Форум "Дюмания"

 Отправлено: 25.12.22 19:48. Заголовок: Кошка с улицы Феру

Давненько в этом разделе никто не гулял.
Кошку пустим?

 Отправлено: 25.12.22 19:49. Заголовок: Кошки не любят грязь..

Кошки не любят грязь и дождь. Поэтому, когда очередная июльская гроза пронеслась над Парижем, Бланшетт подождала, пока просохнет мостовая. В этот раз потоки воды вымыли брусчатку до блеска, как новенькую, и унесли всю грязь куда-то в сторону городской стены. Баншетт осторожно выглянула за дверь и принюхалась. Запахов, как и звуков, было множество, все знакомые, но, внезапно, прорезался новый: пахло незнакомым человеком. И человек этот был в ее доме! Кошки всегда считают, что место, где они изволят проживать – это их собственность. Долг велел немедленно разобраться, кто этот новенький, и что ему надобно в ее доме.
Бланшетт не спеша, подняв хвост трубой, прошествовала в комнаты хозяйки, мельком глянув, на месте ли ее блюдце с молоком.
У хозяйки был гость – высокий, худой человек, остро пахнувший лошадью и жареным мясом. Кошка повела ухом: человек говорил медленно, старательно выговаривал слова и сильно размахивал при этом руками. Бланшетт фыркнула: человек ей не понравился. Но хозяйка с ним говорила милостиво, а после и вовсе, прихватив ключи, пошла с ним наверх. «Новый жилец» - решила Бланшетт и, считая ниже своего достоинства проверять, куда именно поселится новенький, выскользнула за дверь. На улице уже было тихо и садилось солнце. Еще немного – и можно выйти на прогулку. Когда появится луна, вообще можно идти на кладбище Сен-Сюльпис, что неподалеку, куда понемногу стягивались окрестные коты и кошки. Кладбище было большим, одним из самых больших за городской стеной, и кошачьи концерты неслись оттуда каждую ночь с завидной регулярностью. Жильцы окрестных домов ругались, запирали окна и жалюзи, стараясь избавиться от кошачьих песен, особенно по весне, отлавливали черных котов и кошек, чтобы торжественно сжигать их на Гревской площади в день св. Иоанна, но ничего не помогало: каждую ночь со стороны церкви Сен-Сюльпис неслись заунывные звуки кошачьих песен.
Бланшетт пользовалась успехом у кошачьих рыцарей и дважды в год мадам Дюшан раздавала котят всем желающим. В разноцветном помете всегда присутствовала хотя бы одна, чисто белая кошечка, на которых был особый спрос.
Под утро Бланшетт вернулась домой, но у дверей ее ждал сюрприз: хозяйка, стоя в дверях, беседовала с еще одним незнакомцем. Кошка уселась рядом с хозяйкой и стала спокойно разглядывать этого человека. На улице уже вовсю светило солнце и зрачки Бланшетт превратились в тоненькие, не толще волоса, черные щелки, отчего ее желто-зеленые глаза стали похожи на два драгоценных камня. Тихая и умиротворенная кошка не произвела никакого впечатления на собеседника хозяйки, он, закончив разговор, обошел ее, стараясь не наступить на пушистый хвост, небрежно отброшенный в сторону и, пройдя в открытую дверь, стал неспеша подниматься по лестнице. Бланшетт посмотрела на мадам Дюшан, без слов задавая вопрос.
- Да-да, это наш новый жилец, милочка, господин Атос. Королевский мушкетер.

С появлением господина мушкетера в доме стало шумно, и это не нравилось Бланшетт. Больше всего было шума от огромного, как гора, военного, которого называли Портосом. Кошки хорошо понимают человеческую речь и отлично запоминают имена. Бланшетт невзлюбила Портоса: он был слишком шумный, слишком большой, с ним в дом приходили запахи конюшни, металла, вина и жареного гуся. Последнее заставляло кошку щуриться и нервно тянуться мордочкой в сторону Портоса, который шагал по лестнице через три ступеньки. С ним, частенько, приходил его слуга, от которого, едва его учуяв, Бланшетт пряталась в хозяйский чулан: что-то ей подсказывало, что этот слуга не дружит с животными.
Прошло какое-то время, и в дом начал приходить еще один молодой человек. От него всегда пахло какими-то непонятными цветами, и бедная Бланшетт начинала отчаянно чихать, едва оказывалась в одном пространстве с мушкетером Арамисом. Но ему она могла простить многое: он никогда не проходил мимо без того, чтобы почесать у нее за ушком. Он был тихий, спокойный и ласковый, и иногда от него пахло, как в церкви Сен-Сюльпис. Однажды она пошла на ночные гуляния после того, как посидела на коленях у этого человека, и все коты недоверчиво принюхивались к ней. Наконец старый Базиль, толстый черный кот, который успешно уходил от всех облав в их квартале, сморщившись, заметил: «Бланшетт, душечка, от тебя так пахнет ладаном, что я готов предположить: ты сменила свою мадам Дюшан на церковь Сен-Сюльпис. Там что, по постным дням можно поесть не только рыбу?»
Бланшетт смутилась и несколько дней не приходила на кошачью сходку: ждала, когда уйдет аромат ладана. К Арамису она больше на колени не прыгала: в выборе между поглаживанием по спинке нежной надушенной рукой и обществом собратьев она все же выбрала кошкин мир.
Приближалось рождество 1624 года. Для кошки, конечно, не играло роли, какой номер у очередного года, но ее личный, кошачий век приближался к десяти годам. Она старела, она это чувствовала: очередная кошачья свадьба не дала ей котят, теперь и четвероногие ухажеры стали ее игнорировать. В холод все больше хотелось сидеть дома, греть косточки у камина. Самый теплый камин был в доме у Атоса; наверное, потому, что его слуга всегда запасался дровами. В доме у мушкетера могло не быть еды, но вино и дрова были всегда, а это стоило не дешево. Бланшетт все время слышала от мадам Дюшан, что она лучше лишнюю шаль накинет, чем столько денег тратить на то, чтобы топить камин.
Поэтому Бланшетт понемногу перебралась жить в квартиру к мушкетеру Атосу. Слуга его ругался, пытался выставить кошку, когда находил ее, но, в один прекрасный день все изменилось.
Дело было перед самым Рождеством, мадам Дюшан как раз вывесила венок из омелы на входной двери.
Бланшетт сидела на кухне, где, с разрешения хозяйки дома, священнодействовал Гримо, слуга мушкетера Атоса. Ему было позволено готовить в любое время, только дрова для печи он брал свои. Печь была добротная, большая, соседки мадам Дюшан частенько приносили свои горшки со снедью к ней в печь, если у соседского булочника не оставалось места, жар от печи согревал комнаты в хозяйских апартаментах: так выспренно называла мадам свои три комнаты на первом этаже.
Кошка сидела и ждала: иногда и ей перепадали кусочки мяса с телячьей ноги или остатки куриной шкурки. Голодной она не была, но всегда приятно угощение, сделанное от широты души. Ей, конечно, было невдомек, что Гримо старается только для одного хозяина, к которому никто не придет в гости: Портос уехал к родным, Арамиса позвали к одной знатной даме, а у Атоса не было ни родственников, ни дамы.
Увидев, что Гримо потащил все, приготовленное в печке, наверх, Бланшетт незаметно просочилась в не успевшую закрыться дверь и нырнула под стол. Тут тоже было тепло: тяжелая скатерть надежно ограждала от холодного воздуха, образуя уютную пещерку. Сквозь щелочку Бланшетт отлично могла видеть все, что происходило в комнате: складки скатерти с одной стороны лежали на скамеечке для ног, и из-под нее кошка отлично просматривала всю комнату. Внутри было тепло, а сверху неслись восхитительные запахи ветчины, жареного гуся и какой-то рыбы. Надежда на праздничное угощение заставляла Бланшетт жмуриться от предвкушаемого удовольствия и сдерживаться изо всех сил, чтобы не мяукать. На столешнице позвякивала посуда: Гримо расставлял приборы, заставляя Бланшетт под столом нетерпеливо перебирать лапками. Когда же они, наконец, начнут есть?
Когда ожидание сделалось невыносимым, раздались шаги, сопровождаемые позвякиванием шпор, и на пороге появился господин Атос. Мушкетер был не в духе: это кошка почуяла мгновенно, ведь эти животные очень чувствительны к флюидам, исходящим от человека. Надежды на вкусности со стола стали совсем призрачными, но хитрое создание не стало терять надежду: ведь люди так переменчивы, никогда не знаешь, что им придет в голову в следующий момент!
Атос отослал слугу вместе с какой-то частью еды – это Бланшетт тоже определила по запаху. Теперь она осталась одна с хозяином квартиры, и оставалось только ждать, как он поступит с тем, что стояло на столе. Она услышала , как он наполнил бокал вином: аромат донесся до нее ,и она тихонько чихнула. И тут же ощутила всем своим существом, как прислушался Атос. Прошло несколько томительных секунд и тихонько зазвенели о тарелку нож и вилка – человек продолжил трапезу. Бланшетт облизнулась и осторожно, почти беззвучно, мяукнула.
- Что за черт! – выругался человек. – Не иначе мне уже мерещится! И вроде, напиться я еще не успел!
Кошка сжалась в комочек под столом: если он надумает посмотреть, что же ему мерещится, ей не избежать трепки; она уже знала, что у мушкетера тяжелая рука, пару раз видела, как господин Атос награждал затрещиной своего Гримо.
- Кусок в горло не лезет, - Атос отставил тарелку. – Не могу пить в одиночестве в такой день. Эти два бездельника не могли найти другое время для своих визитов, - бурчал он себе под нос. - Встречать Рождество в одиночестве – это теперь мой удел, и пора к этому привыкнуть. Ты сам выбрал для себя такую жизнь, - добавил он чуть дрогнувшим голосом. – Ваше здоровье, господин граф! – и тихий, полный боли смех прозвучал за столом.
Скрипнули половицы: человек встал из-за стола. Бланшетт видела, как он прошел к кушетке; чуть приподняв головой складку скатерти, она увидела, как он прилег с книгой в руке, и поставил бокал вина на пол рядом. Кошка разглядела, что глаза его закрыты, и поняла, что момент настал. Она беззвучно выбралась из-под скатерти, беззвучно прыгнула на стол, ухватив кусок гуся, и поспешила спрятаться под спасительную скатерть. Предательски звякнула вилка, потревоженная уворованным гусем, и Атос приоткрыл глаза.
- Мерещится всякая чертовщина, - пробормотал он и взялся за книгу, но ему явно не читалось, потому что он потянулся за бокалом. Пришлось для этого привстать, и тут наблюдательный глаз военного заметил явную передислокацию на столе: кошка по дороге не только вилку переместила, она и гусем жирную дорожку провела по застеленной белой скатерти.
- Та-а-к, - протянул мушкетер. – У меня все же имеется гость. И я догадываюсь, кто это. – Он нагнулся и приподнял скатерть. Из-под стола светились зеленым огнем два перепуганных глаза. – Выходи, негодница, раз так, поужинаем вдвоем. – Мушкетер рассмеялся уже добродушно и весело. – Вылезай, я тебя не трону, разделим эту трапезу на двоих. Рождество в кошачьей компании мне еще встречать не приходилось. Конечно, я бы предпочел своего пса, но придется довольствоваться кошкой. Буду, как наш кардинал Ришелье, - и он снова расхохотался.
Бланшетт, успокоенная голосом, осторожно выбралась из своего укрытия. Атос, окончательно развеселившись, поставил тарелку с остатками ветчины и устрицами на соседний стул и похлопал по нему рукой. Бланшетт, не выпуская кусочек добычи из пасти, вопросительно посмотрела на Атоса.
- Садитесь, мадам, - он показал на стул. – Ваша тарелка ждет вас. Составьте мне компанию в эту праздничную ночь. Да простит меня Господь за мое кощунство, но это не первый и не последний мой грех. Бывало и хуже, - он страшно ухмыльнулся, и у Бланшетт что-то екнуло в сердце. – Садитесь же и наслаждайтесь. Выпьем? – и он поднял свой бокал.
Рано утром, когда Гримо зашел в комнату, его глазам предстало фантастической зрелище: хозяин сладко спал на кушетке, а на груди у него, положив ему голову на плечо, полузакрыв глаза от удовольствия, громко мурчала Бланшетт.

 Отправлено: 26.12.22 00:24. Заголовок: Мне понравилось!..

Мне понравилось!

 Отправлено: 26.12.22 09:06. Заголовок: david ,спасибо! похо..

david ,спасибо! похоже, народ сюда уже и не заглядывает. Я вот тоже, несколько лет сюда ничего не выкладываю, а тут подумалось - пусть будет немножко сказки.

 Отправлено: 27.12.22 13:09. Заголовок: Прелестная вещица! С..

Прелестная вещица! Спасибо, Стелла

 Отправлено: 27.12.22 13:22. Заголовок: Armida , спасибо. Эт..

Armida , спасибо. Это чтобы раздел не пропах нафталином.

 Отправлено: 30.12.22 18:04. Заголовок: Какая прелесть :sm12..

Какая прелесть

 Отправлено: 01.01.23 18:28. Заголовок: Часть вторая. Укроще..

