Форум "Дюмания"

 Отправлено: 08.05.10 06:46. Заголовок: Тайное поручение (эпизод из литературной ролевой игры по "Графине де Монсоро")

Уважаемые дюманы и дюманки!
Разрешите представить вашему вниманию законченный отрывок из активно идущей в настоящее время ролевой литературной игры по последней четверти 16 века.
Авторство принадлежит вашему покорному слуге и двум игрокам, играющим за Генриха Третьего и мадемуазель д'Атри. Т.е. это не фан-фик, а самое настоящее коллективное творчество по сюжету игры.

Краткая вводная к этому эпизоду игры: 1578 год, месяц май, Франсуа Анжуйский бежал в Анжер и окопался там, выдвигая королю возмутительные требования и собирая под свои знамена сторонников умеренной религиозной политики и недовольных правлением Генриха де Валуа и его матушки. Екатерина Медичи поехала на переговоры с младшим сыном и прихватила с собой "летучий эскадрон" в надежде опутать Франсуа и его дворян нитями Венеры. Ситуация конфликта братьев будоражит не только Францию, и вот в Анжер уже добирается тайный легат Папы Римского, занимавшийся поисками загадочно пропавшего в Лионе документа за папской печатью. И испанский посланник Филиппа Второго заворачивает в столицу провинции Анжу, засвидетельствовать планы герцога и в целом разведать обстановку.
Тем временем, Франсуа выдвигает новое требование - отпустить к нему из заключения в Лувре его сестру, Маргариту де Валуа. После побега мужа, она остается в положении затворницы-заложницы, и младший брат, сам недавно бывший пленником, желает помочь ей выбраться оттуда...
Король в отчаянии - он не может двинуть на Анжер армию, потому что она обороняет Париж с юго-востока от приглашенных Франсуа наемников-рейтар герцога Казимира. Денег в казне нет, верные люди немногочисленны и в основном уже рассредоточены по стране с поручениями, сведения из Анжера он получает только через письменные послания королевы-матери и подозревает, что она не сообщает ему всей правды...
Но, в этот момент в Париж из Анжера возвращается одна из фрейлин Екатерины, Анна д'Аквавива, мадемуазель д'Атри. Кроме того, что она служит королеве-матери, она же является добровольным тайным агентом короля Генриха. Она привозит ему новое послание от матери и кое-что на словах...

В эпизоде участвуют Генрих, Анна, Шико и шамбеллан короля, Рене де Виллекье (отыгрывался игротехнически).

 Отправлено: 08.05.10 06:47. Заголовок: Получив новое письмо..

Получив новое письмо от королевы-матери, Генрих в раздумье ходил по кабинету. Близилось время ужина, и ему стоило бы пойти в часовню, но мысли короля были нынче далеки от небесного престола. Он думал о престоле Англии и о том странном обстоятельстве, что в который раз мысли его матери были сходны с мыслями Шико. На днях, шут предложил стряхнуть пыль со старых матримониальных планов Медичи и возобновить переговоры с британцами относительно брака королевы Бесс и Анжу. И вот теперь Генрих читал этот же план в изложении самой Екатерины.
"...Сын мой, почтительно прошу рассмотреть возможность немедленно устроить миссию к английскому двору вашего посланника, месье де Кастельно. Он уже неоднократно бывал при английском дворе, и знает там многих дворян и их настроения. Ваша кузина Елизабет доверяет его суждениям, она примет его благосклоннее, чем человека нового и более молодого. Нынче мы с вашим братом обсудим, кто из его приближенных мог бы представлять его кандидатуру королеве Англии. Я приложу все усилия к тому, чтобы отрядить туда Бюсси, тогда мое влияние на Франсуа возрастет и мне удастся добиться значительных уступок в его требованиях, которые растут с каждым днем моего пребывания в Анжере..."
Генрих снова перечитал послание и вспомнил, что Шико так же упоминал про Гизов - стоит Франсуа вступить в переговоры с Бесс, как ее лютые враги-Лотари, защитники своей католической кузины, Марии Стюарт, отвернутся от него и разорвут с принцем всякие связи.
"Разделяя - властвуй! Умно... очень умно... хотя я с гораздо большим удовольствием устроил бы моему братцу трон в Бастилии за все его интриги! Но, чтобы заручиться поддержкой католиков Англии, мне следует так же написать Марие... и отправить к ней верного человека или по крайней мере, выяснить, как можно наладить переписку между французским двором и заключенной в тюрьму королевой Шотландии..."
Эта мысль породила другую - о том, кого он мог бы видеть исполнителем данного поручения. Вызвав слугу, король приказал найти и пригласить к нему мадемуазель д'Аквавива.
***
Анна в задумчивости замерла над книгой: воспоминания о прошлом не оставляли ее... Поездка с королевой-матерью в Анжер немного развеяла ее. В Анжере ей довелось узнать немного интересного и ничего такого, что могло бы быть полезным ее королю: лишь любовные интрижки и галантные похождения, хотя одна такая интрижка и помогла бы завлечь мятежного принца в Париж: Анна вспомнила о юной Вилуаз и то, с каким обожанием та смотрела на герцога Анжуйского.
"Что ж, будем надеяться, что м-м Екатерина воспользуется этим юным созданием и герцог вновь будет в Лувре," - подумала м-ль д'Атри.
В это мгновение камеристка доложила о приходе одного из королевских слуг. Услышав о приглашении Его Величества, Анна радостно поднялась, мельком глянула в зеркало и, поправив непослушную прядь, выбившуюся из прически, отправилась за королевским посланником.
Слегка волнуясь, Анна вошла в кабинет короля и замерла в покорном реверансе, ожидая, когда Генрих заговорит с ней.
- Анна, дорогая, вот и вы! - Генрих искренне обрадовался визиту мадемуазель д'Атри, и пригласил ее пройти вглубь кабинета, туда, где у большого камина располагались удобные кресла венецианской работы. Королю не терпелось узнать от своей верной приближенной, что она наблюдала в Анжере, и конечно, Валуа намеревался поручить ей то, за чем, собственно и вызвал Анну к себе.
- Прошу вас, присядьте, оставим церемонии и побеседуем, как друзья! Как вы съездили в Анжер? Расскажите мне то, что заслужило вашего внимания при дворе принца! Много ли там было дворян? Какие разговоры идут? Как они настроены - воинственно или миролюбиво? Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что сочтете полезным, даже если это какой-то пустяк!
Он позвонил в колокольчик, чтобы вызвать слугу - этот обычай он тоже перенял от венецианцев, у которых гостил, возвращаясь из Польши.
- Подайте нам бульон и... засахаренные груши, да, я помню, что вы любите их! И взвар из сухофруктов.
Устроившись в кресле напротив Анны, он жестом пригласил ее начать свой рассказ.
- Благодарю вас, сир, - почтительно ответила Анна и села в кресло, предложенное Генрихом. - Боюсь разочаровать вас, мой король, - начала м-ль д'Атри свой рассказ о пребывании в Анжере, - но того, что могло бы заинтересовать вас из того, что происходило в Анжере немного. Смею вас заверить, что ваша августейшая матушка приложила все усилия к тому, чтобы вернуть ко двору герцога Анжуйского, а так как м-м Екатерина пустила в ход свою "самую тяжелую артиллерию", - Анна улыбнулась, - есть надежда, что "крепость" вскоре сдастся на милость победителя...и, я думаю, что этим победителем будет некая мадемуазель де Вилуаз, новая фрейлина королевы-матери. ...Однако, - Анна стала серьезной и понизила голос, - кое-что привлекло мое внимание особенным образом: к вашему брату прибыл некий месье Гальярди, итальянец, и он показался мне подозрительным. А где Италия - там и двор Папы Римского! Быть может, я не вправе говорить этого, но, я надеюсь, вы простите мне мою искренность, ваше величество, ибо мной движет лишь желание усердно служить вам: ваш брат опасен, и опасен тем, что слишком хорошо освоил игру под названием "лицемерие". Я видела в его взгляде огонь неудовлетворенных притязаний, а это - опасный признак.

