Форум "Дюмания"

 Отправлено: 29.09.14 21:00. Заголовок: Иной ход

Фандом: " Виконт де Бражелон"
Размер: макси
Пейринг- персонажи " Виконта"
Жанр: - может, повесть?( на роман не тянет)
Отказ: Мэтру.

 Отправлено: 05.11.14 20:14. Заголовок: http://f5.s.qip.ru/2..

 Отправлено: 11.11.14 21:50. Заголовок: Глава 39. Бегство...

Глава 39. Бегство.

Двумя часами ранее в доме, где Портос сторожил, как он думал, узурпатора, Людовик, устав кричать, вопить и швырять в двери все, что под руку попадало, успокоился и, сев прямо на пол, впервые с момента похищения решил привести мысли в порядок. Он не имел представления, где находится, но у него появились некоторые соображения на этот счет. Тишина, его окружавшая, отсутствие шума, обычного для большого города или той суеты, которая сопровождает жизнь в больших поместьях натолкнули его на мысль, что он находится где-то в деревне. Убедившись в крепости запоров и решеток на окнах, Людовик оставил попытки вырваться на свободу силой. Не привыкший к терпеливому ожиданию, не предполагавший, что кто-то осмелится покуситься на его свободу, король Людовик 14 испытал настоящий шок, оказавшись в заключении. Ему приносил еду человек огромного роста, старательно прятавший лицо под маской. При виде этого гиганта у Людовика зародились смутные подозрения: вид этого человека воскресил в нем воспоминания об обеде, куда был зван один, очень похожий на него статью, провинциальный дворянин. Эта мысль едва не вызвала у короля новую гневную вспышку, но почти тут же у него появилась мысль и мысль недурственная.
Как только его сторож явился, чтобы забрать пустые тарелки, Людовик удержал его жестом руки.
- Благодарю вас за трапезу, сударь,- обратился он к молчаливому гиганту. - Было почти так же вкусно, как на том обеде, где вы рассказывали мне о фаршированном барашке, которого приготовил ваш повар.
Провокационный вопрос возымел действие: великан застыл на месте. В его голове никак не укладывалось, откуда эти сведения могли быть известны узурпатору.
- Господин Некто, а ведь мы с вами так рьяно обсуждали достоинства пирога, который готовит ваш замечательный повар!
Портос, не в силах понять, какое отношение имеет его узник к королевскому обеду, на котором он имел честь присутствовать, медленно приблизился к Людовику.
- Что-то я вас не заметил, сударь мой, на том обеде! Мы говорили с Его величеством, а вы там могли присутствовать разве что в роли поваренка на кухне!- величественно изрек Портос, поглаживая усы.
- Да, на кухне, если бы я не был королем, а был каким-то негодяем, посягнувшим на трон!- вскипел король.
- Сударь, вы хотите убедить меня, что вы — король Людовик?- возмутился дю Валлон.- Погодите снимать с себя маску, без нее ваше лицо мне все равно достаточно знакомо. Этот кусок бархата хранит вас от нескромных взглядов лучше, чем если бы вас охраняла рота мушкетеров Его величества! Подумайте, сударь, хорошенько: ведь ваше сходство с королем — всего лишь игра природы, как говорит мой ученый друг.
У Портоса хватило ума или осторожности не назвать имени Арамиса.
- Вы в своем уме, дю Валлон?- король решил показал, что он знает, с кем говорит и кто охраняет его.- Вы что, хотите сказать, что есть кто-то, так похожий на меня...- это было больше похоже на озарение: Людовик начал понимать, что кто-то сменил его во дворце, кто-то, обладающий сходством с ним. Но король понимал, что одного сходства не достаточно, чтобы занимать место, дарованное ему рождением и воспитанием. Понимал ли это человек, занявший сейчас его трон? И вот кто додумался сыграть на этом сходстве? Этот дю Валлон — всего лишь орудие в чужих руках, так же, как орудием был и его двойник. Кто-то, очень могущественный, умный и умелый политик, протянул руки к его престолу.
Людовик был еще очень молод, у него не хватало еще того жизненного цинизма, который вырабатывается со временем у представителей власти. Но зато у него оказался практический ум и природная сметка, которые он унаследовал от своего деда Беарнца.
Его страж был по природе добродушным и бесхитростным человеком: вот как он изумился при словах пленника о славном обеде! Он тщеславен - это Людовик тоже вспомнил: его изумительная память подсказывала ему все новые и новые подробности. «У этого гиганта было еще одно имя: такое забавное: ему кто-то называл его! Правда, это было давно, еще во времена Фронды! А, вот! Атос, Портос и Арамис! И дАртаньян... четверка друзей-мушкетеров! Кардинал Мазарини что-то говорил ему об этой компании. Что? »- и Людовик понял, что прежде он должен все хорошенько обдумать.
Король улегся на кровать и, делая вид, что уснул, стал размышлять, старательно вспоминая все то, что знал и слышал о четырех мушкетерах.
Прежде всего: дАртаньян. Человек, безусловно преданный ему, капитан его мушкетеров, сотни раз доказывавший свою преданность короне и Франции. Участие его в подобном заговоре представлялось Людовику маловероятным: хотя бы потому, что дАртаньян не имел повода мстить королю после того, как Людовик простил графа де Ла Фер. Но вот тут была зацепка, крохотная, но все же — зацепка. Господин граф был безусловно честным человеком, но он был излишне прям. Его нежелание придерживаться установленных норм и гордое достоинство вельможи задело Людовика куда сильнее самого допроса, который учинил ему граф де Ла Фер. Унижения король не забыл и не простил; Людовик с удивлением обнаружил, что в глубине души живет у него жажда мести, и он только ждет повода, чтобы все же расправиться с непокорным дворянином. Судя по слухам, до сих пор ходившим среди придворных, граф в молодости был замешан в каких-то дворцовых интригах, а позднее говорили о его прямом участии в бегстве герцога да Бофора из Венсеннского замка. Фронда, проклятая Фронда! Мазарини был прав! Господин Атос (кажется, такое имя он носил в мушкетерах) — не принц Конде. Он не желает смириться. Тем хуже для него!
Далее - Арамис. Нынешний епископ ваннский. Тот, который был представлен ему Фуке: на данный момент для Людовика хуже такой протекции ничего быть не может. К тому же он укрепил Бель-Иль, значит, военный в нем до сих пор сильнее духовника.