Часть вторая. Укрощение строптивого

Бланшетт поклялась Великой Прародительницей. И что прикажете делать после такой важной клятвы? Правильно, ее исполнять. Исполнять, даже если человек, о котором тебе поручили заботиться, не желает тебя знать!
Бланшетт ошиблась, думая, что с легкостью привяжет к себе мушкетера Атоса: ведь Высшие сказали ей, что он склонен очаровываться блондинками!
Увы, и еще раз увы! Мушкетер оказался вредным, самолюбивым и грубым солдафоном. Если он тогда, на Рождество, разрешил ей поспать у себя на плече, то это было в первый и последний раз. И теперь Бланшетт приходилось менять тактику! Заботиться придется осторожно, так, чтобы человек ни о чем не догадывался.
Прежде всего, следовало выдержать бой с Гримо, который стоял на страже покоя хозяина. А покой Атос понимал, как возможность проводить свободное время так, как ему заблагорассудится, то есть сидеть в кабаке в углу или с приятелями в центре зала и, попивая вино, смотреть, что бы такое забавное устроить. Забавным, почему-то, считалось задевать посетителей остроумными высказываниями и доводить дело до драки.
Бланшетт разок решилась пробежаться до ближайшего кабака (благо, он помещался как раз напротив их дома), в который любил заглядывать Атос со своими приятелями. И что же она увидела? А она ничего не успела рассмотреть, потому что ей едва не прищемили хвост дверью, и оглушили шумом и гамом. Хорошо, что никто не успел поддеть ее сапогом – это был бы последний день ее жизни. В довершение всего она увидела, что крыс Ле Ронжер, тот самый, что приехал в сундуке из замка графа, с ехидной ухмылочкой выглядывает из-за угла.
- Следишь за Атосом? Ну-ну, смотри, чтобы он тебя не начал воспитывать! – пропищал пройдоха. – Узнаешь тогда, какая тяжелая рука у нашего графа!
Бланшетт прошмыгнула к своим дверям и села столбиком на крыльце: дверь была на запоре. Теперь придется ждать, когда кто-нибудь сжалится и даст ей войти. На белом, присыпанном свежевыпавшим снегом камне, кошка была незаметна. Трясясь от холода, она свернулась клубочком, прикрыла глаза и закутала себя пушистым хвостом, но это мало помогло. Чувствуя, что замерзает, Бланшетт покорно мяукнула, прощаясь с жизнью.
- А, черт побери, только этого не хватало! – прогремел над ней голос, выводя ее из предсмертного оцепенения. – Ты что тут сидишь, бедняга? Домой не пускают? – кто-то сгреб Бланшетт за шкирку и поднял на высоту своего роста. Кошка даже не сопротивлялась Портосу – это было бесполезно. – Пойдем, бедолага, я тебя хозяйке отдам. – Портос стукнул в дверь мадам Дюшан раз-другой, но никто ему не открыл, хозяйка была у подруги. – Не бросать же тебя на морозе, - Портос рассуждал вслух, держа кошку уже подмышкой. – Отнесу-ка я тебя к Атосу, посмотрим, что он скажет?
Бланшетт не могла видеть, как хитро усмехнулся гигант Портос, радуясь своей шалости. Она покорно сидела у него в руке, радуясь, что он такой большой и жаркий. И пока он весело шагал через три ступеньки по лестнице, щурилась от исходившего от него тепла не задумываясь, как встретит ее Атос.
- Атос, посмотрите, кого я вам принес! – возвестил Портос с порога.
Атос медленно поднял голову, медленно повернулся в сторону Портоса и затуманенным взглядом уставился на кошку, которую протягивал ему друг. Бланшетт тихонько мяукала, почти не раскрывая при этом рта.
- Что это?
- Не «что», а «кто», Атос. Это кошка мадам Дюшан. Милое создание, которое едва не замерзло на пороге дома.
- Что вы мне предлагаете, Портос? Нянчиться с этой кошкой? Я похож на любителя котов? – сквозь винные пары, застилавшие мозг, до Атоса медленно доходило, кто у него перед глазами.
- А вам не надо с ней возиться, Атос. Она сама будет вас опекать, - немедленно предложил Портос.
- Что? Я нуждаюсь в опеке? – мушкетер разозлился тем сильнее, чем больше чувствовал свою вину за неумеренное пьянство, так не соответствовавшее его собственному «я», которое он старательно прятал от окружающих.
- Ну, я неправильно выразился. Она будет вам дарить свою любовь и внимание, - попытался выкрутиться из неловкой ситуации Портос, не догадывавшийся, что Бланшетт уже бывала в гостях у Атоса, и он об этой встрече хранил странные воспоминания.
- Эта негодница имеет хозяйку, что не мешает ей использовать любой повод, чтобы просочиться ко мне в квартиру. У меня не всегда найдется, чем полакомиться, но ее это не смущает.
- Атос, вы ей нравитесь!
- Этого еще не хватало! Портос, в моем доме, как на горе Атос, не может быть существа женского рода!
- Да вы что, обет давали? – прямотой Портоса можно было бы восхититься, если бы не реакция Атоса.
- А вот это уже никого не касается! – голос у него сел, глаза сузились, как у бойцового кота перед дракой, и Портос сразу сник: он уже испробовал на себе силу приятеля, когда они занимались в фехтовальном зале.
- Пожалуй, я пойду: мы уговорились с Арамисом встретиться «У толстухи Марго». Не хотите с нами? – примирительно предложил добродушный гигант, пытаясь загладить свою бестактность.
- Благодарю, я сегодня не в настроении, - сухо ответил мушкетер, снова усаживаясь за стол. Бланшетт, скромно устроившуюся у камина, он принципиально не заметил.
«И чего же тебе не хватает? - думала кошка, тщательно вылизывая заднюю лапку. – И молодой, и здоровый, и красивый, а такой сердитый! Может, ему скучно? Люди, когда им скучно, всякие глупости делают. Может, поиграть с ним в кошки-мышки?»
Бланшетт осторожно, бочком переместилась поближе к стулу молодого человека, зорко следя за каждым его движением, каждым вздохом: если что, удирать придется, минуя стол. У камина, в углу у экрана, как кегли, выстроились три бутылки. Бланшетт осторожно тронула бутылку лапкой, но бутылка твердо стояла на широком донышке. Кошка повторила попытку, нажав сильнее и, неожиданно, бутылка опрокинулась, зазвенев горлышком о край камина.
Атос дернулся так сильно, что Бланшетт отскочила в сторону одним легким, невероятно грациозным прыжком: точно белая молния промелькнула перед глазами. Мушкетер провел ладонью по лицу, отгоняя то ли дурные мысли, то ли какое-то наваждение, и резко встал. Бланшетт была уже у двери, но вот беда: Портос, уходя, плотно прикрыл ее.
Кошка сидела, оцепенев от страха и безропотно позволила взять себя. Правда, рука, поднявшая ее, оказалась неожиданно милосердной, подхватив ее под живот, а не за шкирку,
- Кошка, ты считаешь, что можешь испытывать мое терпение? – Атос держал пушистый комок так, что глаза его встретились с глазами Бланшетт. Выражение ужаса и покорности в них поразило человека: раньше он никогда не обращал внимание на котов, целиком занятый или собаками или лошадьми. А в прозрачном, пристальном взгляде сокола и вовсе трудно уловить смену настроения. – Ладно, - он опустил ее на пол неожиданно бережно. – Я сегодня добрый, иди с миром. – Атос приоткрыл дверь, но Бланшетт продолжала сидеть, вжавшись в пол: она вспомнила о своей клятве. – Не хочешь уйти? – Атос озадаченно уставился на Бланшетт. – Тогда что тебе понадобилось в моем доме?
Мушкетер говорил с ней спокойно, голос у него был тихий и стал почти нежным, и Бланшетт решилась: она почти подползла к молодому человеку и осторожно потерлась головкой о его ногу. Раз, другой, потом повалилась на спину, подставив ему пушистый животик, и суровый Атос не выдержал – все равно он был один и ни одна живая душа не могла видеть его слабости и предательства собственных установок. Он опустился на колени и осторожно коснулся кошки рукой. Тонкие пальцы утонули в шерсти, и он в задумчивости стал перебирать легкие, как пух, волоски. Мысли его унеслись куда-то в неведомые дали, пока руки машинально оглаживали нежную шкурку. Бланшетт прикрыла глаза и заурчала. Потом привстала и прижалась щекой к щеке молодого человека. Он печально улыбнулся: «Колючая. Надо привести себя в порядок, так и опуститься недолго!»
Бланшетт прикрыла глаза и мяукнула: «Ну, вот! Первый шаг в укрощении строптивого я сделала. Слышите, Высшие, я держу слово!»

 Отправлено: 04.01.23 18:19. Заголовок: Часть 3. Хозяйка Дв..

Часть 3. Хозяйка

Дверь у мадам Дюшан была открыта - Бланшетт смело прошла в квартиру и прошествовала в гостиную. Тут она себя чувствовала дома, и хвост трубой лучше всего говорил о воинственном настроении кошки.
Первым делом она пошла осмотреться: положенное ей молоко и кусочки курицы были на месте – хозяйка ее ждала. Наскоро перекусив, Бланшетт с самым независимым видом двинулась в спальню: здесь была хозяйка, но чуткий слух кошки мгновенно уловил странные звуки, доносившиеся из-за плотно задернутого полога кровати – мадам Дюшан плакала.
Подобное требовало срочного вмешательства и кошка, проскользнув за занавесь полога, легко вспрыгнула на постель, поближе к хозяйке.
Подушка была вся мокрая от слез – мадам плакала давно и старательно.
Кошка пристроилась на подушке у самой щеки мадам и потерлась о нее своей мягкой щекой. Хозяйка всхлипнула и приподняла голову. Напротив нее, глядя ей прямо в глаза, сидела Бланшетт и выражение понимания так явно читалось в ее взгляде, что Мадам Дюшан зарыдала с новой силой.
- Мяу! – задала вопрос Бланшетт.
- Увы! – ответила в нос мадам Дюшан.
- Муррррр? – сочувственно промурлыкала кошка. – Мур-мур? Так что случилось? – повторила она вопрос.
- Он меня не любит! Он на меня не смотрит!
- Кто? – короткий кошачий мяв прозвучал почти по-человечески.
- Атос! – с рыданием выдохнула хозяйка.
Кошка оторопела от такой заявки: «На себя посмотри: кто он - и кто ты!». Но сказать этого она не могла, и не стала бы, даже если бы смогла: хозяйку было жаль. Вместо слов она ласково положила лапку на ее плечо, приглашая поделиться горем. И мадам Дюшан прорвало: все равно ей не с кем было поделиться своим страданием, а кошка – идеальный слушатель.
- Я отдала ему лучшие ап-апартаменты в доме, - заикаясь от слез, запричитала женщина. – Я никогда не требую у него платы за квартиру (она, правда, забыла, что деньги всегда заносит Гримо точно в установленный срок), я разрешила его слуге пользоваться моей кухней, а он принимает это все, как должное. Он даже не смотрит в мою сторону, словно я не человек, не женщина!
«Дело плохо, - подумала кошка. – И где у нее здравый смысл? В зеркало пусть посмотрится!» - и в подтверждение своих мыслей Бланшетт выскользнула из-под полога и уселась у зеркала на туалетном столике хозяйки, приглашая и ее взглянуть на свое отражение. .Женщина неохотно встала и направилась к своей любимице, мельком глянула в зеркало и, тихо охнув, уселась напротив него. Рядом с ее лицом отражалось белоснежное тельце кошки, и два внимательных глаза встретились с ее заплаканными глазами. Кошка смотрела с укором, и мадам Дюшан провела пальцами по лицу с испугом, не узнавая себя в изображении. На нее смотрела еще не старая тридцатилетняя женщина, миловидная, когда не плачет и не злится, пухленькая, свежая, любящая жизнь со всеми ее радостями, не бедная, свободная вдовушка, не очень строгая в вопросах морали – и отвергнутая нищим мушкетером, квартирующим у нее на втором этаже, едва ли не под крышей!
Было от чего прийти в негодование! Гордец едва отвечал на ее книксен, если им случалось столкнуться на лестнице, он настолько избегал ее общества, что ни разу не удосужился зайти в ее комнаты, хотя она делала ему намеки не раз. Абсолютно непроницаемое лицо квартиранта не отражало никаких чувств, хотя она не раз видела, какая у него могла быть улыбка, когда он встречал друзей.
«Чурбан, а не мужчина! - сделала вывод хозяйка, усиленно втирая в лицо освежающий крем. – нет, я знаю, как расплатиться с ним за такое пренебрежение!»
Кошка следила за манипуляциями мадам Дюшан без особого любопытства. Крем ее не привлекал, в свое время она уже испробовала его и нашла его вкус отвратительным, а последствия были ужасными: ее целый день рвало. Мысли хозяйки ее тоже не волновали: в любви каждый старается для себя, а Бланшетт помнила о клятве влюбить в себя Атоса.
Посмотрев еще некоторое время на старания хозяйки устранить последствия своей истерики, Бланшетт решила, что с нее хватит и, соскочив со столика, отправилась на кухню. Визит был нанесен в самый раз: Гримо закончил стряпать и, учуяв запах мяса с подливой, кошка просочилась между дверью и столом: поближе к плите.
Гримо заметил пушистую плутовку и улыбнулся про себя: кусочек мяса на косточке был заранее отделен и припасен для Бланшетт. Она совсем уже приготовилась заняться угощением, когда на пороге выросла госпожа Дюшан.
- Гримо, ваш хозяин дома? – строгим голосом спросила она.
Гримо, как всегда, избегая лишних слов, только кивнул.
- Берите блюдо, я возьму вино – и пойдем. Я должна поговорить с вашим хозяином, - и, заметив, что слуга хочет что-то возразить, добавила, - предупреждать его незачем, я войду с вами. – Сказано это было безапелляционным тоном, и Бланшетт поняла, что ей следует поспешить: впереди ее ждала интересная сцена, надо только суметь проскочить в комнату к Атосу. Косточка может и подождать: для этого у Бланшетт давно был найден тайник, где она прятала свои запасы.
Пока Гримо препирался с мадам Дюшан, кто что будет нести, кошка молнией промчалась на площадку и нырнула в полуоткрытую дверь, проскочив тесную прихожую и нырнув под скатерть. Место было удобное, насиженное и безопасное, а из-под стола отлично просматривалась вся гостиная.
Заметил ли ее Атос, уже сидевший за столом или не заметил, Бланшетт уточнять не стала. На лестнице уже слышались голоса, мадам Дюшан призывала Гримо не так быстро подниматься по лестнице: ей мешали юбки, и бутылки пришлось зажать подмышкой. Но Гримо как раз это обстоятельство и устраивало: ему надо было опередить хозяйку и доложить о ее визите.
Если бы кошки умели смеяться, из-под стола доносился бы хохот Бланшетт. Зрелище было преуморительное: на пороге стоял Гримо, высоко держа в руках блюдо с жарким, а за ним, стараясь его отпихнуть, маячила раскрасневшаяся хозяйка Дюшан. В каждой руке она сжимала по бутылке вина, оплетенного соломой, и эти бутылки пыталась использовать как таран против Гримо.
Атос медленно встал из-за стола.
- Мадам, чем обязан? – он не скрывал ни изумления, ни недовольства незваным появлением хозяйки. – Если не ошибаюсь, мы с вами рассчитались за будущий месяц? У вас есть ко мне претензии?
Дюшан с грохотом поставила на стол свои бутылки, заставив мушкетера чуть отодвинуться от стола.
- Претензии у меня к вам имеются, господин Атос. Окрестные дамы, которые привыкли готовить у меня на кухне, жалуются, что она постоянно занята вашим слугой. Он готовит не только для вас, но и для ваших друзей!
- Сударыня, для кого и сколько готовит мой слуга, ни в коей мере не должно касаться вас или ваших подруг. Вы не терпите издержек от этой готовки – дрова и посуда вам не принадлежат, он пользуется тем, что в моем хозяйстве. Но, если вы настаиваете, - Атос чуть нахмурился, - я могу вам доплачивать за аренду кухни. Какая сумма вас устроит? Если же вы не согласны, мой слуга побеспокоится о другой квартире.
Мадам Дюшан испугалась: не то, чтобы она так волновалась о доплате, нет, она испугалась от мысли, что ее жилец съедет , и она никогда его не увидит. А еще страшнее, если он переберется к кому-то из ее товарок-конкуренток и, кто знает, может быть у той получится привлечь к себе внимание неприступного мушкетера. От этих мыслей женщина сначала побледнела, как смерть, потом краска бросилась ей в лицо, а при мысли о конкурентке она снова сделалась бледной от гнева.
Атос с некоторым удивлением наблюдал за сменой цветовой гаммы на лице своей хозяйки и, видимо решив, что он невольно чем-то задел даму, смягчил тон.
- Если мое пребывание стесняет вас так сильно, скажите, я прикажу Гримо срочно подыскать другую квартиру. Я понимаю, мы бываем слишком шумными с моими друзьями и это может мешать остальным жильцам. Так что – как скажете, сударыня.
Голос господина Атоса возымел свое обычное действие: от одной мысли, что она может никогда больше не увидеть этого странного, замкнутого человека с такой обаятельной улыбкой и таким умиротворяющим голосом, мадам Дюшан сдалась сразу, и без сомнений.
- Я сделаю вид, что ничего мне не мешает, если вы немного добавите к той цене, что платите мне ежемесячно, - ответила она с улыбкой, чтобы хоть как-то оправдать свой бесцеремонный визит. – Но мы поговорим об этом с вами попозже.
- С Гримо, мадам! Все вопросы впредь мы решаем только через моего слугу, - осадил ее Атос.
После этих слов все, что оставалось хозяйке – это откланяться, присев в почти придворном реверансе.
Бланшетт под столом ухмыльнулась на свой, кошачий, лад. «Нет, в таком сложном деле, как любовь, каждый должен стараться только для себя. Путь к сердцу Атоса отныне свободен!»