 Отправлено: 08.05.10 06:47. Заголовок: *** Все время после ..

***
Все время после обеда Шико посвятил прогулке по Парижу. Наслаждаясь теплой погодой, он бродил от рынка к рынку и слушал, о чем толкуют между собой добрые парижане и те искатели удачи, что прибыли в столицу из ближних и дальних провинций в ожидании возможностей, коими так богаты междоусобные войны.
Наемники-браво наводнили город, стремясь вызнать, не требуются ли королю Франции их услуги. Но пока от них самих были лишь неприятности, что они причиняли городским властям своими выходками и пьяными драками. Даже пяток свежих висельников из их числа, вздернутых на Монфоконе, не устрашал это изголодавшееся по насилию и грабежам отребье. Того и гляди, придется объявить Париж в осадном положении и запереть городские ворота, чтобы вся эта разномастная разбойничья братия перестала тревожить покой парижских буржуа и торговцев.
Насмотревшись и наслушавшись городских новостей, Шико, как глашатай от народа, к чьему гласу король так редко прислушивался, поспешил в Лувр. Ему не терпелось поделиться с Генрихом тем, что он увидел и узнал, и заодно отведать ракового супа и хрустящих куропаток на ужин. Но его надежды разделаться со своим докладом и побыстрее приступить к трапезе, были развеяны усмешкой Рене де Виллекье. Тот объявил ему об аудиенции, которую король дает в ближайшие полчаса мадемуазель д'Атри.
- Ах вот оно как? Госпожа д'Атри уже вернулась из Анжера и, должно быть, в эти минуты посвящает нашего короля в подробности своей миссии! Как любопытно! Вы не хотите поприсутствовать там, Рене?
- Нет, король изволил беседовать с госпожой Анной наедине.
- Что, так-таки изволил? - удивился шут, придумывая предлог, достаточный для проникновения в кабинет мимо Виллекье. - А у меня на сей счет есть его иной приказ. Отправляя меня нынче в город, Его Величество приказал мне непременно первым делом явиться к нему и доложить о выполненном поручении. Не веришь - спроси его сам! - предложил Шико, вернув шамбеллану усмешку, и простер руку в сторону кабинета.
- Хм... не припомню, чтобы я был извещен о подобном желании короля, месье Шико... И, увы, не дерзну нарушить аудиенцию из страха вызвать неудовольствие Его Величества. Даже ради вас, сударь. - шамбеллан выглядел скорее смущенным, чем непреклонным, он и впрямь не знал, что будет для него большей ошибкой - пустить Шико в кабинет или же запретить шуту войти туда.
- Тебе простительно не знать того, что король сказал только мне одному. Но... раз ты не пускаешь меня с парадного входа, я войду через потайной. - решительно объявил Шико и развернулся, чтобы осуществить свое намерение. Для этого ему нужно было выйти из покоев короля и спуститься вниз, к кухне. Там была расположена одна из потайных дверей, которой шут иногда пользовался, чтобы попасть к Генриху, минуя все посты и миньонов в передней.
- Э, нет, постойте, месье! Я... я доложу Его Величеству о том, что вы уже здесь, и, возможно, он позовет вас... - ссориться с шутом Виллекье не желал, ибо это было чревато какой-нибудь пакостной эпистолой или анаграммой, над которой потом будет смеяться весь двор. И он двинулся к дверям кабинета с видом человека, коего подвергают жестокой казни на гладиаторской арене...
Шико удовлетворенно сложил руки на груди и замер посреди комнаты, ожидая, когда король его позовет. Он нисколько не сомневался в том, что сие произойдет.
***
- Посланник Папы? - Генрих нахмурился и слегка прикусил нижнюю губу, как делал, когда бывал чем-то озадачен - Почему он оказался в Анжере, минуя Париж?... Расскажите мне немного подробнее, что он за человек? Вы беседовали с ним или только видели его в окружении герцога Анжуйского? - попросил король свою верную подданную, а сам принялся вспоминать содержание последних писем королевы-матери, отыскивая в них сведения об этом человеке.
В этот момент двери приоткрылись, и в кабинет робко заглянул шамбеллан:
- Прошу прощения, сир, пришел месье Шико...
- И что с того, Рене? Вы разве не видите, я занят! - Генрих раздраженно взглянул на Виллекье, посмевшего нарушить аудиенцию монарха.
- Сир, я не осмелился бы... но месье Шико утверждает, что вы велели ему немедленно, как он придет, явиться к вам с докладом...
Король уже хотел произнести: "Что за вздор!", как вдруг усомнился: он не мог вспомнить, отдавал ли шуту такое распоряжение или нет? Конечно, было несколько неудобно принять его в одно и то же время с мадемуазель д'Атри... Но, с другой стороны, Шико был одним из немногих, кому Генрих доверял порой даже больше, чем себе самому.
После некоторого колебания, король пристально взглянул на Анну, доверив ей высказать свое мнение на сей счет:
- Мадемуазель, вас не стеснит присутствие месье Шико, если я прикажу ему присоединиться к нашей беседе?
Анна никогда не воспринимала Шико только в качестве шута, несмотря на все его шутовские выходки: м-ль д'Атри чувствовала, что Шико один из немногих искренне преданных лично королю Генриху людей, и это вызывало в ней невольное уважение к этому дворянину, волею судьбы играющему роль шута. Потому на вопрос Генриха Анна ответила:
-Сир, поскольку господин Шико мне известен не только как "дурак" Вашего Величества, но и как благородный дворянин, я думаю, что его присутствие не только не стеснит меня, но и будет весьма полезным.
- Я тоже так считаю, мадемуазель. - король искренне обрадовался, что Анна разделяет его доверие к шуту, и повернулся к шамбеллану - Рене, пригласите Шико войти к нам. И прикажите подать еще прибор и... то, что ему будет угодно отведать.
Отпустив Виллекье, Генрих возвратился к сведениям, которые ему только что предоставила его верная подданная. Итальянец при дворе принца действительно мог появиться неслучайно. Незримая рука Ватикана дотягивалась и до более отдаленных уголков мира, чем Французское королевство и вотчина Франсуа. Пора религиозных войн порождала массу агентов-папистов, иезуитов и прочих представителей и защитников католической церкви, которые проникали повсюду под видом путешественников или торговцев, и шпионили в пользу своей конгрегации или папской тиары. Если Григорий Тринадцатый изменил заключенному между ним и королем Франции союзу, то появление агента Рима возле наследного принца было очень дурным и тревожным предзнаменованием... В свете этого события, проект сватовства Франсуа к королеве-еретичке приобрел еще один смысл - поссорить Анжу с Ватиканом и разрушить все его притязания на звание доброго католика.
"А может Папа прислал своего агента, чтобы тот избавил меня и Францию от этого безумца?" - мелькнула в голове короля робкая, совсем нечестивая, но такая привлекательная мысль... Но додумать ее до конца Генриху помешало вторжение Шико.
- Сир! Мадемуазель! Счастлив приветствовать вас! С возвращением из Анжера! Надеюсь, путешествие было легким? - Шико вежливо поклонился королю и даме, и рассыпался в приветственных речах, едва переступив порог кабинета, но затем прошел к свободному диванчику и без церемоний уселся на него, подвинув в сторону дремавшую на подушках собачонку. Та даже не проснулась, только недовольно заворчала, учуяв знакомый запах.
- С преогромным любопытством и душевным трепетом жажду узнать, какие новости вы привезли нам из Анжу! Впрочем, не я один... - приготовившись внимать речам Анны, шут изобразил всем своим телом позу живейшего интереса.
Анна улыбнулась и поприветствовала Шико, слегка наклонив голову. Затем м-ль д'Атри вопросительно взглянула на Генриха и, убедившись, что может говорить свободно, продолжила свой рассказ:
-Имею честь сообщить Вашему Величеству, что месье Гальярди, итальянец, о котором я уже говорила и который показался мне весьма подозрительным именно потому, что, по всей видимости, не желал вызвать подозрений, надев маску повесы и дамского угодника, является к тому же кузеном месье де Невиля, этого бравого капитана из свиты вашего брата. ...Ко всему прочему, - Анна невольно понизила голос, - имело место одно событие, которое представляется мне очень загадочным: я имею в виду арест месье Гальярди на следующее утро после бала и ужина, данного герцогом Анжуйским в Анжерском замке.
Анна на мгновение остановилась, а затем продолжила:
-Мне следует еще добавить, что этот итальянец прибыл в Анжер из Парижа.
М-ль д'Атри замолчала и начала нервно теребить кисточки своего пояса, ожидая реакции Генриха и Шико.
- Вот те на! Сдается мне, что тот, о ком вы рассказываете нам, мадемуазель, - один из тех искателей славы и поживы, что нынче наводнили нашу столицу, да так, что мест на постоялых дворах на всех не хватает и пятерым из них даже пришлось выделить местечко на Монфоконе! - воскликнул Шико, экспрессивно взмахнув рукой в конце своей длинной тирады. - Ужели некоторые из этих мошенников и проходимцев, поняв, что казна короля нынче пуста, отправились искать удачи к принцу? А там тоже, видать, от гостей отбоя нету, вот и предложили бедняге только подвальчик с решетками!
Высказав свою версию, Шико приготовился послушать, что скажет на это сам король, тем паче, что Генрих слышал начало рассказа мадемуазель Анны, а вот шут был этого лишен по милости шамбеллана. Но в уме шут крепко держал упоминание о родстве итальянца с этим де Невилем, к коему так благоволила королева Маргарита...

