Мы рады приветствовать Вас на историко-литературном форуме, посвящённом жизни и творчеству Александра Дюма (отца).
1. Общение на Дюмании строится на принципах вежливости и взаимного уважения участников, поэтому на форуме строго запрещены:
• высказывания, провоцирующие возникновение межэтнических, межгендерных, политических, религиозных и расовых конфликтов;
• мат и оскорбление участников форума в любой форме;
• обсуждение личности участников (в любой форме) и личные разборки;
• обсуждение действий администраторов и политики администрирования форума.
Злостные нарушители этого правила получают окончательный бан и после этого могут посещать форум лишь в качестве гостей.
Примечание. В случае нарушения правил форума, администраторы выносят замечание участнику, нарушившему доброжелательную атмосферу Дюмании. Если эта мера не приносит ожидаемого результата, участник получает второе замечание, после чего выносится временный бан, срок действия которого зависит от конкретных обстоятельств. На время действия бана участник лишается возможности оставлять сообщения во всех разделах форума.
Если же и временный бан не побуждает нарушителя пересмотреть стиль своего поведения, форум Дюмания прощается с ним навсегда.
Если в течение месяца с момента вынесения замечания участник, которому оно было объявлено, демонстрирует лишь миролюбие и уважение к другим обитателям форума, замечание снимается.
2. Администрация Дюмании принимает решение о регистрации новых участников в индивидуальном порядке– поэтому на форуме действует режим премодерации.
3. Официальный язык общения на форуме - русский. Иные языки общения не приветствуются. Потрудитесь использовать нормативную лексику и грамотную речь. Если вы выкладываете цитаты на иностранных языках, то вы же должны их перевести на русский язык.
4. На Дюмании запрещено писать транслитом. Если у вас нет возможности писать кириллицей, пользуйтесь услугами соответствующих сайтов, например, https://translit.net/ и http://translit-online.ru/ или встроенным транслитером форума.
5. Администрация Дюмании настоятельно рекомендует участникам открывать новые темы в соответствующих разделах форума. Если вы не находите открытую вами тему - она была перенесена в другой, более подходящий (на взгляд администратора) раздел. Это также касается сообщений. Исключение - темы и сообщения, нарушающие правило номер 1, которые удалены.
6. Любое сообщение, опубликованное на Дюмании, становится неотъемлемой частью форума. Решение о сохранении или удалении постов зависит только от администрации. Самостоятельно внести изменения или удалить свой пост участник может в течение часа с момента его отправки.
7. Посты, состоящие из одних смайликов, предложений, не выражающих какую-то связную мысль, а так же анимированные подписи и gif-аватары уместны только в разделе «Восторги и мечты». Во всех прочих разделах такие посты, а также флуд и оффтопик без предупреждения удаляются администрацией.
8. Мы оставляем за собой право ошибаться, ибо дюманы - тоже люди, и выражаем надежду, что участники будут жить на Дюмании долго и счастливо, соблюдая вышеизложенные правила.
1. Участвовать в создании сценария может каждый зарегистрированный участник форума при условии соблюдения всех пунктов этого манифеста.
2. Мы пишем сценарий сериала. Это сериал по трилогии Дюма - с самого начала книги "Три Мушкетера" до самого конца книги "Виконт де Бражелон". Придерживаемся текста автора по возможности наиболее четко. Делаем "проекцию" книги на экран. Насколько это только возможно для кино.
3. Описываем действия и обстановку ярко и зримо, но максимально беспристрастно, следуя «букве автора» и не считаясь со своими симпатиями и антипатиями. Бережем вкусные детали канона.
4. Сначала мы пишем сценарий по первой книге. Когда первую закончим, тогда принимаемся за вторую и так далее.
5. Пишем и выкладываем по одной главе. Можно не в хронологическом порядке. Берем в работу любую главу на выбор, превращаем ее в сценарий и выкладываем в этой теме.
6. Пишем литературный сценарий. Описываем то, что будет происходить на экране. Без эпитетов. Действия и минимальные необходимые описания. По возможности используем только такие слова, которые трактуются однозначно.
7. Описания действий из книги заменяем в сценарии самим действием.
8. Диалоги оставляем авторские (Дюма), возможно сокращение длинных реплик.
9. Прямую речь оформляем по закону пьесы: имя персонажа - двоеточие - его слова. Реплика каждого персонажа с новой строки.
10. В конце главы пишем примечания к тексту, в которых подробно описываем (если это необходимо) пожелания к актерам о том, как играть ту или иную ситуацию.
11. Пишем уникальные сцены. Которые, по возможности, не повторяют уже существующие в других экранизациях.
12. Прежде чем приступить к работе, знакомимся с содержимым следующих ссылок:
Отправлено: 03.03.18 13:13. Заголовок: Глава 4. Голодные м..
Глава 4.
Голодные мул и лошадь, привязанные к дверному молотку прокурора Кокнара, дергая за него, подняли невообразимый шум. Обитатели Медвежьей улицы понемногу собирались вокруг несчастных животных, комментируя происходящее, и демонстрируя отнюдь не христианскую терпимость к семье прокурора. Но никто из жильцов дома не соизволил выйти и утихомирить нарушителей спокойствия.
За час до того друзья собрались на квартире у Атоса. Четыре лица выражали четыре чувства: Портос светился надеждой, Арамис был мрачен, Д'Артаньян ушел в себя, строя планы, а Атос всем своим обликом доказывал, что все в жизни – пустяки. Каждый был занят собой, и, хоть и сидели они в одной комнате, говорить им не хотелось. Тут на пороге возник Мушкетон и поманил Портоса.
Портос: Что еще, Мушкетон? Чего тебе надобно? Мушкетон: Сударь, вам настоятельно необходимо вернуться домой! Портос: Зачем? Говори! Мушкетон: У вас неотложное дело! Идемте скорей. Портос: Господа, этот бездельник тащит меня домой. Говорит, что мое присутствие необходимо. Я вынужден откланяться. Надеюсь, это долгожданные новости насчет моей экипировки. Атос: (улыбаясь) Идите, дружище. До завтра!
Портос уходит, и почти сразу является Базен, который с таинственным видом уводит Арамиса, сообщив что пришли вести из Тура. Судя по тому, как стремительно уходит молодой человек, он получил долгожданные новости.
Атос: (вставая из-за стола) Ну-с, кажется эти молодцы таки устроили свои дела! Д'Артаньян: У Портоса все идет прекрасно, насколько я понял. Арамис меня никогда и не беспокоил, а вот вы, дорогой друг, вы так щедро роздали пистоли англичанина и остались ни с чем. Атос: Я очень рад что убил этого шалопая, потому что убить англичанина – святое дело, но стать наследником врага! Я никогда бы себе не простил, если бы положил в карман его пистоли. Но что я слышал от капитана де Тревиля!? Вы бываете у каких-то подозрительных англичан, которым покровительствует кардинал? Д'Артаньян: У одной англичанки. Я выяснил, что она связана с похищением Констанс. Атос: (со вздохом) Понимаю. Чтобы найти одну, ухаживаете за другой. Не самый короткий путь – но самый приятный. Я зря давал вам советы. Д'Артаньян: Дорогой Атос, я знаю, что советы вы даете только тогда, когда вас очень просят об этом, но, в данном случае, у меня не было выхода. Атос: Ясно. Д'Артаньян: Я вам должен… (тут он останавливается: посвящать Атоса в детали плана, созревшего у него, не стоит. Атос очень чувствителен в вопросах чести). Атос: Лучший способ не проговориться – ничего не знать.
Тем временем, Портос возвращается домой и находит там лошадь и мула – подарок прокурорши. При виде животных Портос впадает в ярость, потом что-то говорит Мушкетону и тот, довольно хохотнув, уводит животных к дому прокурора. Там он и привязывает их к дверному молотку. Арамис, вслед за Базеном, спешит на Вожирар. У себя в доме он видит странного нищего.
Арамис: Это вы спрашивали меня? Нищий: Я спрашивал господина Арамиса. Это вы? Арамис: Я самый. Вы должны мне что-то передать? Нищий: Да, если вы покажите некий вышитый платок. Арамис: (отпирая ключиком небольшую шкатулку и доставая небезизвестный платочек) Вот он. Нищий: Теперь отошлите вашего слугу.
Базен, так спешивший за Арамисом, вынужден убраться из комнаты. Как только он выходит, нищий, распахнул кушак, повязанный поверх лохмотьев. Под ним – добротный камзол, подпоров подкладку которого посетитель стал доставать вначале письмо, которое вручил Арамису, а затем и двойные испанские пистоли. Положив их на стол, он исчез прежде, чем Арамис его успел остановить. Только тогда молодой человек заметил, что в письме была приписка "Окажите достойный прием подателю письма – это граф и испанский гранд." Но само письмо сразу лишило Арамиса разума, и он не сразу заметил свою оплошность. Письмо того стоило, оно сразу подняло настроение Арамису, избавив его от сомнений. "Друг, судьбе угодно, чтобы мы были разлучены еще на некоторое время, но прекрасные дни молодости не потеряны безвозвратно. Исполняйте свой долг в лагере, я исполняю его в другом месте. Примите то, что вам передаст податель сего письма, воюйте так, как подобает благородному и храброму дворянину, и думайте обо мне. Нежно целую ваши черные глаза. Прощайте, или вернее, до свидания!"
Подписи нет, но, судя по тому, как стал Арамис целовать эти строчки, даже не глядя на золото, автор ему более чем известен. Базен, робко постучал, и был впущен в комнату. При виде золота он остолбенел и забыл доложить о д'Артаньяне, который маячил за его плечом. Гасконец вошел без доклада и довольно улыбнулся, увидев горку монет.
Д'Артаньян: Ого! Если эти сливы присланы вам из Тура, то мое восхищение садовнику, который их вырастил. Арамис: Вы ошибаетесь. Это мой издатель прислал мне гонорар за ту самую поэму, которую я начал еще в Кревкере. Д'Артаньян: (улыбаясь во весь рот) Все что я могу сказать: ваш издатель очень щедр. Базен: Сударь, неужели за поэмы столько платят? Значит, и вы можете стать таким знаменитым, как господин де Бенсерад? О, сударь, поэт – это лишь немногим хуже, чем аббат! Это мне тоже по душе. Господин Арамис, сделайтесь поэтом, прошу вас! Арамис: Вам не кажется, что вы вмешиваетесь в разговор?
Базен, опустив голову, выходит с виноватым видом.
Арамис: Теперь я богат, и мы возобновим наши совместные обеды, пока не придет ваша очередь разбогатеть. Надо попросить Атоса распорядится насчет блюд: он у нас великий знаток всех гастрономических тонкостей. Д"Артаньян: Мне сегодня предстоит довольно рискованное предприятие, и я не прочь себя подогреть старым бургундским. Арамис: (пряча деньги в шкатулку и оставляя себе несколько пистолей) Согласен на все.
По дороге к Атосу друзья натыкаются на Мушкетона, который тащит под уздцы лошадь и мула.
Д'Артаньян: (с восторгом) Так ведь это мой буланый жеребец! Арамис, взгляните, на этой лошади я приехал в Париж. Арамис: (шутливо прикрывая глаза рукой) О, какая ужасная кляча! Д'Артаньян: И, тем не менее, я продал ее за три экю только благодаря масти. Арамис: Очень своеобразная масть! Я вижу такую первый раз в жизни. Д'Артаньян: Мушкетон, как эта лошадь попала к вам? Мушкетон: Ох, и не спрашивайте! Эту ужасную шутку сыграл с нами муж нашей герцогини! Он сменил ее подарок: испанскую кобылу и андалузского мула, на этих ужасных животных. Д'Артаньян: И ты ведешь их обратно? Мушкетон: (с возмущением) Мы же не можем принять их! Д'Артаньян: Я уже понадеялся посмотреть на Портоса верхом на моем скакуне. Так у меня было бы представление о том, как выглядел я сам, когда объявился в Париже. А твой господин дома? Мушкетон: Дома и очень сердит.
Молодые люди постучались к Портосу, но он все видел из окна и не стал открывать им. Мушкетон же, доставив животных к прокурорским дверям, обеспечил жителям квартала концерт из их криков и стука молотка. Через некоторое время пылающий гневом Портос появился у прокурорши. Она низко склонила голову, сознавая свою вину.
М-м Кокнар: О, боже! Я сделала все, что смогла. Я взяла этого мула и эту лошадь в счет долга. Портос: Знайте, сударыня, что если этот барышник должен вам больше пяти экю, то он вор! М-м Кокнар: Но ведь никому не запрещено искать что подешевле, господин Портос! Портос: (величественно) Тот, кто ищет дешевизны, должен позволить другим искать более щедрых друзей, сударыня! (делает шаг к двери) Г-жа Кокнар: Господин Портос! (хватает его за руки) Господин Портос, я признаю свою вину. С таким красавцем, как вы, мне не следовало торговаться! Портос: (делая еще шаг) Разговор с вами приносит мне несчастье! Г-жа Кокнар: (повисая у него на руке) Но скажите, чего же вы требуете? Портос: Ничего, потому что, что требовать у вас, что не требовать: одно и то же! Г-жа Кокнар: Господи, но я же ничего не понимаю в экипировке! Портос: Именно поэтому надо было все предоставить лично мне! Но вам надо было сэкономить какие-то гроши… Г-жа Кокнар: Я исправлюсь, честное слово! Портос: (не предпринимая больше попыток удалиться) Каким образом? Г-жа Кокнар: Сегодня мой муж идет к герцогу де Шону. Их дела задержат мужа часа на два, не меньше. Приходите, и мы все с вами спокойно посчитаем. Портос: В добрый час! Это совсем другое дело! Г-жа Кокнар: Так вы прощаете меня? Портос: (величественно) Увидим! До вечера! Г-жа Кокнар: До вечера!
Портос, не теряя величественного вида, и не оглядываясь, удаляется, а прокурорша смотрит ему вслед влюбленными глазами.
Портос: (завернув за угол) Черт возьми! Кажется, в этот раз я все же доберусь до сундука метра Кокнара.
Отправлено: 05.03.18 21:59. Заголовок: Глава 5. Долгожданн..
Глава 5.
Долгожданный для д'Артаньяна вечер наступил. Он с трудом разыскал комнатку Кэтти и увидел, что она сидит и плачет, а на полу валяется кошелек, из которого выпали несколько золотых монет. Увидев любовника, она протянула ему руки и разрыдалась. Д'Артаньян, услышав колокольчик, призывавший Кэтти в спальню миледи, поспешно забрался в шкаф, но он все слышал, о чем говорилось в спальне.
Миледи: Кэтти, скажите, он обрадовался моему письму? Кэтти: (прерывающимся голосом) Очень, миледи. Миледи: И что он сказал? Кэтти: Он задыхался от счастья. Миледи: И только-то? Кэтти: Ну, еще он сказал… Миледи: Что? Припомните, ну же! Кэтти: (делая вид, что вспоминает) Он, кажется, сказал, что не переживет такого счастья… Миледи: Ну, и… Кэтти: И поцеловал записку! Миледи: Значит, он действительно придет! Кэтти:(со вздохом) Да, мадам, не сомневайтесь. Миледи: Погасите везде свет, и, как только граф появится, немедленно проводите его ко мне.
Д'Артаньян, увидев из шкафа, что свет погашен, вылез, как только Кэтти вернулась из спальни.
Миледи: Что там за шум? Д'Артаньян: Это я, граф де Вард. Кэтти: О, господи! Он даже не смог дождаться часа, который сам и назначил! Миледи: ( голосом, дрожащим от страсти) Почему он не входит? Граф, граф, вы ведь знаете, что я жду вас!
Д'Артаньян отстраняет Кэтти и входит в спальню.
Миледи: (дальше слышны только голоса и вздохи. Экран темный))) Ваши взгляды и ваши слова, граф, выдавали вашу любовь. Я счастлива ею. Завтра, завтра вы дадите мне еще какое-нибудь доказательство вашей любви, а пока примите от меня на память. (в темноте не понять, что она делает, но по реплике д'Артаньяна ясно, что она надела ему на палец кольцо.) Д'Артаньян: Нет, я не могу принять это кольцо. Миледи: Оставьте его у себя в знак любви ко мне: право, вы этим окажете мне большую услугу. Бедный мой друг, это чудовище, этот гасконец, чуть не убил вас! Ваши раны все еще причиняют вам боль? Д'Артаньян: Да, сильную боль… Миледи: Будьте спокойны, я отомщу за вас, и моя месть будет жестокой!
Дальше – звук поцелуев.
Наутро д"Артаньян у Атоса. Он попал в такую историю, что нуждается в совете. Атос дома, и увидев своего молодого друга, взъерошенного и смущенного, без дальнейших церемоний усадил его перед собой и сразу же налил ему стакан вина. Это очень кстати – Д'Артаньян выпил, перевел дух, и только тогда смог заговорить.