Вспоминая лицо дЭрбле, Людовик не мог не отметить не только взгляд огненных глаз прелата, но и тонкую, исполненную ума и коварства, улыбку на изящно очерченных губах. Меньше всего в облике прелата было возвышенной веры, зато Людовик уловил стремление к власти. Речь тогда и шла о кардинальской шапке для господина епископа. Король пообещал подумать над этим вопросом, но, пожалуй, дЭрбле решил не полагаться на королевское обещание. Людовик чувствовал, что он на верном пути: инстинкт жертвы, положение, в которое он попал, обострили его ум и чувствительность. Он бы мог обратиться памятью к истории, но ее он знал не слишком хорошо, о чем сейчас остро пожалел. Он был не первым королем, попавшим в заключение (у власти всегда есть оборотные стороны), но разве в истории были случаи двойников на престоле? О двойнике царевича Дмитрия в далекой Московии Людовик понятия не имел, как и не мог предположить, что его история потянет за собой длинный ряд двойников в мировой политике.
Итак, Портос выполнял чей-то план. Поскольку Людовика хоть и держали в плену, но в достаточном комфорте, он мог предположить, что человек, затеявший все это, уважал в его лице если не власть, то происхождение пленника. Не бандит, не дикарь, он - заговорщик, которому король мешал, стал отыгранной картой. Но он не пошел на убийство, хотя в данной ситуации (пришлось это признать Людовику), проще всего было бы избавиться от такой обузы, как истинный король. Но где и как этот человек сумел найти двойника, настолько похожего на самого короля, что решился на замену? Малейшее отличие в голосе, в поведении, в умении держать себя - и все кончено! Он не сумеет обмануть ни королев, ни дАртаньяна, ни Луизу... особенно Луизу! И тогда!.. О, тогда все раскроется и все кинутся искать истинного Людовика. Его освободят и...
В комнату кто-то вошел. Король мгновенно приоткрыл глаза: рядом с ним стоял какой-то человек. Закутанный в широкий плащ до пят, скрывавший его фигуру, в надвинутой на глаза шляпе и в шелковой маске, скрывавшей полностью черты незнакомца, но оставлявшей открытыми длинные, почти седые локоны. Людовик перестал притворяться спящим и внимательно посмотрел на вошедшего.
- Проснулись, сударь? - голос из-под маски звучал глухо: человек явно старался изменить его.
- Как видите!- король приподнялся на своем ложе.- Что вам угодно?
- Потрудитесь встать, мой принц!- Людовик ощутимо вздрогнул от этого обращения.- Мы перевезем вас в другое место, где вы сможете вести более свободный образ жизни.
- Говорите мне «сир»,- с достоинством произнес молодой король.
- Вам придется забыть об этом слове, монсеньор.
- Сударь, вы сознаете, что вы совершаете сейчас государственное преступление?- с величественным видом король встал и теперь стоял лицом к лицу со своим похитителем. - Что бы вы не делали со мной и что бы не говорили, вы должны знать, что персона короля священна для его подданых.
- Если вы будете вести себя тихо, монсеньор, никто вам не причинит вреда. Вас отвезут в те края, где вы будете свободно жить, при условии, что навсегда откажетесь от прав на престол и возвращению во Францию. Но, предупреждаю вас: при малейшей попытке к бегству я буду вынужден вас застрелить.- Голос незнакомца хоть и звучал негромко, в нем чувствовалась твердость и решимость исполнить, в случае чего, свою угрозу.
Людовик понял, что самое умное - это затаиться. Его жизни, если он ничего не станет предпринимать, ничего не угрожало. У него было искушение сказать, что он узнал, кто его похитители, но он вспомнил, что он уже показал своему сторожу, что знает его. Король покрылся холодным потом при одной мысли, что епископ поставлен в известность своим товарищем, что пленник знает их имена. В таком случае его ничто не спасет.
В эту минуту в комнату зашел Портос.
- Барон, друг мой, снимите маску! Наш пленник все равно узнал нас,- спокойно, даже чуть насмешливо, произнес Арамис.- Монсеньор, не проще ли сразу все поставить на свои места? Предосторожности подобного рода нам и вам понадобятся лишь вне стен этого гостеприимного дома и в пути.
- В пути?
- Я уже ранее объявил вам об этом. - Арамис отозвал гиганта в сторону и о чем-то пошептался с ним. Портос утвердительно кивнул головой.
- Пойдемте!- Арамис положил руку на плечо королю.- Карета ждет вас.
Епископ в карету не сел: он пропустил вперед короля, затем барона, что-то жестами объяснил кучеру, который его отлично понял, так как усиленно закивал головой и, отвязав у коновязи лошадь, легко вскочил в седло. При этом, как не преминул заметить король, дЭрбле почти тут же скинул маску. Обдумывая потом увиденное, Людовик решил, что Арамис предпочел, чтобы его скорее узнали, чем заметили его предосторожности. Поневоле напрашивался вывод, что епископ известен в этих местах.
Накануне, когда Людовика везли к месту его недолгого заключения, дорога заняла совсем немного времени. Скорее всего, это была какая-то деревушка вблизи Парижа, которая была хорошо знакома прелату.
Лошади, выбравшись на дорогу, неслись карьером. Король сделав вид, что задремал, сквозь ресницы поглядывал на барона. Тот, тем временем, достал из-под сиденья кареты сундучок.
- Не желаете ли подкрепиться, монсеньор?- Портос протянул королю бутылку, другую взял сам, предварительно примерившись то к одной, то к другой. Как на взгляд Людовика они были одинаковы, но подозрительность короля, подогреваемая обстановкой, навела его на мысль, что вино в бутылках все же могло быть разным. Пить он отказался, но пирожки, предложенные ему бароном Портосом с удовольствием поел, рассудив, что на них ничего нет такого, чтобы отличало один от другого. Дю Валлон тоже не отказался от пирога, старательно запивая его вином. Где-то через четверть часа он стал зевать, а еще через несколько минут храпел так, что заглушал шум колес.
Людовик какое-то время сидел неподвижно, боясь поверить в удачу. Но Портос спал, как будто не было рядом его пленника. Король стал подозревать, что содержимое бутылки было предназначено ему, чтобы избавить Портоса от проблем с пленником в дороге. Бедняга все же перепутал бутылки...
Карета неслась на предельной скорости, но у Людовика не было другого выхода. Он осторожно приоткрыл дверцу и, перекрестившись, прыгнул, сжавшись в комок и постаравшись подальше откатиться от колес. Никто ничего не услыхал: Портос спал, как младенец, а кучер был глухонемой. Карета неслась дальше, а хлопавшая дверца никого не смутила. Только на следующей подставе, почти через час, когда лошади уже еле переставляли ноги, кучер обнаружил, что один из пассажиров исчез, а второй спит непробудным сном и добудиться его нет никакой возможности.

