Форум

Уже почти стемнело, когда граф де Ла Фер в сопровождении верного Гримо свернул на знакомую дорогу, ведущую к Бражелону. Пошел снег, и граф пришпорил коня, ему не терпелось поскорее оказаться дома. Ужасно напряженный и суматошный день выдался сегодня.
За завтраком графу пришло известие, что на мельнице старика Марто случился пожар, пришлось срочно бросать все дела и ехать туда. К счастью, никто не пострадал, да и ущерб, к вящей радости старого мельника, был нанесен незначительный. Усилиями семьи Марто и их работников на восстановление уйдет не так уж много времени. Разумеется, на выяснение всех обстоятельств, заверения почтенного семейства, что все образуется, распоряжения слугам и лично управляющем о денежной помощи погорельцам, размещении их, пока не восстановят дом, в замке, выслушивании тысячи благодарностей от самого Марто, от его жены Катрин и от всех его детей ушло почти полдня. После чего граф благополучно отбыл в Блуа. Как-никак сегодня Рождество, и нужно порадовать маленького виконта.
Вообще говоря, он обещал сыну, что сегодня с утра они поедут в Блуа вместе, прогулка в обществе графа порадовала бы мальчика, и, граф прекрасно это знал, стала бы для него лучшим подарком и времяпрепровождением. Да и сам граф с радостью провел бы в обществе сына целый день. Но, увы, планам помешал пожар на мельнице.
Впрочем, нет худа без добра, это послужит прекрасным поводом отделаться завтра от визита на традиционный рождественский бал у Лавальеров. Граф, честно признаться, уже две недели изыскивал подходящую отговорку, чтобы там не появляться. Потому что целый вечер в обществе мадам де Лавальер и ее закадычных подруг вроде мадам де Леони и мадмуазель де Шуазель – это слишком. Если обычно терпеть этот ужас графу помогало общество герцога де Барбье, то на этот раз ему пришлось бы отдуваться в одиночестве: герцог срочно отбыл в Париж к сыну, и граф, стыдно признаться, ему немного завидовал.
И вот – не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь у него появился повод отказать маркизу, а значит, он сможет больше времени посвятить Раулю. Граф улыбнулся. Подумать только, как сильно он привязался к мальчику, и как интересно оказалось общество семилетнего ребенка! С появлением сына в его жизни не просто появился новый смысл, рядом с Раулем он сам словно бы молодел и возвращался назад в свое детство и свою юность. Теперь граф с уверенностью мог сказать, что он абсолютно счастлив.
Жаль, конечно, что поездка сорвалась, но что поделать.
- Виконт, я обещаю, - сказал он сыну сегодня утром, - что на днях мы с вами обязательно совершим эту прогулку. Никто же не мог предположить, что так случиться, но…что поделать.
- Хорошо, господин граф, - вздохнул Рауль и поднял на отца грустный взгляд, от которого у бывшего мушкетера сжалось сердце, - а вы скоро вернетесь?
- Постараюсь вернуться как можно скорее, - граф ласково потрепал сына по голове, - ну, Рауль, не расстраивайтесь! Обещайте мне быть послушным и хорошо себя вести.
- Обещаю, господин граф. Только возвращайтесь скорее, – ответил юный виконт.
И добавил, обвив руками отцовскую шею и прижимаясь щекой к щеке графа, когда тот наклонился, чтобы поцеловать сына: «Я буду скучать».
- Не грустите, Рауль, я же скоро вернусь, - сказал граф и покинул замок.
К счастью, дела были улажены быстрее, чем он рассчитывал, и они с Гримо поехали в Блуа. Графу подумалось вдруг, что следует порадовать сына на Рождество, и в награду за примерное поведение, в котором он, конечно же, не сомневался ни минуты, и в качестве, если так можно выразиться, компенсации за свое, пусть и невольно, невыполненное обещание, привезти Раулю подарок.
Книгу, старинную, редкую и чрезвычайно занимательную книгу о крестоносцах, он увидел в первой же попавшейся лавке и не колебался ни секунды. Рауль, безусловно, будет рад.