Д'Артаньян: Я попал в дурную историю. Атос: Я не зря вас предостерегал от близкого знакомства с вашей англичанкой? Д'Артаньян: Эта женщина – страшный человек. Атос: Простите мне мой вопрос, милый друг, но вы были у нее? Д'Артаньян: Я провел у нее ночь, представившись де Вардом. Атос: И она разоблачила вас? Д'Артаньян: Пока нет, но, Атос, я трепещу. Атос: Ваша миледи мне представляется презренным созданием. Обманув ее, вы нажили страшного врага. (он пристально смотрит на руку д'Артаньяна, на которой красуется кольцо, подаренное ночью миледи. Это великолепный сапфир в оправе из алмазов). Д'Артаньян: Вы смотрите на это кольцо? Атос: (медленно, словно не веря самому себе) Да, оно мне напоминает одну фамильную драгоценность. Д'Артаньян: (самодовольно) Прекрасное кольцо, не правда ли? Атос: (все так же, словно во сне) Великолепное! Я не думал, что на свете существуют два сапфира такой чистой воды. Вы выменяли его на свой алмаз? Д'Артаньян: Нет, это подарок моей прекрасной англичанки, но я убежден, что она француженка, хоть и не спрашивал ее об этом. Атос: (задохнувшись от неожиданности) Вы… вы получили это кольцо от миледи? Д'Артаньян: Да. Сегодня ночью. Атос: (глухо) Покажите мне это кольцо.
Д'Артаньян снял кольцо и протянул его Атосу. Тот стал его тщательно осматривать, побледнел, потом надел на безымянный палец левой руки. Кольцо скользнуло на палец, словно на него и было заказано. Мстительное выражение исказило черты мушкетера. Он встал со стула, подошел к окну, еще раз на свету пытаясь что-то увидеть, потом прижал пальцы к глазам, и, наконец, вернулся к гасконцу.
Атос: Не может быть, чтобы это было то самое кольцо! Как оно могло попасть в руки этой леди Кларик? И, в то же время, невозможно представить, чтобы было сходство между двумя такими кольцами. Д'Артаньян: (изумленно) Вам знакомо это кольцо? Атос: Мне показалось, что я узнал его, но, должно быть, я ошибся. (снимает кольцо и возвращает его д'Артаньяну, но не может оторвать глаз от кольца. Через минуту) Вот что, Д'Артаньян, снимите кольцо или поверните его камнем внутрь: оно вызывает во мне такие мучительные воспоминания, что иначе я не смогу разговаривать с вами… Вы хотели моего совета, говорили, что не знаете, как поступить… (внезапно он откинулся на спинку стула, закрыл глаза и попросил таким глухим голосом, что юноша едва расслышал его) Покажите мне еще раз этот сапфир. На том, о котором я говорил, должна быть царапина на одной из граней: причиной был один случай.
Д'Артаньян снял кольцо и протянул его Атосу. Тот снова подошел к окну: на этот раз ему не пришлось рассматривать кольцо долго: он вздрогнул, увидев царапину, так сильно, что едва не уронил драгоценность.
Атос: Посмотрите, ну, не странно ли это? Вот она, эта царапина. Д'Артаньян: От кого вам достался этот сапфир, Атос? Атос: От моей матери, которая получила его от мужа. Это была старинная фамильная драгоценность… она никогда не должна была уходить из нашей семьи. Д'Артаньян: И вы… вы продали ее? Атос: (с сарказмом) Я подарил ее в ночь любви так же, как сегодня ее подарили вам. (увидев, что д'Артаньян снял кольцо и положил его в карман, взял его за руку) Послушайте, вы знаете, как я люблю вас, мой друг. Вы мне, как любимый сын. Поверьте мне, откажитесь от этой женщины. Я не знаю ее, но какой-то внутренний голос подсказывает мне, что это – погибшее создание. В ней есть нечто роковое. Д'Артаньян: Я расстанусь с ней. Признаюсь вам, эта женщина пугает и меня. Атос: Хватит у вас решимости? Д'Артаньян: Хватит. И я сделаю это не откладывая! Атос: (сжимая ему руку) Вы поступите правильно! Дай бог, чтобы эта женщина, едва вступив в вашу жизнь, не оставила в ней страшного следа.
Д'Артаньян уходит, оставив Атоса одного. Мушкетер какое-то время сидит неподвижно, словно изваяние, потом выходит из своего оцепенения и видно, как он, не отдавая себе отчета в своих действиях, сжимает пальцы на стакане с вином. Узорчатое стекло трескается под его рукой, кровь и вино, мешаясь, капают на пол.
Кэтти, посланная миледи, поджидает д'Артаньяна у него в доме.
Кэтти: (измученная бессонной ночью, безжизненным голосом) Меня прислала миледи. Она хочет знать, когда вы снова посетите ее. Д'Артаньян: Когда? Сейчас ты узнаешь ответ. (быстро пишет на листе бумаги) Читай! Кэтти:(читает про себя и не понимает) Что это? Д'Артаньян: Читай вслух! Кэтти: (читает) "Не рассчитывайте, сударыня, на свидание со мной в ближайшие несколько дней; со времени моего выздоровления у меня столько дел подобного рода, что мне пришлось навести в них некоторый порядок. Когда придет ваша очередь, я буду иметь честь сообщить вам об этом. Целую ваши ручки. Граф де Вард."
Миледи распечатывает письмо, читает его, бледнеет, как покойница, потом , скомкав бумагу, поворачивается к Кэтти. Та невольно попятилась.
Миледи: Что это? Это его письмо? Кэтти: Это ответ, сударыня. Миледи: Не может быть! Дворянин не мог написать такое женщине… (вздрогнув) Боже мой, неужели он узнал? (лицо ее сереет, ей не хватает воздуха, ноги у нее подкосились и она падает в кресло). Кэтти: (протянув руку к ее корсажу) Мадам! Миледи: (вставая) Что вам нужно? Как вы смеете прикасаться ко мне? Кэтти: (отступая) Я думала, что вы лишились чувств и хотела помочь вам. Миледи: Я?! Лишилась чувств? Вы меня принимаете за слабонервную дурочку? Когда меня оскорбляют, я не лишаюсь чувств, я мщу за себя! Оставьте меня!
Отправлено: 06.03.18 20:51. Заголовок: Глава 6. Кэтти, мра..
Глава 6.
Кэтти, мрачная, бледная и воплощенная ревность, передает д'Артаньяну письмо миледи. На этот раз письмо адресовано именно ему. "Любезный господин д'Артаньян, нехорошо забывать своих друзей, особенно если впереди долгая разлука. Лорд Винтер и я напрасно прождали вас третьего дня. Неужто это повторится и сегодня? Признательная вам леди Кларик."
Д'Артаньян: Я ожидал этого письма. Мои шансы повышаются по мере того, как падают шансы графа де Варда. Кэтти: Так вы пойдете? Д'Артаньян: Придется. Было бы неразумно не явиться на такое определенное приглашение. Не дай бог, она догадается о том, кто был у нее, и кто знает, до чего может дойти месть такой женщины. Кэтти: (тяжко вздыхая) Вы умеете представить все в таком свете, что всегда оказываетесь правы. Если вы ей понравитесь в вашем истинном облике, это будет еще хуже! Д'Артаньян: Я знаю, с кем имею дело, и ее чары на меня больше не действуют. На словах передай ей, что я благодарен миледи за благосклонность и предоставляю себя в ее распоряжение. Писать мне не следует: я не сумею так изменить почерк, чтобы она ничего не заподозрила. Передай ей, что я буду у нее к девяти вечера.
Д'Артаньяна сразу же провели к миледи: ему даже не понадобилось называть себя. Гостиная освещена была парой свечей, но полумрак не мог скрыть лихорадочного возбуждения миледи.
Миледи: (резким, пронзительным голосом) Меня ни для кого нет дома! Слышите, ни для кого! Д'Артаньян: (целуя ей руку и скользнув взглядом по ее лицу) Мадам, вы взволнованы, уж не больны ли вы? В таком случае, я не осмелюсь вас утруждать, и немедленно удаляюсь. Ваше здоровье драгоценно для меня. Миледи: Мне действительно плохо, очень плохо! Но останьтесь, господин д'Артаньян, ваше милое общество развлечет меня!
Молодая женщина оживилась, велела внести несколько канделябров с зажженными свечами, потребовала вино и фрукты. Она раскраснелась, ее оживление стало лихорадочным, она не могла усидеть на месте, и, велев д'Артаньяну оставаться на своем месте, стала ходить по гостиной, переставляя безделушки, поправляя цветы в вазах, время от времени подходя к камину и грея в его тепле тонкие пальцы, унизанные кольцами. Внезапно она круто повернулась и спросила, глядя прямо в глаза молодому человеку:
Миледи: Скажите мне, друг мой, у вас есть любовница? Д'Артаньян: (опешив от вопроса) У меня? Это жестоко, предлагать мне такой вопрос. Ведь с той минуты, как я увидел вас, я дышу вами, я только о вас думаю! Миледи: Так вы меня любите? Д'Артаньян: Неужели вы сами этого не заметили и нужно говорить об этом? Миледи: Гордое сердце не так просто покорить. Д'Артаньян: Меня ужасает только то, что невозможно. Миледи: Если любовь настоящая, для нее нет ничего невозможного. Д"Артаньян: Ничего? Миледи: Ничего! Если вы мне докажите, что ваша любовь истинна.
Д'Артаньян мгновенно перетаскивает свой стул поближе к миледи.
Д'Артаньян: Приказывайте, я готов! Миледи: На все? Д'Артаньян: На все! Миледи: В таком случае – поговорим! (задумалась, решаясь на что-то) У меня есть враг! (знаком останавливает д'Артаньяна, разыгрывающего удивление и пытающегося что-то сказать) Смертельный враг! Он жестоко оскорбил меня и у нас теперь война насмерть! Я могу рассчитывать на вашу помощь? Д'Артаньян: (напыщенно) Можете. Моя шпага и моя жизнь принадлежат вам вместе с моей любовью. Миледи: Тогда… Тогда вы можете желать невозможного с сегодняшнего же вечера. Д'Артаньян: (бросаясь перед ней на колени) Я не вынесу такого счастья! (про себя) Приди в мои объятия, лицемерка, а потом мы вместе с тем человеком, которого ты жаждешь убить, посмеемся над тобой! Миледи: ( глядя, как он целует ей руки, про себя) Отомсти за меня этому презренному де Варду, самонадеянный глупец, а потом я избавлюсь от тебя, орудие моей мести! Д'Артаньян(поднимая голову) Я готов! Миледи: Вы поняли меня? Д'Артаньян: Мне довольно было одного вашего взгляда, чтобы понять. Миледи: Вы готовы обнажить для меня вашу шпагу? Д'Артаньян: В любую минуту. Миледи: Но как я отплачу вам? Влюбленные ничего не делают даром. Д'Артаньян: (привлекая ее к себе) Вы знаете, о какой награде я мечтаю: только она достойна вас и меня! Миледи: Корыстолюбец! Д'Артаньян: Я в вашем распоряжении: приказывайте! Миледи: Это правда? Д'Артаньян: Назовите мне имя того негодяя, который посмел вызвать слезы на этих прекрасных глазах! Миледи: Такие женщины, как я, не плачут! Но его имя – это моя тайна! Вы видите, как я вам доверяю! Д'Артаньян: Но я должен знать имя этого человека! Миледи: Вы его знаете. Д'Артаньян: (разыгрывая нерешительность) Надеюсь, это не кто-то из моих друзей? Миледи: Это вас остановило бы? Д'Артаньян: Нет, даже если бы это был мой родной брат! Миледи: Мне нравится ваша преданность! Д'Артаньян: Это все, что вам нравится во мне? Миледи: (беря его руку) Нет же, я люблю вас! Д'Артаньян: (обнимая и целуя миледи, и не обращая внимания, что она не ответила на его поцелуй) Вы любите меня! Я схожу с ума! Миледи: Имя моего врага… Д'Артаньян: (бездумно) Я знаю, де Вард! Миледи: (отталкивая юношу) Как вы узнали об этом? Д'Артаньян: (опомнившись и пытаясь выкрутиться) Я? Как я узнал? Я вчера встретился с ним, он показал мне кольцо, которое вы ему, по его словам, подарили. Миледи: Ах, подлец! Д'Артаньян: (выпятив грудь, воинственно) Я отомщу этому подлецу! Миледи: Когда? Д'Артаньян: В любой момент, когда вы пожелаете: завтра, сию минуту… Завтра, или я умру! Миледи: Он трус! Д'Артаньян: Возможно, с женщинами, но не с мужчинами. Я кое-что знаю об этом. Миледи: Но в стычке с ним вам не пришлось жаловаться на судьбу! Д'Артаньян: Судьба – куртизанка: сегодня она со мной, а завтра может повернуться спиной. Не жестоко ли будет, поманить меня только надеждой? Миледи: Вы правы. Но в моей любви вы можете быть уверены. Выходите через эту дверь и возвращайтесь в одиннадцать часов. Д'Артаньян: (целуя ее руку на прощание, про себя) Как бы мне не остаться в дураках! Эта женщина способна на любое преступление)
Он выходит за Кэтти, которая движется, как сомнамбула.
Отправлено: 07.03.18 18:15. Заголовок: Глава 7. Д'Арт..
Глава 7.
Д'Артаньяну нужна передышка, и он кружит по Королевской площади в полном одиночестве и тишине. Ровно в одиннадцать часов он вернулся в особняк. Миледи ждала его у дверей спальни, и, едва заслышав его шаги, отворила дверь. Как и в прошлый раз, в спальне царил мрак кромешный, и д'Артаньян непременно бы налетел на что-нибудь, если бы миледи не подвела его прямо к кровати. (Дальше – на усмотрение режиссера и его понимания. Постельные сцены – по рейтингу.) Спустя длительное время…
Миледи: Ну, что, вы уже нашли предлог, чтобы вызвать де Варда на дуэль? Д'Артаньян: (весело) Любовь моя! Сейчас слишком поздно для мыслей о дуэлях! Миледи: Вас совсем не волнует предстоящая дуэль? Д'Артаньян: Я утром непременно что-то придумаю. А теперь мои мысли только о вас! Миледи: Если вы обо мне думаете, вы должны думать о моем мщении! Д'Артаньян: Дорогая, может, вам бы стоило простить этого несчастного? Он и так наказан тем, что вы его не любите. Миледи: (отстраняясь, скрипучим голосом) Уж не боитесь ли вы, любезный д'Артаньян? Д'Артаньян: Моя дорогая, ну как вы можете так думать? Однако, а вдруг этот беднягя де Вард не так уж и виноват? Миледи: (сурово) Если этот негодяй осмелился обмануть меня – смерть ему! Д'Артаньян: (твердо) Пусть же он умрет, раз вы осудили его!
Миледи придвинулась к любовнику: начинает светать и сквозь жалюзи проникает слабый свет разгорающегося утра. Д'Артаньян понимает, что пора уходить.
Миледи: Милый друг, не забудьте о своем обещании. Д'Артаньян: Я помню и готов, но прежде я бы хотел кое в чем убедиться. Миледи: В чем? Д'Артаньян: В том, что вы меня любите. Миледи: У вас еще есть сомнения на этот счет? Теперь и вам пора доказать мне свою преданность, как я вам доказала свою любовь. Д'Артаньян: Неужели вы не боитесь за меня хоть чуточку? Я могу быть ранен, убит. Миледи: Этого не может быть: вы искусный боец. Д'Артаньян: Скажите, вы не думали о другом средстве мести? Миледи: (бросив на него странный взгляд) Вы колеблетесь? Д'Артаньян: Право, бедняга так наказан тем, что вы его не любите, что мне его жаль. Достаточно и вашей немилости! Миледи: Откуда вы взяли, что я его любила? Д'Артаньян: (нежно) Во всяком случае, я осмеливаюсь думать, что сейчас вы любите другого. И – сочувствую графу. Миледи: Вы? С какой стати? Д'Артаньян: Потому что только мне известно, что он далеко не так виновен перед вами. Миледи: Объяснитесь. Я не понимаю, что вы хотите сказать. Д'Артаньян: (выпуская миледи из объятий) Я – порядочный человек, и с тех пор, как я могу быть уверен в вашей любви… я могу быть уверен? Миледи: Да, конечно… Продолжайте! Д'Артаньян: Меня тяготит одно признание. Миледи: Какое признание? Да говорите же, наконец! Д'Артаньян: Вы бы простили меня, если бы любовь заставила меня оказаться виноватым перед вами? Миледи: Возможно. Д'Артаньян: У вас было свидание в этот четверг с графом де Вардом? В этой самой комнате! Миледи: (самым естественным, непринужденным тоном) У меня? Ничего подобного не было. Д'Артаньян: Не лгите, мой ангел! Это бесполезно! Граф де Вард не может ничем похвастаться. Миледи: Почему? Вы ведь сами мне сказали, что это кольцо… Д'Артаньян: Это кольцо у меня. Граф де Вард, бывший у вас в четверг и сегодняшний д'Артаньян – одно и то же лицо.
Миледи, страшно бледная, с расширенными глазами, в которых видны только сузившиеся в точку зрачки, соскакивает с постели. Юноша пытается удержать ее за пеньюар, но она рванулась, ткань не выдержала и взору д'Артаньяна предстает цветок лилии на ее плече. Клеймо полустерто, бледное, кожа вокруг него плохо зарубцевалась, но видно оно отлично. С криком д'Артаньян застыл на месте, не в силах что-то вымолвить. Услышав это "Боже милосердный!" миледи круто развернулась: теперь она походила на разъяренную пантеру: остановившиеся, горящие огнем глаза, хищно, так что видно, что у нее не достает одного зуба рядом с глазным, оскаленный рот, раздувающиеся ноздри и вставшие дыбом волосы над покрытым холодным потом лбом – картина, вызывающая и ужас, и отвращение.
Миледи: Негодяй! Ты не только предал меня, ты еще и узнал мою тайну! Ты умрешь!