 Отправлено: 12.11.14 20:24. Заголовок: Глава 40. Как Его в..

Глава 40. Как Его величество Людовик 14 оказался в своем дворце.

Если бы Людовик не был хорошо тренирован и не владел своим телом, все могло окончиться намного хуже. К счастью, молодой человек отделался только несколькими ушибами и ссадинами. Он поднялся на ноги и огляделся: кареты и след простыл. Естественно, что местность ему была незнакома, и он напрасно всматривался, надеясь хоть что-то увидеть, что подсказало бы ему выход. Оставалось только одно: возвращаться той же дорогой, по которой неслась ранее карета. Но не по самой дороге, а рядом, по подлеску.
Король, в отличие от своего отца, не привык к пешим походам. Очень скоро он убедился, что в его обуви далеко не уйдешь. День клонился к закату и уставший, голодный монарх уселся на обочине тракта точно последний нищий в его королевстве. Он чувствовал, как отчаяние охватывает его, как терзают его голод и жажда, живо напоминая полуголодное детство и Фронду. И тогда он решился на крайность: он пошел по дороге на виду у всех, пока усталость и холод окончательно не сморили его.
Негромкая поступь лошади, не спеша тянущей двуколку, заставила его обернуться. Какой-то крестьянин восседал, держа вожжи в одной руке и другой любовно обнимая бутыль, к которой он прикладывался слишком часто, чтобы внимательно наблюдать за дорогой. Людовик уселся на землю прямо на дороге, и старая лошадка просто ткнулась в него носом.
- Эт-то кто еще?- пробормотал возница и наклонился вперед, пытаясь разглядеть в последних лучах солнца помеху на своем пути.- Чего расселся на дороге, милок? Что, места другого не нашлось?
Людовик с трудом сдержал раздражение: так к нему еще не осмеливался обращаться никто. Но если ты расположился посреди дороги в пыли и грязи, как ты можешь претендовать на почтение? К тому же этот виллан вообще никогда не видал монеты крупнее су, так что лицо бродяги не вызовет у него никаких мыслей. Он с трудом поднялся с земли и взял лошадь под уздцы. Тут только возчик разглядел, что незнакомец одет богато, не хуже, чем местный сеньор. Тон его сразу сменился на подобострастный, а веками вбиваемое почтение к господам заставило протрезветь.
- Послушай, любезный, а не подскажешь ли мне, как добраться до Парижа?- спросил король простого крестьянина. - И далеко ли до … нашей столицы?- у привыкшего к другим местоимениям Людовика едва не вырвалось « моей столицы».
- Далеко! - добродушно ответил тот.- Очень далеко для Вашей милости, ежели ногами топать.
- А если на твоей двуколке ехать?- спросил Людовик.
- Так только до ближайшей почтовой станции. Дальше моя Мадо не выдюжит, стара она. А там Ваша светлость лошадку пошустрее найдет, я уверен. Она вас мигом до Нуази домчит, а там и рукой подать до Парижа.
- Так Нуази не далеко? А что это за дорога?
- Эта? Она на Мо тянется. Да вы подсаживайтесь, господин, я все равно еду в ту сторону, что к почтовой станции ведет.
Король не заставил себя упрашивать и мигом забрался в двуколку, доверху набитую сеном. Там же он нашел привязанную козу с двумя козлятами.
- Есть хотите, Ваша милость? Не побрезгуете козлиным молочком и свежим хлебом?- спросил крестьянин, с сочувствием поглядывая на молодого господина, украшенного синяками и царапинами.
- Давай, пожалуй,- Людовику страшно не хотелось показывать, как зверски он проголодался, но и сил отказаться у него не нашлось. И Его величество король Франции вынужден был убедиться, что кружка нацеженного ему молока вместе с краюхой свежего хлеба могут быть вкуснее изысканного обеда, поданного ему на золотом блюде.
Пока молодой человек с удовольствием поглощал свой немудреный ужин, крестьянин счел возможным удовлетворить свое любопытство.
- Господин из знатных будет?- словоохотливый крестьянин решил, что пока незнакомец ест, он, пожалуй и разговорчивее станет.- Как же с вами такая неприятность приключилась, что на дороге оказались, да еще и без кареты, без лошадей и...
- И без денег!- закончил за мужичка король.- Разбойники …
- И вы что, удрали от них?
- Выпрыгнул на ходу из кареты.
Крестьянин не сказал в ответ ни слова и только странно посмотрел на Людовика. Король насторожился.
- Странные разбойники на вас напали, мой господин,- удивился мужичок, чуть хлестнув лошадь.- Напали, но не связали,- он бросил взгляд на руки Людовика без следов от веревки.- Да еще и оставили вам кольцо. А вы говорите « без денег»! Да за одно ваше кольцо, ежели оно не фальшивое, можно до конца жизни жить припеваючи!
Людовик мысленно ахнул: он ведь совершенно не придал значения, что у него имеется драгоценный перстень. Он так привык к кольцу, словно оно стало для короля частью одежды. А между тем, это решало проблему, как действовать дальше. На первой же станции он наймет или, того лучше, купит хорошего коня. Несколько часов скачки - и он в Париже. Возможно, ему придется еще раз сменить лошадь. Может быть стоит нанять карету, так он будет никем не узнан... Пока король прикидывал, как ему поступить, делая вид, что он дремлет на душистом сене, и прижимая к себе теплое тельце козленка, они добрались до станции. Верховых лошадей не оказалось и Людовику пришлось согласиться остаться на ночь в трактире при почтовой станции.
Первый раз в жизни ему пришлось столкнуться с тем, что представляла из себя жизнь его подданных: все проблемы быта простых людей встали перед ним во всей своей неприглядности.
Настоящие трудности начались на утро, когда настало время расплачиваться за ночлег и пришлось ждать, когда в конюшне появится более-менее отдохнувшая лошадь.
Трактирщик долго вертел кольцо в руках, потом попробовал его на зуб и под конец заявил, что он не может принять его к оплате, потому что перстень фальшивый. По иронии судьбы король попал в точно такую же ситуацию, в которой лет на сорок ранее оказался некий мушкетер Атос. Что же, нет ничего нового под Луной...
Людовик растерялся: его возмущение подобным подозрением могло бы вылиться в очередную вспышку гнева, которая не только не помогла бы ему (поскольку король был безоружен), но и скорее всего, заставила бы трактирщика и его слуг применить силу. Но Судьба в тот день была на стороне короля.
- Трактирщик, вина, обед и лошадей! И поживее!- недовольный и властный голос послышался со двора и на пороге трактирного зала возникла крупная фигура какого-то дворянина при шпаге, пистолетах и двух слугах за спиной. Новоприбывшие, ни на секунду ни останавливаясь, проследовали прямо к самому удобному месту и расположились там со всей непринужденностью людей, привычных к путешествиям.
Людовик едва овладел собой: в первую минуту он подумал, что это вернулся его тюремщик-барон. Но, к счастью, это были совершенно незнакомые люди. Кто знает, возможно, у них он найдет помощь?
Его величество отошел от конторки хозяина трактира и встал так, чтобы лицо его было освещено: Людовик с отчаянием убедился, что в собственном королевстве его подданные его не узнают. Дворянин, однако же, обратил внимание, что в зале, кроме него, находится человек изящной наружности, одетый так, как принято при дворе. И одетый по последней моде, несмотря на запыленный и порванный местами камзол. Богатые кружева, шитье - все это смотрелось на молодом человеке так, словно сшито было на него. Особенно приезжего дворянина поразили перстень на пальце Людовика, который он успел отобрать у трактирщика и поспешно надеть: в отличие от придорожного плута он сразу распознал подлинность камня. Это заставило его слегка поклониться королю: как равному, но незнакомому человеку.
- Сударь,- вежливо обратился он к Людовику,- я вижу, что вы в затруднении. Позвольте предложить вам свою помощь: не могу ли я быть чем-либо полезным вам.
- Благодарю вас!- произнес король, покраснев до ушей.- Благодарю вас, потому что я действительно в затруднении. Видите ли, вчера со мной приключилась отвратительная история: меня связали, продержали довольно долго в какой-то комнате. А затем увезли в неизвестном направлении. По дороге мне удалось сбежать, выпрыгнув из кареты на ходу. Поэтому я в таком виде и оказался на дороге. Без шпаги, без оружия и без денег. Все, что мне требуется — это попасть в Париж не медля. От того, как быстро я сумею добраться до моих врагов, может зависеть судьба Франции.
- Ну, в таком случае — это не проблема. Только позвольте вам заметить, что отличный завтрак перед дорогой еще никому не мешал. Присаживайтесь, шевалье и составьте нам компанию. А потом мы с удовольствием будем вам попутчиками: мы тоже направляемся в Париж.
И радушный дворянин подвинулся на скамье, освобождая место для короля всех французов. Ему очень хотелось расспросить молодого человека, но король не был склонен беседовать, и к этому желанию Его величества отнеслись с должным уважением.
Через полчаса небольшой отряд, состоявший из четырех человек, уже несся по дороге в Нуази. Несколько раз Людовик ловил на себе внимательный и несколько ошарашенный взгляд своего попутчика. Мог ли Его величество заподозрить, что его спасителя заинтриговали слова о судьбе Франции, или он просто усмотрел в нем сходство с королем, Людовик мог только догадываться. Но на всякие догадки и подозрения времени не оставалось и через два перегона они были в Нуази. Людовик снял с пальца кольцо и протянул его дворянину.
- Сейчас я не в силах отблагодарить вас, сударь, другим способом. Прошу принять от меня это перстень, как память. Если то, что я должен совершить, удастся, это кольцо в будущем послужит вам пропуском. Куда,- вы поймете очень скоро. Вот тогда я сумею достойно вас вознаградить. Вам только достаточно будет заявить, что это кольцо вы получили от господина из трактира. А сейчас — просто пожелайте мне удачи.
Людовик не стал спрашивать имени дворянина, как не стал спрашивать его у крестьянина. Надо ли говорить, что бедный виллан так никогда и не удосужился королевской благодарности, а достославный шевалье просто не стал использовать королевский перстень, как пароль: его вполне удовлетворила цена, полученная за него у знакомого ювелира. А король Людовик больше никогда не носил кольца.
Король знал Париж не намного лучше, чем Нуази только потому, что ему редко приходилось путешествовать по его улицам верхом, а еще реже - пешком. И если Его величество плутал в поисках собственного дворца, то это происходило только потому, что рядом не было ни де Сент-Эньяна, ни д'Артаньяна. Без своего Вергилия Людовик видел лабиринт Парижа как Дантовы круги Ада. И, когда, наконец, он узрел Пале-Руайяль, в его душе не осталось места для страхов и сомнений: он пошел вперед, уверенный в успехе.
Он шел по тому коридору, которым обычно проходил из спальни королевы в свою, но прежде он преодолел сопротивление мушкетера, стоявшего на часах. Пришлось вызвать капитана д'Артаньяна, который явился на шум и замер, увидев, кто скрывается под широким плащом и отброшенной в порыве гнева широкополой шляпой.
- Король?!- трудно сказать, чего больше было в этом восклицании: непонимания, уважения или просто испуга. Ведь д'Артаньян знал, что у короля в соседней комнате мать, врачи, Арамис. И видеть его здесь, сейчас, рядом!
Людовик не дал капитану размышлять, он решительно двинулся в направлении коридора и сделал гасконцу жест следовать за собой. Капитан повиновался, совершенно не представляя, что происходит и подчиняясь только той многолетней привычке, которую выработала в нем служба.
Так они дошли до потайной двери, открыв которую Людовик возвратит нас к уже описанным событиям.