 Отправлено: 08.05.10 06:48. Заголовок: - Мадемуазель д'..

- Мадемуазель д'Атри дала мне понять, что это не просто проходимец, а тайный агент Ватикана. - король счел нужным посвятить Шико в эту важную деталь - и его появление возле мятежного дофина кажется мне пугающим... Шико, нужно срочно снаряжать посольство в Англию, пусть честолюбивые притязания моего брата на руку Бесс отвлекут его от идеи занять трон, на котором я сижу по праву! Ватикан это право подтвердил в Реймсе, черт побери! - воскликнул он, на миг дав волю своим искренним чувствам, но тут же остановил опасный порыв. - Впрочем, возможно, мы неверно трактуем визит этого человека к Анжу... Возможно, Папа видит дальше, чем король, поскольку он стоит на шаг ближе к престолу Господа нашего...
Генрих встал, сделав Анне знак оставаться в кресле, и прошелся по кабинету, заложив руки за спину и уперев подбородок в накрахмаленную брыжейку. Он размышлял, но для однозначных выводов у него пока было слишком мало сведений. Тогда, повернувшись к Анне, король спросил ее:
- Это все что вам известно про подозрительного итальянца? И да, кто может подтвердить, что он папский легат? Ведь, когда вы уезжали, он все еще был под арестом? Может, он действительно проходимец, выдававший себя за посланника?
Анна с минуту помолчала, собираясь с мыслями, а затем ответила:
-Ваше Величество, для проходимца этот господин очень уж хорошо играет свою роль. ...К тому же, зная графа де Невиля как честного и достойного дворянина, я сомневаюсь, чтобы вышеназванный граф согласился бы представить какого-нибудь искателя приключений в качестве своего кузена. ...Когда я отбыла из Анжера, - продолжила м-ль д'Атри,- месье Гальярди все еще был под арестом...и поговаривают, что здесь не обошлось без герцога Анжуйского.
- Пфффф... Как будто какой-то проходимец не может быть кузеном человека достойного! - безапелляционно заявил Шико и добавил, понизив голос - Тем паче, если это еще и итальянец!
Повернувшись к королю, он поспешил, однако, с преувеличенно-испуганным видом воскликнуть:
- Я не имел в виду всех придворных итальянцев, сир! Некоторые из них на проходимцев не походят ну ни капельки, не больше, чем Рене похож на Руджиери*!
Вернув свое внимание Анне, Шико продолжил:
- Ну а все-таки, кто вам сказал, что этот итальянец - прямиком от папского престола пожаловал сперва в Париж, а после в Анжер? Или вы видели его бумаги?
- Да, мадемуазель, я желаю услышать argumentum primarium** причастности этого иностранного господина к делам Григория Тринадцатого. - король добавил свое веское слово, присоединившись к мнению Шико о том, что репутация родственника - доказательство недостаточное в таком деле.
-Ваше Величество, - ответила Анна, - то, что этот господин прибыл в Анжер из Парижа я слышала сама от одного из стражников, который не хотел пропускать месье Гальярди к герцогу Анжуйскому. ...Что касается решающего доказательства, - немного помолчав добавила Анна, пристально взглянув на Генриха и бросив быстрый взгляд на Шико, - то оно у меня имеется. Разумеется, если свидетельство королевы-матери представляется Вашему Величеству достаточно веским в этом деле, - Анна почтительно склонила голову. - Ее величество королева-мать оказала мне большую честь, возложив на меня обязанность передать моему королю, что месье Гальярди - папский легат. Королева ознакомилась с бумагами, которые сей господин передал герцогу Анжуйскому: они представляют собой не что иное, как верительные грамоты и письмо Пьера де Гонди, подтверждающее личность и полномочия Марко Гальярди, папского посланника и агента.
"Пьера де Гонди? Занятно... очень занятно..." - подумал Шико, услышав из уст Анны весьма ценные для себя сведения. Они были тем более ценны, что король пока пребывал в счастливом неведении относительно некоего адвоката, бесславно скончавшегося в одной из гостиниц города Лиона и оставившего Шико в наследство один прелюбопытнейший документ... Более того, Генрих даже не был пока осведомлен, при каких обстоятельствах его шуту стало известно, что сей адвокат будет путешествовать за компанию с посланником Валуа к папскому престолу... Поскольку герцога Анжуйского арестовали из-за компрометирующей записки, Шико счел, что сможет предъявить королю более весомые доказательства вины принца в измене, если Генрих по доброте своей надумает брата простить и отпустить восвояси. Побег Анжу спутал все его расчеты - королю теперь хватало хлопот и без гнетущих подробностей ночи в аббатстве Сент-Женевьев...
А вот посланник папы наверняка проезжал Авиньон и Лион, и, как знать, не привлекло ли его внимание происшествие в гостинице "Под крестом"? В особенности если Гизы, не дождавшись своего человека с важным документом, интересовались его судьбой у Пьера де Гонди, который уже будучи в Париже отписал итальянцу рекомендательное письмо...
"Сдается мне, ты преувеличиваешь, друг мой! Между событиями в Лионе и приездом к Анжу папского легата практически наверняка нет никакой связи!" - убеждал Шико чей-то рассудительный внутренний голос. Но какая-то смутная тревога скользкой пиявкой присосалась к внутренностям гасконца и затихла там, в ожидании своего часа...
- А что вам еще известно, мадемуазель? Может быть, вы слышали, о чем сей легат беседовал с принцем или самой мадам Катрин? Или какие задавал вопросы придворным кавалерам и дамам, за коими ухаживал? - на всякий случай спросил Шико, больше для того, чтобы дать этой прилипчивой "пиявке" вдоволь пищи для размышлений и успокоить ее. Король только одобрительно кивнул, поощряя даму высказывать свои наблюдения дальше.
Анна слегка растерянно улыбнулась и, немного помолчав, ответила:
-Боюсь, что далее могу сообщить лишь свои догадки, месье Шико. Однако буду рада, если они окажутся полезными Вашему Величеству, - Анна посмотрела на Генриха - Во время ужина и бала во дворце Вашего брата, сир, я внимательно наблюдала за месье Гальярди ...и мне показалось, что он пытался узнать более подробно о многих присутствующих и о Вашей покорной служанке, - она на мгновение опустила голову, - беседуя с м-м де Рюэ, репутация которой хорошо известна Вашему Величеству. К сожалению, мне не удалось расслышать, о чем итальянец беседовал с герцогом Анжуйским, а м-м Катрин сообщила мне лишь то, что сочла нужным... Если же мне будет позволено высказать большее, то мне кажется... - Анна ненадолго замолчала, как-будто сама испугалась того, что было готово слететь с ее уст, - что верительные грамоты папского агента - всего лишь прикрытие и месье Гальярди замешан в куда более серьезном и таинственном деле...
Анна замолчала и задумалась: неведомые подозрения , которые смутно терзали ее рассыпались перед ее мысленным взором в тысячу загадочных фрагментов, которые она никак не могла сложить в единую мозаику. Конечно, она обладала лишь отрывочными сведениями, но и этого было достаточно, чтобы м-ль д'Атри почувствовала "запах" заговора.
В свете того, о чем поведала ему Анна, король поменял первоначальное намерение отправить ее вместе с Кастельно в Англию. Сейчас как раз в Анжере ему остро не хватало внимательных глаз и чутких ушей, а там явно затевалась некая игра, в которой был заинтересован сам Папа. И, возможно, не только он.
Волей случая, мятежник-принц призывал под свои знамена недовольных католиков и протестантских вождей, которые были способны бросить вызов католической армии короля. Хрупкое равновесие последнего перемирия грозило вот-вот нарушиться, и только Господу было известно, к чему могла привести новая война... Ватикан же был заинтересован в том, чтобы не утратить свои позиции в стране, где уже неоднократно сталкивались две религиозные партии. Ведь прецеденты, подобные английскому протестантизму, были не нужны ни поборникам Святого Петра, ни их союзникам в Вальядолиде и Эскориале...
- Благодарю вас, мадемуазель, ваши услуги, как всегда, неоценимы для меня... И я сожалею лишь о том, что у меня так мало преданных друзей, в то время, как я нуждаюсь в их присутствии и рядом с собой и одновременно в самых разных частях света... Я был намерен отправить вас к английскому двору, дабы получать из первых рук не приукрашенные дипломатами сведения о переговорах с министрами Бесс. Но теперь вижу, что это подождет своего часа.

______________________________
* шутка состояла в том, что Рене и Руджиери, оба – итальянцы (первый – из Милана, второй – флорентиец), и были даже внешне немного похожи, не говоря уже про род их занятий и сомнительную, но грозную репутацию личных колдунов, астрологов и отравителей королевы-матери
**argumentum primarium (лат.) решающее доказательство, термин судопроизводства

 Отправлено: 08.05.10 06:49. Заголовок: Король встал и в раз..