 Отправлено: 05.01.23 11:21. Заголовок: Часть 4. Как любят к..

Часть 4. Как любят кошки.

С первыми апрельскими днями нагрянула Весна – она весь март провела в раздумьях, не рано ли собралась в прекрасную Францию, и только в последних числах месяца поняла, что задерживаться дальше просто неприлично, так можно и к Пасхе не поспеть. Поэтому опоздание она нагоняла семимильными шагами. По всем дорогам неслись ручьи, солнце давно прекратило бойкую капель, а в полдень уже изрядно припекало. В один из таких дней Бланшетт решила наведаться на пустырь за Сен-Сюльпис. Первая трава, наверстывая упущенное из-за холодов время, бойко пробивалась из-под камней, радуя глаз. Коты грелись на солнышке, Базиля не было, и Бланшетт почувствовала, как уходит ее беспокойство: все же она, в душе, готовилась дать отчет в своих действиях. Ее появление было встречено без всякого интереса: пожилая кошка со своей девственной белизной была живым упреком грязным дворовым котам.
- А где Базиль? – робко поинтересовалась Бланшетт у своей бывшей подруги, трехцветной Бигарре.*
- Приказал долго жить твой Базиль! Поймали его, теперь сожгут на Гревской площади. «А до лета посидит в клетке», — сообщила не без злорадства Бигарре, которой удалось вырваться из облавы чудом.
- Это же ужасно! Как ты можешь говорить об этом спокойно? – возмутилась Бланшетт.
- Для каждого из нас приходит его час, - философски заметил старый Вантрю**, подставляя солнышку свой необъятный живот. – Вот и для Базиля он настал. Только рано вы хороните это пройдоху: ставлю на Ле Ронжера, как самую жирную крысу в округе, что Базиль выйдет из клетки еще до того, как его отправят на костер.
- Кто-нибудь знает, где этот подвал? - Бланшетт нервно облизнулась.- Не понимаю, как вы можете здесь сидеть спокойно, когда Базиль прощается с жизнью.
- Кто-нибудь всегда прощается с ней, - философски заметил Лактер,*** охорашиваясь и подсушивая под лучами солнца свою огненно-рыжую шкурку, отчего на ней плясали красные искры. – А где сидит Базиль, знает Ле Ронжер. Вот у него и спрашивай.
Бланшетт не стала медлить, помчалась домой, но хитрый крыс не дремал: то ли он подслушивал, то ли следил за Бланшетт, но острая мордочка с шевелящимся носом выглянула из-за угла дома точно в тот момент, когда Бланшетт собралась свернуть на улицу Феру.
- Как господин Атос поживает? – ехидно поинтересовался крыс. – Плохо ты о нем заботишься, кошка!
- Я? – Бланшетт села, обернулась хвостом. – Не до того сейчас! Базиля поймали для костра.
- Ну и что? Туда ему и дорога, раз знается с нечистой силой.
- Ле Ронжер, миленький, скажи, куда его запрятали. – взмолилась кошка.
- Тебе все равно не попасть в подвалы Шатле, - важно ответил крыс.- Слишком узкая туда ведет дыра.
- А ты, ты сможешь? – Бланшетт с такой мольбой смотрела на крыса, что в сердце у него что-то шевельнулось, какой-то маленький червячок напомнил о себе. Впрочем, это чувство быстро ушло, не оставив следа.
- Ле Ронжер может все! – гордо выпятил грудь крыс.- Только я должен знать, какую награду получу за свои труды?
- Награду? – кошка растерялась. – Ну деньги же тебе не нужны?
- Как знать, как знать, покачал длинным рыльцем зверек.
- У меня нет денег.
- Так укради! – посоветовала наглая тварь.
- Ле Ронжер, я буду тебя кормить со своих обедов, - чуть не плача пообещала Бланшетт. – Ты никогда не будешь голоден.
- Я никогда не бываю голоден, - пискляво рассмеялся крыс. – И в твоих обедах тоже не нуждаюсь, - заявил он высокомерно. – Идем, я доведу тебя до Шатле, а дальше уж ты действуй сама. Базиля я предупрежу.
Ле Ранжер не обманул, привел Бланшетт под самые окна подвала, где томились без еды и воды десятки котов и кошек. Муки несчастных были ужасны, и их вопли доносились до короля, когда он проезжал по близлежащим улицам с эскортом своих мушкетеров. Но в этот раз его величество подозвал одного из своих телохранителей и дал ему какой-то пакет. Кортеж проследовал дальше, а мушкетер тронул коня по направлению к Шатле.
Бланшетт едва успела отскочить от тяжелого копыта его лошади, но всадник ничего не заметил. Он проследовал к зданию тюрьмы, спешился во дворе, вошел в здание и вернулся через десять минут, но уже без пакета в руках. И тут Бланшетт признала Атоса. Он давно уже погнал коня вслед за королевским кортежем, а кошка все еще сидела перед подвальным окном, пытаясь осмыслить, что делал здесь ее подопечный мушкетер. Она так задумалась, что не сразу увидела, как выползают и выбегают коты из подворотни, подгоняемые гиканьем и свистом стражей Шатле.
Разноцветные тела, словно брызги красок, проносились по брусчатке мостовой, прячась в любую щель.
- Что это? – пробормотала Бланшетт. – куда они все бегут?
- На свободу бегут, - Ле Ронжер ухмыльнулся. – Твой мушкетер привез королевский приказ об освобождении всех кошек. Теперь никто не посмеет сжигать котов на Гревской площади: приказ его величества, которому надоели кошачьи вопли. А жаль, - добавил он со злостью. – Для меня эти крики были музыкой.
Бланшетт с трудом добралась до родного пустыря: Базиль был уже там: худой, взъерошенный и страшно голодный. Увидев Бланшетт кот потер лапой за ухом и посмотрел на нее слезящимися глазами.
- Я принесу тебе поесть, - засуетилась кошка и помчалась домой, надеясь, что у мадам Дюшан найдется лишний кусочек мяса или куриное крылышко. Гримо на кухне только бросил на нее взгляд, и все понял. Через минуту кошка опрометью неслась к Сен-Сюльпис, крепко сжав челюсти. Язык приятно ласкал вкус копченого угря.
Базиль сощурил глаза, облизнулся бледно-розовым язычком до самых ушей и уронил несколько слов, которые заставили кошку замереть.
- А приказ короля отпустить всех котов привез твой мушкетер. Так что, получается, что он нас освободил от лютой смерти.
К чести Атоса, надо сказать, его меньше всего на свете интересовало содержание письма, которое он передал начальнику тюрьмы. Так что он так никогда и не узнал, что оказался спасителем парижских котов.

*bigarré - бигаре - пеструшка
** ventru – вантрю - пузатый
***lactaire- лактер -рыжик

 Отправлено: 05.01.23 13:42. Заголовок: Стелла, ваша Беляноч..

Стелла, ваша Беляночка и её соплеменники замечательные Рада, что всё хорошо у них закончилось. А историю продолжайте, пожалуйста - интересно, что будет дальше

 Отправлено: 05.01.23 16:15. Заголовок: Armida , еще один ку..

Armida , еще один кусок в работе, но пока - финальный. Дальше не придумала пока.)
А вот здесь https://dumasfera.forum24.ru/?1-13-0-00000130-000-0-0-1672772781 еще часть от Рыбы. Она подарила Высших и Ле Ронжера.

 Отправлено: 06.01.23 12:59. Заголовок: Стелла пишет: А вот..

Стелла пишет:

цитата:

А вот здесь еще часть от Рыбы. Она подарила Высших и Ле Ронжера.

Отлично, почитаю Грызун тоже весьма колоритный вышел

 Отправлено: 06.01.23 15:22. Заголовок: https://i.postimg.cc..

Я очень извиняюсь, но мне так и не удалось нормально развернуть рисунок. И удалить его тоже не получается.

 Отправлено: 06.01.23 17:34. Заголовок: Часть 5. Атос. Шла в..