 Отправлено: 12.11.14 20:31. Заголовок: http://f6.s.qip.ru/X..

 Отправлено: 12.11.14 22:17. Заголовок: Людовик живучий ока..

Людовик живучий оказался! Жаль мало Вы его в простую жизнь окунули.

 Отправлено: 12.11.14 23:07. Заголовок: Ну, это же не приклю..

Ну, это же не приключения короля Эдуарда.

 Отправлено: 12.11.14 23:17. Заголовок: Вы насчет Принц и Ни..

Вы насчет Принц и Нищий?Так Эдуарду случайное хождение в народ мало помогло по причине ранней смерти.

 Отправлено: 12.11.14 23:28. Заголовок: Именно про это! Но н..

Именно про это! Но на краткий срок правления он все же что-то усвоил.
Людовик же был бесконечно далек от народа.))

 Отправлено: 12.11.14 23:33. Заголовок: Я вообще к Бурбонам ..

Я вообще к Бурбонам нехорошо отношусь.Бурбон он и есть Бурбон -тиран. Такую коннотацию эта фамилия во время Великой Французской революции приобрела.Даже в русском языке.А американцы свой кукурузный забористый самогон-тоже Бурбон назвали-тиранит до самых костей.А старшие Бурбоны сейчас в Испании правят , прямые потомки второго внука Луи14, но эти очень мне нравяться.Видать Анжу был из внуков самый интеллигентный.Потомки у него , что надо!А еще я итальянсую Марину де Бурбон люблю. Духи выпускает оч. хорошие и цены разумные! А графы Парижские -потомки младшей ветви Бурбонов- Орлеанских от брата Луи14 Филлипа происходят. Все работают в индустрии моды.Одна из них Helene deFrance, как Вам фамилия , простенько и со вкусом, в Vogue в редколлегии зажигает. Она дочь Франции не больше не меньше.И зачем было революции делать?

 Отправлено: 12.11.14 23:41. Заголовок: Вот и я говорю, к че..

Вот и я говорю, к чему революции! От них только пена одна и остается.
Мне жаль тех потомков аристократов, кто подвизается на разных поприщах- видно, кушать сильно хочется.

 Отправлено: 12.11.14 23:42. Заголовок: Но я вот подумала , ..

Но я вот подумала , что Луи14 попади он в наше время, своими потомками мог бы гордиться. Испанские-работают королями, как он сам когда-то работал королем во Франции. итальянские и французские работают в индустрии парфюмерии, высокой моды и журналистики.Все заработанный хлеб с маслом едят!И титул детей Франции, несмотря на все невзгоды сохранили, Вызывает уважение!

 Отправлено: 12.11.14 23:59. Заголовок: Парфюмерия, журналис..

Парфюмерия, журналистика , высокая мода! Может он бы и гордился испанцами, но вот теми, что полезли в ремесло - вряд ли. Дворяне, пишущие хорошие стихи- еще куда ни шло! Но вот дворяне, последователи парфюмеров, Персерена или Лоре: я думаю, Людовик в гробу переворачивался, если бы от него гроб и хотя бы пару костей сохранилось.

 Отправлено: 13.11.14 00:52. Заголовок: Ну Персерену за реме..

Ну Персерену за ремесло еще Мазарини дворянство дал! А Луи14 модник был превеликий-это у его потомков в крови осталось!Они с этого и живут! Замки и земли-то все отобраны давно.А занятия пафюмерией , высокой модой в наши дни самые что ни на есть аристократические! Кстати один из Бурбонов- виноделием занимаеться! Коньяк своего имени выпускет.Очень дорогой.Читала, что в одном из замков провинции Коньяк , ранее принадлежавшем Бурбонам обосновался винодельческий кооператив. Стали производить элитные коньяки и поросили кого-то из Парижских Бурбонов дать согласие на использование своего имени, за хороший процент разумееться. А потом и сам заинтересовался процесом и втянулся понемногу.И тоже НЕ бедствует! Молодец!

 Отправлено: 13.11.14 09:30. Заголовок: Нет, они , наверное,..

Нет, они , наверное, чутко держат руку на пульсе времени.
Скрытый текст

А если честно, то у меня лично мир высокой моды вызывает чувство глубокого отвращения. Не то, что эта мода производит( это прекрасно!), а то, что творится в этом мире в глубине. Равно, как и мир кино и богема. Богему я попробовала в свое время в избытке, театр тоже ( правда, очень мало). Творчество прекрасно и трудно испытать еще большее наслаждение, чем от ощущения, что создаешь что-то новое, свое. Но то, что окружает это творчество, эта обыденность склок, грязи, наркотиков и пьянства и прочих издержек, навсегда меня отвратили от такого мира. Он красив только со стороны и для наивных.