Она выхватывает кинжал из шкатулки и бросается к д'Артаньяну. Он отодвинулся к стене и случайно нащупал свою шпагу. Как только рукоять ее коснулась его пальцев, гасконец пришел в себя. Это стало походить на дуэль, и ситуация окончательно отрезвила его. Переводя острие шпаги то к глазам, то к груди миледи, он сумел отступить к дверям Кэтти, приговаривая:
Д'Артаньян: Отлично, моя красавица! Только успокойтесь, бога ради, а не то я нарисую еще одну лилию на ваших щечках! Миледи: (с рычанием) Подлец! Подлец!
Они вдвоем подняли шум, опрокидывая стулья и столики, на который Кэтти открыла свою дверь. Одним прыжком юноша преодолел расстояние до двери, и закрылся в комнате Кэтти. Миледи, как безумная, стала кидаться на эту дверь с кинжалом, и, местами, сумела пробить ее. При этом она ругалась, как портовый грузчик.
Д'Артаньян: Живо, Кэтти! Помоги мне выйти из этого дома. Если у нее будет время опомниться, она прикажет слугам убить меня. Кэтти: Но вы не можете идти в таком виде! Вы же почти раздеты! Д'Артаньян: Одень меня во что хочешь, только поскорее! Это вопрос жизни и смерти!
Кэтти напялила на Д'Артаньяна какое-то платье в цветочек, капор и накидку, туфли без задников, и потащила его по лестнице вниз. По дороге юноша потерял одну туфлю, и выйдя на крыльцо, подобрал юбки повыше. Не обращая внимания ни на прохожих, ни на городских собак, с лаем преследовавших его по пятам, не замечая городской стражи, он припустил по улицам Парижа с такой скоростью, которой не развивал и в детстве, удирая из соседского сада с ворованными яблоками. И вовремя… миледи разбудила весь дом. Она успела крикнуть привратнику, высунувшись в окно полуголая: "Не выпускать!", и лишилась чувств.
Отправлено: 09.03.18 18:32. Заголовок: Глава 8. Д'Арт..
Глава 8.
Д'Артаньян, плохо соображая, обезумев от всего происшедшего и не отдавая себе отчета в своих действиях, "на автопилоте" добежал до улицы Феру. Было около пяти утра и обитатели квартала еще спали. Машинально, гасконец глянул вверх: окна Атоса были темны. Тогда он заколотил во входную дверь: ему казалось, что, если он сейчас не уберется с улицы, миледи его догонит. Дверь открыл заспанный Гримо. Д'Артаньян сбросил на мостовую чудом оставшуюся на нем туфлю, и, оттолкнув Гримо, бросился наверх, к Атосу. Тут уж Гримо не выдержал.
Гримо: Чего надобно, шлюха? Тебе чего, мерзавка!
Д'Артаньян сдвинул капор и Гримо узрел взволнованное лицо с торчащими усами. Тогда он завопил: "Спасите! На помощь!"
Д'Артаньян: Замолчи, дурень! Ты что, меня не узнал? Я д'Артаньян. Где твой хозяин? ( он судорожно стал оглядываться в поисках Атоса) Гримо: Вы господин д'Артаньян? (успокоившись немного, недоверчиво оглядывает гасконца, который нетерпеливо пытается избавиться от своего наряда. Мантилья сброшена, капор съехал на одно ухо, юбка съехала на пол и д'Артаньян остался в одной рубашке. )
В это время за их спиной раздается хохот: Атос, выйдя из спальни в наспех наброшенном халате, корчится от смеха. Сцена презабавная, при том, что Гримо еще и застыл, как статуя, указывая хозяину на гостя.
Атос: (отсмеявшись) Гримо, вы кажется позволили себе заговорить? Лучше принесите халат господину д'Артаньяну, он не может оставаться в таком виде. (снова, не выдержав, начинает смеяться). Д'Артаньян: (очень серьезно) Не смейтесь, друг мой, во имя самого бога, не смейтесь, потому что, честное слово, тут не до смеха! Атос: (перестав смеяться и хватая д'Артаньяна за руки) Вы так бледны! Уж не ранены ли вы? Д'Артаньян: Нет, но со мной только что случилось ужасное происшествие. Вы один, Атос? Атос: Черт возьми, да кому у меня быть в такую рань? Д'Артаньян: (пытаясь натянуть халат и не попадая в рукава. Атос помогает ему, не спуская с друга встревоженного взгляда) Это хорошо. Пройдем к вам.
Д'Артаньян поспешно проскальзывает в спальню мушкетера, Атос идет за ним и закрывает дверь на задвижку. Потом он знаком предлагает юноше сесть в кресло, сбросив лежащую на нем одежду на кровать и садится тут же сам.
Атос: Ну, рассказывайте! Вы так бледны… Уж не умер ли король? Вы, случаем, не убили кардинала? На вас лица нет! Рассказывайте, я положительно умираю от беспокойства. Итак? Д'Артаньян: (нагибаясь к уху Атоса) Итак, миледи заклеймена на плече цветком лилии.
Атос вскрикнул так, словно в сердце ему попала пуля. Расширенными глазами он уставился на д'Артаньяна.
Д'Артаньян: Послушайте, вы уверены, что та женщина действительно умерла? Атос: (губы его шевелятся, но слов не слышно, и только по их движению д'Артаньян понимает, что он переспрашивает "Та женщина?") Д'Артаньян: Да, та, о которой вы мне однажды рассказали в Амьене.
Атос со стоном опустил голову на руки. Какое-то время он молчит, д'Артаньян не решается продолжать: реакция всегда сдержанного и невозмутимого Атоса пугает его. Наконец, Атос берет себя в руки и поднимает голову: он бледен не меньше д'Артаньяна, глаза горят.
Д'Артаньян: Этой – лет двадцать шесть-двадцать семь. Атос: Белокурые волосы? Д'Артаньян: Да. Атос: Светлые, до странности светлые голубые глаза с черными бровями и черными ресницами? Д'Артаньян: Да. Атос: Высокого роста, хорошо сложена? С левой стороны у нее не достает одного зуба рядом с глазным? Д'Артаньян: Да. Атос: Цветок лилии небольшой, рыжеватого оттенка и как бы полустертый с помощью разных притираний? Д'Артаньян: Да. Атос: (проводит рукой по лбу, оттирая пот) Но вы ведь говорили, что она англичанка? (смотрит на д'Артаньяна со странным выражением, словно ждет, что тот скажет, что все эта история не случилась). Д'Артаньян: Все называют ее миледи, но вполне возможно, что она француженка: она говорит по-французски так, как может говорить только наша соотечественница. К тому же, лорд Винтер – всего лишь брат ее мужа. Атос: (решительно вставая) Д'Артаньян, я хочу ее видеть! Д'Артаньян: Берегитесь, Атос! Вы пытались убить ее, а она такая женщина, которая способна отплатить вам той же монетой – и не промахнуться. Атос: (мрачно, с угрозой) Она не посмеет что-либо рассказать: это выдало бы ее. Д'Артаньян: (с нервным смешком) Она способна на все! Вы когда-нибудь видели ее разъяренной? Атос: (чуть помедлив, словно не зная, как ответить) Не приводилось. Д'Артаньян: Это тигрица, пантера! В ней не осталось ничего человеческого! Я очень боюсь, что навлек опасность ужасной мести на нас обоих. Она носилась за мной с кинжалом по всей комнате, едва не сломала стену, почти пробила кинжалом дверь; мне чудом удалось выскочить. Ее угрозы и проклятия разносились по всей площади. Атос: Пожалуй вы правы: за свою жизнь я бы не дал и гроша. К счастью, послезавтра мы покидаем Париж, скорее всего нас пошлют к Ла Рошели, а когда мы уедем… Д'Артаньян: Милый Атос, она последует за вами на край света, если только узнает вас! Пусть уж ее гнев падет только на меня одного. Атос: (небрежно) Что за важность, если она заодно убьет и меня? Уж не думаете ли вы, что я дорожу жизнью? Д'Артаньян: Похоже, что за всем этим скрывается что-то ужасное. Я убежден: эта женщина – шпион кардинала. Атос: Берегитесь, мой друг! Если кардинал не восхищается вами за историю с подвесками, то он возненавидел вас. А ненависть кардинала должна найти выход! Не доверяйте никому, даже собственной тени! Д'Артаньян: Вы преувеличиваете Атос, и потом, мы уезжаем, а в армии нам следует опасаться только врага. Атос: (улыбаясь) Что поделать: я оптимист, когда дело идет о вещах, и пессимист, когда речь идет о людях. А пока я отказываюсь от своего затворничества, и везде буду вас сопровождать. Вам следует вернуться к себе домой. Д'Артаньян: Хоть это и в двух шагах от вас, но я не могу идти в таком виде. Атос: Это правда. (звонит в колокольчик и входит Гримо. Атос знаками объясняет ему, что он должен взять одежду д'Артаньяна и принести к ним. Гримо кивает и уходит). Так-то, милый друг. Но с экипировкой нам от этой истории не проще: все ваши вещи остались у этой дамы, а она не озаботится их вам вернуть. К счастью, у вас есть сапфир. Д'Артаньян: Это ваше кольцо! Вы сами сказали, что это фамильное кольцо. Атос: Это кольцо – часть свадебных подарков для моей матери. Отец мне говорил, что купил его за две тысячи экю и оно просто великолепно. Мать подарила мне его, а я, безумец, вместо того чтобы хранить его, как святыню, подарил его этой… (тут Атос сделал паузу, гася внезапно вспыхнувшую ярость) подарил его этой презренной женщине. Д'Артаньян: (протягивая кольцо Атосу) Возьмите его, я понимаю, как оно дорого вам! Атос: (смотрит на кольцо, но не прикасается к нему) Чтобы я взял это кольцо после того, как оно побывало в преступных руках! Никогда! Это кольцо осквернено! Д'Артаньян: Так продайте его! Атос: Продать кольцо, полученное мною от матери? Это святотатство! Д'Артаньян: (теряя терпение, но ища выход) Тогда заложите его! Денег, полученных за него, вам хватит на ваши надобности, а из первых же полученных денег вы вернете его. Оно будет уже очищенным он прежних пятен, потому что пройдет через руки ростовщика. Атос: (утратив мрачный вид и уже улыбаясь) Вы чудесный товарищ, д'Артаньян! Вы своей неизменной веселостью поднимаете дух у тех несчастных, которые впали в уныние. Идет! Заложим кольцо, но с одним условием. Д'Артаньян: С каким? Атос: Половину возьмете вы, половину – я. Д'Артаньян: Если нам дадут за него тысячу экю, пятьсот мне слишком много. Я ведь в гвардии. Продам седло – этого мне хватит на лошадь для Планше. И потом – у меня есть кольцо королевы. Атос: Которым вы дорожите еще больше, чем я своим. Д'Артаньян: (таинственно) Это не просто драгоценный алмаз – это талисман, при случае могущий нас спасти. Атос: Я не очень понимаю, что вы имеете в виду, но все равно! Договорились: вы берете эту сумму, или я выброшу кольцо в Сену. А я не уверен, что какая-нибудь рыба вернет мне его, как Поликрату. Согласны? Д'Артаньян: Согласен! Атос: (завидев Гримо и Планше с охапкой одежды для хозяина) А вот и ваша амуниция, дружище.
Друзья оделись, а Гримо, получив приказ хозяина, снял со стены мушкет и приготовился сопровождать хозяев. В дверях дома д'Артаньяна они увидели Бонасье, который с еасмешкой взглянул на гасконца.
Бонасье: Поторапливайтесь, молодой человек, вас ждет красивая девушка, а женщины не любят, чтобы их заставляли ждать. Д'Артаньян: (взбегая по лестнице) Это Кэтти!
Кэтти стояла, прижимаясь к двери д'Артаньяна и дрожала, как осиновый лист. К груди она прижимала узелок с наспех собранными вещами.
Кэтти: (заикаясь от страха) В..вы обещ…щали защитить меня, вы об…бещали з…защитить меня от е…ее гнева. Ведь эт…то вы погубили м…меня, вспомните! (И она разрыдалась.)
Д'Артаньян ввел ее в комнату, усадил на стул, налил ей стакан воды, подлив туда немного вина. Понемногу бедняжка успокоилась и перестала так дрожать. Присутствие любовника и его приятеля помогло этому в немалой степени: рядом с двумя военными и дворянами миледи уже не казалась такой страшной.
Д'Артаньян: Я все помню Кэтти, не волнуйся! Так что же произошло после моего ухода? Кэтти: Точно не знаю, нона ее крики сбежались лакеи, нет таких проклятий, которая она не обрушила бы на вашу голову. Я испугалась, как бы она не догадалась, что вы попали в ее комнату через мою, и не поняли, что я ваша сообщница. Я взяла все свои деньги, самое ценное из вещей и убежала. Д'Артаньян: Бедная моя девочка! Но что же мне с тобой делать? Послезавтра я уезжаю. Кэтти: Помогите мне уехать из Парижа, из Франции… куда угодно, лишь бы она не нашла меня! Д'Артаньян: (в тихой панике) Но я не могу взять тебя на осаду Ла Рошели! Кэтти: Я понимаю… Но устройте меня в провинции, у вас на родине, может быть? Д'Артаньян: (со смешком) У меня на родине дамы не держат горничных, Кэтти! Но я знаю, что делать! Планше, сходи за Арамисом. Пусть срочно идет сюда! Атос: Мне кажется, что маркиза Портоса… Д'Артаньян: …одевается с помощью писцов своего мужа. К тому же это Париж, Медвежья улица. Кэтти: Мне все равно, лишь бы она меня не нашла. Спрячьте меня! Д'Артаньян: Теперь, Кэтти, когда мы расстаемся, и ты больше не ревнуешь меня… Кэтти: ( смотрит прямо в глаза д'Артаньяну) Где бы я не была, я всегда буду вас любить! Атос: (потрясенно разглядывает Кэтти, бормоча тихонько) Вот где нашло приют постоянство, черт возьми! Д'Артаньян: Я тебя тоже, Кэтти… но скажи, ты никогда не слыхала о молодой женщине, похищенной однажды ночью? Кэтти: Подождите!.. (в ужасе прижимает руки к щекам) Боже, неужели вы любите еще и эту женщину? Д'Артаньян: Я? Нет! Но ее любит один из моих друзей… вот этот, Атос! (и он, потянув Атоса за рукав, заставляет его оказаться перед Кэтти) Атос: ( с ужасом) Я!? Д'Артаньян: (сжимая ему руку) Ты, конечно же! И мы все принимаем самое горячее участие в судьбе госпожи Бонасье. Знаешь, Кэтти, это ведь жена того урода, которого ты, наверное, заметила у наших дверей. Кэтти: О, боже! Вы напомнили мне о нем! Только бы он меня не узнал! Д'Артаньян: (пристально глядя на девушку) То есть как – узнал? Ты уже где-то виделась с ним? Кэтти: Он дважды приходил к миледи. Д'Артаньян: Когда? Кэтти: Недели две назад. И вчера вечером он приходил как раз перед вами. Д'Артаньян: Так… мы окружены сетью шпионов, Атос! Спуститесь вниз и посмотрите, там ли он еще. К вам он не относится так недоверчиво, как ко мне. Атос: (спускается и тут же возвращается) Его нет и дом на замке. Д'Артаньян: Он отправился сообщить, что голуби в голубятне. Атос: Давайте улетим и оставим Планше для связи! Д'Артаньян: А Арамис? Атос: Подождем его.
Входит Арамис, и его тут же начинают посвящать в происшедшее.
Д'Артаньян: У нас очень мало времени, Арамис, поэтому вкратце о том, что произошло, и кто эта милая девушка. Она служила у одной моей знакомой, тайну которой случайно узнала. Тайна столь страшна, что Кэтти теперь опасается за свою жизнь. Ей срочно надо спрятаться куда подальше от мстительной хозяйки. Только у вас может найтись знакомая, которая примет эту бедняжку в услужение. Арамис: (задумавшись ненадолго) Я действительно окажу вам эту услугу, д'Артаньян? Д'Артаньян: Я буду признателен вам всю свою жизнь. Арамис: Госпожа де Буа-Траси просила меня найти для своей приятельницы из провинции горничную, надежную и сообразительную, и если вы сможете поручиться за… Кэтти: Сударь, я буду бесконечно благодарна той особе, которая даст мне возможность уехать из Парижа. Арамис: (усевшись за стол, пишет несколько строк, запечатывает своим перстнем и отдает Кэтти) Я проведу вас к мадам де Буа-Траси, она устроит вам поездку к этой даме. Кэтти: (присев в поклоне перед мужчинами, а затем гордо выпрямившись) Где бы я ни была, и где бы мы не встретились, я буду любить вас так же, господин д'Артаньян! Атос: (с иронией, пожимая плечами) Клятва игрока!
Атос и Арамис отправились в лавку ростовщика. Атос предоставил д'Артаньяну всю операцию по закладыванию перстня. Ростовщик (грек, евреев-ювелиров в те годы в Париже не было) особо не торговался: он искоса посматривал на Атоса, и вид мушкетера, который был не в форме и оттого особенно походил на вельможу, отбивал у него желание сбивать цену. Он показал друзьям изумительные серьги и добавил:
Ростовщик: Господа могут получить под залог кольца триста пистолей, а если вдруг захотят продать его, я готов дать им пятьсот пистолей. Вы сами видите, как оно подходит к этим серьгам!