Часть 5. Атос.
Шла вторая неделя апреля 1625 года, и весенние флюиды ударяли в голову не только котам. Звон стали на парижских улицах стал обычной ночной музыкой, и Бланшетт не рисковала показываться надолго на ночных задворках. Улица Феру считалась спокойной несмотря на то, что у самой городской стены располагался небольшой, но уютный кабачок. Посетителей в нем бывало немало, но в эту ночь было как-то особенно шумно. Ле Ронжер который знал все на свете, и усиленно подкармливался именно в этом заведении, как самом близком к месту жительства его графа, сообщил, что празднуют вступление двух новеньких в роту королевских мушкетеров.
Все затихло к полуночи, и Бланшетт как раз дожидалась, пока выйдет Атос, чтобы нырнуть в открытую им дверь, но мушкетер задержался с друзьями на пороге кабачка.
Громкие голоса изрядно подвыпивших вояк эхом разносились по узкой улочке, отражаясь от стен, и никто, кроме кошки, не заметил, что в темноте, стараясь ступать неслышно, крадутся несколько вооруженных до зубов человек.
- Мяу! – отчаянно завопила кошка, но на нее никто не обратил внимание, и тут же сверкнули выхваченные из ножен шпаги. Боя, как такового, не было: трое мушкетеров свалились сразу, пронзенные шпагами нападавших: они даже не успели понять, что происходит. Остальных, после недолгого сопротивления, уволокли куда-то в сторону Вожирар.
Бланшетт вылезла из канавы, куда забилась, как только началась драка, и осмотрелась.
Место побоища было залито кровью. Двоих мушкетеров смерть настигла там, где они стояли – посередине мостовой, и в их мертвых глазах отражалось усеянное звездами небо. Третий оказался под стеной дома, в неловкой позе: видимо, пытался встать, но он не погиб, как его товарищи. Глаза у него были закрыты, и Бланшетт, фыркая от острого запаха свежей крови, заглянула ему в лицо. Смертью от него не пахло, зато она с ужасом узнала в этом человеке Атоса.
«Не уберегла! - подумала кошка, сразу вспомнив свою клятву. - Я же обещала Высшим!».
Бланшетт заметалась: надо было звать на помощь, но где эту помощь найти, если глухая ночь, все двери заперты, а окна закрыты жалюзями? Тогда она закричала так громко, так отчаянно, что стали открываться окна, и ей прилетели проклятия разбуженных обитателей окрестных домов. Кошка продолжала вопить, но ни одна живая душа не появилась на улице: парижане привыкли к уличной резне, и никто не спешил ввязываться в историю с убитыми мушкетерами.
В полном отчаянии, Бланшетт уселась под боком у Атоса и прикрыла глаза, слушая его дыхание. Живой! Главное, дождаться первых утренних прохожих, тогда она покажет, где он живет, и мадам Дюшан прибежит на помощь.
Но ждать утра не понадобилось: по булыжникам застучали сапоги и зазвенели шпоры. Белую кошку было отлично видно под светом луны, и взгляд Портоса и Арамиса, влетевших на улицу со стороны городской стены, сразу остановился на светлом пятне на мостовой. Рядом с кошкой угадывалось тело лежащего человек.
- Атос! – мушкетеры бросились к товарищу, и Бланшетт отодвинулась в сторону, но не ушла. Портос поднял Атоса на руки и понес его к дому; пока Арамис колотил в дверь, пока гремели по лестнице сабо Гримо, кошка сидела у двери, дожидаясь, пока ее откроют. Это был единственный шанс заскочить домой до утра, и она его не упустила.
А дальше началась суматоха: Гримо бежал то на кухню за горячей водой, то несся вверх с полотенцами, потом, охая и вздыхая, прошествовала мадам Дюшан, которую почти не было видно за огромной подушкой, пожертвованной из собственных запасов для раненого постояльца, и, наконец, острый запах лекарств возвестил о приходе врача.
Бланшетт никуда не пошла, она так и осталась сидеть под лестницей, испуганным взглядом созерцая всю эту кутерьму. Часа через два все угомонились, потом спустилась хозяйка, утирая слезы концом шали, и Бланшетт поняла, что она обязана сама все увидеть, а если ее подопечный, не дай Бог, ушел в мир Прародительницы, проститься с ним и передать Высшим, что не в ее маленькой кошачьей власти было удержать господина мушкетера в этом мире.
Кошка, белой лентой мелькнула вверх по лестнице, на секунду задержавшись на площадке. Дверь у Атоса была закрыта, и кошка в растерянности, привстав на задние лапки, попыталась ее открыть. С третьей попытки это удалось, и Бланшетт не вошла – проползла в квартиру. В комнатах горели только ночники. В гостиной, разметавшись в хозяйском кресле у погасшего камина спал, всхрапывая во сне как жеребец, Портос. Рядом, на кушетке, пристроился Арамис, но сон его был чуток. Дверь в спальню была открыта, и Бланшетт, не мешкая, пробралась поближе к постели.
Атос был жив – это она почувствовала еще раньше, чем услышала его слабое дыхание. Рядом с кроватью прикорнул умаявшийся Гримо.
Бланшетт осторожно запрыгнула на одеяло и по подушке проползла к плечу раненого. На полотне повязки проступило пятнышко крови и кошка нервно зевнула: кровь полагается слизать, но это кровь человека!
А человеку было плохо, очень больно и жарко. Голова его металась по подушке, компресс упал со лба на плечо, совсем просохнув от жара. Жар исходил от тела - и такой сильный, что кошка даже переползла по подушке повыше, подальше от человека, шерсть у нее на загривке встала дыбом. Но инстинкт материнства возобладал: если тебе поручили живую душу, не важно чья она – человека или котенка, ты должна беречь и охранять ее. И кошка, морщась и щурясь на свет ночника, переползла поближе, потом совсем близко, а потом и прижалась к повязке мордочкой и замурчала. Бланшетт не знала законов природы, она не знала, что звуки ее мурчания целительно действуют при всяком недуге. Эти премудрости и люди-то узнают через сотни лет, а пока кошка лечила, не ведая о своей чудодейственности. Она снимала жар, успокаивала боль и добилась того, что раненый все же уснул.
Очнувшийся Гримо спросонок замахнулся было на кошку, но потом, увидев, что господин его спит крепко и безмятежно, улыбнулся и одобрительно кивнул: уже дважды Бланшетт сумела умиротворить его сумасбродствующего хозяина. Он только вышел из комнаты и знаками позвал за собой проснувшихся Портоса и Арамиса. Картина была умилительная, и на том и сошлись: раз кошка спасла их друга, пусть продолжает лечение так, как пожелает.
Это было окончательное признание Бланшетт, и она торжественно переселилась в квартиру к мушкетеру. Атос, правда, об этом переселении пока не догадывался, и Гримо успокаивал себя тем, что хозяин после ранения будет мало смотреть по сторонам и больше спать.
Но не тут-то было: все же Гримо еще недостаточно изучил характер своего господина. Атос был не против кошки: она все же развлекала его в этом вынужденном безделии; он принципиально был против того, чтобы лежать весь день. И, честно отболев сутки, он собрал все силы и встал, как только товарищи сообщили, что его желает видеть господин де Тревиль.
Бланшетт, неодобрительно созерцавшая весь этот процесс вставания и одевания едва живого от потери крови мушкетера, сердито вякнула и, проводив его до дверей, отправилась на свой пустырь Сен-Сюльпис. Там ее уже ждали: Базиль, Бигарре и Вентрю внимательно слушали последние сплетни в исполнении рыжего Лектера. Появление Бланшетт произвело впечатление: Лектер умолк, а все остальные выжидательно уставились на товарку.
- Ну, что ты замолчал, старый лгун? – поддела Лектера Бланшетт. – Так заврался, что не знаешь, как теперь и выкрутиться?
- Ничего подобного, - важно промолвил рыжий кот, - мне врать незачем: сам Ле Ронжер рассказал, что твоего мушкетера убили. А Ле Ронжер знает все новости.
- На этот раз он, к счастью, ошибся со своей новостью, - возмущенно фыркнула Бланшетт. – Жив мой хозяин, жив!
- Так ты сменила хозяев? – тут же отметила Бигарре.
- Господин Атос признал меня после того, как я вылечила его, - не без хвастовства величественно бросила Бланшетт и, подняв хвост трубой, удалилась домой. У нее были дела поважнее, чем болтаться по пустырям. А Базиль доложит высшим и сам, что Бланшетт свою роль исполняет отлично: хранит мушкетера Атоса (точнее, графа де Ла Фер) от всех напастей. Только его преосвященству не станет от этого спокойней, потому что в Париж вступил еще один герой – нищий мальчишка из Гаскони.
И неведомо было кошке Бланшетт, что этот самый гасконец д’Артаньян на дух не переносит котов.

 Отправлено: 06.01.23 19:40. Заголовок: Стелла пишет: И нев..

Стелла пишет:

цитата:

И неведомо было кошке Бланшетт, что этот самый гасконец д’Артаньян на дух не переносит котов.

Д'Артаньян наделает шороху и Бланшетт, и его преосвященству
Очень вы вовремя, Стелла, с продолжением - я как раз познакомилась с чудесными котами-заговорщиками Рыбы. Спасибо вам обеим за эти уютные кошачьи истории - самое то для холодных зимних вечеров
Иллюстрацию развернула. Киска уже хозяйничает вовсю - отбирает бутылки у господина мушкетёра

 Отправлено: 06.01.23 23:15. Заголовок: Armida, огромное спа..

Armida, огромное спасибо что читаете, и что обуздали эту непокорную фотографию.
Оффтоп: Я так и не поняла, как мне удалось ее правильно выложить на Дюмасфере, но тут она уперлась, и категорически отказалась поворачиваться.

 Отправлено: 12.01.23 23:43. Заголовок: Часть 6. Недоросль п..

Часть 6. Недоросль по-гасконски.

Мальчишка был нахален, мальчишка был вездесущ, мальчишка вдохновлял своей энергией всех вокруг. От него исходил такой дух предприимчивости, что у Бланшетт вся шерсть поднималась дыбом, и она начинала шипеть, как рассерженная змея. Мальчишка везде чувствовал себя дома, зато Бланшетт, с его появлением в квартире Атоса, себя дома чувствовать перестала. Ей даже стало казаться, что Атоса смущает ее присутствие, когда в доме появлялся д’Артаньян – именно так звали этого несносного недоросля.
Для него ни в чем не было трудностей, он даже не задумывался, что они могут существовать, и с удивительной непосредственностью их преодолевал, если они все же возникали на его пути.
Слава Богу, наступили теплые дни, поэтому Бланшетт стала больше внимания уделять своим хвостатым приятелям. Нахальный Ле Ронжер осмелел настолько, что стал появляться в кошачьей компании почти официально. Правда, он все же держался поближе к каменной кладке старых развалин на пустыре, но коты и кошки его не трогали: крыс был источником нужных сведений, он всегда был в курсе событий и предупреждал об опасности.
Высшие не показывались: с появлением д’Артаньяна у них прибавилось работы: бедный их хозяин перестал спать из-за головной боли, которую ему доставляли неугомонные мушкетеры. И коты старались – снимали у господина кардинала ежедневный стресс, демонстрируя свою любовь и внимание.

- Ах, дьявол! – выругался д’Артаньян, едва не споткнувшись о Бланшетт, которая проскочила у него под ногами и бросилась вниз, на улицу. – Атос, - он появился на пороге комнаты, где, кроме него уже собрались Портос и Арамис, а Гримо сервировал стол. – Атос, у вас в доме развелось слишком много котов!
- Насколько мне известно, в доме мадам Дюшан проживает всего одна кошка, - невозмутимо ответил Атос, делая знак Гримо поставить еще одну тарелку и прибор для юноши.
- А чем вам мешают коты? – Портос с интересом оглядел д’Артаньяна. – От них одна польза: мышей ловят, уют создают. Вот я, например, когда женюсь, непременно заведу кота: большого, рыжего и любителя поесть.
- Да, конечно, в особенности если этот кот будет таскать у вас с тарелки все самое вкусное! Интересно, что скажет на это ваша будущая супруга?
- В самом деле, чем вам так не угодили кошки? – Арамис, поигрывая пером, которым он что-то быстро вписывал в лежащий перед ним лист бумаги, пристально посмотрел на гасконца. – Портос прав, эти милые зверьки приносят в дом покой и уют.
- Покой и уют? – д’Артаньян хлопнул себя по ляжке. – Вы просто не сталкивались с этими исчадиями ада!
- А вы сталкивались? – улыбнулся Атос. – Расскажите нам.
Д’Артаньян отбросил шляпу на кушетку и уселся за стол. Атос налил ему полный стакан, Портос пододвинул тарелку с куриными крылышками, и все приготовились слушать рассказ гасконца.
- В наших краях есть обычай отлавливать черных котов на кладбище и приносить их в дом, где их кормят и балуют, надеясь, что кот останется жить в доме.
- Черных! – восхитился Портос.
- Именно черных. И именно с кладбища, - подтвердил д’Артаньян. – Мне было лет десять, когда я решил участвовать вместе со взрослыми в такой ночной авантюре по поимке котов, - он искоса бросил взгляд на Атоса: тот сидел, опустив глаза и губы у него подозрительно вздрагивали. Арамис отбросил перо и, широко раскрыв свои прекрасные черные глаза, ловил каждое движение д’Артаньяна. – - Арамис, вам это может быть особенно интересно, потому что мой рассказ о нечистой силе, - добавил д’Артаньян, как опытный рассказчик, желающий заинтриговать слушателей. – Честно говоря, делал я это без ведома родителей, потому что никто никогда не разрешил бы мне болтаться ночью на кладбище, где не только котов, но и окрестных разбойников можно было встретить. Но я обманул матушку, - юноша притворно вздохнул, - сказал, что заночую у старого Абеля, сторожка которого была у горного ручья. Я у него часто оставался на ночь, если мы с ним ходили на рыбалку.
- Дворянский сын ходит на рыбалку? – сморщил нос Портос.
- Портос, мои родители никогда не строили из себя вельмож, - д’Артаньян обиделся, но старался не подавать виду.
- А коты? – спросил тут же Арамис, чтобы предотвратить намечающуюся ссору.
- Ну да, коты… в общем, пошли мы на ночную облаву. Все приготовили, что положено, меня поставили у большого камня, который у нас отмечал вход на кладбище: видимо, чтобы я не свалился куда-нибудь. Кладбище было на горе, но хоронить начали и на склоне. Мне было велено следить, чтобы ни один кот мимо не проскочил, если что - сразу падать на него и сеть накидывать, которой меня предусмотрительно и снабдили. Вообразите: ночь - темнее не бывает, тучи тяжелые, вот-вот гроза должна была разразиться. У меня душа уже была в пятках, но признаваться в своем страхе было ниже моего достоинства. К тому же, это оставить за собой репутацию труса и маменькиного сынка: такого я себе не мог позволить.
И тут молния распорола ночное небо и раздался такой удар грома, который услышать можно только в горах: эхо отразилось от окрестных скал и грохот пошел гулять по окрестностям. Я сильно испугался, шарахнулся в сторону, оступился и покатился вниз, прямо в вырытую накануне могилу. И тут хлынул дождь – и какой! Яма стала наполняться водой, а я с перепугу утратил голос, да и кто бы меня услышал за шумом дождя и грохотом грома?
- И что вы сделали, д’Артаньян? Ведь вы же могли захлебнуться в этой яме?
- Мог, но, к счастью, я нащупал корень и ухватился за него. Не знаю, выдержал бы он взрослого человека, но десятилетнего мальчишку, да еще такого тощего, каким я был, удержал.
- Ну, вас и сейчас толстым назвать сложно, - добродушно пробасил Портос в густые усы.
- А кошки, кошек поймали? – напомнил опять Арамис основную цель рассказа.
- Вот, вишу я на руках, вцепился в этот корень и, вдруг, со страшным воплем на голову мне обрушивается нечто мокрое, холодное и с когтями, которыми оно вцепилось мне в волосы и в плечи. Кто из нас орал громче – сказать не могу. Я был абсолютно уверен, что это сам дьявол прыгнул ко мне в могилу. Если я не поседел в ту ночь, то только потому, что был еще слишком мал, чтобы по-настоящему бояться нечистой силы. Поэтому я отодрал сначала себя от корня, потом от себя этого черта, но уже свалившись с ним в воду, и крепко схватил его в охапку, не замечая, что он впился в меня всеми имеющимися у него когтями. К счастью, меня искали: было уже не до котов, наши крики были услышаны и нас вдвоем с этим чудищем тут же выудили из ямы: мокрых, несчастных и обезумевших от страха. Его я не выпустил, нас с котом так и принесли в замок.
- А что было наутро? – спросил Атос совершенно серьезно.
- А вы как думаете, Атос?
- Думаю, что безнаказанной ваша ложь не осталась, - и Атос прикусил губу, словно вспомнив что-то из собственного детства.
- Вы угадали, дорогой Атос. Отец хорошенько выдрал меня за обман, но похвалил за то, что я добыл кота.
- Так кот остался у вас? – с детским любопытством спросил Портос.
- И не спрашивайте. Этот Люцифер стал грозой для всех в доме. У нас с ним началась война, в которую он втравил окрестных кошек и котов. Черт знает, как они общаются между собой, но они это делают, вне всякого сомнения: иначе, как бы он объяснил им, что меня следует ненавидеть и всячески пакостить именно мне? И это была благодарность за то, что я его спас!
- Говорят, у господина кардинала живет черный кот, и его тоже зовут Люцифером, - вставил Арамис.
- От кого? – наивно вытаращил глаза Портос. – От кого вы спасли кота?
- Как от кого? – возмутился д’Артаньян. – Не от «кого», а от «чего»: он мог утонуть в этой яме, мог сдохнуть от голода, от болезней, а взамен этих горестей получил безбедную и сытую жизнь на матушкиной кухне. Но Люцифер оказался вор! Он воровал везде, воровал всегда и умудрялся делать это так, что оставался в стороне, а наказывали других.
- Вас, например? – тонко улыбнулся Арамис.
- Представьте себе, - да, меня. И не раз.
- Невероятно! Кот умудрялся вас подставить? – ахнул Портос. – Каким образом?
- Люцифер любил сыр, любой сыр. Я – тоже. Мы с ним соревновались, кто раньше отхватит кусок от сырной головки, но виноват всегда был я, хотя кот успевал не только опередить меня, но и выгрызал кусок своими острыми зубами, как ножом отрезал. Дома у нас не часто водилось мясо, и Люцифер не гнушался и горячим куском, но есть предпочитал в укромной старинной беседке за замком, где собиралась наша компания деревенских мальчишек. И никакими силами нельзя было отвадить его от этого места, хотя моя матушка и проследила, куда он таскает ворованные куски. Люцифер навел на нас моих родителей, и мне крепко влетело: место было опасное, у скалы, а мои друзья не привели в восторг матушку с батюшкой. Но проклятый кот каждый раз изобретал новую уловку, которую мне далеко не всегда удавалось вовремя разгадать. Но в один, далеко не прекрасный для него и меня день, Люцифер украл целую курицу. И матушка решила, что это я уволок ее для нашей компании.
- Целую курицу? – восхитился Арамис. – Но она же тяжелая!
- Люцифер к тому времени был уже огромным хищником, - похоже, д’Артаньян увлекся своим рассказом и начал подвирать, как заправский страстный охотник. – Ему курица была на один зуб, мыши его давно уже не интересовали, а моя матушка все еще считала его несчастным и голодным котенком.
- И чем все дело закончилось, - Портосу уже не терпелось узнать финал истории.
- А я не знаю, - не моргнув глазом, ответил юноша. – Я уехал в Париж, а кот остался. Он уже стар, но его по-прежнему любит и заботится о нем моя матушка. Наверное, он ей напоминает обо мне и наших шалостей.
- Так из-за этих шалостей вы и не любите всех котов? – вернул д’Артаньяна к началу разговора Атос, и все растеряно переглянулись.
- Ну, да, - нерешительно пробормотал юноша.
- Кошки бывают разные, - задумчиво проговорил Атос. – Я ничего против кошки мадам Дюшан не имею, это симпатичное существо.
- И она помогла нам, когда Атоса ранили на улице Феру! – ввернул самый веский аргумент Арамис, который кошкам симпатизировал.
- Я не знал об этом, - сдался д’Артаньян.
И тут от дверей раздалось тихое и деликатное «Мяу!» Все дружно обернулись на звук – в дверях сидела Бланшетт, а за ней маячила улыбающаяся мадам Дюшен с блюдом в руках. Румяный пирог на нем распространял восхитительные запахи корицы и яблок.

