Форум

День догорал. Иссушающая жара сменилась прохладой и молодые люди, сидевшие перед палаткой, накинули на плечи плащи. Такая погода была скорее исключением, чем правилом в этих местах. Тихий городок, где расположился французский гарнизон, ничем не выделялся среди таких же, полуразоренных бесконечными военными действиями, приграничных городов Фландрии. Но тут было довольно спокойно и молодым людям уже начинало казаться, что о них забыли и еще немного и они разучатся держать в руках оружие.
Слабый костерок, разожженный скорее для созерцания, чем для того, чтобы согреться, бросал слабые отблески на лица двух молодых людей. Трудно было сказать, кто из них старше: оба были очаровательны своей юношеской грацией, а тихий вечер и огонь костра придавали им одинаково задумчивый вид.
- Виконт, вы пойдете сегодня играть ?- негромкий голос нарушил потрескивание сучьев, подброшенных в костер.
- Нет! – прозвучало спокойно, но решительно, в ответ.
- Простите, что задаю вам такой вопрос, но у вас плохо с деньгами? Если хотите, я вам одолжу.
- Благодарю вас, граф, но дело не в деньгах. Мне как раз передали 150 пистолей от опекуна. Просто я не хочу.
- Но на той неделе вы играли.
- Мне приказал маршал занять его место.
- Вы меня иной раз удивляете, Рауль,- граф де Гиш чуть пожал плечами, отчего плащ съехал на траву. Сидевший рядом Рауль де Бражелон подхватил его и накинул опять на друга. – Спасибо! Я вас знаю не первый год, но бывают моменты, когда я вас просто не понимаю. Что плохого видите вы в том, чтобы сесть за игорный стол? Вы же не собираетесь делать сумасшедшие ставки, проигрыш не повредит вашему состоянию,- де Гиш чуть улыбнулся,- а выигрыш позволил бы вам кой- какие мелкие радости, в которых вы, почему-то, себе отказываете.
- Граф, оставим это, прошу вас!- Рауль нахмурился.
- Но почему, Рауль?
- Я не люблю беседы на такие темы, Арман. Но, чтобы раз и навсегда закончить этот разговор, я вам отвечу. Мне противны эти женщины. Я брезгую ими.- виконта даже передернуло от своих же слов.
- Странно. Ваш опекун, отправляя вас в армию, не объяснил вам и такое назначение маркитанток?
- Он ничего нового мне не открыл, сказав об этом. Книги не умалчивали о том, что они значат для солдата. Если вы не хотите ссоры, давайте оставим эту тему, прошу вас.
- Виконт, я заговорил об этом лишь для того, чтобы вы поняли, что не стоит быть белой вороной. Вся наша походная жизнь на виду и не стоит давать другим повод злословить.
- Если у кого-то имеются ко мне претензии, я в состоянии разобраться с ним самостоятельно.- Рауль де Бражелон встал, желая прекратить неприятный разговор.- Граф, простите, но я, пожалуй, пойду спать. Я устал.
Рауль коротко кивнув товарищу, вернулся в палатку, которую он делил с де Гишем. Граф проводил его хмурым взглядом. Он не зря затеял этот разговор: чересчур целомудренное поведение виконта де Бражелона вызывало в среде офицеров недоумение и насмешки. В глаза ему никто не рисковал сказать и слова, зная его руку фехтовальщика, но за спиной разговоры и намеки делались постоянно.
Де Гиш и Рауль дружили не первый год, не раз спасали друг другу жизнь и ему не хотелось видеть в виконте объект для соленых шуточек господ офицеров. Поразительно, но грязь их солдатского быта никак не отражалась на виконте. Словно не существовали для него ни игра , ни вино, ни женщины. В то время, как шли баталии за карточным столом, распивалась бог его знает какая по счету бутылка, или перед палаткой маркитантки чуть ли не выстраивалась очередь из страждущих и жаждущих общения наедине, Рауль, пристроившись у костра или в палатке у свечи, строчил очередное письмо на многих страницах. Кому? Для де Гиша это не было тайной: графу де Ла Фер или Луизе де Лавальер.
Для менее мечтательного и привыкшего к придворной распущенности де Гиша было непонятно, как можно быть влюбленным в маленькую девочку. Еще меньше он понимал, как могло случиться, что опекун виконта не ввел его в курс дела должным образом. Ведь то, что рассказали ему о самом графе де Ла Фер придворные сплетники, в частности некоторые из них, помнившие еще времена Марии Медичи, граф совсем не чуждался дам. Неужто он сына собирался в монастырь отправить, а не в армию?