Получив триста пистолей друзья отправились покупать экипировку. Атос искал в первую очередь коня. Пересмотрев с десяток лошадей, он нашел вороного андалузца, подходящего и статью, и норовом, и мастью для боевого коня. Потом пришла очередь кирасе, шлему, и всему прочему, включая сбрую, оружие и лошадь для Гримо. Атос не торговался, если ему что-то подходило, платил сразу, чем вызвал неудовольствие д'Артаньяна. Тот бурчал себе под нос, что так не поступают, но Атос положил юноше руку на плечо с такой улыбкой, что тот сразу замолчал, ощутив разницу между собой и Атосом. Деньги кончились, покупки все были сделаны, но у Атоса в кошельке даже мелочи не осталось.
Атос: Сколько предлагал ростовщик, чтобы приобрести сапфир? Д'Артаньян: Пятьсот пистолей. Атос: Наличные деньги дороги. Еще двести пистолей: сто - вам, сто - мне: целое состояние! Д'Артаньян: Атос, у меня осталось еще предостаточно: возьмите часть у меня, не стоит продавать… Атос: Идите к ростовщику! Это кольцо напоминало бы мне о слишком грустных вещах! И потом, у нас никогда не будет трехсот пистолей, чтобы его выкупить, это же ясно. Мы только потеряем еще двести пистолей. Д'Артаньян: Подумайте хорошенько! Атос: Думать не о чем. Надо уметь приносить жертвы. Идите д'Артаньян, и возвращайтесь с деньгами. Гримо проводит вас.
Атос смотрел вслед другу, потом отошел под стену какого-то дома и уселся на каменной скамье, продолжая взглядом следить за улицей, по которой ушел молодой человек. Только завидев его в сопровождении Гримо, Атос вздохнул с видимым облегчением. Через несколько минут, отправив слуг со всем купленным домой, они отправились в ближайший кабачок. Делить деньги они стали лишь у Атоса дома.
Ростовщик (грек, евреев-ювелиров в те годы в Париже не было)
Выкресты были. Минимум пять человек с семьями. Мне все-таки нравится думать, что ростовщик, разбиравшийся в драгоценных камнях, был Лопесом. Дюма о нем знал, раз описал его в "Красном сфинксе". Лопес зарабатывал не только ювелирным делом, но и давал деньги в рост. Парижане дразнили его "juif", а он отвечал, что он магометанин.
Поэтому ростовщик мог быть не только греком, но и мориском.
Отправлено: 09.03.18 21:01. Заголовок: jude , как жаль, что..
jude , как жаль, что теперь не откроешь ( я бы исправила). Я писала, совершенно не подумав о нем, но помня, что именно в этот период были гонения. Хорошо, что ваш пост сразу за текстом.
Отправлено: 11.03.18 20:38. Заголовок: Глава 9, 10. Компан..
Глава 9, 10.
Компания друзей, полностью экипированная, спокойная и довольная, заседает у Атоса, когда Планше приносит два письма для д'Артаньяна. Одно – явно от женщины, с изящной печатью зеленого воска, на втором, большом и квадратном, красуется кардинальский герб. Естественно, что юноша сразу бросился распечатывать письмо от дамы: почерк ему показался знакомым.
Атос: Что в письме? Д'Артаньян: Меня приглашают прогуляться между шестью и семью вечера на дорогу в Шайо. Просят ничем не показывать, что я узнал особу, которая будет находиться в карете, потому что она подвергает себя опасности, только чтобы дать мне возможность ее увидеть. Атос: Это западня. Не ходите туда. Д'Артаньян: Но я узнаю почерк. Атос: Его ничего не стоит подделать. В это время дорога в Шайо безлюдна. Прогуляться там – все равно что отправиться в лес Бонди. Д'Артаньян: А что, если мы отправимся туда все вместе? (весело) Черт возьми, не проглотят же нас четырех, да еще и со слугами впридачу? Портос: Зато это случай показать свое вооружение. Арамис: (назидательно) Но если это письмо от женщины, и она не хочет, чтобы ее видели, наше присутствие нежелательно: это ее скомпрометирует! Это недостойный для дворянина поступок! Портос: Ну, так мы останемся позади, и д'Артаньян подъедет к карете один. Атос: Из кареты очень легко выстрелить! Д'Артаньян: (беспечно) Пуля пролетит мимо. А мы нагоним карету и перебьем всех, кто в ней находится: и врагов у нас станет поменьше! Портос: Я – за драку. Арамис: Доставим себе это удовольствие. Атос: Как вам будет угодно. Д'Артаньян: Нам пора собираться, господа. Портос: Если мы выберемся поздно, кто же увидит великолепие нашей экипировки? (и он довольно потер руки) Атос: Одну минуту, господа: мы забыли о втором письме! А оно меня беспокоит куда сильнее, чем эта писулька, которую д'Артаньян с такой нежностью спрятал на груди. Д'Артаньян: (он вынужден вернуться от двери и достать письмо кардинала) Хорошо, давайте посмотрим, что хочет от меня Его высокопреосвященство. (читает вслух)
"Г-н д'Артаньян, королевской гвардии, роты дез Эссара, приглашается сегодня, к восьми часам вечера, во дворец кардинала. Ла Удиньер, капитан гвардии."
Атос: Черт возьми! Вот это свидание будет поопаснее того, первого. Д'Артаньян: Времени хватит на оба. Я пойду к кардиналу после первого. Арамис: Я бы не пошел… Учтивый кавалер не может не пойти на свидание к даме, но благоразумный дворянин может найти предлог не явиться к кардиналу, в особенности, если у него есть основания считать, что вызывают его не из любезности. Портос: Я согласен с Арамисом. Д'Артаньян: Я уже раз пренебрег приглашением от г-на Кавуа, и на следующий день исчезла Констанс. Будь что будет, но я пойду. Атос: Если вы твердо решили – идите. Арамис: (чуть нараспев) А Басти-ли-я? Д'Артаньян: (небрежно) Подумаешь! Вы вытащите меня оттуда! Портос и Арамис: (в один голос) Разумеется! Но раз нам послезавтра ехать, вам бы лучше пока в эту Бастилию не лезть! Атос: Давайте не оставлять д'Артаньяна сегодня одного. А когда он направится к кардиналу, каждый из нас, с тремя мушкетерами позади, займет свой пост у одного из входов. Если мы увидим что-то подозрительное – вступим в бой. Давно уже мы не давали о себе знать, и де Тревиль, наверное, уже считает нас покойниками. Арамис: Атос, вы созданы быть полководцем! Господа, принимаем план Атоса? Портос: Еще бы! Я побежал в казармы, предупредить товарищей, чтобы они были готовы к восьми часам. А вы велите слугам седлать лошадей. Д'Артаньян: Но у меня пока еще нет лошади. Я пошлю к господину де Тревилю… Арамис: Незачем… возьмите одну из моих. Д'Артаньян: Сколько их у вас? Арамис: (улыбаясь) Три. Атос: Дорогой мой, я убежден, что лошадьми вы обеспечены лучше, чем все поэты Франции и Наварры. Д'Артаньян: А зачем вы купили трех лошадей? Арамис: Третью лошадь мне привели сегодня утром. Лакей без ливреи сказал, что ему велел его господин… Д'Артаньян: (вполголоса) или госпожа… Арамис: Не имеет значения. Лошадь было велено поставить в мою конюшню, не говоря, кем она прислана. Атос: (серьезно, закатывая глаза) Нет, только с поэтами случаются подобные вещи! Д'Артаньян: А на какой лошади поедете вы сами? Арамис: Конечно на той, что была мне подарена. Иначе бы я оскорбил неизвестного дарителя.. Атос: (невозмутимо, делая вид, что не заметил яростного взгляда Арамиса) Или дарительницу. Д'Артаньян: Так та лошадь, которую вы купили сами, уже не нужна вам? Арамис: Почти. Д'Артаньян: А вы сами ее выбирали? Арамис: И очень тщательно: жизнь всадника часто зависит от его коня. Д'Артаньян: А вы уступите мне ее за ту же цену? Арамис: Я сам вам думал это предложить, а деньги вы мне как-нибудь вернете, при случае. Я ее купил за восемьсот ливров. Д'Артаньян: (отсчитывая деньги на столе) Вот вам сорок двойных пистолей: такой монетой с вами обычно рассчитывается ваш издатель. Арамис: (удивленно) Так вы богаты? Д'Артаньян: Как Крез! Но нас поджимает время; поторопимся, господа!
Итак, четверо молодых людей и их слуги выехали от дома Атоса. Неподалеку от Лувра они встретили капитана де Тревиля, он остановил друзей, чтобы полюбоваться их экипировкой. Вокруг тут же собралась толпа зевак. Пробило шесть часов, и компания, расставшись с капитаном, галопом помчались в Шайо. Экипажи проезжали по дороге в обоих направлениях, и, наконец, в сумерках, они увидели карету. Из окна показалась женская головка, приложившая пальцы к губам: знак молчания, но и знак поцелуя. Видение исчезло, и д'Артаньян, погнавшийся было за каретой, вернулся к друзьям.
Д'Артаньян: Кажется, я сделал порядочную глупость: в письме меня просили не показывать, что я узнал кого-либо. Атос: Мне кажется, я узнал ее. Но в глубине кареты я видел и мужчину. Д'Артаньян: Похоже, ее перевозят из одной тюрьмы – в другую. Увижусь ли я с ней когда-нибудь? Атос: (очень серьезно) Только с мертвыми нельзя встретиться здесь, на земле. Мы с вами кое-что знаем об этом. Если она не умерла, если мы видели именно ее, то вы рано или поздно разыщите вашу возлюбленную. И… (мрачно) возможно даже быстрее, чем вы сами захотите. А пока (уже другим тоном), у вас ведь еще один визит, не так ли? Арамис: Еще не поздно отменить его. Д'Артаньян: И не подумаю! Пора узнать, зачем я понадобился кардиналу.
Три отряда, каждый из четырех человек, засели напротив кардинальского дворца. Д'Артаньян поднялся по широкой лестнице и был встречен в приемной шестеркой улыбавшихся во весь рот гвардейцев. Там он, подбоченясь, ожидал дальнейших действий, пока не вернулся служитель, которому он передал письмо кардинала. Д'Артаньяна провели в библиотеку, где он очутился перед каким-то человеком, что-то исправлявшем в большой тетради, и отсчитывающим написанное на пальцах. Рядом, на специальных подушках, сидели три кота: один, черный как смоль, белая кошка и еще один кот спали на подушке, трогательно обнявшись. В глубине поблескивал полный доспех воина. Черный кот утробно мяукнул. и человек за столом поднял голову: Д'Артаньян узнал кардинала. Кардинал закрыл тетрадь, на которой гасконец успел прочитать на обложке: "Мирам, трагедия в пяти актах", и оперся локтем на рукопись, а щекой – на руку, и посмотрел на молодого человека.
Кардинал: Сударь, это вы д'Артаньян из Беарна? Д'Артаньян: Да, Ваша светлость. Кардинал: К какой из ветвей тарбских д'Артаньянов вы принадлежите? Д'Артаньян: Я сын того, что участвовал в войнах за веру с великим Генрихом, отцом нашего нынешнего короля. Кардинал: Значит, это именно вы уехали искать счастья в столицу? Д'Артаньян: Да, Ваша светлость. Кардинал: Вы проехали через Мен и именно там с вами произошла какая-то история? Д'Артаньян: Ваша светлость, со мной произошло… Кардинал: (останавливает его движением руки, с улыбкой) Не нужно! У вас было рекомендательное письмо к господину де Тревилю? Д'Артаньян: Да, но после этого происшествия… Кардинал: …письмо пропало. Но господин де Тревиль, распознав вас с первого раза, устроил вас в роту своего тестя дез Эссара, с тем, чтобы со временем перевести вас к себе в мушкетеры. Д'Артаньян: (с поклоном) вы прекрасно осведомлены, Ваша светлость. Кардинал: С тех пор у вас было много приключений: и за картезианским монастырем, и по дороге на Форж, и в Виндзоре. А по возвращении вы были приняты одной августейшей особой, и ее подарок блистает у вас на пальце…
Д'Артаньян схватился за перстень и повернул его камнем внутрь, что вызвало улыбку кардинала.
Кардинал: …на следующий день, вас посетил г-н Кавуа. Вы не вняли его приглашению. Это было большой ошибкой с вашей стороны. Д'Артаньян: Я боялся, что навлек на себя немилость Вашего преосвященства. Кардинал: Вы боялись немилости, а между тем заслуживали только похвалу за то, что исполнили приказание своего начальства с большим искусством и большей храбростью, чем кто-либо. Я не наказываю слишком… усердных исполнителей. Вспомните, что произошло в тот же вечер, что я посылал за вами. (увидев, как вздрогнул д'Артаньян) Вспомнили? Но я так долго ничего о вас не слышал, что мне захотелось узнать, что вы поделываете. Вы обратили внимание, что вас щадили при всех обстоятельствах?
Д'Артаньян молча поклонился.
Кардинал: Дело тут не только в чувстве справедливости. Я составил себе в отношении вас некий план, который хотел вам изложить в первое приглашение. Счастье, что ничто не помешало мне посвятить вас в него сегодня. Садитесь, сударь! Вы дворянин слишком благородный, чтобы слушать меня стоя.
Д'Артаньян настолько огорошен и смущен, что кардинал вынужден повторить свое приглашение сесть. Юноша опустился на краешек стула и приготовился слушать, замирая от странного предчувствия и нереальности происходящего. Он несколько раз осторожно огляделся, но, кроме кардинала и трех кошек, никого не было в библиотеке.
Кардинал: Вы храбры, и, что гораздо важнее – благоразумны. Я люблю людей с умом и сердцем. Я подразумеваю под этими словами – мужественных людей. Но несмотря на то, что вы только вступили в жизнь, у вас уже есть могущественные враги. Если вы не будете осторожны, они погубят вас. Д'Артаньян: Им это будет не сложно. Они имеют поддержку и они сильны, тогда как я - одинок. Кардинал: Это так, но вы, тем не менее, успели многое, и можете достигнуть еще большего, если вами будет руководить на вашем пути кто-то могущественный. Вы ведь приехали в Париж с честолюбивыми намерениями сделать карьеру? Д'Артаньян: Мой возраст, это возраст безумных надежд. Кардинал: (доставая патент и показывая его гасконцу) Безумные надежды – это для глупцов, а вы умный человек. Что бы вы сказали о чине лейтенанта в моей гвардии и командования ротой по окончании компании? Д'Артаньян: О, Ваша светлость! Кардинал: Вы принимаете, не так ли? Д'Артаньян: (смущенно, не зная, как ответить помягче) Ваша светлость… Кардинал: (пораженный) Как, вы отказываетесь? Д'Артаньян: Я состою в гвардии Его величества и я всем доволен. Кардинал: Мне кажется, что в каких частях вы бы не служили, вы служите королю! Д'Артаньян: Вы неверно поняли мои слова, Ваша светлость. Кардинал: Вам нужен предлог? Повышение – это для всех остальных, для вас же – необходимость иметь надежную защиту, потому что мне поданы на вас, господин д'Артаньян, серьезные жалобы: вы не все дни и ночи посвящаете службе. Здесь у меня объемистое дело, но я хотел прежде побеседовать с вами лично. Если вас должным образом направить, вы вместо вреда можете принести огромную пользу. Подумайте и решайтесь! Д'Артаньян: ( все так же смущенно, опустив голову, но с последними словами выпрямляясь и глядя на кардинала) Ваша доброта смущает меня, я чувствую себя жалким червем, но если вы позволите мне быть откровенным… Кардинал: Говорите! Д'Артаньян: Меня дурно приняли бы у вас, и на меня дурно бы посмотрели там, если я принял бы ваше предложение. (гордо и прямо) Все мои друзья – среди мушкетеров и гвардейцев короля, а все враги, по какой-то случайности, служат вам, Ваша светлость. Кардинал: (презрительно усмехаясь) Уж не считаете ли вы, в своем самомнении, что вам предлагают меньше того, что вы стоите? Д'Артаньян: Вы и так слишком добры ко мне, Ваша светлость. Давайте подождем: предстоящая компания даст мне шанс достойно проявить себя и ваша награда будет заслужена. Пока же, прими я ее, скажут, что я вам продался. Кардинал: (с досадой) Иными словами, вы отказываетесь служить мне. Хорошо, оставайтесь свободным и храните при себе вашу приязнь и неприязнь. (увидев, что юноша хочет что-то сказать, остановил его движением руки) Хватит. Я не сержусь на вас, но вы сами понимаете, что своих друзей мы защищаем и вознаграждаем, когда как врагам ничем не обязаны. Но дам вам совет: берегитесь, ибо, лишившись моего покровительства, вы стали легкой добычей, и никто не даст за вашу жизнь и гроша. Д'Артаньян: (гордо откинув голову) Я постараюсь поберечься. Кардинал: Если с вами что-то случится впоследствии, помните, что я пытался это предотвратить. Д'Артаньян: Что бы не случилось впоследствии, я сохраню к вам вечную признательность. Кардинал: Я буду следить за вами. Увидимся после компании и тогда… сведем счеты. Д'Артаньян: Будьте беспристрастны, ваша светлость, снимите с меня гнет вашей немилости, и вы убедитесь, что я веду себя, как порядочный человек. Кардинал: Если у меня еще раз будет возможность сказать вам то, что я уже сказал, обещаю вам это повторить.
Д'Артаньян, низко поклонившись и обметя перьями шляпы пол перед собой, направился к дверям. Тут мужество едва не оставило его, но перед ним возникает лицо Атоса и он уходит. Спустившись по той же лестнице, он увидел друзей, которые уже начали беспокоиться. Планше побежал предупредить остальных, что все кончилось благополучно, а друзья отправились к Атосу.