Король встал и в раздумьях прошелся по кабинету. Маленькая болонка тут же спрыгнула со своей подушки и закрутилась у его ног, предвкушая прогулку или игру. Но Генриху было не до простых собачьих радостей. Приняв некое решение, он встретился глазами с Шико, черпая поддержку в серьезном взгляде друга и единомышленника, а потом испытующе взглянул на Анну:
- Могу ли я доверить вам одно важное и тайное поручение? Настолько тайное, что даже моя матушка не должна знать о нем?
Анна немного помедлила с ответом: она слишком почитала м-м Екатерину чтобы что-либо утаивать от нее в том случае, если королева-мать изъявит желание узнать об этом, но преданность м-ль д'Атри лично Генриху развеяла все ее сомнения.
-Сир, - ответила Анна, - я могу пообещать Вам лишь то, что приложу все усилия к тому, чтобы выполнить то, что Ваше Величество намеревается поручить мне...а также то, что тайна этого поручения не покинет моих уст... - Анна почтительно склонила голову.
Когда Анна упомянула про де Рюэ, Шико дал себе слово снова завести с нею короткую интрижку, чтобы выведать у хитрой фрейлины все, о чем расспрашивал ее подозрительный гость принца. Помнится, в прошлый раз, эта придворная фурия весьма охотно разболтала ему о том, что Гизы начали восстанавливать католическую лигу времен Варфоломеевской ночи и затевать новые прожекты втайне от короля. Благодаря этим сведениям, Шико весьма удачно попал на тайное собрание лигистов в аббатстве Сент-Женевьев.
А когда Генрих упомянул про тайное поручение, о котором не должна знать даже всеведущая мадам Змея, Шико одобрительно взглянул на него.
"Похоже, мои уроки не проходят для Валуа даром, и вскоре он и впрямь покажет себя королем, который правит сам, а не из-под маменькиных юбок... Но что же такое он хочет доверить этой милой демуазель? И в чем будет состоять тайна?"- он навострил уши, приготовившись внимать каждому слову своего господина, чтобы в случае сомнений в разумности или выполнимости сказанного предложить иной ход...
- Хорошо, я верю в вашу преданность лично мне, мадемуазель. - Генрих сделал паузу, перед тем, как доверить ей особую миссию.
- Итак, я желаю, чтобы вы присоединились к свите моей сестры, королевы Наваррской и отбыли вместе с ней обратно в Анжер. Там я прошу вас втайне от королевы-матери возобновить ваши изыскания насчет миссии этого посланника Ватикана, а так же немедленно сообщать мне о появлении при дворе моего брата других лиц, посланных с дипломатическими миссиями королем Испании, королевой Англии и другими государями Европы. Кроме того, я желаю, чтобы вы передавали мне в зашифрованном виде все, что вам удастся разузнать про переговоры этих лиц с моей матушкой, моим братом и Маргаритой. - здесь Генрих немного заколебался, но все же решил пояснить кое-что важное - Таким образом, я хотел бы иметь возможность сравнивать то, чему вы будете непосредственным свидетелем с тем, что мне сообщат о происходящем в Анжере. И я еще раз настоятельно прошу держать факт этой переписки втайне от королевы-матери, поскольку не желаю ее влияния на содержание ваших посланий. Для их передачи я выделю вам специальных курьеров, которые не будут в подчинении у начальника королевской почты.
Король остановился напротив Анны и скрестил руки на груди, выжидательно глядя ей в глаза.
Анна поднялась и ответила, не отводя, вопреки этикету, свой взор от взора Генриха:
- Задача непроста, сир, но я приложу все усилия для ее исполнения, согласно воле Вашего Величества, - Анна на мгновение склонилась в глубоком реверансе, затем продолжила: - Мне только необходимо знать, сир, как я смогу отличить тех курьеров, которых Ваше Величество соблаговолит выделить для этого поручения?
Анна опасалась ошибиться и провалить свою миссию, а потому решилась задать Генриху уточняющий вопрос насчет курьеров: ведь, если письма попадут не тому, кому предназначены, то это может лишить Генриха хода в той тонкой и напряженной игре, которая затевалась между королем, королевой-матерью, герцогом Анжуйским и королевой Маргаритой.
- Курьеры, которые будут принимать от вас письма ко мне, будут ожидать вас или вашего надежного посыльного не в Анжере, а в десятке лье от него - в Сомюре, в домике сборщика мостовой подати. Он расположен у моста через Луару, у самого въезда в город. Опознавательным знаком посыльных будет... лента, вот такая - король указал на голубую ленточку с серебряным шитьем, которой была украшена шея болонки. - Но, как вы понимаете, обеспечить безопасную доставку писем от вас в Сомюр, я так же поручаю вам. Надеясь на вашу изобретательность и несомненную преданность.
-Я поняла Вас, Сир, - Анна склонилась в глубоком реверансе. - Будут ли еще какие-нибудь указания Вашего Величества или мне позволено будет удалиться, дабы подготовиться к отъезду?
Анна впервые ощутила волнение азарта этой сложной политической и семейной игры. М-ль д'Атри никогда прежде не замечала в себе интереса к интригам: помимо любви, которой она наслаждалась при жизни ее царственного возлюбленного короля Карла, ее занимали поэты и ученые мужи, с которыми она любила беседовать о свойствах человеческой природы. Сейчас все переменилось настолько, что Анна сама изумлялась этим переменам: паутина интриг по-прежнему пугала ее, но она ощущала на себе гипнотическое влияние незаурядной натуры Генриха, который, казалось, вернул ей вкус к жизни, и ее робость перед жизненными поворотами Судьбы уступила место пылкому интересу.
- Остальные указания вы получите перед отъездом, мне нужно подготовить их для вас, моя дорогая Анна! А так же я прикажу д'О снабдить вас деньгами, ведь для выполнения моего поручения они вам несомненно понадобятся. - король милостиво улыбнулся мадемуазель д'Атри, испытывая облегчение уже от того, что теперь в Анжере у него появится еще один надежный источник сведений о происходящем при дворе принца.
- Можете идти, я более не смею удерживать вас, ибо близится месса. Я верую, что Господь вознаградит вас, мадемуазель, за вашу преданность.
-Благодарю Вас, Сир, - ответила Анна, поклонившись Генриху.
Обернувшись в сторону Шико и слегка кивнув ему в знак прощального приветствия, Анна заметила, каким задумчивым стало обычно лукавое, чуть смугловатое лицо гасконца.
"Жаль, что Генриха окружает так мало преданных людей, подобных месье Шико," - подумала м-ль д' Атри, покидая королевские покои.

 Отправлено: 08.05.10 06:49. Заголовок: Когда двери кабинета..