 Отправлено: 13.11.14 20:09. Заголовок: Ну Стелла «»Когда б ..

Ну Стелла «»Когда б Вы знали из какого сора растут стихи не ведая стыда«» это классика!

 Отправлено: 13.11.14 20:25. Заголовок: Констанс1 , у меня с..

 Отправлено: 13.11.14 20:41. Заголовок: Свои авторитеты в че..

Свои авторитеты в чем?

 Отправлено: 13.11.14 20:44. Заголовок: Констанс1 , Это уже ..

 Отправлено: 19.11.14 20:01. Заголовок: ?..

?

 Отправлено: 20.11.14 11:37. Заголовок: Дорогие Дюманы! Изви..

Дорогие Дюманы! Извините мою излишнюю лаконичность, но я так жду продолжения, а его все нет и нет.
Вчера был недостаток времени, и я решила выразится кратко...
Читать запоем - прикольное выражение, не находите ли?
А в юности я так и читала... Когда днем думаешь, когда бы поскорее вечер, чтобы узнать, что там дальше.

 Отправлено: 20.11.14 11:43. Заголовок: Я приношу извинения ..

Я приношу извинения за задержку фанфика.
Бэта вся в контрольных и экзаменах. А выкладывать без читки нельзя.

 Отправлено: 23.11.14 19:28. Заголовок: Глава 41. Арамис. ..

Глава 41. Арамис.

Такого с Портосом еще не бывало за всю его долгую жизнь. Так опростоволоситься и в таком важном деле! Проснувшись, и убедившись, что пленника в карете и след простыл, барон, первой мыслью которого было, что узурпатору некуда бежать, подумал о возвращении по той же дороге. Но в одиночку искать беглеца было бессмысленно. И, проклиная вино, которое Арамис так опрометчиво выдал ему в одинаковых бутылках, Портос решил продолжать путь. Что-то подсказывало далеко не легковерному в быту великану, что самое разумное — поскорее добраться до места, где он должен встретиться с епископом.
Подставы были готовы на каждом перегоне, лошади, направляемые рукой немого кучера, летели, как ветер и спустя положенное время дорога пошла горами. Это были Пиренеи. Картой, как и всякий военный, барон пользоваться умел, но в этот раз он был просто пассажиром. У него было достаточно времени, чтобы подумать о непростительной ошибке, допущенной его другом. Арамис, Арамис, который умел просчитывать любой шаг, любую мелочь не подумал о такой чепухе, как оставить для друга какое-нибудь более серьезное различие в бутылках, чем просто разная оплетка горлышек! Портос перепутал бутылки, не увидел разницы, столь незначительной, что только сам Арамис и мог бы углядеть ее. При мысли о том, что скажет епископ при встрече, Портоса охватывало странное раздражение, совсем не свойственное этому добродушному и отходчивому великану. Недовольство было необъяснимым, не имевшим другой причины, как неведение, недоговоренность, которую использовал Арамис в последнее время и которая задевала в душе Портоса совсем не дружеские струнки. Всю жизнь дружба и верность данной клятве заставляли барона действовать безоглядно, всецело полагаясь на действия друзей. Ни в молодости, ни во времена Фронды он не слишком задумывался, что руководит поступками его товарищей: он свято верил, что ничего плохого или непорядочного не может зародиться ни в голове гасконца, ни в изощренном интригами мозгу Арамиса. Потому он и особо не настаивал на разъяснениях, если его силу или богатство использовали во благо всех четверых, не обременяя его излишними подробностями.
Но последние события, эта его роль стража при двойнике, недоговорки и уклончивые ответы Арамиса - все это начало его пока только злить. Неудача с вином и, как результат — исчезновение узника. Чем это грозит им с Арамисом Портос только мог догадываться: во всяком случае, ничего хорошего в этом не было. Не предпримет ли этот Филипп попытку пробраться на престол, от чего удалось его упредить пленением? Какими возможностями, кроме поразительного сходства с королем Людовиком он обладает и есть ли у него помощники? У Портоса накопилось достаточно вопросов к Арамису и он был полон решимости задать их епископу ваннскому при первой же встрече.
А пока карета, страшно потрепанная от такого путешествия, пробиралась по горным дорогам. Кучер, давно понявший, что произошло, никак не выказывал ни своего удивления, ни недовольства. Безмолвный и исполнительный, он прекрасно ориентировался на местности и прибыл на место, не истратив зря ни одной минуты. Портос, еще ранее пытавшийся на одной из подстав выторговать себе коня и продолжать путешествовать верхом, был остановлен кучером таким выразительным жестом, что ему не осталось ничего другого, как вернуться в карету с недовольным ворчанием. Внешность барона была слишком приметна, чтобы пренебрегать элементарной осторожностью.
К полному изумлению Портоса они остановились перед каким-то древним замком. Если бы не подремонтированный донжон, он бы выглядел больше похожим на развалины.
Во дворе барона ждал какой-то человек. Увидев, что Портос вылез из кареты и с изумлением осматривается по сторонам, он сделал знак следовать за собой. За дверью, закрывшейся за гигантом, обнаружилась достаточно просторная комната с камином и с лестницей, ведущей на второй этаж. В камине жарко полыхал огонь, а в стоящем перед ним кресле кто-то сидел. Заслышав тяжелые шаги Портоса сидящий не спеша встал и дю Валлон увидел того, встречи с кем и ждал и боялся. Епископ ваннский собственной персоной стоял напротив него, сжав свои, и без того тонкие губы в одну линию и сжигая его пламенным взором.
- Арамис!- пробормотал Портос, опустив голову, но почти тут же поднял ее и посмотрел прямо в глаза своего друга.- Арамис, он сбежал! Дьявол, что за вино досталось на мою долю?
- Теперь это уже не играет роли,- негромко, вкрадчивым голосом произнес прелат.- Вы знаете, кто был вашим пленником?
- Но ведь вы мне все объяснили с самого начала,- удивился Портос.- Этот Филипп, он претендовал на престол Бурбонов. Теперь нам необходимо думать о том, как защитить от него Людовика!
- Теперь и это не имеет значения,- едва слышно произнес Арамис, чувствуя, что лицо его полыхает от стыда.
- Я не понимаю вас, друг мой,- пожал широкими плечами Портос.- Так что же теперь важно?
- Только наша жизнь, друг Портос. Нам надо бежать и не теряя времени.
- Бежать? Но зачем?- Портос растерянно смотрел на Арамиса, пытаясь осмыслить, что же все-таки произошло.- Вы думаете, что этот чертов узурпатор все же пробрался на трон?
- Портос, умоляю вас! Не сейчас, не сегодня! Я все вам объясню, но прежде мы должны пробраться в Байонну, а оттуда - в Испанию. Только когда мы с вами будем в полной безопасности, у нас будет время серьезно поговорить обо всем.
- А наши друзья?- наморщил лоб барон.- Что будет с ними?
- Им ничего не угрожает.
- Вы в этом уверены, Арамис?
- Клянусь вам!
- Но, может быть, вы хотя бы мне скажите, где мы находимся?- не успокаивался Портос.
- Вот на этот вопрос я вам могу немедля ответить. Мы в Шато-Турен, в замке нашего друга Атоса.
- Что?- опешил барон.- У Атоса имеется замок еще и здесь?!- и тут до дю Валлона дошла мысль, что его роскошные владения в любом случае отойдут к короне, как ленные земли изменника. Портос стал белым, как стена.
- А... а мои поместья?- тихо произнес он вслух то, что боялся спросить у самого себя.
- Друг мой, я все устрою! Я сумею вам все вернуть сторицей, дайте только нам добраться до Испании. У меня огромное влияние на испанского короля. Обещаю вам, что вы не только все вернете, но и приобретете во сто крат больше.
- А Мустон?- тихо, с болью прошептал Портос.- А наша милая Франция? А наши друзья, Арамис?
- Наши друзья смогут приезжать к нам, а Атос - он и так гранд Испании. Портос, дружище, еще все уладится, не сомневайтесь. Таких, как мы, не так-то просто уничтожить.
- Арамис, нам не двадцать лет!- Портос горестно вздохнул.- Я так привязан к Пьерфону, что его мне не заменит ничто, как никакая Испания не заменит мне Франции. Арамис, я был в Англии: это было ужасно!
- Портос, мой дорогой, в Испании вы не будете страдать от дождей и туманов, даю вам слово!- Арамис уже с трудом сдерживал нетерпение. - У нас все готово, я ждал только вас. Мы немедленно выезжаем!
Если еще Арамис мог чем-то поразить дю Валлона, так это тем, что в его утонченном и изящном друге по-прежнему сохранилась физическая закалка молодости. Арамис казался неутомимым и барон про себя не без ехидства подумал, что только страх смерти способен заставить епископа так гнать лошадей.
Они неслись какими-то тайными тропами, взбирались на неведомые Портосу кручи и сверху обозревали местность, которая казалась безлюдной только на первый взгляд. Рысьи глаза прелата отмечали каждый бугорок, каждую выбоину, которые могли бы скрывать преследователей. Портос был убежден, что все это — никому не нужные предосторожности. Они давно сбили со следа всякую погоню, если она вообще была послана за ними.
Байонна, спасительная Байонна была уже рядом, когда Портос углядел на подходах к городу несколько всадников, показавшихся ему подозрительными. Против ожидания, Арамис не только не забеспокоился, а, напротив, радостно оживился, когда увидел их. Небольшой отряд совсем уж окольными путями обогнул порт и приблизился к мосткам, у которых покачивалась небольшая лодка. Портс и Арамис спешились, остальные оставались по-прежнему верхом, не забывая зорко поглядывать по сторонам и держа руку на пистолетах. Арамис отдал последние приказания, при этом он говорил по-испански, и они по очереди спрыгнули в лодку. Через час их принял на свой борт бриг « Помона», шедший под французским флагом. После очередных переговоров епископа с капитаном брига корабль взял курс на Испанию.
Епископ и барон поднялись на палубу.
- Теперь пришло время все рассказать?- возобновил свои расспросы Портос.
- Мы еще не в полной безопасности, друг мой!- мягко остановил его прелат.- Отложим разговор до Испании.
Будь Портос чуть более проницательным, он бы заметил, что Арамису тяжело начинать это объяснение. Прелат хотел только убедиться, что пусть не ему, но хотя бы Портосу ничего не угрожает. Странно, но в этот момент о себе Арамис не думал: словно вернулись времена, когда для него жизнь друзей была на первом месте. Как же давно не ощущал он ничего подобного! И это чувство было сродни катарсису, оно смыло все его честолюбивые мечты, все его властные устремления, весь его страх, что кто-то достигнет большего, чем достигнет он. Остался только страх за жизнь друга, доверчивого и преданного данному слову. Еще никогда в жизни Арамис не ощущал себя так мерзко; он видел себя со стороны, со всеми своими грандиозными планами, со своим непомерным самолюбием и от этого понимание полнейшего краха становилось еще непереносимее. Если им с Портосом повезет, и они останутся в живых, он никогда больше не прибегнет к помощи друзей в своей деятельности. Он стал слишком опасен для всех, кого любит( да-да, любит!) и кто любит его.
Наверное, в первый раз за все время, что прелат связал свою судьбу с Орденом Иисуса, понял он, какую опасность таит в себе знакомство с ним не только для врагов, но и для близких людей. Теперь слежка за ним идет не только со стороны братьев-иезуитов, среди которых у него немало недоброжелателей, но и со стороны короля Людовика. И пусть в Испании он может не опасаться за их с Портосом жизни, Арамис не секунды не сомневался, что слежка за ними будет тем сильнее, чем меньше они будут проявлять свою деятельность.
О, опустить голову и становиться покорным орудием в руках Ордена он не собирался. Но сделать все, чтобы даже тень подозрения не упала на барона, поклялся себе раз и навсегда. Портос отныне должен только наслаждаться покоем и богатством, которые он был намерен предоставить другу.
Было еще письмо Атоса с просьбой о дальнейшей судьбе внука. Арамис понимал, чувствовал, что не за горами тот день, когда ему придется взять на себя всю тяжесть заботы о мальчике. В новых обстоятельствах ему придется забрать ребенка в Испанию. Это тоже создавало определенные проблемы, но мысли о грядущих катастрофах Арамис от себя упорно гнал: надо было жить сегодняшним днем.
С таким настроением: « жить сегодняшним днем» они высадились в порту Сен-Себастьена. Бог был благосклонен к друзьям: они достигли Испании.