Портос: Так чего хотел от вас кардинал? Д'Артаньян: Он всего лишь предложил мне пост лейтенанта своей гвардии. Арамис: И что вы ему ответили? Д'Артаньян: Само собой разумеется, что я отказался. Арамис: Правильно сделали. Портос: Подумаешь! Вам светит место мушкетера и наша компания: зачем вам пост лейтенанта у Ришелье? Д'Артаньян: Именно так я и ответил кардиналу. Атос: (подождав, пока Арамис и Портос уйдут, налил себе бокал вина и сел напротив юноши) Вы сделали то, что должны были сделать, но, может быть, вы совершили ошибку.
Ночью гвардейцы дез Эссара и мушкетеры короля бурно отмечали свой предстоящий отъезд. Наутро, при первом звуке труб, все расстались. Мушкетеры остались с королем, гвардейцы выступили. Портос показался у Кокнаров, и прокурорша долго ему махала из окошка. Арамис строчил длинное письмо, Атос допивал последнюю бутылку, а д'Артаньян со своей ротой был уже у городских ворот. Он не заметил миледи, сидевшей верхом на буланой лошади. Она указывала двум подозрительным типам на д'Артаньяна.
Отправлено: 14.03.18 13:33. Заголовок: Глава 11. Вид с мор..
Глава 11.
Вид с моря на Ла Рошель. Отлив и огромные морские отмели приглашают к прогулкам и скачкам на лошадях там, где еще пару часов тому, шумело море. Вдали видна Ла Рошель. Крепость высится над отмелями, у подножия ее какое-то копошение лодок и людей: там строится знаменитая дамба Ришелье. Время от времени со стороны моря долетают облачка дыма: это, у острова Рэ, продолжается перестрелка. У подножия Ла Рошели маячит новый форт, только сооруженный герцогом Ангулемским. Ждут короля – он задержался в пути, но вот-вот должен показаться на подходах к крепости. Живописная тропинка, окруженная живой изгородью, ведет вдоль холма. Д'Артаньян, в одиночестве, заложив руки за спину и углубившись в невеселые мысли, бредет по тропе, время от времени бездумно отфутболивая попадающиеся на пути камешки. Вечереет, и в этом теплом свете среди живой изгороди внезапно блеснуло дуло мушкета, который медленно опускается в его направлении, а за большим камнем напротив – еще один мушкет! Для гасконца этого довольно: он понимает, что это засада. Он бросился на землю в тот момент, как первый мушкет остановился, и выстрел прошел мимо. Д'Артаньян вскочил и бросился бежать. Второй выстрел разметал камушки на том месте, где он упал, а третий сбил с него шляпу. Подхватив ее на бегу, молодой человек припустил по тропинке с такой скоростью, что за ним и всадник бы не угнался. Примчавшись в свою палатку, он уселся, чтобы отдышаться и поразмыслить. Покрутив в руках шляпу, он только головой покачал.
Д'Артаньян: Выстрел не из мушкета, а из пищали. Кто это мог быть? Скорее всего – ларошельцы. Но пуля! Его высокопреосвященство решил напомнить о себе? Зачем это ему делать таким образом? Нет. Это похоже на месть! А мстить мне может таким образом только женщина, и это – миледи! (с тоской) Где вы, мои друзья? Как же мне вас недостает!
Ночь он спал очень плохо, его снилось, что кто-то хочет его заколоть кинжалом, а утром его разбудила труба: играли сбор, Гастон Орлеанский объезжал посты.
Дез Эссар: (подзывая д'Артаньяна) Его высочество будет сейчас искать надежного человека для выполнения опасного задания. Человек, который пойдет с этим поручением, получит почет и уважение. Будьте готовы! Д'Артаньян: Благодарю вас, господин капитан! Гастон: Мне нужны три или четыре охотника под предводительством надежного человека. Дез Эссар: Что до надежного человека, ваше высочество, то такой у меня есть. (указывает на гасконца). Что до охотников, то только слово скажите: за желающими дело не станет. Д'Артаньян: (поднимая шпагу) Найдутся ли здесь четыре человека, желающие пойти со мной на смерть?
Двое гвардейцев отделились от строя и подошли к д'Артаньяну. Через секунду к ним присоединились еще два солдата. Д'Артаньян со своим небольшим отрядом направились к бастиону, пробираясь траншеей. Необходимо было выяснить, находятся ли на бастионе ларошельцы. Осторожно пробираясь вдоль укрепленной камнями траншеи, смельчаки добрались до поворота, откуда их заметили и открыли стрельбу. Тут д'Артаньян выяснил, что они остались втроем: солдаты исчезли. Теперь можно было возвращаться: стало ясно, что бастион охраняется. Троица стала отступать, и внезапно выстрелом был ранен в грудь один из гвардейцев. Второй не заметил этого, так как был уже впереди, а д'Артаньян замыкал отступление. Не желая оставлять раненого, гасконец взвалил его себе на плечи. Не успел он сделать и пары шагов, как прозвучал выстрел, но не со стороны бастиона: стреляли откуда-то из-за угла. Потом – еще один. Гвардеец, которого тащил д'Артаньян, был убит одним из этих выстрелов. Сообразительному гасконцу было этого достаточно: он упал на тело гвардейца после второго выстрела, упал, не выпуская шпагу из рук, и притворился мертвым. И тотчас, над бруствером показались две головы: д'Артаньян узнал своих солдат. Убийцы приблизились к неподвижно лежавшему юноше, даже не потрудившись перезарядить свои ружья, и д'Артаньян немедленно этим воспользовался: он одним прыжком вскочил на ноги. Один бандит попытался было нанести ему удар, пользуясь ружьем, как дубиной, но д'Артаньян увернулся, открыв ему, таким образом, дорогу, по которой тот и бросился в сторону бастиона. Далеко он не убежал: по нему открыли огонь и раздробили ему плечо. Второй бандит получил удар шпагой д'Артаньяна, и свалился с проколотым бедром. Д'Артаньян приставил острие шпаги к его горлу.
Бандит: Не убивайте меня, господин офицер! Я расскажу вам все! Д'Артаньян: Вряд-ли твой секрет стоит того, чтобы я оставил тебя в живых! Бандит: Стоит, стоит, не сомневайтесь, господин офицер! Д"Артаньян: Кто поручил тебе убить меня? Бандит: (задыхаясь от страха и боли) Женщина! Я не знаю ее, но ее зовут миледи. Так называл ее мой товарищ, который был со мной. Д'Артаньян: И во что она оценила мою жизнь? Бандит: В сто луи. У моего напарника есть в кармане письмо, оно имеет для вас большое значение. Д'Артаньян: (усмехаясь). Да, дорого же она меня ценит! Но я пощажу тебя с одним условием: принеси мне это письмо! Бандит: Но это просто другой способ убить меня: там же откроют огонь снова! Д'Артаньян: Вот и выбирай, какая смерть тебе больше подходит: от их огня или моей шпаги. (и для большей убедительности он чуть прижал лезвие к горлу негодяя. Показалась капля крови.) Бандит: (дрожа, как осиновый лист) Пощадите меня! Ради той дамы, что вы любите, она не умерла, она жива! Д'Артаньян: (оторопев) Откуда тебе это известно? Бандит: Письмо! Письмо, что у моего товарища! Д'Артаньян: Сам видишь, что это письмо для меня важно! Давай, шевелись! ( и он слегка ударил шпагой плашмя поднявшегося на ноги солдата. Тот заковылял вперед, подвывая от страха, и едва передвигая ноги). Д'Артаньян: (которому надоело смотреть на действия полумертвого от страха человека) Вот тебе разница между храбрым и трусом: я сам пойду за письмом.
Добравшись до траншеи, где ползком, а где короткими перебежками, Д'Артаньян добрался до раненного солдата, взвалил его себе на плечи, как прикрытие, и, не успел он пройти и нескольких шагов, как удар и крик возвестили ему, что первый бандит спас ему жизнь. Добравшись до траншеи, юноша обыскал бандита. Кошелек с деньгами он отдал раненному, игральные кости и стаканчик выкинул, и, наконец, в бумажнике обнаружил письмо.
" Вы потеряли след этой женщины, и она теперь в полной безопасности в монастыре. Вы упустили женщину, постарайтесь не упустить мужчину. У меня длинная рука, и вы дорого заплатите за те сто луи, что получили от меня"
Д'Артаньян: (опуская письмо) Это ее почерк. Так что она вам приказала насчет той молодой женщины? Бандит: Мы должны были похитить ее у заставы Ла Вилетт и привезти в особняк на Королевской площади. Д'Артаньян: (дрожа от мысли о мстительности миледи) Да, это именно ее дом. Но Констанс жива! Королева сумела ее разыскать! (потом, повернувшись к раненому бандиту) Пойдем. Обопрись на мою руку. Бандит: Вы хотите отправить меня на виселицу? Д'Артаньян: Я же сказал тебе, что дарю тебе жизнь!
И они отправились в лагерь, где д'Артаньяна уже считали погибшим. Его появление вызвало бурю восторга.
Отправлено: 15.03.18 19:45. Заголовок: Глава 12. К д'А..
Глава 12.
К д'Артаньяну, в одиночестве коротавшему время между караулами и вылазками, примчался в палатку Планше с каким-то письмом в руках.
Д'Артаньян: Ничего не слышно, Планше, насчет моих друзей? Что говорят, король скоро будет? Планше: Говорят, Его величество уже чувствует себя лучше и скоро будет здесь. А вам письмо, сударь, но это почерк ни господина Атоса, ни господина Арамиса. Д'Артаньян: А ты что, знаешь почерк моих друзей? Планше: А как же, пришлось видеть. У меня глаз зоркий, я их не спутаю! У господина Атоса почерк острый, решительный, а господин Арамис словно бисеринки нанизывает. Д'Артаньян: (распечатывая письмо) А Портос? Планше: (со смехом) А он не стал бы писать: сам бы явился. Д'Артаньян: Планше, ты прав: письмо от трактирщика господ мушкетеров. Вот что он пишет, послушай!
"Господин д'Артаньян! Г.г.Атос, Портос и Арамис устроили у меня пирушку и славно повеселились, но при это так нашумели, что г-н комендант заключил их под стражу на несколько дней. И, тем не менее, я выполняю данное мне приказание, и высылаю вам двенадцать бутылок моего анжуйского вина, которое пришлось им весьма по вкусу. Они просят вас выпить это вино за их здоровье. Остаюсь, сударь, покорным и почтительным слугой, Годо, трактирщик г.г. мушкетеров."
Д'Артаньян: Ну, наконец-то! Значит, они помнят обо мне, когда веселятся, как помню я о них, когда унываю. Я выпью за них с радостью, но только не один, а в доброй компании.
Пирушку назначили на послезавтра, и Планше, вздохнув, утащил все бутылки в походный буфет. Наступил день пирушки: стол ломился от яств, Планше прислуживал за столом, ему помогал лакей одного из приглашенных, Фурро, а Бризмон (солдат, покушавшийся на д'Артаньяна) переливал вино из бутылок в стеклянные графины, сливая остатки в стакан, к которому он периодически прикладывался. Гвардейцы и д'Артаньян уселись за стол и только приступили к трапезе, как прогремели пушечные выстрелы. Все схватились за шпаги и выскочили наружу, и поняли: прибыл король. Со всех сторон неслось: "Да здравствует король! Да здравствует кардинал!" Появление короля, который прибыл с подкреплением, со всей своей свитой, и десятью тысячами солдат, вызвало настоящий ажиотаж. Впереди и позади короля ехали его мушкетеры, и д'Артаньян встретился с глазами со своими друзьями. Как только церемония въезда закончилась, и король расположился в приготовленном для него и его свиты помещении, мушкетеры оказались свободны и друзья обнялись.
Д'Артаньян: Как же вовремя, черт возьми, вы приехали! Еще ничего не успело остыть! Портос: (принюхиваясь) Кажется, мы пируем? Арамис: Надеюсь, дам не будет? Атос: А в вашей дыре вообще есть приличное вино? Д'Артаньян: То есть как: есть ли вино? У меня есть ваше вино, дорогой друг! Атос: (удивленно) Наше вино? Д'Артаньян: Ну да, то самое, что вы прислали нам. Вы что, забыли, что прислали нам вино с анжуйских виноградников? То самое, которое вы предпочитаете всем остальным. Атос: Только если у меня нет ни шампанского, ни шамбертена. Д'Артаньян: Придется вам в этот раз удовольствоваться анжуйским. Атос: Я понимаю, о каком вине вы говорите, но я не посылал вам никакого вина. Портос: (заранее облизываясь) Так вы лакомка, д'Артаньян! Выписали вино! Д'Артаньян: Да ничего я не выписывал: это вино вы мне прислали. Вернее, оно мне было прислано от вашего имени. Атос: (обращаясь к Портосу и Арамису) Кто-нибудь из вас посылал вино? Я – не посылал. А вы? Портос и Арамис: Нет! Д'Артаньян: Это сделал ваш трактирщик, Годо. Портос: (нетерпеливо) Какая разница, кто прислал. Пошли обедать: я умираю от голода и жажды! Атос: Нет, не будем пить вино, которое пришло непонятно от кого! Д'Артаньян: Вот письмо вашего трактирщика, Атос! Атос: (взглянув на письмо) Но это не его почерк! Портос: Письмо подложное! Нас никто не арестовывал! Арамис: (с укором) Как могли вы поверить, что мы нашумели? Д'Артаньян: (побелев) Бежим скорее! У меня возникло подозрение: это опять месть той женщины! Атос: Ты пугаешь меня!
Друзья бросились бежать и первое, что увидели, войдя в столовую, это был Бризмон(так звали неудавшегося убийцу д'Артаньяна), который на полу корчился в муках. Планше и Фурро пытались помочь ему.
Бризмон: А, явились! Вы специально дали мне это вино! Вам нужно было отравить меня! Д'Артаньян: Да нет же,.. честное слово, клянусь вам, что вы ошибаетесь.. У меня и в мыслях не было подобного, клянусь! Бризмон: Вы пообещали мне… сохранить жизнь… вы обманули… бог вас покарает…Господи, пошли ему такие же мучения! Д'Артаньян: (бросаясь к нему) Я сам собирался пить это вино! Я не знал, что оно отравлено! Бризмон: (затухающим голосом) Я…не верю…вам… ( взгляд его останавливается, пена, пузырящаяся на губах, лопается, по телу проходит судорога) Атос: Ужасно.. это ужасно!
Портос с наслаждением бьет бутылки, Арамис распоряжается насчет духовника.
Д'Артаньян: Друзья мои, вы еще раз спасли мне жизнь. Господа (обращаясь к приглашенным гвардейцам), вы сами понимаете, что ни о каком продолжении обеда не может быть речи. Я прошу вас хранить молчание о том, что произошло: слишком важные особы могут быть замешаны в этой истории, а последствия падут на наши головы. Лучше перенесем нашу пирушку на другой день.
Гвардейцы учтиво откланялись. Друзья и слуги остались одни.
Планше: (трясясь от страха) Выходит, я счастливо отделался… Д'Артаньян: Так ты, бездельник, собирался пить мое вино? Планше: За здоровье короля! Самую малость, сударь! А Фурро сказал, что меня зовут. Фурро(у него зубы стучат) Я сам хотел выпить… без помехи. Атос: Давайте уйдем из этой комнаты. Соседство с покойником, да еще погибшим насильственной смертью, не располагает к трезвому размышлению. Слуги пусть позаботятся о теле.
Друзья перешли в другую комнату.
Атос: Хозяин, где у вас тут колодец? И отвари нам яйца всмятку – так мы будем гарантированы от яда. (и он отправился за водой, не доверяя это никому из обслуги.) Д'Артаньян: (подождав, пока Атос вернется с кувшином, полным воды, рассказал о покушении и о найденном у убийце письме ) Как видите, мой дорогой, это война не на жизнь, а на смерть. Атос: (качая головой) Вижу. Вы думаете, что это она? Д'Артаньян: Я уверен в этом! А вы что, все еще сомневаетесь? Атос: Признаюсь - да! Д'Артаньян: (понизив голос) А лилия на плече? Откуда она? Атос: Это англичанка, заклейменная за какое-то преступление во Франции. Д'Артаньян: Атос, уверяю вас: это ваша... (Атос делает ему знак замолчать). Атос: Я все же думаю, что та – умерла. Я так хорошо повесил ее… Д'Артаньян: Но что же делать? Атос: Так жить, как под дамокловым мечом, нельзя. Надо найти выход. Д'Артаньян: (вскакивая) Но какой? Атос: Сядьте. Успокойтесь, прежде всего. Постарайтесь увидеться с ней и договориться: "Мир или война" Вы даете слово дворянина, что никогда никому не скажете о ней ни слова, ничего не предпримете против нее. Она, со своей стороны, клянется, что не будет вам вредить. Если она не согласна, вы дойдете до канцлера, до короля, ославите ее при дворе, где она принята, предадите ее суду, найдете палача для нее, а если эти угрозы не возымеют действия, вы поклянетесь, что убьете ее, как бешеную собаку под забором. Д'Артаньян: Согласен, но как с ней увидеться? Атос: Время предоставит вам возможность. Тот, кто умеет ждать, может рассчитывать на двойной выигрыш. Д'Артаньян: Ждать, когда окружен убийцами и отравителями… (он грустно улыбнулся) Ну, мы мужчины, куда ни шло, но она! Атос: (с недоумением) Кто "она"? Д'Артаньян: Констанс! Атос: Господи, я и забыл, что вы влюблены! Ничего, Бог вас хранил до того, сохранит и в дальнейшем! Арамис: Но вы ведь знаете из того письма, что нашли у второго из убийц, что она в монастыре. А там совсем не так плохо, и, лично я, как только кончится осада… Атос: (тихонько) Ну, это нам знакомо: он давно не получал письма от своей возлюбленной. (громко) Да, любезный друг, мы знаем, что ваши помыслы устремлены к религии. Арамис: Я только временно состою в мушкетерах. Портос: А как по мне, то все очень просто: как только кончится осада, мы похитим вашу милую из монастыря! Д'Артаньян: (вздыхая) Только бы знать еще, из какого ее похищать… Атос: Ее туда определила королева? Вот через маркизу, герцогиню, принцессу Портоса можно будет узнать… Портос: Тсс! Я думаю, что она – кардиналистка. Арамис: (краснея) В таком случае, я берусь получить эти сведения. Атос: (улыбаясь) Каким образом? Арамис: Через духовника королевы, с которым я очень дружен.
