Форум

В «Сосновой шишке», несмотря на поздний час, оставались еще двое посетителей, сидевших в разных концах зала. На одном из них был простой мушкетерский плащ, однако осанка и манеры выдавали в нем, скорее переодетого принца крови. На другом – скромный темный камзол, безо всякой отделки. Первый был мертвенно бледен, второй, напротив, - чересчур смугл для дворянина и похож больше на испанца, чем на француза.

Смуглый господин приблизился к мушкетеру:
- Вы позволите, сударь?
В другой раз этот вельможа ему не то, чтобы не ответил, он бы его просто не заметил. Но сегодня 13 июня, и мушкетеру все равно. Рука протянулась в приглашающем жесте: «Присаживайтесь». Перед гостем появился стакан.
- Право же, я никудышный собутыльник, - мягко улыбнулся незнакомец.
- Так чего же Вы хотите?
- Поговорить.
- Что ж, говорите, сударь, но учтите, что я – плохой собеседник.
- Вы ведь родом из Берри?
Мушкетер вздернул бровь: «Что этому человеку от него надо?»
- Будьте покойны, сударь: я умею хранить чужие тайны – у меня и своих предостаточно.
- Ну, предположим, один мой друг провел детство в этой провинции.
- Значит, Ваш друг, наверняка, должен был гостить у своих соседей де Р***
- Вы правы, - эта странная беседа начинала забавлять мушкетера, - впрочем, всего один раз: ему у них не понравилось.
- Там мало кому нравилось, - кивнул незнакомец, - Я полагаю, Ваш друг помнит маленького виконта?
- Да, у графа, кажется, был сын лет пяти…
- Семи, - поправил собеседник, - он просто выглядел младше.
- Дело, помнится, было на Пасху, и дети слушали евангельские рассказы. А виконт так искренне рыдал над историей о страданиях Христа…
- Да, тогда этот мальчик еще не разучился плакать… - задумчиво произнес смуглый господин, словно разговаривая сам с собой.
- А позже, за обедом, он не удержал в руках чашку. У меня, признаться, до сих пор стоит перед глазами эта картина: разлетающиеся белые осколки и затравленный взгляд ребенка, сжавшегося, будто в ожидании удара, – мать пригрозила его высечь.
- Не мать – мачеха…
- Простите, Вы что-то сказали?
- Мачеха, - глухо повторил незнакомец, - А я по сей день не могу забыть Вашего друга: красные пятна на щеках, глаза, изменившие свой цвет с синего на пепельно-серый, словно море в шторм, срывающийся от гнева и волнения голос. Ох, сколько дерзостей он наговорил госпоже графине! Виконт бы на подобное никогда не отважился.
- Да, - вздохнул мушкетер, - у моего друга в ту пору голова была забита рыцарскими романами. Он вообразил, что его долг – вступаться за всех беззащитных и несправедливо обиженных.
- Я думаю, он и теперь несильно изменился...
- Что же сталось с виконтом? Вы не знаете?
- Тем же летом мальчик неожиданно пропал. Вышел утром в сад и не вернулся. Поговаривают, что его как-то видели с цыганским табором, но, возможно, это только слухи. А Ваш друг?
- Однажды он поехал на охоту, и с тех пор его не встречали. Его конь прискакал назад без всадника.
- Подумать только: какое совпадение! Жаль, я хотел бы, чтобы он знал: маленький виконт ничего не забыл и очень благодарен.

Колокол на церкви прозвонил полночь. Наступило четырнадцатое. Собеседники раскланялись:
- Прощайте, виконт.
- До свидания, шевалье.

На следующий день эти двое снова будут незнакомы. Они не обменяются приветствиями, случись им встретиться, и не подадут друг другу руки – к слишком разным кругам они принадлежат. Но, когда в приемной капитана де Тревиля мушкетеры будут обсуждать одного «верного пса кардинала», награждая последнего нелестными прозвищами «висельник» и «предатель», бледный господин, аристократического вида, не примет участия в разговоре. Для него этот «разбойник» - и поныне маленький виконт, разбивший чашку и в страхе ожидающий наказания.

Форум "Дюмания"