 Отправлено: 23.11.14 23:29. Заголовок: Стелла,очень интерес..

Стелла,очень интересно! И Арамис у Вас лучше и добрее, чем у Дюма.

 Отправлено: 23.11.14 23:33. Заголовок: Констанс1 , это он з..

Констанс1 , это он за меня, зараза такая, решил. Вот не люблю я его, а он мне голову морочит, доказывает, что не так все и запущено!

 Отправлено: 23.11.14 23:35. Заголовок: Да , а когда Арамис ..

Да , а когда Арамис чего _нибудь хочет,ему невозможно отказать!

 Отправлено: 24.11.14 00:36. Заголовок: доказывает, что не т..

цитата:

доказывает, что не так все и запущено!

Стелла, а разве уж так запущено?
Видимо ему самому видней.

 Отправлено: 24.11.14 00:44. Заголовок: У меня никогда не по..

У меня никогда не получалось командовать героями. Еще с Портосом можно как-то договориться, но вот все остальные явно сильнее автора. Так что я транслирую, не более того.))))

 Отправлено: 24.11.14 00:55. Заголовок: Я же говорю, что им ..

Я же говорю, что им видней.

 Отправлено: 24.11.14 10:39. Заголовок: Глава 42. Атос. ..

Глава 42. Атос.