С недавних пор, как граф рассказал ему о воинах Христа, сражавшихся на Святой Земле за Гроб Господень, Раулем были позабыты и испанцы с англичанами, и гугеноты Ля-Рошели, и даже бравые мушкетеры во главе с д`Артаньяном.
И теперь во всех играх виконта отважный Годфруа де Буйон* вел весь свой полк деревянных солдатиков и «верного ординарца» Блезуа, если у того выдавалась свободная минута, отвоевывать святой град Иерусалим, искать Грааль, ну и тому подобное.
Когда граф вместе с Гримо подъехали к дому, то уже совсем стемнело, тем не менее, граф с удивлением заметил, что окна дома были ярко освещены, и он с волнением пришпорил коня. Что, интересно, могло случиться, если в доме до сих пор еще не спят, несмотря на поздний час?
- Шевелись, шевелись, бездельник! – гневные крики Жоржетты граф услышал, едва ступил на порог.
Он вошел в гостиную, да так и застыл на пороге. Комната была буквально перевернута вверх дном: несколько стульев опрокинуты, три или четыре стула нагромождены друг на друга. Маленький круглый столик, раньше стоявший у окна, теперь оказался в углу, за камином. На нем сверху громоздилась скамеечка для ног, которой полагалось находиться подле кресла, а на ней невесть каким чудом держится старинная китайская ваза, подарок матушке графа на годовщину помолвки. Кресло тоже оказалось сдвинутым со своего привычного места, вдобавок ко всему, оно почему-то было задрапировано покрывалом, непонятно как тут оказавшимся, и коему надлежало находиться в спальне. Новый персидский ковер, купленный ровно год назад, на прошлое Рождество, был закатан наполовину, тем самым как бы разделяя комнату на две части, паркет был безжалостно затоптан золой: в комнате было два камина, топился же только один, решетка же второго была отодвинута и прислонена к очередному опрокинутому стулу. Посреди этого впечатляющего «пейзажа» красовалась белая молочная лужа, в которой плавали осколки синей фарфоровой чашки.
- Аккуратнее, - покрикивала Жоржетта на Блезуа, в поте лица заметавшего осколки еще одной чашки на совок, - не хватало еще тебе порезаться. Осторожнее с осколками. Потом возьмешь тряпку и ...ой, - она повернулась к двери и всплеснула руками, увидев хозяина, - господин граф!
- Что…здесь произошло, Жоржетта?! – выдавил из себя пораженный граф.
- Ох, господин граф! – вздохнула старая служанка. - Ведь сколько раз было говорено, - она повернулась к Блезуа, - сидеть тихо и не вытворять всякие безобразия!
Она снова повернулась к графу:
- Я, господин граф, с утра за молодым хозяином присматривала, он тихо сидел в вашем кабинете с книгой. После обеда я отправила его отдохнуть и отпустила Блезуа, на свою голову, поиграть с господином виконтом, он сам об этом попросил. Знала бы, заставила лучше этого бездельника курятник чистить! Потом я ужин пошла готовить, праздник как-никак, ну, а потом мы с Шарло, Полетт и Оливеном посидели…за столом.
Ну а потом, уж почти стемнело, вспомнила я, что этот лентяй, - кивнула она на Блезуа, - куда-то запропастился! Да сними ты уже эту пакость! - крикнула она ему, и Блезуа послушно сдернул с головы кусок белой материи, которая была намотана на манер чалмы.
– Ну вот, – продолжила Жоржетта, - прихожу я звать господина виконта ужинать, а тут…вот, - она развела руками, указывая на царивший вокруг беспорядок.
- Надо полагать, крестовый поход, - раздался вдруг голос Гримо, до этого молчаливой тенью стоявшего за спиной господина.
- Что? – повернулся к нему граф.
- Крестовый поход, - повторил Гримо. – Грааль, - указал он на китайскую вазу, балансирующую на стуле.
- А это, полагаю, враги рыцарей храма? – с трудом сдерживая улыбку, указал граф на белую «чалму» в руках Блезуа.
Тот лишь обреченно кивнул головой.
- Я был этот…как же, господин Рауль сказал-то…Аладдин…нет! Саладин**, вот!
- Даже так? – теперь бывший мушкетер его величества еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.