 Отправлено: 13.01.23 09:40. Заголовок: Стелла, я вижу, вы р..

Стелла, я вижу, вы решили продолжить историю. Ну и правильно - пока пишется, надо писать
У мальчишек и кошек давняя взаимная антипатия, но, кажется, Д'Артаньян и Бланшетт готовы заключить перемирие

Стелла пишет:

цитата:

Я был абсолютно уверен, что это сам дьявол прыгнул ко мне в могилу. Если я не поседел в ту ночь, то только потому, что был еще слишком мал, чтобы по-настоящему бояться нечистой силы. Поэтому я отодрал сначала себя от корня, потом от себя этого черта, но уже свалившись с ним в воду, и крепко схватил его в охапку, не замечая, что он впился в меня всеми имеющимися у него когтями.

Стелла пишет:

цитата:

похоже, д’Артаньян увлекся своим рассказом и начал подвирать, как заправский страстный охотник

В какой-то момент я решила, что Д'Артаньян вскочит верхом на этого чёрта кота и полетит в Париж добывать себе мушкетёрский плащ

 Отправлено: 13.01.23 12:15. Заголовок: Armida , пока - это ..

Armida , пока - это последний кусок. Надо заняться другой сказкой, которая уже года три-четыре, как написана. Я про нее начисто забыла))) Теперь буду иллюстрировать, а уж потом выложу.))

 Отправлено: 13.01.23 12:45. Заголовок: Стелла, сказки - дел..

Стелла, сказки - дело хорошее. Буду ждать :)

 Отправлено: 25.02.23 15:19. Заголовок: Ловкий Базиль или тр..

Ловкий Базиль или тринадцать лет спустя.

Гримо не очень хотелось возвращаться в Париж: в Бражелоне было уютно и спокойно. Но граф де Ла Фер посылал его с поручением, и выражать свое мнение Гримо не осмеливался; во-первых, он слуга, и обсуждать желания господина может только сам с собой, во-вторых, это абсолютно бесполезно - хозяин знает, что делает.
Поэтому Гримо собрался, как в поход, повторил Атосу, что ему наказано сделать и купить, принял от хозяина кошелек и футляр с документами, которые надлежало передать поверенному графа, и отправился в путь. Он не слишком спешил, но и не тянул время, и потому прибыл в Париж на третий день к вечеру. По какому-то наитию, а может, и вследствие воспоминаний, едва отдав в руки господина Бурдона доверенные ему бумаги, Гримо отправился на улицу Феру. Трудно сказать, что заставило его на ночь глядя искать ночлег на знакомой до каждого кирпича улице, но он не обманулся в своих ожиданиях.
- Гримо? – окликнула его какая-то женщина, стоявшая с соседками у знакомого дома. – Гримо, вы ли это?
Гримо осадил своего, изрядно заморенного коня, и лошадь вдруг радостно заржала, почуяв неподалеку конюшню. Всадник спешился, как всегда молча, и подошел к кружку женщин.
- А и вправду Гримо, - изумленно протянула одна из соседок. – Живой!
- Он самый, - Гримо чуть поклонился. – Не подскажете, где можно переночевать?
- Гримо, у меня есть свободная комната! – мадам Дюшан, располневшая, немного постаревшая, но не утратившая своей привлекательности, сделала ему знак следовать за собой. Гримо безмолвно показал ей на своего коня и она, улыбнувшись так, что видны были отлично сохранившиеся белоснежные зубки, повела его в конюшню на заднем дворе.
- У нас теперь своя конюшня и конюх при ней. Я получила еще одно наследство от покойного брата, так что могу себе позволить содержать и ее для своих постояльцев.
Указав гостю на его комнатку, она, не смущаясь, пригласила разделить с ней ужин и Гримо не отказался: он изрядно проголодался и рад был такому повороту событий, хотя и понимал, что расплачиваться придется новостями о хозяине. Вот тут верный слуга только ухмыльнулся в свою бородку: много из него не вытянешь, говорить он почти разучился, а мадам Дюшан вряд ли помнит их с хозяином язык жестов.
Вечер прошел в воспоминаниях: мадам Дюшан, разомлев от своей наливки, принялась вспоминать своего постояльца, то и дело обращаясь за подтверждением к гостю. Гость кивал утвердительно, но мадам уже и не нуждалась в этом: она жалела саму себя и свое одиночество.
Внезапно хозяйка вскинулась и, вроде, даже протрезвела.
- Послушай, Гримо, я знаю, какой подарок сделать твоему хозяину.
Гримо выпучил глаза: какой еще подарок может сделать хозяйка гостиницы его барину? Умом она тронулась, не иначе.
Но мадам Дюшан уже таинственно и пьяно улыбалась ему, и на вопросительно поднятые брови только головой покачала.
- Ты когда домой поедешь?
- Завтра. Утром, – как всегда лаконично ответил Гримо.
- Зайдешь ко мне перед отъездом. Только не забудь. Тогда и передам тебе подарок, - все так же улыбаясь ответила хозяйка.
Утром, оседлав коня и наскоро перекусив в трактире, Гримо постучал к хозяйке. Мадам Дюшан, с заплаканными глазами и в капоте, ждала его.
- Вот, это мой подарок твоему хозяину – она протянула растерянному Гримо крохотный белый комочек пуха. – Бери, и не думай отказываться, это не тебе, а господину Атосу. Этот котеночек – от внучки моей Бланшетт; помнишь, кошка у меня была, беленькая такая. Бланшетт давно уже умерла, а эта, получается, ей правнучкой приходится.
- Да как же я ее довезу? – прочла вопрос в глазах Гримо хозяйка котенка.
- Я тебе корзинку дам, она там пригреется и никуда не денется. А по дороге молочка ей нальешь, ей много не надо. Месяц ей всего.
- Имя?
- Хотите, свое дайте, а я ее Лилит назвала. Она хозяину твоему напоминать о Париже будет. Ну, прощай, Гримо, - она оттерла слезу концом ленты от чепца и махнула рукой. – Давай, езжай уже. Лилит береги.

Исполнив все поручения графа, Гримо шпорил коня: дом был уже близко. Ему удалось покормить в пути кошечку пару раз: в придорожных трактирах находились кошки с котятами и Лилит подкладывали к выводку. Этого, конечно, было недостаточно, и уже за пару часов до Бражелона пронзительный писк голодного котенка стал едва слышен, а потом и вовсе затих. «Не довезу! - с сожалением подумал Гримо, - а ведь как радовался бы господин Рауль такому подарку!»
Рауль был на дворе с няней Адель, и проехать незамеченным не получилось. К тому же глазастый мальчишка усмотрел притороченную к седлу корзинку, украшенную голубой лентой.*
- Гримо!, - мальчик вырвал руку у няни и бросился к управляющему. – Гримо! Ты вернулся! А что у тебя за корзинка?
И, словно отвечая Раулю, из корзины донесся слабый писк.
- Кто там у тебя? – испуганный малыш отпрянул.
Гримо соскочил с лошади и отвязал корзинку: он смело мог ее открыть, котенок был жив. Он достал комочек, жалобно разевавший розовую пасть с беззубыми деснами, и протянул ее мальчику. «Лилит» - произнес он только одно слово, с улыбкой наблюдая, как Рауль прижал к сердцу новую подругу. «Надо накормить!» - добавил тут же, нахмурившись. Тут уж Адель взяла дело в свои руки и Лилит отправили на кухню, где в теплом уголке, в старой корзине, проживала кошка с четырьмя котятами. Она недовольно фыркнула, но разрешила приложить Лилит к груди. Котенок был спасен и удочерен.

Лилит открыла глаза и лениво потянулась. С тех пор, как она попала в Бражелон, прошло два месяца. Голодный путь к достатку не оставил никаких следов в памяти кошки, ее мир был теплым и безмятежным, наполненным играми, сладкими снами и доброжелательными людьми. Поэтому, когда ее довольно бесцеремонно вытащили из корзинки, где она спала под боком у принявшей ее кошки, Лилит не возражала: раз взяли, значит либо будут играть с ней, либо дадут что-нибудь вкусненькое. Мальчуган, прижавший ее к груди, тоже был знаком: он часто играл с ней, а женщина, которая наблюдала за ними, делала для этого игрушки из веревочки и кусочков меха.
Но в этот раз все было иначе: мальчик понес ее куда-то по лестнице, в комнаты, где все было чужим и запахи были незнакомы. Малыш быстро перебирал ножками, держа Лилит подмышки, животом вперед, так что котенок растопырил все четыре лапки.
- Господин граф, господин граф! – закричал мальчик, увидев, что дверь, перед которой он остановился, закрыта.
- Что случилось, Рауль? – раздался обеспокоенный голос сверху, и Лилит широко раскрыла глаза, в которые хлынул свет из-за распахнутой настежь двери. – Что это? Кого это вы принесли? Что это за котенок?
- Это Лилит! – малыш протянул взрослому кошку. – Гримо говорит, что это дочь Бланшетт.
- Бланшетт? – господин граф задумался на мгновение. – Какая еще Бланшетт?
- Бланшетт – это кошка мадам Дюшан, - терпеливо пояснил ребенок. – Так говорит Гримо, который мне всегда рассказывает про Бланшетт и ее деток.
- Мадам Дюшан… - взрослый улыбнулся рассеянной улыбкой. – Да, у нее действительно была забавная кошка. Так Гримо говорит, что это ее котенок?
- Да. И что Бланшетт была сказочная кошка.
- Он и такое рассказывает? – граф едва не рассмеялся: Рауль даже вечного молчуна Гримо заставил разговориться. - А котенок действительно мил, - граф покрутил притихшего в руке зверька. – Ну, вряд ли это котенок Бланшетт, - пробормотал он, рассматривая кошечку, - но похожа. Только та была чисто белая, а у этой, вроде, хвост полосатый. Так вы говорите, что Гримо приписывает этого котенка кошке мадам Дюшан?
- Да, Гримо мне много рассказывал про Бланшетт, про то, как она вас лечила.
- Даже так! – удивился граф де Ла Фер, припомнив свою жизнь на улице Феру. - А почему вы мне ее раньше не показывали?
- Я ждал, когда она вырастет. Она раньше на кухне жила, а теперь с ней можно играть и я решил, что надо ее вам вернуть.
- Вернуть? Мне? – взрослый удивился.
- Конечно, ведь мадам Дюшан подарила ее вам. Так Гримо сказал.
- Вот это новость! - хозяин замка даже растерялся. – А что мне с ней делать? Это же не собака, с которой мы могли бы ходить на охоту?
- Гримо говорит, что она как тали…талисман, - мальчик старательно выговорил новое слово.
- Талисман по имени Лилит, - задумчиво протянул граф. – Ну, что же, пусть будет так. Только хранителем этого талисмана я назначаю вас, Рауль. Договорились?
- Конечно, - серьезно кивнул кудрявой головой малыш, глядя на своего опекуна огромными лазурными глазами. – Ведь я буду вашим оруженосцем.
Так Лилит переселилась с кухни в комнату к Раулю де Бражелону.