Тем временем в Бражелоне жизнь вошла в видимость обычной: Атос занимался делами и внуком, виконт пропадал либо у себя, либо, еще затемно, после бессонной ночи, седлал коня и отправлялся в поля или ехал в Блуа. Атос, который никогда бы не унизился до расспросов взрослого сына, чувствовал, что Рауль инстинктивно готов повторить его путь в мушкетерах. Виконт замкнулся в себе и отец не решался вызвать его на разговор. С каждой минутой росла невидимая стена между ними, уходили в никуда минуты доверия и понимания.
Рауль ощущал это не меньше отца, но боялся самому себе признаться, что перестал ждать от отца помощи. Боязнь, что откровенный разговор с Атосом только сделает их теперешние отношения еще болезненнее, заставляла Бражелона убегать от объяснений. Так продолжалось не день и не два, пока граф, чувствуя, что он теряет сына, не перешел к решительным действиям. Мягкость и сдержанность Атоса больше не могли помочь Раулю: он попросту передал через Оливена, что ждет сына в кабинете.
Рауль весь внутренне сжался: так бывало с ним в детстве, когда он нашалил и понимал, что это может быть истолковано, как недостойный дворянина поступок. Граф всегда в таких случаях объяснял ему, к чему может привести неповиновение или неправильное поведение. Однако отыскивать предлог, чтобы не явиться к отцу, он счел недостойным.
Атос ждал сына, стоя у окна и внимательно рассматривая что-то во дворе. Услышав звук притворяемой двери, он неспешно повернулся лицом к виконту.
- Итак, виконт... - в его словах не было ни вопроса, ни утверждения: скорее — ожидание.
- Оливен сказал, что вы желаете видеть меня, господин граф.
- Да, и я не желаю далее прятаться самому и давать вам возможность уходить от разговора, который нужен нам обоим. Рауль, что вы намерены делать теперь?
От такого прямого вопроса уйти было нельзя. Рауль поднял глаза на отца: Атос был очень бледен, но спокоен.
- Отец, я бы мог вам сказать, что собираюсь заново выстроить свою жизнь, но это была бы ложь, недостойная вас и моего отношения к вам, граф.- Рауль нервно сжал руки.- Отец,- он внезапно схватил Атоса за руки,- Отец, я не могу ничего делать, у меня в голове нет ни единой связанной мысли, я превратился в живой труп... я способен только либо носиться по дорогам, либо сидеть часами, тупо уставившись в одну точку. Это страдание сильнее меня.
- Рауль, дитя мое, вы просто не знаете себя, не знаете своих сил, не знаете своей души!- покачал головой граф.- Такое состояние не будет продолжаться вечно. У вас есть для кого жить, у вас есть сын!
- Это ЕЕ сын, и он мне только напоминает о моем горе!- глухо пробормотал виконт.
- Ребенок ни в чем не виноват! И это не только ЕЕ сын, это и ВАШ сын. Вы забываете, что это еще и наследник. У вас нет ни морального права, ни права представителя нашего рода забывать о своих обязанностях. Рауль, - прибавил он уже мягче, - мальчик мой, я не вечен. Настанет день, и я чувствую, что он не за горами, когда вам придется принять на себя всю тяжесть обязанностей главы рода. Это честь, которая принадлежит вам по праву наследования, и это — ваш долг.
- Я был бы счастлив, если бы уже сегодня мог передать эту честь Роберу,- пробормотал Рауль сквозь зубы, не замечая, что Атос услышал эти слова, и они произвели на него сильное впечатление.
- Значит, я ошибся, делая все, чтобы ввести вас в наследование и титулом и правом единственного наследника? Значит, все надежды, которые я возлагал на вас, как на своего единственного сына, оказались беспочвенной химерой? Значит, первое же жизненное испытание, которому вы подверглись, превратило вас в тряпку, в ничтожество, не способное противостоять беде? Да и так ли велика, так страшна ваша беда? Это горе, которое случается с каждым вторым, если не первым мужем!
- Граф, вы жестоки сейчас!- воскликнул Бражелон, вскакивая с кресла, на которое было опустился под грузом того, что слышал от отца.
- Вы называете жестокостью правду? Рауль, вы что, хотите заставить меня поверить, что вы трус? - Атос с такой силой сжал руки, что побелели костяшки пальцев.- Не дай мне бог дожить до того дня, что я должен буду признать, что мой сын трусливо бежит от своего долга.- Атос внезапно замолчал: до него вдруг с пугающей ясностью дошло, что он обвиняет сына в том, что делал некогда сам. Сердце больно сжалось от жалости и он, уже не думая ни о чем, судорожно привлек к себе Рауля. - Мальчик мой, дитя мое, не слушайте, что я говорю: я выжил из ума! Делайте так, как велит вам ваше сердце, а о Робере я позабочусь сам. Потом, когда вы излечитесь, вы сами захотите видеть малыша.
- Отец, Вы считаете, что от этого можно излечиться?- виконт с недоверием взглянул прямо в глаза графу.
- Не только думаю, не только уверен - знаю, Рауль. Много лет назад я пережил подобную трагедию, только предательство той женщины было еще более подлым, более чудовищным.
- Разве может быть что-то более гадким, более чудовищным, отец?
- Может, - горько улыбнулся Атос.- Может, потому что в моем случае это была подлость, ловушка, в которую я попался, как последний болван.
- И вы простили со временем?
- Простил?- Атос помрачнел.- Простить такое я не смог. А вот с годами забыл. И знаете, кто меня спас?
- Спас?
- Да, спас. Один маленький мальчик, отцом которого я оказался волею судьбы. У вас тоже есть такой малыш, Рауль. И в ваших силах сделать для него много больше, чем сумел сделать для вас я. Вам только надо помнить, что он рядом с вами, что ему, как никогда, нужна ваша любовь: ведь вам надо заменить ему мать.
- Как это вы сделали для меня?
- Лучше! Я помогу вам избежать тех ошибок, которые совершил с вами. Вдвоем,- Атос вымученно улыбнулся,- мы сможем воспитать достойного дворянина, способного противостоять всяким жизненным неурядицам.
- Хотелось бы так думать, граф, но увы! Я в состоянии передать только свою тоску и боль.
- Рауль, это сейчас вы так думаете и чувствуете. Робер, его нужды и его желания сумеют вас отвлечь. Верьте мне, виконт, верьте тому, что я говорю: я прошел через такую же боль, такое отчаяние, а мне вообще не с кем было говорить о моем несчастье. Моим собеседником на долгие годы стала бутылка.
- А друзья?
- Я никогда не посвящал их в это, пока случай не нарушил мое молчание.
- Вы молчали все эти годы, отец?- виконт потрясенно уставился на Атоса.- Как же вы смогли выдержать все это?
- Пришлось терпеть молча.- Атос чуть пожал плечами.- Я не считал себя вправе взваливать на друзей свои проблемы. Но это не касается вас,- тут же добавил он, уловив движение Рауля,- я ваш отец, и смею надеяться, наши отношения настолько близки, что мы в любом случае улавливаем малейшие движения души друг друга. Нам с вами и слова не нужны.
- Это правда,- Рауль опустил глаза.- Отец, отец, ответьте мне: как мне жить дальше?
- Просто жить. Жить сегодняшним днем, Рауль. Потому что человек, пока он пребывает на этой бренной земле, должен жить настоящим. А в будущем все мы живем только для Бога.
Атос притянул к себе сына и поцеловал его.
- Идите, друг мой. Идите и постарайтесь выспаться. Я тоже хочу отдохнуть: последние дни выдались очень напряженными.