- И я сражался со смелым Горд…Годфруа.
- Это прямо-таки новое слово в истории, - усмехнулся граф, - ну, хотя бы потому, что Саладин родился много позже смерти Годфруа, поэтому они ну никак не могли бы сражаться друг против друга.
- Ах, господин граф, да что с ним разговаривать! Работай, бездельник, чтобы через час тут все блестело! Я вот тебе покажу крестоносцев вместе с Аладдином и всем прочим!
- Ладно, Жоржетта, не кричи, все равно ведь, все уже случилось, - сказал граф. - Помоги им, - кивнул он Гримо, и тот сразу же принялся за дело.
- А где Рауль? – спросил граф у Жоржетты.
- Я господина виконта отправила в его комнату, они же чуть было не порезались тут осколками, чтобы вы мне тогда…
- Хорошо, я, пожалуй, пойду, поднимусь к нему, - перебил ее граф.

Виконт сидел на кровати, обхватив руками колени. Услышав скрип открываемой двери, он поднял голову, его глаза радостно заблестели, когда он увидел вошедшего графа, но в следующее же мгновение он виновато опустил голову.
- Господин граф… - несмело начал он.
- Помнится, Рауль, - Атос присел к сыну на кровать, - утром вы обещали мне хорошо себя вести? – стараясь, чтобы голос звучал строго, спросил он сына.
- Я…старался, господин граф, - вздохнул Рауль.
- Но видимо, не слишком-то прилежно?
Вместо ответа мальчик снова глубоко вздохнул.
- Простите меня, - тихо проговорил он, не глядя на отца.
- По правде говоря, вам следовало бы попросить прощения у Жоржетты, которая вынуждена в праздничный вечер убирать дом, после того как вы устроили разгром.
- Я попрошу.
- И правильно сделаете.
Рауль еще ниже опустил голову.
Настала очередь Атоса глубоко вздыхать. Может быть, он слишком мягок к шалостям сына, но что он мог поделать, если у него не получалось сердиться на этого ребенка.
- Так что, Рауль, или, - улыбнулся он и взъерошил волосы сына, - мне следует обратиться к вам «монсеньор Годфруа»? Иерусалим пал?
Рауль вскинул голову и посмотрел на отца: глаза мальчика весело заблестели.
- Ну, конечно же, господин граф, рыцари храма победили всех своих врагов!
- Я в этом нисколько не сомневаюсь, виконт, - мягко улыбнулся граф. – А сейчас храброму предводителю крестоносцев, пожалуй, пора спать, если он не хочет завтра пропустить прогулку в Блуа.
- Вы возьмете меня с собой? – радостно вскричал Рауль.
- Я же обещал вам. Кроме того, сегодня Рождество. И только поэтому я не стану наказывать вас за непослушание.
- Я больше никогда не буду, господин граф, обещаю!
- Верю. А сейчас – спать, - граф подоткнул сыну одеяло и поцеловал его в лоб.
Когда Рауль заснул, граф встал, склонился над спящим сыном, осторожно убрал со лба непослушную прядь волос, еще раз поцеловал его, потом вынул из-за пазухи купленную сегодня в Блуа книгу и положил ее на столик у изголовья. После чего он задул свечу и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
- Надеюсь, - думал он, направляясь к себе в спальню, - что чтение отвлечет его от глупых проказ. Впрочем, с другой стороны, как бы в следующий раз, доблестные «рыцари-крестоносцы», не разнесли весь замок по камушку! Может быть, стоит почитать ему о Тристане и Изольде? Нет, пожалуй, об этом ему еще слишком рано…
________________________________________________________________________________________________________

*Годфруа де Буйон (Годфрид Бульонский - Godefroi de Bouillon) (ок. 1060 — 18 июля 1100, Иерусалим), герцог Нижней Лотарингии, один из предводителей 1-го крестового похода 1096-99 на Восток, первый правитель (с 1099) Иерусалимского королевства.
**Саладин (Салах-ад-Дин) (1138-1193), египетский султан с 1175. Основатель династии Айюбидов. Возглавлял борьбу мусульман против крестоносцев.

Форум "Дюмания"