От комнаты Рауля до кабинета графа было совсем недалеко, а какая кошка смотрит спокойно на закрытую дверь? Но крепкая дубовая дверь всегда была заперта, а между тем любопытство Лилит требовало удовлетворения.
И вот однажды, сидя на подоконнике комнаты Рауля, Лилит обнаружила, что вдоль стены идет каменный карниз, который доходит до окна кабинета, а окно там открыто!
Кошка, с самым независимым видом ступила на карниз и пошла, осторожно переступая лапками и задрав хвост трубой. Лилит еще не приходилось падать с высоты, и она не догадывалась о своих кошачьих способностях. Но открытое окно по соседству манило ее, обещая новые впечатления: кошка теперь не часто гуляла на дворе, окончательно разнежившись в домашней обстановке.
А теперь ее ждало приключение. В душе каждого представителя кошачьего семейства таится чертенок-авантюрист, который толкает его на подвиги. Вот и в юной душе Лилит разыгрался этот шалун. И откуда ей было знать, что это прадедушка Вельзевул передал ей частицу своего характера. Впрочем, именно от него она унаследовала пышный полосатый хвост, успешно дополненный полосатой же шапочкой на голове. И сейчас эта шапочка маячила уже в окне хозяйского кабинета.
Граф сидел спиной к окну, поэтому видеть ее не мог. Он был занят, сверял какие-то книги: стол был завален свитками и старинными фолиантами. Из-за графского плеча Лилит был виден кончик пера в его руке, которое быстро бегало по листу бумаги. Кошка так пристально следила за этим пером расширенными глазами, что даже головой водила, следуя его движению слева направо. И в какой-то момент кошачья душа шалуньи не выдержала: одним легким, мягким движением кошка перелетела с подоконника на письменный стол и затормозила, вцепившись когтями в сукно столешницы.
От неожиданности граф отпрянул и выронил перо: жирная клякса отпечаталась на листе бумаги, брызги чернил усеяли поля лежавшей рядом книги.
- Черт возьми, откуда здесь кошка!? – Атос вскочил, резким движением оттолкнув массивное кресло. – Гримо! – грозный рык господина услышали даже на кухне, но вместо Гримо в дверь робко постучал Шарло, который только пришел работать в замок и был еще не в курсе, что, если зовут Гримо, это не значит, что может прийти кто-то другой. – Гримо! Я, кажется, звал его, а не вас!
- Гримо в Блуа. Ваше сиятельство еще с утра велели ему отправиться к поверенному в Блуа, - пробормотал бедняга Шарло, заливаясь краской и отступая к двери.
- Уберите это животное! – приказал граф, но у животного было свое мнение на счет этого приказания. В два прыжка кошка взлетела на портьеру, оттуда соскользнула на подоконник, дальше был спасительный карниз и плющ, по которому она сползла почти до самой земли. А дальше, - конюшня, в которой ее уже непросто было найти.
Лилит спряталась под самой крышей. Оттуда ей было отлично видно все, что делалось в конюшне, а если открывали двери, то и, то, что происходило на дворе. Лошадей у графа было две и пони для Рауля. Горячий и мощный вороной жеребец графа громко шуршал соломой у яслей, гнедой пони спал стоя в своем деннике, и ничто не нарушало мирной тишины конюшни.
Внезапно дверь распахнулась и вошел Гримо, ведя в поводу своего коня, поставил в стойло, расседлал не спеша и поднял голову, щурясь на пробивающийся сквозь стропила крыши луч солнца. Крыша требовала срочного ремонта, но именно эта дырка была тем путем, по которому Лилит беспрепятственно проникала в конюшню. Наверное, никто бы и не заметил, куда исчезла кошка, если бы не этот луч.
- Лилит? – удивился Гримо, который привык, что кошка постоянно торчит у Рауля в комнате на подоконнике. Ей там даже постелили специальную перинку.
- Мяу! - отозвалась Лилит и сжалась в комочек, мелко перебирая лапками как перед прыжком. – Мяяяяу!
- Слезай! – приказал человек, но шкодница вжалась еще больше в свою норку. – Слезай, я отнесу тебя домой!
- Гримо! – раздалось у него над ухом, и граф де Ла Фер, собственной персоной, предстал перед Гримо. – Гримо, куда это ты уставился? А, вот где это создание прячется! Чтобы я ее больше не видел в своем кабинете, слышишь?
Гримо слышал, и понял: Лилит что-то устроила, напроказничала так, что вывела из себя господина графа. Это дело было неслыханное: обычно Атос не вмешивался в отношения челяди с животными, обитавшими в его владениях. Что могла натворить эта проказница и что скажет господин Рауль, не найдя своей любимицы? Гримо даже головой замотал при мысли о последнем, но не возразить же графу! Это могли себе позволить только друзья бывшего мушкетера.
Граф отправился проведать своего коня, а Гримо, погрозив кулаком Лилит, поспешил в дом.
Лилит все поняла: для нее пока закрыт вход в личные покои в замке. Но есть хотелось все сильнее, и кошка, легкой тенью мелькнув по крыше конюшни, спрыгнула на землю и опрометью кинулась на кухню.
На кухне орудовала кухарка Жоржетта, а это означало, что держаться надо подальше. Лилит осторожно выглянула: кухарка как раз была занята овощами, и это вполне устроило кошку. Приготовленная к разделке и очищенная рыба была выложена на столе и, воспользовавшись тем, что Жоржетта самозабвенно строгала лук, ничего не видя из-за заливавших глаза слез, тихонько поддела лапкой самую маленькую из рыбок – их ведь было так много, всем хватит.
Увы, Лилит не учла, что рыбы были пересчитаны кухаркой, и она вела строгий учет потенциальной, для четвероногих обитателей замка, добычи.
Вслед Лилит, удиравшей с рыбкой в зубах, полетело полотенце, зацепилось за висевшую над разделочным столом сковороду, снесло ее напрочь с крючка и обрушилось прямо на плиту, вспыхнув при этом ярким пламенем. Жоржетта разразилась проклятиями, на запах горелого полотна влетела Адель и помогла загасить пламя.
Обе женщины, чумазые от копоти, потные и злые, остановились, наконец, передохнуть и подсчитать потери. Украденная рыба, сгоревшее полотенце, сковорода, рухнувшая на пол – потери были значительны. Особенно жаль было сгоревшего полотенца; а вдруг Жоржетте выставят счет за его потерю? Полотно было льняное, отличное! Господин граф не станет за него журить, но Гримо!
Адель только плечами пожала на причитания кухарки. Ее куда больше интересовало, куда отправится Лилит, чтобы насладиться рыбой. Она и вышла из детской в поисках кошки, которую безуспешно звал Рауль, и тут ее привлек шум на кухне.
- Ты не видела, куда она побежала? – Адель провела рукой по лбу, и на коже остался след от копоти. – Пойду, попробую ее найти.
- Она далеко не удрала, у нее рыба в зубах, - с досадой махнула рукой Жоржетта. – И вот ведь дрянь! И кормят ее, и спит на пуху, и в тепле и холе, а как была уличной воровкой, так и осталась.
Адель хотела возразить, что Лилит никогда не была уличной кошкой, что это подарок старой хозяйки дома, где жили граф с Гримо в Париже, но удержалась от комментариев: то, что ей рассказал Гримо, поручив ее заботам котенка, не обязательно предназначалось ушам болтливой и недалекой Жоржетты.
А Лилит, тем временем, расправлялась со своей незаконной добычей, сидя в сарайчике, где садовник держал свои инструменты. Потом она растянулась на соломе, которой на зиму укрывали стволы яблонь и вишен, и сладко уснула.
Проснулась она уже ночью и, потянувшись, осторожно выбралась на крышу. Ярко светила луна, и в ее свете шкурка кошки отливала чистым серебром. Изредка с башенки, где жили, по обычаю вельможных семей, почтовые голуби, долетало сонное гуление, да в курятнике, время от времени, квохтали куры.
Лилит почувствовала присутствие постороннего, покосилась в сторону и точно: рядом с ней сидел толстый Базиль, приблудный кот рыжей масти. Никто в Бражелоне не знал, чей он и откуда взялся, он то появлялся, то надолго исчезал. Где он кормился, как избегал собак – оставалось его тайной.
- Сидишь? Хозяева спят, потому и нос высунула на улицу? – ехидно поинтересовался кот. – Знатный скандал ты устроила, теперь долго тебе придется отсиживаться. Не простит тебе Жоржетта ни полотенца, ни рыбы съеденной.
- А ты откуда знаешь об этом?
- Я? - кот многозначительно фыркнул. – Я все про всех знаю! – и Лилит почудилось что-то далекое, но такое знакомое, в его тоне и словах.
- Меня любит господин Рауль, он не даст меня в обиду! – гордо заявила кошка.
- Подумаешь! – Базиль прищурил глаза на луну. – Он, пока еще, не хозяин в замке. А хозяин кошек не уважает, он с Парижа их терпеть не может.
- Ты ошибаешься! – от возмущения Лилит даже прижалась к коньку крыши, вибрессы у нее затрепетали. – Если хочешь знать, меня хозяйка подарила не Раулю, а самому графу! Чтобы он ее и Париж не забывал!
- Вот именно, «чтобы не забывал»! – ухмыльнулся Базиль. Он про нее забыл, едва порог перешагнул. Видно, не слишком хорошо было ему в том Париже. А теперь еще и ты ему напоминаешь. На твоем месте, ушел бы я из замка, куда глаза глядят, пока не выбросили тебя из него.
- Ты что же, предлагаешь мне пуститься в бега? – ахнула Лилит. – Я ничего же не знаю, меня съедят за первым же деревом!
- Не будь дурочкой, - покровительственно промурлыкал кот. – Если ты одна уйдешь, тебя съедят, а если со мной, то узнаешь, как хорошо быть вольной кошкой.
- Ты с ума сошел! – промурлыкала Лилит, но задумалась: мятежная ее натура жаждала приключений.
- Смотри же, я предупредил тебя, а дальше – твое дело, - Базиль обладал даром соблазнять неокрепшие кошачьи души. – Ты подумай до завтра, а вечером, если согласна, приходи сюда же, на крышу. Отсюда и уйдем в свободную жизнь. Только, - чуть помявшись, попросил он, - принеси поесть чего-нибудь на дорогу. Уходить надо с полным животом.
Был у Базиля хитроумный план, как обустроить свою жизнь и не скитаться по дорогам Блуа. План настолько хитроумный, что без Лилит его не осуществить.
Лилит должна была стать его счастливым билетом в спокойную и сытую жизнь. А сделать это можно было, только помирив Лилит с хозяевами. Если Базиль сумеет это сделать, благодарность будет куда больше затраченных на план усилий. Риск был, но кто не рискует, тот не выигрывает.

Весь следующий день Лилит провела в конюшне, откуда было видно, что происходит во дворе замка. Обычная жизнь обычной усадьбы: вот, рано утром, куда-то уехали граф с Гримо, а к обеду вернулись, довольные, хоть и уставшие. Лошадей расседлали, прогуляли и покормили.
Приехала повозка с овощами, потом прибыла рыба с соседнего пруда: обложенные льдом карпы влажно поблескивали чешуей. Привезли птицу в клетках: фазанов и дроф; в замке готовился прием и это очень устраивало Лилит: в общей суматохе с приездом-отъездом гостей ей проще урвать кусочек не только для себя, но и Базиля.
К вечеру окна замка ярко осветились и к подъезду стали собираться приглашенные. Зазвучала музыка, потом забегали слуги, и час Лилит настал. Сначала она, без каких-то проблем, утащила хвост карпа и не спеша его съела. Потом, когда принесли на кухню остатки от обеда, выбрала ножку фазана и так же спокойно утащила ее на крышу. Базиль ждал ее, и с довольным урчанием накинулся на угощение. Лилит терпеливо ждала, пока кот насытился: теперь они готовы были к побегу.