Когда двери кабинета за Анной закрылись, Шико взглянул на Генриха. Король подхватил на руки собачку и стоял у окна, в задумчивости перебирая ее шелковистую шерсть.
- Мудрый поступок - сделать еще одну женщину своими глазами и ушами в Анжере. Однако, Мадам не зря отослала мадемуазель д'Атри в Париж, и теперь будет подозревать, что ее возвращение в Анжер - проявление твоего недоверия к ее письмам и советам. Что ты намерен предпринять, чтобы развеять подозрения ее величества?
Король некоторое время молчал. Шико был прав в том, что его мать очень ревниво относится к другим советникам и помощникам своего царственного сына, и возвращение Анны в Анжер воспримет именно, как жест недоверия...
"А можно ли верить той, что всегда стремится навязать мне свою волю, своих советников, свои решения? - досадливо думал Генрих - Она не посчиталась с тем, что я хотел отправить в Анжер своего посланника, нет, она решила, что лучше матери никто не сумеет примирить ссорящихся детей! Только мы уж не дети, и то не ссора, то измена! Анжу не простил мне возвращения из Польши, как не простил и многое другое! А ведь я проявил милосердие, сняв с него подозрение в пособничестве гугенотам! Я вернул его ко двору из Венсенна! Я защищал его в парламенте от нападок сторонников Гизов! А теперь он стакнулся с ними у меня за спиной! Покрывает их тайные интрижки, не ведая, что они используют его влияние, чтобы защитить самих себя от гнева королевского правосудия! О, проявить такое вероломство, и еще чего-то требовать от брата, которого предал!"
- Господи, чем я заслужил такое наказание?! - сам того не заметив, последнюю фразу-мольбу, король высказал вслух.
Шико удивленно воззрился на короля, пытаясь определить, к чему относился его последний возглас - к словам шута или же к каким-то иным размышлениям:
- Что ты считаешь наказанием, сын мой? Советы твоей матушки или же поступки твоего братца? Хотя, ставлю тельца против яйца, и то и другое недалеко от проявления немилости Господа.
В кабинете снова ненадолго воцарилась тишина, прерываемая лишь ворчанием и взлаиванием двух игривых болонок. Но шут не отступился от своего и повторил вопрос, ответ на который дал бы ему пищу для дальнейших размышлений над ходами этой непростой партии.
- Так что ты сделаешь, чтобы отвести подозрения Мадам от мадемуазель д'Атри?
- Мадемуазель д'Атри способна и самостоятельно справиться с подозрениями моей матери, она у нее на хорошем счету... Но, чтобы у той и тени подозрения не возникло, я должен послать в Анжер еще кого-то, того, кто будет говорить от моего имени, а не устами матушки... - проговорил король, оторвавшись от созерцания того, что происходит во дворе Лувра, и вернувшись к решению насущных вопросов. - Но кого? Канцлер Бираг занят переговорами с Дамвилем на юге, Бирон - сдерживает гугенотов в Бордо, мои советники нужны мне здесь, герцог де Монлюк нужен мне в армии, которой командует Гиз, Мишеля де Кастельно я отправляю в Англию, маркиз д'О улаживает дела с Казимиром и его головорезами... Ах, как не вовремя скончался граф де Карнавалле! Я мог бы послать его, но увы, увы... Из тех, кому я мог бы довериться, остаются лишь мои преданные дворяне да ты, но вы все нужны мне здесь... - король вздохнул, удрученный тем, что у него, кто так старался быть милостивым государем, на самом деле так мало преданных слуг и сторонников...
- А разве ты не знал, что все властители одиноки на своей вершине? А преданные люди остаются далеко внизу, у самого подножия трона... - с легкой усмешкой ответил на сетования Генриха Шико. - Но Господь сказал: quaerendo et invenietis*! Что ж, будем искать... - и, подперев лоб растопыренными пальцами, он принял вид мудреца, размышляющего над судьбами мира.
Впрочем, в позе мудреца он пробыл не долго. Перебрав в уме всех, кому можно было бы доверить роль посланника в Анжер, Шико пришел к тому же печальному выводу, что и король. Среди многочисленных подданных у Генриха Третьего было совсем не так много исполнителей его воли - советники короля были ставленниками его матери, представители высшего дворянства имели свои собственные интересы, и даже те, ко смел называть Валуа другом, часто желали извлекать из этой дружбы лишь свою корысть, но не спешили воздавать кесарю кесарево.
Убедившись в том, что в окружении короля нет сейчас человека, который смог бы взять на себя эту непростую роль, Шико крепко призадумался:
"А что, собственно, требует сия миссия от посланника короля? В сущности, ничего такого, кроме умения слушать ушами, видеть глазами и более-менее сносно болтать языком. Все равно, как бы Генрике ни пыжился повлиять на брата, исход этих переговоров решает не он, а целая куча его советников во главе с Мадам Змеей... Эта хитрая флорентийка сумеет всех примирить, клянусь бородой Вельзевула! У нее на счету были победы и покрупнее умиротворения взбалмошного сына! А уж если сестрица Марго прибавит свое очарование и ум к изворотливости королевы-матери, то послу ничего другого и не останется, как с важным видом расхаживать по дворцу принца и надувать щеки, воображая, что тут все зависит от его слова. Тогда на эту роль сгодится любой из наших постельных любимцев... хоть Келюс, хоть Можирон, хоть ла Валетт... Эх, Сен-Люк справился бы точно, да он, похоже, теперь и сам подумывает, не податься ли в постельничьи к принцу!"
Шико встал и, пройдясь по кабинету, чтобы размять ноги, переместился за столик для игры в шахматы. Фигуры на доске были расставлены в незавершенной композиции, где белый король был в практически безнадежном положении...
Глядя на доску, шут продолжил свои размышления, краем глаза отметив, что король готов подождать его вердикта еще какое-то время. Его длинные пальцы обвились вокруг белой пешки, выбравшейся далеко вперед и вклинившейся в ряды черных фигур, и гасконец приподнял ее на уровень своих глаз, пытливо глядя на полированную слоновую кость.

_______________________
*quaerendo et invenietis (лат) ищите и обрящете

 Отправлено: 08.05.10 06:50. Заголовок: "Келюс... конечн..