Отправлено: 17.03.18 13:01. Заголовок: Глава 13. Окрестнос..
Глава 13.
Окрестности Ла Рошели. Ночь. На дороге, ведущей из Ла Жарри появляются три всадника. Едут не спеша, закутавшись в плащи, держа пистолеты наготове. Могучие боевые кони, вороные, и потому особенно впечатляющие своей массой в потемках, выдают принадлежность к мушкетерской роте. Лиц всадников не видно: шляпы, надвинутые на глаза, бросают тень на все лицо. Единственное светлое пятно – это голубое перо на одной из шляп. В свете появляющейся в разрывах туч луны, оно кажется серебряным. Несколько минут спустя слышен топот лошадей где-то неподалеку. Мушкетеры останавливаются на дороге, смыкают ряд, и в массе лошадей и всадников трудно понять, сколько их на самом деле. Только тихо позвякивает сбруя, когда кто-то из лошадей переступает ногами. На дороге, в полусотне шагов от них, остановились два всадника, совещаясь между собой. Это показалось мушкетерам подозрительным, и, о чем-то пошептавшись с товарищами, один из них выехал вперед. Голосом звучным и уверенным, который выдал Атоса, он спросил:
Атос: Кто идет? Всадник: А вы кто такие? Атос: Это не ответ! Кто идет? Отвечайте, или мы будем стрелять! Второй всадник: (голосом, привыкшим повелевать) Не советую, господа! Атос: (чуть осаживая коня, и заставляя его вернуться к товарищам. Приглушенно) Это какой-то старший офицер, который совершает ночной объезд. Что нам делать, господа? Второй всадник: Кто вы такие? Отвечайте, или вы пожалеете о своем неповиновении! Атос: Королевские мушкетеры. Всадник: Какой роты? Атос: Роты де Тревиля. Всадник: Приблизьтесь на установленное расстояние, и доложите мне, что вы делаете здесь в такой поздний час.
Троица приблизилась, поубавив спеси: что не говори, а они налетели на кого-то из высшего начальства. Атос сделал знак товарищам и выехал вперед: переговоры предстояло вести ему.
Атос: (с достоинством) Прошу прощения, господин офицер, но мы не знали, с кем имеем дело и были начеку. Всадник): (прикрывая лицо полой плаща, переброшенной через плечо) Ваше имя? Атос: (с раздражением) Однако же, сударь, прошу вас привести доказательства того, что вы имеете право задавать мне вопросы! Всадник: (приоткрывая лицо) Ваше имя? Атос:(изумленно) Господин кардинал! Кардинал: Ваше имя? Атос: (кланяясь) Атос. Кардинал:(подзывая к себе своего спутника) Эти три мушкетера будут сопровождать нас. Я не хочу, чтобы в лагере стало известно, что я уезжал, а если они поедут с нами, мы можем быть уверены в их молчании. Атос: (реагируя на услышанные слова) Мы дворяне, Ваша светлость. Возьмите с нас слово и ни о чем не беспокойтесь. Мы, благодарение богу, умеем хранить тайны! Кардинал: (резко вскинул голову при первых же словах Атоса и пристально посмотрел тому прямо в глаза. Выглянувшая луна осветила всю группу) У вас тонкий слух, господин Атос. Выслушайте, что я вам скажу: я прошу вас сопровождать меня исключительно заботясь о своей безопасности, а не потому, что не доверяю вам. Ваши спутники – это господа Портос и Арамис? Атос: Да, Ваше высокопреосвященство. Кардинал: Ваши спутники, это господа Портос и Арамис? (двое последних подъехали поближе, держа шляпы в руках) Я знаю вас, господа, хоть вы и не принадлежите к числу моих друзей. Но я знаю, что вы храбрые и честные дворяне, и что вам можно довериться. Окажите мне честь сопровождать меня, и тогда у меня будет охрана, которой позавидовал бы и Его величество.
Мушкетеры ответили поклоном, склонившись к шеям своих лошадей.
Атос: Клянусь, вы хорошо делаете, Ваше высокопреосвященство, что берете нас с собой: дорогой мы встретили несколько опасных личностей и даже поссорились с ними в "Красной голубятне". Кардинал: Даже так? А из-за чего была ссора? Вы знаете, я не любитель ссор. Атос: Именно поэтому я и беру на себя смелость предупредить Вашу светлость о том, что произошло, иначе эта история может быть подана в ином свете. Кардинал: А последствия? Атос: Арамис получил легкий удар шпагой в руку, что не помешает ему пойти в бой. Кардинал: А другая сторона? Вы не из тех людей, кто оставляет противника безнаказанным. Будьте откровенны: ведь у меня есть право исповеди: некоторые удары вы же вернули обратно? Атос: (неохотно) Я даже не прикоснулся к шпаге: я просто выкинул противника в окно. (с сомнением) Кажется, при падении он сломал себе ногу. Кардинал: Ага! А вы, господин Портос? Портос: Я знаю, что дуэли запрещены. Поэтому я воспользовался скамьей и ей разбил своему противнику плечо. Кардинал: Так, так… А вы, господин Арамис? Арамис: У меня самый мирный нрав, Ваше высокопреосвященство, я вообще собираюсь после осады постричься в монахи. Я удерживал товарищей, пока не получил предательский удар в руку. Тут уж мое терпение истощилось и я тоже выхватил шпагу. Противник сам наткнулся на нее, бросившись в атаку. Его унесли с остальными, если я не ошибаюсь. Кардинал: Черт возьми!!! Три человека выбыли из строя из-за трактирной ссоры! Вы не шутите. А из-за чего ссора возникла? Атос: Из-за женщины. Эти негодяи увидели, что в гостиницу прибыла какая-то дама и хотели вломиться к ней. Кардинал: (с заметным беспокойством) С какой целью? Атос: (неохотно) С целью совершить насилие. Они же были пьяны. Кардинал: А эта дама молода и красива? Атос: Мы не видели ее. Кардинал: (успокаиваясь) Ах, вы не видели ее? Ну, прекрасно! Вы хорошо сделали, что вступились за нее, я сам сейчас еду туда же, и все узнаю из первых рук. Атос: (гордо выпрямившись) Ваша светлость, мы дворяне, и лгать не стали бы даже ради спасения жизни. Кардинал: (пристально глядя на мушкетера) Да никто и не сомневается в вашей правдивости, господин Атос. А эта дама была одна? Атос: (презрительно) В комнате с ней был мужчина, но, раз он не вышел на шум, значит, он трус! Кардинал: (с протестующим жестом) "Не судите опрометчиво!" учит нас Евангелие. А теперь довольно. Следуйте за мной.
Харчевня " Красная голубятня" к приезду кардинала с конвоем была темна и пуста: хозяин спровадил всех. Кардинал остановил конвой шагах в десяти от харчевни, подъехал к дверям и постучал условным стуком. Тут же появился закутанный в плащ человек, перебросился с кардиналом несколькими словами, вскочил на привязанную тут же лошадь, и поскакал по дороге, ведущей и на Париж.
Кардинал: (поворачиваясь к мушкетерам) Вы сказали мне правду, господа, и я, насколько это от меня будет зависеть, постараюсь, чтобы наша встреча принесла вам пользу. Следуйте за мной.
Они вошли в трактир, а кардинал, бросив поводья своему гвардейцу, обратился к трактирщику, который так и не узнал в нем кардинала: просто офицер приехал повидаться с дамой.
Кардинал: У вас не найдется комнаты, где бы эти господа могли меня подождать и погреться у камина? Трактирщик: (распахивая дверь комнаты) Здесь господам будет удобно: у нас новый камин вместо печки поставили. Кардинал: Господа, я задержу вас на полчаса. Подождите меня здесь. (и он, оставив друзей, быстро поднялся на второй этаж.)
Отправлено: 18.03.18 02:15. Заголовок: Наверное у меня глюк..
Наверное у меня глюки. Но мне вдруг показалось, что про камин кардинал сказал не случайно и сам хотел, чтобы его разговор с миледи мушкетёры подслушали. И даже в "Красную голубятню" позвал их с собой не случайно. Раньше и при чтении романа у меня не возникало такой гипотезы, а тут оно как-то ярче прорисовалось.
Отправлено: 18.03.18 09:35. Заголовок: Это маловероятно,Орх..
Это маловероятно,Орхидея, хотя было бы весьма заманчиво с точки зрения отношений миледи-Ришелье. Кардиналу нужно было, чтобы она убрала Бэкингема. А черт знает эту компанию - она же ему симпатизировала, они его могли и предупредить. Вот опосля устранения он бы запросто мог устроить такое "прослушивание". с последующим устранением уже самой миледи. Но Атос не зря сказал, что его англичанин мало интересует: он враг и цена его - пустая бутылка. Другое дело - д'Артаньян и все, что с ним связано. Конечно, Ришелье бывал в харчевне не раз и знал, что там меняют печь на камин. Но устраивать прослушку... Разве, чтобы компания приняла к сведению... (если что?) Это я вслух размышляю. Хотя нет, не мог он так поступить: тогда он не стал бы давать расписку: это государственное дело, эта записка его компрометировала, ему свидетели такого разговора - это скандал. Такое доверие врагам - это уже нечто изощренно-иезуитское.
Отправлено: 18.03.18 11:41. Заголовок: Глава 14. Трактирщи..
Глава 14.
Трактирщик внес в комнату, где расположились друзья, вино и стаканчик с костями. Портос и Арамис стали лениво перекидываться костями, а Атос, заложив руки за спину, прогуливался неспеша от стенки к стенке и размышлял. Прогуливаясь, он проходил мимо трубы полуразобранной печки, и всякий раз, ему чудилось, что он слышит какие-то голоса. Наконец, он задержался около трубы: ему показалось, что он слышит знакомый голос; он прижался ухом к трубе, сделав знак товарищам замолчать.
Кардинал: Дело это важное! Присядьте, миледи, и побеседуем. Атос: (шепотом) Миледи! Миледи: Я слушаю, монсеньор, с величайшим вниманием. Кардинал: Небольшое судно поджидает вас около устья Шаранты, у форта Ле Пуэн. Оно снимется с якоря завтра утром. Миледи: Чтобы успеть, мне надо выехать сегодня вечером? Кардинал: Сразу после моего ухода, как только получите мои указания. Я даю вам двух человек для охраны. Я выйду первым, подождите полчаса и уходите тоже. Миледи: Ваша светлость, вернемся к моему поручению. Я хочу получить точные указания, чтобы избегнуть любой оплошности.
Возникла пауза, во время которой мушкетеры притащили себе стулья и устроились подслушивать с комфортом рассевшись вокруг остатков печной трубы. Камера, тем временем, перемещается на второй этаж, где кардинал и миледи хранят молчание, обдумывая каждый свой ход. Кардинал, одетый в цивильный костюм, сидит за столом, миледи, в амазонке, одетая для дальней поездки верхом, сидит в позе пансионерки, сложив руки на коленях и потупя взор.
Кардинал: Вы поедете в Лондон, где навестите герцога Бэкингема… Миледи: (бросив взгляд исподлобья) Осмелюсь вам заметить, Ваше высокопреосвященство, что герцог считает меня причастной к делу об алмазных подвесках и относится ко мне с недоверием. Кардинал: В этот раз вы явитесь к нему, как посредница: открыто и честно. Миледи: (с двусмысленной улыбкой) Открыто и честно… Кардинал: (с нажимом) Открыто и честно! Это открытые переговоры! Миледи: Я в точности исполню ваши указания. Кардинал: Вы явитесь к герцогу от моего имени. Вы скажите ему, что мне известны все его приготовления, и на кону честь и свобода королевы: как только он сделает первый шаг, я погублю ее. Миледи: Он поверит этой угрозе? Кардинал: У меня есть доказательства. Миледи: Я должна буду представить герцогу эти доказательства, чтобы он смог оценить их. Кардинал: Речь идет о донесении Буа-Робера о свидании у супруги коннетабля во время бала-маскарада. Бэкингем туда предполагал явиться в костюме Великого Могола, который он купил у герцога де Гиза за три тысячи пистолей. Под этим костюмом у него был костюм Белой Дамы. На случай, если что-то пойдет не так, он собирался выдать себя за привидение. Миледи: Что еще? Кардинал: Еще? Подробности его похождения в Амьене. Я велю их описать в виде романа с картой и портретами. Миледи: Я скажу ему это. Но это не все? Кардинал: Есть еще Монтегю у меня в плену: под пыткой он скажет даже то, чего не знает. И еще: Бэкингем в спешке забыл на острове Рэ письмо герцогини де Шеврез, которое сильно порочит королеву и доказывает, что она состоит в заговоре с врагами Франции. Вы запомнили все? Миледи: (загибая пальцы) Судите сами, Ваше высокопреосвященство: бал у супруги коннетабля, ночь в Лувре, вечер в Амьене, Монтегю, письмо герцогини. Кардинал: Верно, миледи. У вас прекрасная память.
Миледи чуть склонила голову, потом встала и прошлась по комнате. Длинный шлейф ее амазонки прошелестел шелковой нижней юбкой, как хвост змеи. Она остановилась у камина, от которого вниз шла труба: та самая, у которой этажом ниже подслушивали мушкетеры. Казалось, ей не передалась уверенность кардинала.
Миледи: А если он не уступит, не смотря на все доводы. Кардинал: (с горечью) Герцог влюблен как безумец, вернее – как глупец. Если он будет знать, что война будет стоить чести его даме, а может – и свободы, он призадумается, уверяю вас! Миледи: (настойчиво) А если он не отступит? Кардинал: Будет упорствовать? Миледи: Да! Кардинал: Тогда мне придется уповать на одно из тех событий, которые меняют лицо государства. Миледи: Если бы вы мне напомнили одно из таких событий, я бы разделила вашу уверенность. Кардинал: Припомните, что произошло, когда славной памяти король Генрих 4 собирался вторгнуться в во Францию и Италию, чтобы с двух сторон ударить по Австрии. Миледи: Монсеньор изволит говорить об ударе кинжалов на улице Медников? Кардинал: Именно… Миледи: А Ваше высокопреосвященство не опасается, что казнь Равальяка держит в страхе тех, кто хотел бы последовать его примеру? Кардинал: В любом, раздираемом религиозными противоречиями государстве, найдутся фанатики, мечтающие стать мучениками. Миледи: И? Кардинал: (непринужденно) Всегда найдется женщина, за которую надо отомстить. Миледи: Вы правы, Ваше высокопреосвященствоМиледи: (холодно) Такая женщина может сыскаться. Кардинал: Вложи она кинжал в руку такого Равальяка, она спасла бы Францию. Миледи: Она оказалась бы сообщницей убийцы. Кардинал: А разве стали достоянием гласности сообщники Равальяка или Клемана? Миледи: Они стояли слишком высоко. Не для всякого сожгут палату суда, монсеньор! А я всего лишь леди Кларик. Кардинал: (вскакивая в свою очередь) Вы правы! Так чего бы вы хотели? Миледи: Приказ, подтверждающий, что все, что я делаю, это – на благо Франции. Кардинал: Прежде надо найти женщину, которая бы хотела отомстить герцогу. Миледи: (с непередаваемой иронией) Она найдена. Кардинал: Затем надо найти того презренного фанатика, который согласится послужить орудием божественного правосудия. Миледи: (уверенно) Он найдется! Кардинал: Вот тогда и придет время получить такой приказ, о котором вы просите.
Последние слова кардинала вызвали на лице женщины странное выражение, которое она поспешила скрыть от собеседника, отвернувшись к камину. Что-то хищное проступило в точеных чертах, губы превратились в тонкую ниточку, резко обозначились скулы, глаза вспыхнули недобрым огнем. Впрочем, это длилось секунду, и когда миледи повернулась к Его высокопреосвященству, зябко поводя плечами и растирая окоченевшие пальцы, он ничего не заметил. Разве что приписал эту невежливость женскому капризу.