Что Рауль- сын господину графу, не видел разве что слепой. Только говорить о таком считалось дурным тоном. Но Рауль словно не понимал, что его поразительное сходство с Атосом привлекает внимание всех, кто их видел вместе. Ничего необычного в этом не было, но, по слухам, граф де Ла Фер искал пути сделать своего воспитанника и своим наследником. А это уже ни на что не было похоже. Это было уже почти вызовом устоям света, и де Гишу очень хотелось оградить Рауля от ненужных разговоров. Как назло, своим , излишне скромным поведением, Рауль словно провоцировал скользкие намеки и ехидные шуточки. Взрыв был неминуем и это было лишь вопросом времени.
Это утро ничем не отличалось от остальных. Но уже после утреннего совещания пошли толки, что готовится очередное наступление. Полусонное состояние, в котором армия находилась последние дни, сменилось тем возбуждением, которое предшествует снятию с места лагеря. Гонцы сновали с донесениями, между палаток прохаживались офицеры, начищалось оружие и проверялись пистолеты. Ближе к полудню на лафеты водрузили пушки. Потом был дан сигнал сворачивать лагерь.
Пока слуги собирали и укладывали вещи, виконт направился к одному из домов на окраине. Он несколько раз украдкой оглядывался, не следят ли за ним внимательные глаза однополчан, но, к счастью для Рауля, всем было не до него. Он не с проста шел в этот дом, где его всегда ждали и были ему рады. Он просто не имел права уйти не простившись. Та, что ждала его , была его маленькой тайной, надежно спрятанной от всех. Она не была его любовью, она просто была его первой женщиной. Это было то, чем он не стал бы делиться не только с другом, но и с отцом. Ибо Рауль давно понял, какие узы связывают его с Атосом.
Как случилось, что он оказался с этой девушкой, он вспоминал без особого восторга, но и без отвращения. На войне - как на войне. К ней пристали пьяные солдаты и пришлось немного поработать шпагой. Потом она позвала его в дом, чтобы перевязать царапину, полученную в бою и сделать пару примочек на синяки. Ну, а потом… а потом было как у всех. Женщина была молода, красавец-офицер произвел на нее впечатление не только своей внешностью и манерами , но и застенчивостью. Банальная история, но она оставила в душе виконта след. Он пришел, следуя приглашению, еще не раз и не два. Это избавило его от визитов к маркитанткам и ощущения, что его вываляли в грязи. Хотя, от некоторых мыслей и сожалении о своей невоздержанности, не избавили. Он бы очень удивился, если бы знал, что расскажи он об этой связи отцу, Атос только бы плечами пожал на его раскаяние. " На войне - как на войне!" Не жениться же на каждой женщине, с которой был как победитель. Слез по поводу расставания не было никаких. Девушка понимала, что и она и француз- всего лишь эпизод в той военной круговерти, в которой они играли свои маленькие роли. О чем было плакать ей? Виконт отнюдь не был у нее первым. А если повезет, и войска будут возвращаться через их город, он сам заглянет к ней, без приглашения и напоминания: в этом она не сомневалась.
Раулю очень хотелось быть хоть чуточку циничным, но – не получалось. Воспитанное в нем уважение к женщине( а Атос никогда себе не позволял какого-нибудь нелестного замечания о слабом поле) заставляло и с этой, сомнительного толка дамой, вести себя по-рыцарски. Одна мысль о том, что кто-то мог себе позволить оскорбительный намек или фривольную шутку по отношению к его Луизе, заставляла его бледнеть от гнева. Так почему же он должен быть груб или неблагодарен с этой девушкой, которая была нежна и добра с ним? Женского участия и женской ласки ему уже остро не хватало. То, что в детстве он получал от кормилицы и от женской половины прислуги замка более- менее удовлетворяло отсутствие материнской ласки. Теперь возраст требовал своего.
Иногда у Рауля мелькала мысль:- " А как же отец живет один?", - но он с негодованием и краской стыда отмахивался от нее. Если бы граф знал или догадывался, какие мысли посещают его сына… А может, Атос бы задумался, понял бы, что воспитывая своего мальчика, в чем-то совершил самый важный просчет: оградил его от матери или от женщины, способной ее заменить. Он никогда не дал понять или почувствовать сыну, что готов ревновать его ко всему миру. Он принимал радость Рауля, как свою, сам переполнялся ею, и только по ночам червячок уязвленного самолюбия и родительской ревности напоминал о себе тупой болью в сердце. И только понимание того, что он растит мужчину, солдата, заставляло его, сцепив зубы, принимать все влияние внешнего мира на их с сыном закрытый для других мирок.