Две тени неслышно скользнули к решетке; дальше начиналась липовая аллея, а по обе стороны от нее – совершенно неизвестный Лилит враждебный мир лесов и полей.
Кошка не подозревала, что люди могут быть жестокими и коварными, когда по аллее мягко застучали копыта лошадей – гости начали разъезжаться из замка. Базиль страшно зашипел, и Лилит прянула в кусты: еще мгновение, и она оказалась бы под колесами кареты.
- Дура, куда лезешь! – у кота от возмущения и испуга вся шерсть на загривке встала дыбом. - Ты что, думала, что кто-то из-за тебя станет сворачивать с дороги? Или ты слушаешься меня во всем, или каждый – за себя. Вперед!
И они побежали по знакомым только Базилю тропинкам. Белая шкурка Лилит очень скоро стала грязной и зеленоватой от травы и мокрой от росы, Базиль тоже сменил окрас своей шубы, она промокла и потемнела от росы, и они стали незаметны на фоне кустов и деревьев даже при свете яркой луны.
Убежали они не далеко – ровно до ограды замка Ла Вальер. Здесь, в укромной норке от выпавших из каменной кладки булыжников, и устроились до утра Базиль и Лилит. Место было проверенное, кот не раз использовал его в своих блужданиях по округе.
Новый день разбудил их ярким солнцем и шумом проезжающих повозок. И вновь почудилось Лилит что-то знакомое в этом грохоте колес по мощенному двору замка, расположившегося за оградой.
- Пойдем туда? – спросила Лилит, имея в виду уютный дом, откуда доносились соблазнительные запахи молока, сметаны и свежеиспеченного хлеба.
- Пойдем, но попозже, - хитро прищурился кот. – После завтрака на кухне будут щедрыми, тогда не пожалеют нам всего, что останется с барского стола.
- Все ты знаешь! – тихонько мурлыкнула кошка.
- Знаю. Потому и говорил тебе, чтобы меня во всем слушалась. Со мной не пропадешь, можно отлично прожить, столуясь в двух замках.
- А быть при одном все же лучше! – с сожалением подумала Лилит, но Базиль понял, и потянулся, всем своим видом выражая уверенность в завтрашнем дне. Потом он беззаботно растянулся на солнышке, и вознамерился поспать. Лилит не спалось, она вздрагивала от каждого звука.
- О, смотрите-ка, этот рыжий бандит обзавелся дамой сердца! – раздался чей-то голос сверху, и Лилит испуганно зажмурилась. Базиль же открыл один глаз и, убедившись, что это знакомый человек, не спеша принял выжидательную позу кошек: посадка столбиком, хвост вокруг лап, голова откинута назад. Весь его вид выражал внимание и надежду, устоять перед таким выражением чувств было невозможно.
- Идем на кухню, там для тебя найдется угощение, - скомандовал человек, - и красавицу свою прихвати, не таскать же ей еду сюда.
Базиль, задрав хвост, не спеша проследовал в дом, изредка оглядываясь: идет ли за ним Лилит?
На этой кухне не было Жоржетты, у плиты стоял мужчина. Он бросил косой взгляд в сторону котов и, не сказав ни слова, кинул на пол какие-то потроха. Базиль не стал разбираться, ухватил кусок и, урча от удовольствия, стал поедать угощение. Лилит не стала есть предложенную пищу: ее оскорбило, как ее предложили. Кинули – как каким-то помойным, диким котам, а она привыкла к своей миске, которую ей всегда тщательно мыли после каждой трапезы: Жоржетта и Адель были чистюли, как и сама Лилит.
Необычное поведение кошки, которая явно была голодна, удивило человека, приведшего их на кухню. Он наклонился и взял Лилит на руки прежде, чем она успела спрятаться в какую-нибудь щель.
- Да ты – красавица, только чумазая очень, - рассмеялся человек. – отмыть тебя, так и в гостиную к господам можно запускать. – Налей ей молока, Жозеф, и колбасы кусок отрежь: видишь, не будет она требуху сырую есть, не приучена и с пола брать. Видимо, барская кошка к нам приблудилась. Надо госпоже про нее рассказать, она любит кошек.
Это была правда: госпожа маркиза де Ла Вальер, мечтала о детях, но все никак не могла ими обзавестись. Поэтому в доме водились мопсы и кошки в таком количестве, что хозяин замка, почтенный маркиз, предпочитал проводить все время либо на охоте, либо в кабачках Блуа, лишь бы только бывать пореже дома.
Новым кошкам маркиза обрадовалась, велела отмыть их и повязать им на шею ленточки: розовую – Базилю и голубую – Лилит. Базиля это оскорбило и он дал себе слово, как только немного отъестся, бежать из этого дома прочь, на свободу. В особенности у него испортилось настроение, когда он понял, что им не рады. Левретки и мопсы лаяли не переставая, а коты лезли в драку, особенно если хозяйка их не видела. Досталось и Лилит – ее не приняли кошки; враждовавшие между собой, они объединились против новой товарки, и уж поверьте – кошки умеют доставать неугодную не хуже человеческих дам.
- Ты как хочешь, Базиль, а я возвращаюсь! – заявила Лилит на третий день пребывания в новом доме. – Лучше пусть меня накажут, но там все свои. Не хочу жить среди этих дур! – и кошка горестно зевнула.
- Мне тоже не сладко приходится, - признался кот. – Но вернуться надо так, чтобы тебе были рады! У меня есть план! – и он многозначительно сощурил глаз.

Семилетний Блезуа был самостоятельным мальчуганом. Поэтому он не боялся в одиночку гулять до самого замка Ла Вальер. Бывало не раз, что он уходил утром, утащив с кухни кусок сыра, хлеб и луковицу, и объявлялся только к заходу солнца и обязательно с добычей: грибами или ягодами, в зависимости от сезона. Атос подозревал, что мальчишка и браконьерничает понемногу, несмотря на нежный возраст, и однажды поймал его в лесу Ла Вальеров: Блезуа ставил силки на кроликов.
Мальчишка был схвачен за шкирку, брошен через седло и, по приезде домой, примерно выдран на конюшне лично Шарло, который приходился ему дядей. Граф не на шутку разволновался: этот ребенок был из его челяди и то, что он браконьерствовал в чужих владениях, могло плохо кончиться. Никакой суд не сделал бы снисхождение к юному возрасту браконьера, он был бы повешен ровно так же, как и взрослый.
Между тем, Блезуа урок усвоил: он по-прежнему шатался по округе, но теперь занимался тем, что ловил бабочек. Трофеи свои он притаскивал Раулю, завоевав сердце графского воспитанника этими роскошными подарками. И он не мог не видеть, как графский воспитанник переживает, не найдя на своем месте любимую кошку. Нежный и привязчивый малыш отказывался есть, плакал, бродил по замку и звал Лилит. Но кошка пропала, как в речку канула. Рауль понимал, что он не может закатить истерику, не может заставить всех слуг заниматься поиском Лилит, но печаль ребенка заставила Атоса обратить внимание на заплаканные глаза воспитанника. И, поневоле, он вспомнил, как некогда искали они кота Рошфора, как граф в поисках, не рассчитывая на полицию, лазил сам по крышам. Нет, он не готов был на такие подвиги, но щедро наградил бы того, кто нашел бы кошку.
В этот раз Блезуа вернулся из своего похода не один: с ним были два кота: вернее рыжий Базиль и Лилит. А дело было так:
Базиль увел Лилит из Ла Вальера той же ночью, когда они поговорили. Кот знал, что делал, а ночь избрал не зря: вся живность при замке спала: спали собаки на псарне, утомившись на охоте, сонно повизгивая и дергая во сне лапами - и во сне они продолжали охотиться; спали корова и две козы, спали куры в курятнике, а главное – спали кошки и коты, левретки и мопсы, разбалованные хозяйкой. И вся эта разношерстная компания не ведала, как два кота прокрались к приоткрытому окну первого этажа и неслышно спрыгнули во двор. Оттуда легко было добежать до проселочной дороги, соединявшей Блуа с Ла Вальером и Бражелоном. Было около десяти вечера, в деревне в это время не спят только влюбленные и мечтатели.
Блезуа и был таким мечтателем. Он замечтался до того, что возвращаться было уже страшновато, и решил переночевать поближе к жилью. У Блезуа было и свое дерево присмотрено для такой цели: мальчишка шустро взобрался на первую развилку, привязал себя кушаком к ветке, поерзал немного, устраиваясь поудобнее – и уснул. А проснувшись поутру обнаружил около себя на ветке двух пригревшихся беглецов: Базиля и Лилит.
Базиль был горд: он нашел пропавшую Лилит и привел ее к людям. Блезуа был доволен: он мог сказать, что нашел пропавших кошек, поэтому не смог вернуться вовремя. А Лилит была довольна, потому что снова поселилась в комнате у Рауля. Только теперь она частенько гуляла по двору с Базилем, который получил кров и довольствие за спасение товарки. И только один граф де Ла Фер был недоволен: уж он-то разгадал маневр Базиля, но сделать ничего не мог – коты стали частью маленького придворного мирка Бражелона.

• В семнадцатом веке голубой цвет был цветом девочек, а розовый – мальчиков.

 Отправлено: 25.02.23 19:51. Заголовок: Лилит должна была ст..

цитата:

Лилит должна была стать его счастливым билетом в спокойную и сытую жизнь. А сделать это можно было, только помирив Лилит с хозяевами. Если Базиль сумеет это сделать, благодарность будет куда больше затраченных на план усилий.

Я думала, они обстряпают дельце в духе мультфильма "Жил-был пёс"
Стелла, спасибо за новую историю
Это особое удовольствие писать про детей любимых героев, будь они в людском или кошачьем обличии. Понимаю и разделяю

 Отправлено: 25.02.23 23:29. Заголовок: Armida , у меня на п..

Armida , у меня на протяжении 40 лет были собаки. Последние 20 лет я кошатница, хотя одно время были две кошки плюс собачка. В Израиль мы приехали с нашим королевским пуделем, потом я подобрала на остановке крохотного щенка, помесь пуделя и йорка. А в 2002 дочь осчастливила меня беременной кошкой. Вот эта кошка и ее дочка остались у меня. Мама умерла полтора года назад, а дочке в мае будет 20 лет.) За эти годы я научилась говорить по-кошачьи и по-собачьи.) Теперь перевожу истории с французского кошачьего на русский.

 Отправлено: 26.02.23 04:43. Заголовок: Стелла пишет: Тепер..

Стелла пишет:

цитата:

Теперь перевожу истории с французского кошачьего на русский.

Отлично переводите, продолжайте

Стелла пишет:

цитата:

у меня на протяжении 40 лет были собаки. Последние 20 лет я кошатница, хотя одно время были две кошки плюс собачка.

У нас всегда были вперемешку и кошки, и собаки, но уже несколько лет живём без собаки - очень прикипели к последнему пёселю, пока не видим ему замены. Сейчас у нас одни кошки. Точнее, кошка и кот - и они тоже родственники
А первый мой лично взятый (с улицы) котёнок был похож на вашу Лилит - белый, но с тёмным хвостом и шапочкой. Только это был кот.

 Отправлено: 26.02.23 09:31. Заголовок: Armida , улица предс..

Armida , улица представляет потрясающие окрасы кошек. Фантастические. У нас кошки в городе пристроенные, тяжело им только в зимний период, а так - живут, как в прерии. Закрепились за определенными домами, почти все - стерилизованы, упитанные, перебирают уже кормами. Конечно, неизбежны болячки, бывает, и какая-нибудь мразь издевается, но из серьезных опасностей - только авто. Те, что поумнее, переходят дорогу только вместе с людьми (как кабаны в Хайфе).
А писать продолжу, я отвлекаюсь на семейные Мемуары (дети просят), на фик по Стругацким, так что жду пока, что мне расскажут еще какую-нибудь историю из быта деревни Бражелон.))

 Отправлено: 26.02.23 10:37. Заголовок: Пишем мы по очереди ..

Пишем мы по очереди с Рыба :https://dumasfera.forum24.ru/?1-13-0-00000130-000-0-0-1673797169

 Отправлено: 24.03.23 13:02. Заголовок: Радости кошачьего бы..

Радости кошачьего быта.