Виконт с беспокойством посмотрел на отца: Атос действительно выглядел измотанным. Он пожал протянутую ему руку и медленно, оглянувшись на пороге, покинул комнату. Граф проводил его взглядом и тяжело опустился в кресло. Силы, поддерживающие его, сразу исчерпались: осталась только безумная усталость и полная апатия. Не было сил даже протянуть руку и позвонить в колокольчик. Но Гримо не надо было звать: старик чувствовал и понимал все, что происходило с его барином. Он возник на пороге, бесшумный, как тень. Атос встретил его беспомощной улыбкой и Гримо, не задавая вопросов, помог графу встать и дойти до спальни. Укладывая его в постель, он старательно избегал встречаться глазами с Атосом, но это не помогло.
- Никаких врачей!- строго приказал граф. - И сделай так, чтобы в доме никто ни о чем не догадывался.
Гримо что-то недовольно проворчал, но разбираться с ним у Атоса не было желания: он знал, что старик не посмеет ослушаться его.
Подобное состояние бывало у него и ранее, он словно погружался в сон и сознание раздваивалось. Его второе «Я» отделялось от тела и устремлялось, покорное воле и желанию туда, куда стремилась душа. В молодости, сидя в душном трактире, окруженный пустыми и еще непочатыми бутылками вина, он грезил наяву о своем прошлом, когда еще не знал той женщины.
Теперь его мозг лихорадочно работал, пытаясь проникнуть под покров грядущего. И когда отступил, признав свое поражение, на сцену вышло это второе «Я». Атос увидел морское побережье, бухту, заполненную судами, суету, предшествующую отплытию флота и одетое в королевскую французскую форму войско. Он даже не пытался понять, что предстало его взору: он начал вглядываться в лица, в особенности в лица офицеров, уже твердо зная, кого ищет и кого страшится увидеть. Знакомая фигура нашлась на причале, ее ожидала шлюпка. Рядом с сыном Атос увидел самого себя и ощутил, как все его существо затапливает страх. Все предчувствия, все мысли о дурном, не покидавшие его с самой женитьбы сына, воплотились в этой картине прощания. Рауль покидал его, покидал для какой-то тайной цели, и это было расставание навсегда. Больше он не мог выносить эту муку и страшным усилием воли заставил себя вернуться к действительности. Его по-прежнему окружали стены Бражелона, виконт был где-то неподалеку, а страшный бред был всего лишь порождением перевозбужденного сознания.
Согласен был с этим граф или нет, но он, по-видимому, все же заболел. Ни о каком враче речи и быть не могло, но или Рауль что-то почувствовал, или просто ему захотелось повидать отца после их совсем не легкого разговора, но он прошел в спальню к графу, не взирая на некоторое сопротивление Гримо. Впрочем, верный слуга не слишком препятствовал виконту: он предпочитал получить выговор от графа, но дать Бражелону возможность увидеть, что в этот раз отца он не имеет права оставить одного.
Как ни занят был Рауль своим горем, он все же не утратил способности видеть, что с графом что-то происходит. Атос не спал, но охватившее его возбуждение проявилось лихорадочным румянцем, совсем уже необычным для обычно бледного лица. Бражелон с тревогой вгляделся в отца, чем вызвал его явное недовольство.
- Виконт? Чем обязан столь раннему визиту?- Атос заставил говорить себя сухим тоном, но голос его звучал неуверенно.
- Я беспокоился о вашем здоровье, граф. Вчера я доставил вам немало тяжелых минут своими речами.- Рауль почувствовал, что и его голос дрожит сильнее, чем ему бы хотелось показать.
- Я никогда не считал вас бесчувственным, Рауль, но ваше беспокойство лишено оснований. Я прекрасно себя чувствую. Распорядитесь о завтраке, я спущусь в столовую через полчаса.
Бражелон склонил голову, подчиняясь отцу, и вышел, нисколько не успокоенный: несмотря на категоричный тон графа, что-то подсказывало ему, что только привычка держать себя в руках заставляла графа придавать себе невозмутимый вид. Что-то явно смущало покой графа, но если он не желал делиться своими сомнениями, расспрашивать не имело смысла: оставаясь самым проницательным человеком, Атос был и самым непроницаемым не только для окружающих, но и для самых близких людей. Оставалось только наблюдать за отцом, стараясь делать это незаметно, чтобы не сердить графа.
А граф, полностью овладевший собой, вел себя, как обычно. Словно для того, чтобы полностью рассеять сомнения сына, он приказал оседлать коня.
- Вы не рассердитесь, если я захочу сопровождать вас, граф?- решился попросить Рауль.
- Если это развлечет вас, виконт, я с удовольствием приму вашу компанию!-
Атос , кажется, даже обрадовался предложению сына.- Это деловая поездка, но я буду рад ввести вас в курс дела.
- А куда мы поедем?
- Увидите! Я надеюсь, это вам будет интересно.
Они доехали до Блуа и спешились перед солидным домом. Рауль, решив играть роль безмолвного спутника отца, украдкой посматривал на анфиладу мрачноватых комнат и на немногочисленных слуг дома. Он уже догадывался, что граф привел его к какому-то, достаточно уважаемому юристу, но зачем? Их провели в такой же сумрачный, как и весь дом, кабинет. Сидевший в огромном кресле суховатый старик в парике встал им навстречу.
- Ваше сиятельство, господин граф, вы напрасно утруждали себя поездкой ко мне: достаточно было сообщить о вашем желании встретиться,- старик с достоинством поклонился Атосу.
- Это не обязательно: я еще в силах проехаться до Блуа,- Атос улыбнулся, но улыбка вышла натянутой.- К тому же я хотел, чтобы вы познакомились с моим сыном поближе: в дальнейшем он будет вести все мои дела, как наследник рода.
Рауль замер: значит, отец не оставил ему путей для бегства от действительности. Это был знак: хочешь ты этого или нет, но у тебя нет другого пути. Брошенный на него суровый взгляд заставил виконта взять себя в руки и он, отвечая на приветствия нотариуса, усилием воли вышел из своего состояния отрешенности.
Дела графа были в отменном порядке, но до виконта постепенно стало доходить, что все эта великолепно отлаженная система хозяйствования — результат ежедневной и неусыпной работы умного и рачительного господина. И если он не хочет, чтобы все это пришло в запустение, ему придется точно также, как это делал отец, заниматься всем не жалея ни сил, ни времени.
- Рауль, вы кажетесь мне напуганным,- Атос первым нарушил молчание, которое воцарилось после того, как они покинули Блуа.
-Граф, я вынужден признаться: вы своим решением повергли меня в смятение. Я пока не слишком представляю, как сумею овладеть всеми этими навыками.
- Я не обременял вас подобными заботами, виконт, пока вы были на службе. Но теперь ситуация изменилась, Рауль и вам следует вплотную заняться делами. Я вам всегда рад помочь, вы это знаете, но пришло время и вам учиться не только воевать, но и управлять. К счастью, теперь вам не придется вершить Верхний и Нижний суд: для этого у нас есть король.
Едва заметное презрение прозвучало в голосе графа, как отзвук феодальной гордыни высшей знати, но Рауль сделал вид, что ничего не заметил. Он прекрасно понял замысел отца: силой, если не получается иначе, вернуть сына к жизни, заставить его ощутить, что вокруг существует не только мир страдания, но и обыденная жизнь. Боль от этого насилия над его душой была так сильна, что Рауль иногда ловил себя на том, что готов восстать против пожеланий отца, но, глядя на Атоса, понимал: у него не хватит характера, чтобы быть сильнее воли Атоса.

 Отправлено: 24.11.14 14:41. Заголовок: Ну наконец то, хотя ..

Ну наконец то, хотя бы у Вас ,Стелла , Атос нашел слова, которые так и не смог найти у Дюма, чтобы попытаться разбудить Рауля, застывшегов своем страдании.И еще царапает, что виконт оказался плохим отцом при всей своей нежности и ласковости и мягкости природного характера.