Рауль же прибывал в полном неведении насчет всех душевных терзаний отца. В разлуке с ним ( а они в основном и жили теперь порознь), виконт теперь задумывался о том, что будет дальше. Отец так хотел, чтобы он стал военным! Рауль стойко служил, но ему не продвинуться было так, как мог это сделать де Гиш. У Рауля тоже были покровители, хотя сомнительные успехи Фронды не обещали в будущем им большого влияния. Стойкая и верная служба, отличный послужной список- это еще не все. И хоть Рауль всегда считал, что лучшего покровителя, чем граф де Ла Фер ему не найти, он с годами осознал, что влияния Атоса уже недостаточно. Ему надо будет строить свою карьеру самостоятельно. Прибегать к помощи женщин он никогда бы не посмел, хотя, пожелай он этого… Красивый юноша часто ловил на себе заинтересованные взгляды дам, а Рауль уже не был настолько не искушен, чтобы не понимать, что может он дать светским красоткам, а они ему. Но торговать собой! Он никогда не пойдет на такое! Пусть он полубастард, но это не повод унижать и пачкать в грязи славное имя предков!
Вот почему эта поспешная и не к чему не обязывающая связь в приграничном городке не казалась ему уж таким-то страшным грехом. К тому же он не привык бегать к исповеди из-за таких провинностей, инстинктивно ощущая, что это вообще не должно выносить на чей-то суд. Это- его право на личную жизнь, в конце концов! И не случайному исповеднику нести эти новости.
Дома он, как и положено доброму католику, к исповеди ходил достаточно регулярно, иногда с удивлением поглядывая на графа: Атос этой своей обязанностью явно пренебрегал. Но граф был для него полубогом, Богом на земле. А зачем Богу исповедь?
И Рауль свои детские проблемы и грешки предпочитал поначалу нести отцу. Опекун выслушивал, но никогда не оставался безучастным. Уж в его то расположении и искреннем интересе к происшедшему Рауль мог быть уверен всегда. А Атос, слушая сына, невольно вспоминал и собственное детство и юность. Его особенно никто не щадил: до того, как он стал виконтом, ему полной чашей достались все радости и горести младшего в знатной семье. Его в шесть лет оторвали от дома, отправили в коллеж. Он там был едва ли не самым младшим. Потом, в двенадцать лет, его отослали в Англию, на флот. Не случись эти смерти братьев, пришлось бы ему тянуть флотскую службу до сего дня. И судьба бы его сложилась совсем, совсем не так…
Он не мог себе представить, что у него бы не было Рауля! Могли бы быть другие дети, жена, семья, но этого мальчика у него точно бы не было. И Атос каждый раз благодарил бога за ту сумасшедшую ночь в Рош-Лабейле.

- Где вы пропадаете, Бражелон? Я уже хотел послать за вами Оливена, но вот незадача: не знал, где вас можно было искать,- де Гиш, довольный, что не придется разводить руками на вопрос маршала " Почему я не вижу виконта?", хлопнул приятеля по плечу.
- За мной оставался долг, который я ходил оплатить,- невольно краснея ответил Рауль.– Маршал искал меня?
- К счастью, нет! Мы выступаем через полчаса. Вы вернулись вовремя.
- Оливен!
- Господин виконт, я все собрал,- тут же откликнулся вымуштрованный слуга.- Лошадь, оружие, ваши доспехи: все в порядке. Не извольте беспокоиться!
Рауль мысленно выругал себя: непростительное легкомыслие доверить все Оливену перед выступлением!.. Все же Оливен - не Гримо. Отец был бы не доволен его поведением: он не раз говорил сыну, как важно все сделать самому. Ругая себя, Рауль проверял, все ли уложено. Потом Оливен помог ему надеть кирасу. Когда виконт вскочил в седло, с него уже можно было писать портрет доблестного воина, юного бога войны.
- Рауль, вы везунчик!- рассмеялся де Гиш.- Если бы вы опоздали…
- Граф, вы меня знаете - я никогда не опаздываю. Тем более я не мог пренебречь приказом.
- Господина де Бражелона к господину маршалу!- друзья оставались рядом с палаткой главнокомандующего и Рауль, соскочив на землю, в мгновение ока явился пред глазами маршала.
- Надо же, как он вовремя оказался на месте!- только усмехнулся де Гиш.
Спустя минуту, виконт, снова вскочив в седло, умчался по распоряжению маршала де Граммона с донесением.

Форум "Дюмания"