"Келюс... конечно, сударь мой, вам бы не помешало прокатиться в провинцию, но больно ваш норов горяч, и вас нельзя пускать туда, где хозяйничает Бюсси, в одиночку... Да и король воспротивится вашему отсутствию больше, чем отсутствию кого-либо другого. Живи с миром, сын мой!" - и он вернул пешку на ее прежнее место. Взяв в руки другую, отстоящую на доске от короля достаточно далеко, и при этом даже не тронувшуюся со своей первоначальной позиции, он вперил в нее не менее критический взгляд:
"Ага, месье де ла Валетт! Не желаете ли перестать делать вид, что беды короля вас не касаются, и проехаться до Анжера в приятной компании? Нет? Ах, да, у вас тут же найдется сотня отговорок и причин, почему королю лучше выбрать кого другого, зато и за шпагу вы там будете хвататься лишь в самом крайнем случае... Впрочем... впрочем нет, вы не умеете убедительно надувать щеки - это раз. И потом, вы уже служили Франсуа и кто знает, не захотите ли услужить ему снова... Вот ваше exeat*, сын мой..." - и он со вздохом сожаления вернул пешку обратно на доску.
По счастью, а точнее, в результате проявленного накануне самим Шико милосердия, у белого короля осталась на поле еще одна пешка-защитница, которая находилась как раз не слишком впереди, но и не совсем позади остальных фигур. Шут обрадовался, узрев такую взвешенную диспозицию, и на время извлек фигуру с игрового поля, поставив ее себе на ладонь. На сей раз он решил рассуждать вслух:
- Взгляни, мой король, вот он, твой посланник в Анжер! Я не скажу, что он умен, как Бираг, или дальновиден, как Виллекье, но в то же время, в отличие от покойного Карнавалле, он жив и здоров! Но это не единственное из его достоинств - сей дворянин не так трус... эм... расчетлив, как ла Валетт и не так гнев... эм... безрассудно храбр, как Келюс. Его непросто раздразнить или задеть, потому что мои шутки закалили его волю, как горн кузнеца - добрую сталь. Язык у него подвешен ловко, он приятен в обхождении с дамами - и твоя сестрица не будет скучать в его обществе. Сей посланник так же наблюдателен, я бы даже сказал, иногда слишком, но это качество нам как раз там и пригодится! Он достаточно набожен, чтобы понравиться местным католикам, но достаточно умерен в своем религиозном рвении, чтобы не быть убитым каким-нибудь гугенотом. Твоя матушка знает его не так хорошо, как ты или я, и потому сосредоточит на нем львиную долю своего внимания, думая, что это какой-то хитрый ход с твоей стороны. И пока она будет следить за ним, мадемуазель д'Атри будет делать свое дело и слать тебе свои отчеты!
"А еще он достаточный болван, чтобы упустить Маргариту из Анжера, даже если ты дашь ему с собой целый полк сопровождения..." - но эту мысль Шико предусмотрительно от короля утаил, и воззрился на Генриха, ожидая его догадки.
Король с потаенным любопытством наблюдал за всеми манипуляциями шута, и не прерывал его изысканий своими репликами, зная, что Шико сам развернет перед ним армию своих доказательств в пользу решения, найденного им. Но когда шут заговорил загадками, вертя перед глазами простую пешку, Генрих ощутил приступ глухого раздражения - ему и так хватало вопросов, над решением которых он ежечасно ломал голову, чтобы теперь разгадывать шарады.
- И кто же это, месье? Уж не вы ли, собственной персоной? - раздражение заставило его отнестись к пространным речам гасконца без должного внимания, но одна деталь позволила королю быстро исправить свой неверный вывод. - Ах, да, вы никогда не назначили бы себя пешкой! Но увольте меня от своих загадок - и либо скажите прямо, либо укажите на вашего кандидата более явным способом!
- Анри, ты совершенно не знаешь тех, кто тебе служит, раз не понял по моему описанию, кто это... - разочарованно заметил Шико в ответ на раздраженный тон короля - Я перечислил тебе достаточно примет, чтобы ты узнал в этой фигуре одного из своих нынешних любимцев. Но раз ты так недогадлив, скажу прямо - это маркиз де Можирон.
Шико замолчал и поставил пешку в центр шахматного поля, ожидая вопросов или возражений своего господина. Кандидатура маркиза на роль посланца короля, при том, что от него не требуется больше, чем создавать видимость важности, была идеальной с точки зрения прозорливого гасконца.
В игре, которая теперь велась в Анжере, он ставил на хитрых и мудрых дочерей Евы с большей готовностью, нежели на ослепленных гордыней и жаждой отмщения сынов Адама.
"Именно Юдифи удалось отделить голову от тела Олоферна, и от руки слабой Иаиль пал завоеватель Сисер**... И я дорого дал бы за то, чтобы своими глазами увидеть поражение анжуйцев перед натиском "летучего эскадрона" и кротость принца, приведенного в Париж матерью и сестрой. На последнее, впрочем, надежд мало... Маргарита не была бы дочерью Медичи, если бы в точности исполнила все то, чего от нее ожидает Генрих".