Миледи: Вы правы, Ваше высокопреосвященство, я ошиблась, считая, что моя миссия состоит не только в силе убеждения теми доводами, что вы мне перечислили. Итак, я должна постараться убедить его светлость милорда в том, что он должен к ним прислушаться, иначе объект его любви ждет позор и ссылка. Это все, что мне предстоит, не так ли? Кардинал: (сухо) Да, так. Миледи: (делая вид, что не замечает его тона) А теперь, когда мы решили вопрос с вашими врагами, не будет ли мне позволено поговорить о моих? Кардинал:(чуть приподняв брови) так у вас есть враги? Миледи: (сдерживая ярость) Да, и вы, Ваша светлость должны поддержать меня, потому что я их приобрела на службе у Вас! Кардинал: (делая вид, что заинтересовался) Так кто они? Миледи: Во-первых, некая мелкая интриганка Бонасье. Кардинал: Она в тюрьме в Манте. Миледи: Была. Ее перевели в монастырь по приказу короля. Куда – мне не удалось узнать. Кардинал: (начинает постукивать пальцами по столу – разговор его утомляет, он спешит отделаться от своей помощницы поскорее) Я узнаю это и сообщу вам. Миледи: Заранее признательна вам, Ваша светлость. Но, кроме нее, у меня есть враг более серьезный, более опасный: ее любовник. Кардинал: Назовите его. Миледи: ( с прорвавшейся ненавистью) О, его имя хорошо вам известно: это человек, не раз расстраивавший ваши планы, человек, постоянно оказывающийся замешанным во все дворцовые интриги, человек, сорвавший историю с подвесками… это… Кардинал: А-а, я знаю, о ком вы говорите. Миледи: Я говорю об этом негодяе д'Артаньяне! Кардинал: Он смельчак! Миледи: Вот потому я и говорю, что его следует опасаться. Кардинал: Нужны доказательства его связи с Бэкингемом. Миледи: Я раздобуду сколько угодно доказательств! Кардинал: Тогда все просто: я посажу его в Бастилию. Миледи: А потом? Кардинал: (глухо) Для тех, кто попадает в Бастилию, нет никаких "потом". Черт возьми, если бы от моих врагов было бы так же легко избавиться, как от ваших! Миледи:(вспомнив, что она красивая женщина, обольстительно улыбается) Ваша светлость, давайте меняться: жизнь за жизнь, человека – за человека. Отдайте мне этого – я отдам вам того, другого. Кардинал: Не знаю, не желаю знать, что вы хотите этим сказать, но почему бы мне не сделать вам любезность тем более, что этот д'Артаньян, как вы утверждаете, бесчестный человек, дуэлист и изменник. Дайте мне бумагу, перо и чернила.
Кардинал пишет, а камера вновь уходит на первый этаж, к мушкетерам.
Атос:(делая знак товарищам встать и отойти в сторону, что они с неохотой и исполняют) Потос: Ну, что тебе надо, что ты не даешь нам дослушать? Атос: (шепотом) Тише! Мы узнали все, что нужно. Если хотите, слушайте дальше, но мне надо уехать. Портос: А если кардинал спросит, куда ты подевался? Атос: Скажете ему, что я уехал вперед, чтобы проверить, насколько опасна дорога. Я скажу об этом оруженосцу кардинала. Остальное – мое дело, не беспокойся. Арамис: Будьте осторожны! Атос: Я умею себя держать в руках.
Атос спокойно вышел из трактира, пошептался с кардинальским оруженосцем, сел на своего коня, осмотрел свой арсенал, взял в зубы шпагу, и поехал по дороге к лагерю. Кардинал, выходя из трактира, тут же отметил отсутствие Атоса, не найдя его рядом с играющими в кости друзьями. Прихватив их, кардинал уехал в свою ставку, выслушав объяснение, что Атос поехал вперед инспектировать дорогу.
Отправлено: 19.03.18 10:44. Заголовок: Глава 15. Атос прое..
Глава 15.
Атос проехал, не спеша, шагов сто, потом, убедившись, что его никто не видит, свернул с дороги в подлесок, соскочил с коня, и стал ждать, пока не увидел, что по дороге едет кардинал со своей охраной. Группа ехала рысью, кони мелькали за деревьями. Атос зажимал ноздри своего коня, не давая ему ржать: кобылу Арамиса тот готов был поприветствовать всегда. Он дал им скрыться, и галопом вернулся к харчевне, зашел в нее и, увидев хозяина, направился прямо к нему.
Атос: Мой начальник забыл сообщить одну важную вещь даме со второго этажа. Он послал меня исправить это упущение. Хозяин: Пройдите, Она еще наверху.
Атос пошел наверх, неслышно ступая по лестнице, и стараясь, чтобы скрип ступеней не потревожил миледи. Она как раз подвязывала ленты шляпы, когда он вошел в комнату и закрыл за собой дверь на засов. Лязг засова заставил миледи обернуться. Сейчас она стояла спиной к свету, и Атос не мог видеть ее лица, зато, когда она отодвинулась, пытаясь разобрать, какой посетитель явился к ней, его закутанная в плащ фигура, с надвинутой на глаза шляпой, напугала ее.
Миледи: Кто вы, что вам нужно? Атос: (откинув полы плаща и сдвинув шляпу на лоб, подошел к ней почти вплотную) Узнаете вы меня, сударыня? Миледи: (подавшись вперед и впившись взглядом в его лицо, рассматривает его, не веря себе, потом резко отпрянула назад) Граф де Ла Фер!? (отступает к стене) Атос: (пытается иронизировать, но голос у него такой хриплый, что интонации не прослушиваются) Да, миледи, граф де Ла Фер нарочно явился с того света, чтобы иметь удовольствие вас видеть. (подвигает ей стул) Присядем же и побеседуем, как выражается господин кардинал. (миледи в таком ступоре, что садится, как автомат, даже не пытаясь возразить). Вы демон, посланный на землю! (неожиданно голос Атоса зазвенел, обретя всю свою гибкость и глубину). Я знаю, что власть ваша велика, но, с божьей помощью, люди побеждают и не таких демонов. (заметив, что она шевельнулась, кладет руку на рукоять кинжала) Вы уже один раз оказались на моем пути. Я думал, что стер вас с лица земли, но или я ошибся… или ад воскресил вас…
Миледи застонала, опустив голову на руки. Атос смотрел на нее так пристально, словно хотел проникнуть в самую ее душу. На какие-то секунды наступило молчание, потом мушкетер заставил себя продолжать.
Атос: Да, ад воскресил вас, ад сделал вас богатой, ад дал вам другое имя, ад почти до неузнаваемости изменил ваше лицо, но он не смыл ни грязи с вашей души, ни клейма с вашего тела! (миледи вскакивает, сверкая глазами, Атос продолжает сидеть). Вы полагали, что я умер? Я тоже думал, что вас уже нет в живых. А имя Атос скрыло графа де Ла Фер, как имя леди Кларик скрыло Анну де Бюэль. Не так ли вас звали, когда ваш почтенный братец обвенчал нас? (с горькой иронией) Право, у нас обоих странное положение: мы оба жили до сих пор только потому, что считали друг друга умершими. (вымученно улыбаясь) Ведь воспоминания не так стесняют, как живое существо, хотя иной раз воспоминания терзают душу, не так ли? Миледи: (сдавленным голосом, опираясь спиной на спинку стула) Что привело вас ко мне? Чего вы от меня хотите? Атос: Я хочу вам сказать, что упорно оставаясь невидимым для вас, я не упускал вас из виду. Миледи: Вам что же, известно, что я делала? Атос: Я могу день за днем перечислить вам, что вы делали, начиная с того дня, как вы поступили на службу к кардиналу, и вплоть до сегодняшнего вечера.
Миледи пытается улыбнуться, но ей это плохо удается.
Атос: (заметив ее попытку, внезапно успокаивается и продолжает спокойным, размеренным тоном) Так слушайте! Вы срезали два алмазных подвеска с плеча Бэкингема, вы похитили госпожу Бонасье, вы, влюбившись в графа де Варда, вместо него впустили к себе господина д'Артаньяна, а затем, думая, что де Вард обманул вас, хотели заставить д'Артаньяна убить его; когда обнаружилась ваша постыдная тайна, вы нашли двух наемников, чтобы убить моего друга. Узнав, что их усилия не достигли цели, вы прислали ему отравленное вино, якобы от его друзей, и, наконец, сидя вот здесь, на моем месте, вы взяли на себя обязательство перед кардиналом Ришелье подослать убийцу к герцогу Бэкингему. Взамен вам было разрешено убить д'Артаньяна. Миледи: (бледнея) Вы сам сатана! Атос: (с кривой усмешкой) Не спорю! Но запомните одно: мне нет дела до убийства Бэкингема: я его не знаю и он – англичанин. (негромко, но с яростью) Но если вы тронете хоть волосок на голове д'Артаньяна, моего верного друга, которого я люблю и охраняю, (внезапно, совершенно спокойно), то, клянусь памятью моего отца, преступление, которое вы совершите, будет последним! Миледи: Д'Артаньян жестоко оскорбил меня, (глухо) д'Артаньян умрет! Атос: (внезапно расхохотавшись, отчего миледи вздрогнула, и с недоумением уставилась на него. Она знала Атоса, но эта веселость была для нее полной неожиданностью). Разве в самом деле возможно оскорбить вас, сударыня? Он вас оскорбил, и он умрет? Миледи: Он умрет! Сначала она, потом он.
Атос замер, чувствуя, как у него темнеет в глазах. Перед ним закружились картины прошедшего: упоительные ночи вперемежку с балами, где блистала юная Анна; несущиеся по лесу охотники, всадница, летящая впереди него на белой кобыле. В ушах звучал испуганный вскрик и собственный крик, когда он понял, что видит на ее плече. Все вокруг колебалось и плыло, качалось перед глазами тело жены, вздернутой на отрезанных поводьях, ее выпученные глаза не давали ему отвести взгляд, уводили куда-то вглубь, в пропасть, откуда не было возврата. Мелькнуло лицо д'Артаньяна, белое, с мертвыми глазами и всклоченными волосами, с темной дырой посреди лба. Этого оказалось достаточно: мушкетер провел по лицу рукой, приходя в себя. Миледи настороженно следила за каждым его движением: словно читала, что происходит у него в душе. Завороженная этим наблюдением она даже не сделала попытки бежать. Атос встал и выхватил пистолет, и тут она поняла, что он не отступит. Прижалась к стене, волосы ее разметались, она похожа стала на Горгону, изо рта рвалось звериное рычание. Видя перед собой уже не женщину, а смертельного опасного зверя, Атос и действовал соответственно: он поднял пистолет, почти касаясь дулом ее лба и со спокойной, непоколебимой решимостью человека, готового ни перед чем не останавливаться, заговорил:
Атос: Сударыня, вы сию же минуту отдадите мне бумагу, которую подписал кардинал, или, клянусь жизнью, я пущу вам пулю в лоб!
Миледи не пошевелилась, хотя ясно читала в его глазах страстное желание убить ее.
Атос: Даю вам секунду на размышление! (внезапно черты его лица исказились) Миледи: (быстро доставая из-за корсажа бумагу) Берите и будьте прокляты! Атос: (взял бумагу, засунул пистолет за пояс, и поднеся письмо к лампе, прочитал, сам не веря в то, что предстало его глазам) " То, что сделал предьявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. 5 августа 1628 года" Ришелье"
Атос: (закутываясь в плащ и надев шляпу) А теперь, когда я вырвал у тебя зубы, гадюка, кусайся, если можешь!
Он вышел не оглянувшись. Миледи продолжала стоять, все еще не до конца осознавая свое поражение. Теперь она снова была женщиной, а не диким зверем. Слезы кипели у нее наглазах, но тут же и высыхали на пылающих щеках. Губы шевелились, произнося проклятия, но постепенно она успокоилась: не время было мстить, ее ждало поручение, после которого она сможет разделаться уже со всеми. И граф де Ла Фер, ее неожиданно возникший из небытия муж, ответит так, как ответит ей сам д'Артаньян: мучительной смертью.
Миледи: За смерть Бэкингема ответите вы, господин граф.
Атос нагнал кардинала со свитой, получил благодарность за хорошую охрану от самого Ришелье, и, когда друзья остались втроем, наконец, позволил себе сбросить нервное напряжение, в котором находился все это время.
Арамис и Портос: Так вот, он подписал бумагу, которую она требовала! Атос: Знаю. Вот эта бумага. Поехали в лагерь: пора отдохнуть и поговорить с д'Артаньяном.
Камера показывает, как миледи поднимается на борт судна, отплывающего в Англию.
Отправлено: 19.03.18 17:43. Заголовок: Я, когда закончу, на..
Я, когда закончу, напишу, почему так точно приходиться выдерживать текст. Дюма оказался не только драматургом, он запросто мог бы писать и сценарии к кинофильмам. За него придумывать ничего не надо - у него все уже есть.
Отправлено: 22.03.18 17:48. Заголовок: Глава 16, 17. Палат..
Глава 16, 17.
Палатка друзей. Д'Артаньян, явившись по зову Атоса, застает всю компанию в сборе: Портос крутит усы, Арамис молится по молитвеннику в голубом бархатном переплете, Атос размышляет, выстукивая какую-то мелодию на столешнице походного стола.
Д'Артаньян: (опуская край палатки) Черт возьми! Надеюсь, вам надо мне сообщить что-то важное, иначе я не прощу вам, что мне не дали отдохнуть после нынешней ночи! Портос: А что вы делали? Д'Артаньян: Брали и разрушали бастион! Жаль, вас там не было, господа! Жаркое было дело! Портос: Мы попали в другое место, где тоже было не холодно! Атос: Тсс! Д'Артаньян: Ого! По-видимому, у вас есть что-то новое? Атос: Арамис, вы, кажется, на днях завтракали у "Нечестивца"? Арамис: Да. Атос: Каково там? Арамис: Я что-то плохо поел: был постный день, а это кальвинистская харчевня и подавали только скоромное. Атос: В морской гавани и вдруг нет рыбы? Арамис: (снова уткнувшись в свой молитвенник) Они говорят, что дамба, которую строит кардинал, всю рыбу гонит в море. Атос: (с чуть заметным раздражением) Да я не о том вас спрашивал, Арамис! Я спрашивал, не потревожил ли вас там кто-нибудь. Арамис: В самом деле: там не было много народу. Для того, что вы намерены рассказать, "Нечестивец" нам подойдет. Атос: Так пойдемте туда: здесь стены точно бумажные.
Друзья выходят, д'Артаньян берет Атоса под руку, ни о чем не спрашивая, Арамис и Портос, дружески перешучиваясь, следуют за ними, и компания отправляется завтракать, по пути прихватив Гримо. Светает, но в "Нечестивце" полно посетителей, которые все время сменяются и жаждут пообщаться, тормошат "неразлучных". Те вяло и хмуро отвечают на приветствия.
Атос: Полно, друзья! Мы, еще, чего доброго, поссоримся здесь с кем-нибудь, а это нам ни к чему. (хлопает по плечу гасконца) Лучше расскажите нам, Д'Артаньян, как вы провели эту ночь. Кавалерист: (покачиваясь на ногах и держа рюмку водки) Вы сегодня ночью были в траншеях, господа гвардейцы. Сводили счеты с ларошельцами? Д'Артаньян: (глядя на Атоса и не зная, отвечать ли) Были. Атос: (невозмутимо) Ты разве не слышишь, что господин де Бюзиньи делает тебе честь и обращается к тебе? Так расскажи, что произошло сегодня ночью. Господам интересно узнать, как было дело. Швейцарец: (пьющий ром из пивной кружки) Фы фсяли пастион? Д'Артаньян: Да, сударь, нам выпала эта честь. Нам даже удалось пробить в нем брешь, подложив под одним из углов бочонок пороху. Вся кладка расшаталась: бастион не из новых. Драгун: (подходит с гусем, насаженным на саблю) А какой это бастион? Д'Артаньян: Бастион Сен-Жерве: он своим огнем не давал работать нашим землекопам. Драгун: Жаркое было дело? Д'Артаньян: Еще бы! Мы потеряли пять человек, а ларошельцы – девять или десять. Швейцарец: Шерт фосьми! Бюзиньи: Но они попытаются исправить бастион? Д'Артаньян: (пожимая плечами) Вероятно. Атос: Господа, предлагаю пари! Швейцарец: О, пари! Кавалерист: (с интересом) Какое пари? Драгун: Погодите! (укладывая своего гуся на сабле на два тагана, под которыми горел огонь) Погодите, я тоже хочу участвовать. Эй, горе-трактирщик, подставь противень, чтобы не капли жира не потерять с этого драгоценного гуся! Швейцарец: Гусиный шир ошень фкусно с фарентем. Драгун: Вот так! А теперь: перейдем к нашему пари. Мы вас слушаем, господин Атос! Атос: Так вот, господин Бюзиньи, я держу с вами пари, что трое моих друзей и я позавтракаем в бастионе Сен-Жерве и продержимся там час, ровно минута в минуту, как бы не старался неприятель выбить нас оттуда.
Портос и Арамис переглянулись и Портос довольно покрутил усы.
Д'Артаньян: (на ухо Атосу) Нас там убьют! Атос: Нас еще вернее убьют, если мы не пойдем туда. Портос: Честное слово, это славное пари! Бюзиньи. Я его принимаю! Остается только решить с закладом. Атос: Нас по четыре с каждой стороны. Обед на восьмерых, какой каждый пожелает. Что вы на это скажете? Участники пари: Превосходно! Отлично! Идет! Атос: (подзывая хозяина) Наш завтрак готов? Хозяин: Готов, господа! Атос: Так несите его сюда. (подзывая знаком Гримо и знаком же веля ему упаковать завтрак в большую корзину, что тот и сделал, добавив к нему вино). Хозяин: Где вы собираетесь завтракать? Атос: Не все ли вам равно, если вам заплачено? (и он величественно бросает на столь два пистоля). Хозяин: Прикажете дать вам сдачу, господин офицер? Атос: Нет. Прибавь только две бутылки шампанского, а остальное пойдет за салфетки. Теперь сверим часы, господин Бюзиньи. Поставим ваши по моим или наоборот? Бюзиньи: (доставая свои роскошные часы) На моих – половина восьмого. Атос: У меня – семь тридцать пять.