- Мяуууу! – истошный кошачий вопль возвестил начало весны. Базиль даже не распевался, он орал требовательно и очень громко, и по всем правилам вокализа. Начинал с низкого «м», потом переходил на середину регистра «я», и поднимался до немыслимых высот в звуке «у».
Увы, его не оценили: вместо аплодисментов его наградили ведром воды.
Бедный ухажер взвыл от оскорбления и шмыгнул в курятник – обсыхать. А зря!
На окне, за которым располагалась детская, возникла очаровательная особа. Лукавая мордашка с полосатой шапочкой на голове, прищурив глаза следила за двором. Она отлично слышала призывный клич рыжего ухажера, но какая женщина позволит себе лететь сломя голову по первому зову? И дама охорашивалась, не спуская зоркого глаза со двора.
Прошел Шарло, ведя в поводу коня Гримо, а сам господин управляющий остался стоять во дворе, кого-то ожидая и отирая потный лоб носовым платком. На крыльцо вышла Адель, неся корзину, полную пирожков: интересно, куда она их понесла? А вот и сам господин граф, в высоких сапогах: так и есть, конюх ведет ему коня, а к седлу приторочен дорожный баул.
Лилит повеселела: раз хозяин отправляется на несколько дней, в замке наступит свобода. Во всяком случае – для котов и кошек, а Лилит хотелось погулять на свободе во дворе, тем более, что это были ее последние свободные денечки: кошка ждала пополнения в семействе. Нет, вы не подумайте только, что хозяин поместья был тираном: он любил тишину и покой, как всякий человек, долго не имевший их. И кошачьи вопли вместо петушиного кукареканья не делали его утро спокойным и добрым. Гоняться за нарушителями спокойствия он бы, конечно, не стал, но в доме было достаточно слуг, чтобы навести порядок.
Отъезд графа, а затем и Гримо, привел весь замок в состояние сонного благополучия.
Лилит, казалось, сама излучала это благополучие и уверенность. Соскочив с подоконника, она некоторое время продолжала свой утренний туалет, не спуская, при этом глаз с двери. И, как только в поле зрения оказалась няня Рауля Адель, кошка, приветственно мяукнув, проследовала в коридор, подняв пушистый хвост трубой.
Ни следа торопливости или заинтересованности! Лилит шла, чуть покачиваясь, словно ее мог в этот момент созерцать поклонник, хотя со спины она теперь больше напоминала мячик. Даже наедине с собой она знала, что должна соблюдать достоинство и непринужденность знатной красавицы, уверенной в своем происхождении и положении. Смутное чувство, что она принадлежит к кошачьей аристократии, заставляло Лилит смотреть свысока на всех обитателей замка Бражелон. И только господин граф вызывал у нее почтительное уважение и некоторый страх: это был Хозяин, и спорить с ним не рекомендовалось.
Но опасаясь, кошка внимательно следила за графом. А он, бывало, совершал совершенно непонятные поступки. Вот, еще третьего дня, вдруг соизволил копаться в цветниках, что-то втыкал в дырочки в земле и старательно землей же присыпал. Целую грядку, заранее вскопанную садовником, засадил.
«Ах, как же вовремя я вспомнила об этом! - обрадовалась Лилит. – Надо Базилю указать эту грядку, и непременно проверить, что же туда Хозяин припрятал.» Мысль ей понравилась и, подождав очередного открытия дверей, она вышла на крыльцо. Снег сошел везде, и только в самых глухих и затененных уголках сада еще оставались крохотные островки подмерзшей земли, но и они обещали оттаять к полудню.
От грядки пахло тонко и незнакомо. От этого запаха в тоске сжалось кошачье сердце: аромат весны и тайны заставил ее подцепить лапкой землю в том месте, откуда исходил этот запах.
- Ты что это здесь творишь? – над кошкой стоял садовник, старый Жанно, и в руках у него была метла, которой он сметал прошлогодние листья в большие кучи. Их потом вывезут подальше от замка, в поле, и сожгут, пока не взошли посевы.
Все эти хозяйственные заботы кошка, обычно, наблюдала с подоконника детской, где у нее было свое место на специально сшитом Аделью пуфике. Но одно дело – смотреть сверху, с безопасного расстояния на суету во дворе, а совсем другое – оказаться рядом с сердитым человеком с метлой. И кто знает, не пустит ли он ее в ход прямо на кошке?
Лилит фыркнула и метнулась в сторону, на соседнюю грядку. Тут тоже пахло, но уже сладко-одуряюще. Разобраться ей не дали: под хвост ударила метла и кошка, взвыв не своим голосом, взвилась в воздух. Вслед ей полетел дружный смех всех, кто оказался в тот момент поблизости.
- Базиляяу! – в отчаянии возопила Лилит, сверху раздалось такое знакомое «Мияуууу!», - и кошка взлетела вверх по стволу клена, не помня себя. Базиль ждал ее, сидя не на последней ветке: кот справедливо полагал, что не всякая ветка выдержит его солидную тушку. Эх, да что тут говорить: прожитые годы и относительное благополучие сказались на облике Базиля. Степенность и самоуважение придали его природной рыжей масти оттенок червонного золота - так на солнце отливает красными сполохами благородный металл. На ушах закурчавилась шерсть, а на шее отрос роскошный, не хуже, чем у царя зверей, воротник. Базиль более не охотился: с его манерами и статью это было бы полной потерей статуса; но позволить себе влезть на дерево, откуда отлично просматривался весь двор и даже немного окрестности имения, Базиль себе позволял – сказывалась природная кошачья осторожность. Размякать, растекаться по подушкам, выставлять на всеобщее обозрение наевшееся пузцо – нет, Базиль никогда бы не позволил себе зайти так далеко в собственной самонадеянности! И удар метлой, полученный Лилит, убедил его в этом окончательно! Мир призрачен и ненадежен. Сегодня тебе все улыбаются, а завтра – ты изгой, без дома и трехразовой трапезы на кухне.
И, пока он успокаивал плачущую от обиды Лилит, в голове кота зрел план мести.

У садовника Жанно был свой сарайчик, где он держал всякий хозяйственный инвентарь. Старик появился в замке вскоре после того, как граф, неожиданно для самого себя, заинтересовался садоводством. Старика нашел Гримо, привел в дом, и с тех пор Жанно вообразил себя совладельцем Бражелона. Ну, не всего, конечно, но весьма запущенного сада, наверняка. За недолгое время, что прошло с его появления, дед сумел преобразить сад и огороды за службами. А еще он пристрастился к выращиванию самых разных лечебных трав. Сушил он их на крыше своего сарайчика, если позволяла погода, тщательно увязывал в пучки, раскладывал по деревянным ящичкам, которые сам и мастерил из коры, и расставлял на полках в углу сарая. Вот на этот сарай и нацелил Базиль свою месть. Попасть в сарай было непросто: Жанно повесил на него огромный новый замок, и никогда не оставлял дверь открытой. Под крышей, у стропил, была дыра, но Базиль проверил – он туда не влезет. То есть, голова проходила, а вот его, раздобревшее на хозяйских харчах тело, проходить не желало категорически. Особенно следовало опасаться за живот. Базиль попробовал проделать этот путь натощак, но и пост не помог.
Кот призадумался: чем больше возникало проблем с осуществлением мести, тем казалась она и сладостнее, и справедливее, и Базиль сменил тактику: он стал караулить Жанно по утрам.
Справедливости ради надо отметить, что у садовника и мыслей в голове не было, что кто-то, кроме человека, может покуситься на его склад. Всю жизнь тяжело работавший крестьянин, на старости лет завел себе маленькое дело, дававшее ему дополнительный доход к тому жалованию, что платил ему граф. Жанно все собирался сам раскрыть свой секрет Атосу, но невольно робел перед хозяином и боялся начинать разговор, опасаясь, что его выгонят. Проще было все рассказать Гримо, но тот вечно был занят.
А дело Жанно крылось в том, что старик выращивал лекарственные растения и продавал их оптом, скупщику, который и навел его когда-то на эту идею. Товар шел на «ура», окрестные лекари охотно скупали коробочки папаши Жанно, а старик мог побаловать себя и заморским табачком, который стоил немалых денег, и к которому старик пристрастился еще смолоду, когда судьба занесла его на флот, на голландское судно. Из своего пребывания на корабле, к счастью недолгого, неудавшийся моряк вынес любовь к трубке с табаком и замысловатым ругательствам, которые никто, кроме господина графа, не понял. Одного раза хватило!
Атос, услышав, как из-за розового куста несется тот же самый словесный букет, который он в ранней юности удостоился получить за какой-то промах от их боцмана, замер от изумления, и медленно обернулся на голос. Автор перла не был виден, но продолжение следовало, и в нем было столько души и темперамента, что господин граф подошел поближе.
Звук шагов старик, туговатый на ухо, не услышал, но тень, упавшую на дорожку, заметил, и резко выпрямился, чтобы тут же согнуться в поклоне.
- Мэтр Жанно, я ничего не имею против крепких словечек, когда они отпускаются в среде вояк или матросов, но у нас, не забывайте, есть рядом и женщины и дети. В особенности – дети. Я бы не хотел услышать от своего воспитанника что-нибудь подобное до того, как он сам начнет служить, - и, коротко кивнув, граф продолжил свою прогулку, как ни в чем не бывало, уверенный, что старик отныне не позволит себе ничего подобного ни наедине с собой, ни в присутствии дворни.
Жанно перепугался не на шутку, и как воды в рот набрал, предпочитая лишний раз промолчать.
Видит бог, он молчал долго, молчал изо всех сил, но, войдя рано утром в свой сарай, сначала застыл в изумлении, а потом разразился таким потоком ругательств, которого Бражелон никогда не слышал даже в свои самые дурные минуты, даже в те времена, когда его, мертвецки пьяный, хозяин не желал никого принимать в своем доме!
Посыпанный чистым песком пол сарая был усеян разбитыми коробочками из коры, разодранными метелками сухих трав, изгрызенными луковицами тюльпанов и ирисов и корешками просохшей валерианы. Над всем стоял тяжелый дух смешавшихся трав. Весь труд папаши Жанно, все его осенние заготовки трав, все пошло прахом.
Но кто, кто посмел совершить такое, и как он смог проникнуть в сарай? – Жанно беспомощно уселся на перевернутый чурбак перед распахнутой дверью, обхватив голову руками. И тут взгляд его упал на кошачьи следы, четко отпечатавшиеся на рассыпавшемся на полу порошке какой-то (теперь уже и не поймешь) травы. След вел в глубину сарая. Жанно, крадучись, прошел к полкам с горшками и увидел… мертвецки пьяный Базиль дрых в невероятной позе: задние ноги и хвост кота покоились в глиняном горшке, голова и передние лапы свесились вниз, стекая по выпуклой стенке сосуда. То ли он хотел вылезти, то ли, напротив, хотел залезть в горшок, но сон опередил наглеца, поймав его на самой середине желания.
От кота невыносимо пахло корнем валерианы и, как доказательство совершенного преступления, меж зубов приоткрытой кошачьей пасти застрял корешок, истрепанный и изгрызенный в процессе совершившейся вахканалии.
Жанно ухватил кота за шкирку и, не без усилия, отодрал его от горшка – Базиль только ухом дернул. Все так же держа его перед собой на вытянутой руке, садовник, нещадно ругаясь, приволок Базиля к центральной клумбе перед крыльцом и бросил, как охотничий трофей, прямо на песок. Базиль что-то мурлыкнул сквозь сон, и перевернулся вверх пузом навстречу солнцу и теплу.
Постепенно к крыльцу подтягивалась дворня: поза Жанно с бессильно повисшими руками и поникшей головой, и лежащий у его ног пушистый рыжий комок, заставляли окружающих предположить трагический финал кошачьей жизни, но тут Жанно поднял голову и воздел натруженные руки к небесам.
- Господи, видишь ли ты эту бесовскую тварь? – обратился мэтр Жанно к тому, кто правит в небесах, обратился тоном, каким говорят с соседом, чья собака придушила твоих курей. – Видишь, я в этом уверен, потому как ты все видишь и все знаешь. Вот и рассуди: что должен я сделать с этой наглой скотиной, которая загубила мне весь урожай, о котором я пекся целый месяц? Где достать мне теперь луковицы тюльпанов, которые я купил на деньги, данные мне его сиятельством? Чем будут лечить лекари своих больных в округе, если этот проклятый кот все порвал, растерзал, разбросал и уничтожил! Что мне с ним сделать, с этим рыжим? Не слышу, Господи, повтори! Вот теперь я понял, Господи и выполню твою волю. В мешок его – и в реку!
Базиль понял, понял даже сквозь валерианочный туман, все еще дурманящий его голову. Он плавно и шустро перекатился на все четыре лапы, и рванулся в сторону клумбы. Но клумба не могла пока похвастаться растительностью по причине ранней весны и не служила укрытием для шкодливого кота. К тому же его огненная шкура предательски светилась сквозь голые ветви кустов.
И Базиль ударился в бега. Он не рассчитывал так жестоко мстить садовнику, но дурманящий запах валерианова корня безошибочно вывел его на дорогу произвола и безумия. Страшная вещь - это адское зелье!
И вот результат: Базиль опять бездомный кот. Правда, к чести Базиля, надо сказать, что он не испытывал сомнений по поводу самого факта мести. Мстить обязывала его честь рыцаря, женщину которого оскорбили. Но, возможно, он все же переборщил в том, как мстить? Впрочем, говорить уже было не о чем, а гордость запрещала коту признать себя виновным.
На этот раз кот не ушел к Ла Вальерам. Он спрятался неподалеку, на мельнице, зная, что голодным там не останется, и присмотрит за обстановкой. В глубине души Базиль не верил в окончательное изгнание из своего чистого и сытного рая. Заступников он найдет, со временем. А Блезуа, такой же бездельник и шалопай, как и Базиль, не даст ему помереть с голоду и холоду, если что-то пойдет не так.
Расчет был безукоризненный. Почти неделю прожил Базиль на мельнице, исправно ловя мышей и не догадываясь, какую роль они некогда сыграли в жизни предков его Лилит. Блезуа нашел его довольным и отъевшимся, потому что за мышей мельничиха щедро оделяла Базиля сметаной и форелью, водившейся у запруды. Хитрый кот подумывал уже о том, чтобы сманить и Лилит на мельницу, но тут пришли вести из Бражелона.
Вернулись граф и Гримо, вернулись из Парижа, и привезли новость: квартирная хозяйка с улицы Феру расспрашивала у Гримо о Лилит. Новость эту рассказал Блезуа, чем очень взволновал Базиля. Но основная новость была не эта!
- Базиль, а у нашей Лилит родились котята: три рыжих парня и три девчонки: белая, черная и полосатая.
- Черная? – забеспокоился кот. – Откуда еще черная взялась? Ах, предательница! Пока я сражаюсь и страдаю за ее честь, она налево бегает, к какому-то черному дьяволу! Этого я так не оставлю! – и Базиль поспешил в Бражелон, пренебрегая опасностью в лице Жанно.

Жанно был на своем посту и при важной беседе с графом. Оба так увлеклись разглядыванием деревянного ящика с какими-то луковицами, что Базиль незамеченным мелькнул рыжей шкурой в прихожей и промчался по лестнице на второй этаж. Кошачья богиня сегодня была на его стороне, и дверь в детскую оказалась не на замке. Рауль вместе с Адель сидели на ковре, а напротив них, в плетеной корзинке, выстланной вязанным покрывалом, Лилит кормила котят. Почуяв гостя, кошка подняла изящную головку и тихонько мяукнула, приветствуя Базиля. Кот разомлел от осознания своего отцовства: даже черный, как уголь, котенок не смог поколебать его гордости. Медленно, едва переставляя лапы, как умеют это делать коты, Базиль приблизился к корзинке и, вытянув шею, прижался лбом к щеке Лилит. В ответ прозвучало короткое «Мурррр!» и его наградили поцелуем. Совершенно умиротворенный, рыжий бандит пристроился у корзинки с семейством и двойное мурчание дало знать Раулю и Адель, что кошачья семья воссоединилась и пребывает в мире и довольстве.
Даже появившийся в дверях граф не смог нарушить это трогательное единение. Он только рассмеялся и поманил Рауля с собой. Для мальчика тоже имелся сюрприз.

 Отправлено: 24.03.23 13:25. Заголовок: Стелла , очень занят..

Стелла , очень занятный рассказ. Особенно впечатлило: " Базиля- Ууу!"