Мысль о Маргарите, словно камушек, покатившийся по склону горы, вызвала лавину самых противоречивых чувств, образов и желаний - помешать, удержать, не пустить ее в Анжер, рассказав королю о тайной коронации Франсуа, и в то же время дать ей свободу, и самому стать ветром, дабы незримо путешествовать рядом с ней и играть черными локонами ее волос...
Шико погрузился в эти грезы так глубоко, что не сразу услышал вопрос короля...
Услышав имя одного из своих любимцев из уст шута, король сперва решил, что ослышался. До настоящего времени, маркиз проявлял разные таланты, кроме одного - таланта дипломатии. И Генрих даже слегка растерялся, не зная, что и думать про столь странное решение Шико. Но Шико редко ошибался в людях и их оценке, и королю стало интересно узнать, что такого разглядел в Можироне этот хитроумный гасконец.
- Можирон? Но почему именно он? Я полагал, что с подобной миссией должен отправиться кто-то более... опытный. Шико! Объясни мне свой выбор, если хочешь, чтобы я с ним согласился!
Шико вздохнул:
- Мой король, боюсь огорчить тебя, но твоему посланнику, в сущности, ничего кроме его присутствия там, делать не придется, поэтому опыт в таких делах значения не имеет. Поле битвы останется либо за твоим братцем и его советниками, либо за твоей матушкой и ее "эскадроном", все остальные, включая тебя и меня - лишь зрители этой королевской баталии... По крайней мере, пока зрители. - тут гасконец сделал многозначительную паузу и воздел верх указательный палец - Но, если ты помнишь, мы все это затеяли, потому что не хотели привлекать к мадемуазель д'Атри лишнее внимание Мадам. Пусть королева-мать, да ниспошлют ей Небеса удачу, лучше гадает, зачем ей там один из твоих фаворитов, чем следит за твоим агентом и ее письмами. И пусть ее свита и советники Франсуа позадаются тем же вопросом, какой я читаю в твоих глазах - "Ах, ну почему именно Можирон? Чем он отличается от прочих комнатных собачек нашего августейшего монарха? Что в нем такого?.." - здесь Шико позволил себе сопроводить свои вопросы разными интонациями и гримасами - В том-то и дело, что ничего такого в нем нет. Но на разгадку этой загадки у Мадам и всех прочих уйдет время, необходимое для того, чтобы хотя бы несколько писем от мадемуазель д'Атри дошли до тебя без помех. Тогда ты будешь лучше осведомлен о том, что происходит в стане врага и, быть может, сумеешь на что-то повлиять! - в завершение своей речи, шут подбавил в свой голос бодрости, чтобы внушить Генриху хотя бы слабую надежду на то, что он все еще может что-то предпринять сам.
Генрих поморщился, услышав от своего шута неприятную правду. Он, король Франции, помазанник Божий - был нынче почти так же бессилен что-то решить, как последний из его крестьян! Не поддаваясь на уговоры своей матери, он отвечал отказом на немедленное принятие всех выдвинутых Франсуа условий, но получал за это в ответ все новые и новые требования обнаглевшего брата и его приспешников. Но стоит ему согласиться хотя бы с чем-то одним, как аппетиты Франсуа возрастут вдвое...
Однако, под конец Шико все же приободрил его, дав надежду, что с помощью верной Анны он сумеет получить доступ к более правдивым сведениям из Анжера и на основании ее отчетов продумать ответные шаги.... В таком случае, Шико прав, и посланник короля, в сущности, может просто присутствовать при всем, что будет происходить при открытых дверях и создавать видимость своей значимости. А с этой миссией справится даже недипломатичный, но хитрый и осторожный маркиз де Можирон.
- Я понял вашу идею, месье... Я обдумаю ее. Теперь, когда вы дали разумное пояснение, я вижу, что она не лишена смысла. Кроме того, маркиз может помешать моей сестре покинуть Анжер и уехать в Наварру... Для этой цели я дам ему в сопровождение лучшую сотню гвардейцев!
- Позволь мне дать тебе еще один совет! - оживился Шико - Пусть королеву Наваррскую и маркиза сопровождает сотня капитана д'Анжлера. Я знаю, мой брат придирчиво отбирает своих гвардейцев, и все они у него отменные вояки и храбрецы!
"Но тебе, мой король, не нужно знать, что он изрядный мот и бабник, и если у него в карманах заведутся лишние экю, он и думать забудет о своей службе, пока не прогуляет все до последнего соля..." - зная милосердие Генриха, Шико не моргнув и глазом порекомендовал своего брата, не очень-то усердного в своем служении королю. Если маркиз и капитан упустят Маргариту, самое тяжкое наказание, которое назначит им король - временная отставка и ссылка в провинцию. Но и этого наверняка не случится, учитывая текущее положение дел в королевстве и скрупулезный подсчет врагов и друзей Валуа...

_________________________________
* выход (лат) - слово, так же обозначающее отпускание души грешника на свободу после покаяния
** Шико вспоминает библейские ветхозаветные истории о женщинах, которым удавалось побеждать мужчин

 Отправлено: 08.05.10 06:51. Заголовок: "А еще, если пон..

"А еще, если понадобится, я смогу приехать в Анжер и поменяться с ним ролями на время, чтобы разузнать все как есть и взглянуть на мятеж собственными глазами. Это будет повернее всех отчетов мадемуазель д'Атри и писем королевы-матери... " - размышлял Шико. Хоть он был старше своего брата, оба они выросли под одним и тем же южным солнцем, сделавшим их кожу смуглой, глаза - черными и волосы - жесткими и непослушными. А уж преуспеть в искусстве маскарада, подделать голос и манеры брата, для Шико не составит труда. Ведь воспользоваться подобной возможностью означало еще раз увидеть Маргариту и, как знать, может быть самому воспрепятствовать ее бегству...
Король припомнил то, что слышал про капитана д'Анжлера, и согласно кивнул:
-Хорошо, пусть будет... две сотни. Сотня самого Можирона и сотня твоего брата. Я распоряжусь, чтобы месье д'Анжлер принял командование над людьми маркиза, пока он будет исполнять роль моего посланника.
Генрих даже порадовался своему решению - двести гвардейцев сумеют дать достойный отпор тем, кто пожелает нарушить волю короля и помочь Маргарите скрыться из Анжера. Но его тут же охватил страх - отправить две сотни в Анжер, лишив тем самым себя двухсот шпаг и аркебуз... А если их перебьют? Или того хуже - они перейдут на сторону Франсуа? Эта мысль заставила его зябко передернуть плечами и подойти к камину, в котором рдели горячие угли.
Повеселев, Шико поднялся с кресла и с наслаждением потянулся. В отличие от короля, гасконец не страдал ночными кошмарами, и аппетит у него не портился даже от самых дурных новостей. А тут как раз и слуга с ужином подоспел. Пересев за стол, Шико принялся уписывать яства королевской кухни, ловко орудуя ножом и новомодным итальянским прибором о двух зубцах*. Запивая рыбное консоме вином с Мальорки, шут прикидывал, каковы его шансы отправиться в рискованное путешествие до Анжера и вернуться оттуда живым и невредимым, и главное - как эту идею подать Генриху, чтобы тот не воспротивился всей этой авантюрной затее.
"Пожалуй, стоит взять в союзники ла Валетта. Он рад-радешенек будет избавиться от необходимости лично прокатиться в Сомюр и все там устроить... А от Сомюра до Анжера - мост и пара-тройка лье! Решительно, мне нужно переговорить с Ногарэ..."
Насытившись, Шико взглянул на короля:
- Интересуют ли тебя новости, которые я принес с парижских улиц? Или пока повременить с ними, чтобы твой чувствительный желудок справился с порцией анжерских?
- Ах, избавь меня от парижских сплетен... - отмахнулся от вопроса шута король. Обычно, он с удовольствием выслушивал красочные живописания гасконца о повседневной жизни парижан, но сейчас был не в том настроении. - Морвилье уже доложил мне перед обедом и о новых памфлетах, и о беспорядках, чинимых пришлыми браво. Я не хочу сейчас думать еще и о том, что творится за стенами Лувра. Пусть этим займутся прево и мои капитаны. А ты лучше развлеки меня чем-нибудь более приятным, я хочу отдохнуть и забыть на время, что я король...- жалобно добавил он, обхватив озябшее тело руками и расхаживая туда-сюда перед затухающим камином. Слишком тяжким бременем ложилась на его плечи столь желанная когда-то королевская доля...
- Будь по-твоему. - кивнул Шико - Что ты предпочитаешь в качестве развлечения на сегодня? Новые анаграммы на анжуйцев? Эпиграммы на злобу дня или пародии на стихи Ронсара? Или позабавить тебя раблезианским повествованием про то, как я путешествовал по Франции в компании осла по имени Панург и его владельца-монаха? - спросил он, в надежде, что Генриха заинтересует именно последнее, потому как для анаграмм, эпиграмм и пародий у самого Шико после сытного ужина не было нужного настроя. Он многократно замечал, что самые злые сатиры приходили к нему в голову, когда его желудок пустовал.
- Осел по имени Панург? - Генрих даже брови вскинул от удивления и решил, что эта история, особенно в непревзойденном красочном исполнении Шико, достойна его внимания - А монах - не иначе, как сам Пантагрюэль, ударившийся в религию? Ну-ну... расскажи мне, что же ты забыл в такой странной компании? И чем был занят в пути? И, кстати, а куда, собственно, ты путешествовал? -он устроился поудобнее в своем кресле, взял на колени любимую собачонку, которая тут же кинулась облизывать ему щеки и нос, радостно вертя хвостиком, и приготовился внимать веселому повествованию шута.
- Итак, слушай же, что я поведаю тебе о дьявольских стряпчих, укрощении строптивых ослов кизиловым прутом, умерщвлении плоти при помощи малаги и пулярок и уплате долгов кредиторам посредством фута толедской стали... - Шико, вдохновленный выбором короля, пустился в живописный рассказ о том, как он, в компании монаха-женевьевца по имени Горанфло и его осла по имени Панург, странствовал по дорогам Франции, в погоне за самим дьяволом. Дьявол явился монаху под видом черного человека, и Господь призвал своего служителя на борьбу с ним. А, поскольку видение посетило монаха в винном погребке одного из парижских трактиров, где он бражничал в компании шута, они оба, преисполнившись отваги и праведного божьего гнева, ринулись за ним в погоню - монах, вооруженный верой и молитвой, Шико же - любопытством и шпагой.
В планы гасконца не входило до времени посвящать короля в настоящую историю своего приключения с Николя Давидом и древом Гизов, и он умело смешивал правду и выдумку, добавляя в свой рассказ то одно, то другое, и подавал эту искрящую шутками и неподдельным раблезианским духом историю своему скучающему королю вместо изысканного десерта. И вскоре король смеялся едва ли не на каждое новое слово шута, в красках представляя себе их с монахом похождения.

____________________
* имеется в виду вилка. Генрих Третий ввел этот столовый прибор в обращение, оценив его преимущества в Венеции.


Все права на перепост данного коллективного произведения принадлежат нам, его авторам:) Поэтому, указывайте как минимум ссылку на данную тему на Дюмании, а лучше - прямую ссылку на игру: http://monsoreau1578.forum24.ru/