Друзья, с Гримо в арьергарде, не проронив ни слова, и в сопровождении толпы любопытствующих, проследовали по лагерю в направлении к бастиону Сен-Жерве. Только оказавшись за его пределами, д'Артаньян решился потребовать объяснений.
Д'Артаньян: А вот теперь, любезный друг, скажите мне, куда мы идем? Атос: (шествуя, словно он гуляет в Люксембургском саду) Как видите, мы идем на бастион. Д'Артаньян: А что мы будем там делать? Атос: Как вам известно, мы будем там завтракать. Д'Артаньян: А почему это нельзя было сделать в "Нечестивце"? Атос: (терпеливо) Потому что нам надо поговорить об очень важных вещах, а в этой харчевне и пяти минут невозможно пробыть без назойливых посетителей, которые приходят, уходят, раскланиваются, пристают с разговорами… На бастион никто не придет мешать нам. Д'Артаньян: Ну, можно было бы найти какое-нибудь укромное место среди дюн или на берегу моря… Атос: (с легким раздражением) Где все бы увидели, как мы разговариваем вчетвером, и кардинал бы знал через четверть часа, что мы держим совет. Арамис: Атос прав. Портос: Было бы неплохо забраться в пустыню, только где ее найти. Атос: Нет такой пустыни, где бы нас не могли не заметить ее обитатели. А мне уже кажется, что и птицы, и рыбы, и кролики – все стали шпионами кардинала! Отступиться от пари мы все равно уже не можем, не покрыв себя позором. Пари не могло быть преднамеренным, никто не угадает его истинной причины. Нам надо продержаться на бастионе час. Либо нас атакуют, либо этого не случится. В любом варианте у нас будет время поговорить, а стены этого бастиона уж точно не имеют ушей. Если нас атакуют, мы, обороняясь, покроем себя славой. Если не атакуют – мы спокойно побеседуем. Как не поверни – все в нашу пользу. Д'Артаньян: Но нам не миновать пули! Атос: Эх, мой милый, неприятельские пули – не самые опасные: вам это известно. Портос: Мне кажется, что наши мушкеты нам бы не помешали! Атос: Вы простак, Портос: зачем нам бесполезная ноша! Портос:(недовольно бурчит) Мне не кажутся бесполезными исправный мушкет и порох с пороховницей, когда передо мной неприятель. Атос: Д'Артаньян сказал, что во время ночной атаки было убито достаточно много народу. Не думаю, что их успели ограбить. Так что все необходимое мы найдем на месте. Арамис: Атос, ты великий человек! Ты все уже просчитал!
Гримо, видимо, колебался не менее д'Артаньяна. И тут идет немая сцена. Гримо нагнал Атоса и дернул его за полу. Атос остановился. Гримо знаком спросил, куда они идут. Атос указал ему на бастион. Гримо провел ребром ладони себе по горлу, показывая, что там их ухлопают. Атос безмолвно возвел глаза и руки к небу. Тогда Гримо поставил корзину с завтраком на землю и уселся рядом с ней. Атос вынул пистолет, проверил, заряжен ли он, и приставил к уху лакея. Гримо мгновенно оказался на ногах и, перейдя в авангард, вместе с корзиной оказался первым на бастионе. Друзья последовали за ним, и взобравшись на стены бастиона, наконец, обернулись. У заставы лагеря собралась огромная толпа. Атос снял шляпу, насадил ее на шпагу, и помахал ею в воздухе. В ответ раздался рев приветствий. Бастион был пуст, только с десяток трупов валялись на камнях.
Атос: Пока Гримо накроет на стол, мы зарядим ружья. Это не помешает нам беседовать. Покойники нам не помешают. Портос: А не лучше ли их сбросить в ров? Проверив, конечно, что у них пусто в карманах. Атос: Этим потом Гримо займется. Д'Артаньян: Пусть Гримо их обыщет и перебросит через стены. Атос: Ни в коем случае! Трупы нам пригодятся. Портос: Мертвецы? Ты с ума сходишь! Атос: (менторским тоном) "Не судите опрометчиво", говорят Евангелие и господин кардинал. Сколько у нас ружей? Арамис: Двенадцать. Атос: А выстрелов в запасе? Арамис: Около сотни! Атос: Это все, что нам нужно! Зарядим ружья. Это занятие не забрало у них много времени. Они закончили как раз тогда, когда и Гримо закончил накрывать на стол. Атос вручил ему хлеб, парочку котлет и бутылку вина и отправил сторожить на башенку.
Атос: Теперь сядем за стол! (молодые люди расселись вокруг расстеленной скатерти по-турецки.) Д'Артаньян: Теперь, когда нас не подслушают, надеюсь, ты поведаешь нам свою тайну? Атос: Господа, я полагаю, что доставлю вам и удовольствие, и славу. Я заставил вас совершить очаровательную прогулку. Вот вам вкусный завтрак, а там – пятьсот человек зрителей, которые считают нас или безумцами, или героями: два разряда глупцов, очень похожих друг на друга. Д'Артаньян: Ну, а тайна? Атос: (отпив глоток и глядя мимо гасконца) Тайна моя заключается в том, что вчера вечером я видел миледи. Д'Артаньян: (рука у него так затряслась, что он поставил свой стакан на землю.) Ты видел твою… Атос: Тсс! Эти господа не посвящены, как вы, в мои семейные дела. Да, я видел миледи. Д'Артаньян: А где? Атос: В двух лье отсюда, в "Красной голубятне". Д'Артаньян: (бледный, как смерть) Я погиб! Атос: (лениво) Не совсем еще. Скорее всего, она уже покинула берега Франции. Д'Артаньян: (шумно выдыхает) Слава Богу! Портос: В конце концов, да кто же она такая? Атос: Очаровательная женщина. (отпивая глоток) Каналья трактирщик! Всучил нам анжуйское вместо шампанского! Да, миледи… так вот, очаровательная женщина, благосклонно отнеслась к нашему другу, а он сделал ей какую-то гнусность, за что она ему и мстит: то подсылает к нему убийц, то пытается его отравить, а вчера выпросила у кардинала его голову. Д'Артаньян:(помертвев) Как это: выпросила? Портос: Это святая правда: мы сами это слышали, своими ушами. Д'Артаньян:(в отчаянии опускает руки) Тогда нет смысла бороться. Лучше уж самому пустить себе пулю в лоб. Атос: (пожимая плечами) К этой глупости всегда успеешь прибегнуть, только она ведь непоправима. Д'Артаньян: Но мне не жить, имея столько врагов: незнакомец из Менга, де Вард, миледи, кардинал… Атос: И всего - то четверо! По одному на каждого из нас! А судя по знаком Гримо, нам сейчас придется иметь дело с куда большим количеством. Гримо, в виду чрезвычайности ситуации, можете говорить, но будьте немногословным! Что вы там видите? Гримо: Отряд. Атос: Сколько человек? Гримо: Двадцать. Атос: Кто они такие? Гримо: Шестнадцать человек землекопной команды и четыре солдата. Атос: За сколько шагов отсюда? Гримо: За пятьсот. Атос: Хорошо, мы еще успеем доесть курицу и выпить стакан за твое здоровье, д'Артаньян! Портос и Арамис: За твое здоровье! Д'Артаньян: (со вздохом, но уже улыбаясь) Так и быть, за мое здоровье. Но не думаю, что ваши пожелания принесут мне большую пользу. Атос: Не унывай! (бормочет, как молитву, сложив руки подобно правоверному и закатив глаза) Аллах велик, и будущее в его руках. (выпив свой стакан лениво встает и, взяв ближайший мушкет, идет к бойнице.)
Трое друзей, в свой черед, делают то же самое, а Гримо устраивается за их спинами, чтобы перезаряжать ружья. Показался отряд, который движется вдоль траншеи.
Атос: Черт побери! Стоило беспокоиться из-за горожан, вооруженных лопатами и кирками. Хватило бы и знака Гримо, чтобы они оставили нас в покое. Д'Артаньян: Сомневаюсь. Они решительно настроены, к тому же с ними солдаты и бригадир. Атос: Это они так храбрятся, потому что еще нас не видят. Арамис: Признаться, мне противно стрелять в этих бедных горожан. Портос: (назидательно) Плох тот священник, который жалеет еретиков! Атос: Арамис прав. Я сейчас предупрежу их. Д'Артаньян: (пытаясь его остановить) Куда это вас черт несет? Вас пристрелят!
Атос не обратил внимания на слова д'Артаньяна, взобрался на брешь, и возник перед отрядом с ружьем в одной руке и шляпой в другой. Горожане оторопели настолько, что позволили ему высказаться.
Атос: (самым приветливым тоном) Господа, мы с друзьями завтракаем на этом бастионе! Вы поймете нас, потому что сами знаете, как неприятно бывает, когда вас беспокоят в такое время. Поэтому мы просим вас подождать, если вам так необходимо побывать здесь, пока мы закончим завтрак, или прийти сюда еще разок… попозже… а еще лучше: образумиться, оставить мятежников, и прийти сюда выпить за здоровье французского короля. Д'Артаньян: Берегись, Атос! Они целятся в тебя! Атос: Вижу! Но эти мещане очень плохо стреляют и не сумеют попасть в меня.
Выстрелы взбивают пыль и камешки вокруг Атоса, в ответ звучат выстрелы, сделанные друзьями, и они достигают цели: трое убитых, один раненый. Гримо перезарядил ружья, и звучит повторный залп. Ларошельцы отступают, а мушкетеры идут на вылазку и добывают еще четыре ружья и пику бригадира.
Атос: (усаживаясь на свое место) Продолжим наш завтрак и разговор. На чем мы остановились? Д'Артаньян: Я помню: ты говорил, что миледи покинула Францию. Атос: Она поехала в Англию. Д'Артаньян: Зачем? Атос: Чтобы убить Бэкингема самой или подослать к нему убийцу. Д'Артаньян: Какая низость! Атос: (равнодушно) Меня это мало беспокоит. (к Гримо) Раз вы закончили перезаряжать ружья, возьмите пику, привяжите к ней салфетку и воткните на башне нашего бастиона. Пусть мятежники знают, что имеют дело с солдатами короля. Д'Артаньян: (озабоченный судьбой Бэкингема). Как это тебя не волнует, что будет с герцогом? Бэкингем – наш друг! Атос: Герцог – англичанин, герцог сражается против нас. Пусть она делает с герцогом, что хочет, меня это так же занимает, как пустая бутылка. (и Атос швырнул в угол опустошенную до последней капли бутылку). Д'Артаньян: Нет, постой! Я не оставлю на произвол судьбы Бэкингема! Он нам подарил таких лошадей! Портос: А, главное, такие седла! Арамис: (поднимая недоеденную куриную ножку так, словно он собрался благословлять ею) К тому же бог хочет обращения грешника, а не его смерти. Атос: (гнусаво) Аминь. Мы вернемся к этому, если захотите. Но в ту минуту мне было не до Бэкингема: я был озабочен тем, чтобы отнять у нее этот охранный лист, который она выклянчила у кардинала. С его помощью она собиралась покончить с тобой, д'Артаньян, а может быть, и со всеми нами. Портос: (протягивая свою тарелку Арамису) Да она что, дьявол? Д'Артаньян: (с сомнением глядя на Атоса) А этот лист… этот лист остался у нее? Атос: (помолчав) Нет, он перешел ко мне. И не могу сказать, что мне он так легко достался. Д'Артаньян: (преданно) Дорогой Атос, я уже потерял счет, сколько раз обязан вам жизнью. Арамис: Так ты оставил нас, чтобы проникнуть к ней? Атос: Вот именно. Д'Артаньян: И эта кардинальская бумага у тебя? Атос: (доставая из плаща бумагу) Вот она.
Д'Артаньян берет бумагу дрожащей рукой и смотрит на нее, не видя букв: все плывет у него перед глазами. Наконец он читает, вздрагивая, свой смертный приговор: "То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства."
Арамис: (качая головой) Действительно, отпущение грехов по всем правилам. Д'Артаньян: Надо разорвать эту бумагу. Атос: (отбирая у него охранный лист) Надо беречь ее как зеницу ока! Я не отдам ее, пусть меня даже осыплют золотом! (прячет ее в карман). Д'Артаньян: А что она теперь сделает? Атос: (небрежным тоном) Скорее всего, напишет кардиналу, что один проклятый мушкетер, по имени Атос, силой отнял у нее охранный лист, и посоветует Его преосвященству заодно избавиться и от друзей этого мушкетера: Портоса и Арамиса. Кардинал вспомнит, что он постоянно встречает на своем пути эту компанию, и отправит их всех в Бастилию, всех, чтобы Атосу там не было скучно! Портос: Что-то ты мрачно шутишь. Атос: А я вовсе не шучу. Портос: А ведь свернуть голову этой миледи – совсем не грех. Атос: А что скажет наш аббат? Арамис: Я согласен с Портосом. Д'Артаньян: А я – тем более. Портос: Хорошо, что она далеко. Здесь она стеснила бы меня. Атос: Она стесняет меня и во Франции и в Англии. Д'Артаньян: Меня она стесняет везде. Портос: Но, когда она была у тебя в руках, почему ты ее не придушил, не утопил, не повесил? Мертвые не возвращаются. Атос: (мрачно, сразу как-то отделившись от остальных друзей) Вы так думаете? Д'Артаньян: (не спускавший глаз с Атоса, и заметивший странную перемену в друге) Мне пришла удачная мысль! Гримо:(внезапно) К оружию! Портос:(убедившись, что в этот раз идет целый отряд) А не вернуться ли нам в лагерь? Силы неравны. Атос: Невозможно: мы не закончили завтракать, не переговорили о важных делах, и у нас еще десять минут до положенного срока. Арамис: Не мешало бы составить план сражения. Атос: Проще-простого: как только неприятель окажется на расстоянии выстрела – откроем огонь и будем стрелять, пока хватит припасов. Если они полезут в ров – сбросим на них этот кусок стены, который еще чудом держится. Только, прошу вас, не стреляйте двое в одну цель. Портос: Атос, ты рожден полководцем. (Атос на эти слова странно усмехнулся). Атос: Определились с целью? Огонь! Несмотря на меткую стрельбу, ларошельцы продвигались вперед и добрались до траншеи, откуда собрались уже лезть на брешь.
Атос: Ну, друзья, покончим с ними одним ударом! К стене!
Четверо друзей и Гримо принялись стволами ружей сдвигать камень. Он наклонился и с шумом сорвался со своего ложа, подняв тучу пыли и мусора. Раздался дикий крик и все было кончено.
Атос: Мы что, раздавили всех? Д'Артаньян: (выглянув наружу) Похоже на то. Портос: Вон парочку покалеченных удирают. Атос: (взглянув на часы) Господа, мы уже час здесь. Пари выиграно, но д'Артаньян еще не высказал нам свою мысль. (и он спокойно уселся и принялся за сыр) Итак? Д'Артаньян: Я явлюсь к герцогу лично. Атос: (холодно) Вы этого не сделаете. Д'Артаньян: Почему? Я ведь уже раз там побывал. Атос: Тогда у нас не было войны, и Бэкингем был нашим союзником. Ваше поведение сочтут изменой. Портос: У меня появилась мысль! Миледи меня не знает, я испрошу отпуск у Тревиля, поеду в Англию, а там найду и придушу красотку. Атос: Еще немного, и я соглашусь на предложение Портоса! Арамис: Фи, убивать женщину! Не лучше ли предупредить королеву? Атос: Предупредить? А как вы собираетесь это сделать? У вас есть связи при дворе? Стоит нам послать кого-то в Париж, как это будут знать в лагере. Не успеет письмо дойти до Анжера, как нас всех засадят в тюрьму. Арамис: Ну, как предупредить королеву, я знаю. У меня есть одна ловкая особа в Туре… (краснеет, поймав на себе улыбку и взгляд Атоса) Д'Артаньян: Вот так раз! Атос, вы что, против предложения Арамиса? Атос: Я не совсем его отвергаю. Я только хочу напомнить Арамису, что он лагерь оставить не может, а положиться мы можем только на самих себя: любой другой гонец станет добычей кардинала, и уже через два часа после отъезда все все будут знать, а его, вместе с его ловкой особой – арестуют. Портос: Не говоря о том, что королева спасет Бэкингема, но не спасет нас. Д'Артаньян: (почесав в затылке) А ведь Портос прав!
Барабанный бой в Ла Рошели, донесшийся до друзей, отвлек их от обсуждения письма.
Атос: Что творится в городе? Портос: Бьют тревогу. Атос: Вот увидите, они пошлют на нас целый полк! Портос: Не собираетесь же вы устоять против полка? Атос: (с оттенком самодовольства) А почему бы и нет? Я сегодня в ударе, и готов устоять и против армии, будь у меня еще дюжина бутылок. Д'Артаньян: А барабанный бой все ближе! Атос: Пусть себе! У нас еще есть с полчаса, чтобы что-то решить. Где еще мы найдем такое уединенное место? И, знаете, у меня появилась удачная мысль! Гримо!
Подошедшему Гримо Атос знаками объяснил, что ему надлежит расположить мертвецов на боевых позициях. Арамис и д'Артаньян с интересом наблюдали, как Гримо, используя свою фантазию, расположил убитых в самых живописных позах, вручив им мушкеты в руки. Портос недоумевал, поглядывая то на друзей, то на Гримо.
Д'Артаньян: Атос, ты великий человек! Я тебя понял! Портос: Вы понимаете? Арамис: А ты понимаешь, Гримо? (Гримо кивает) Атос: Это все, что требуется. Вернемся к моей мысли. Портос: Но мне бы хотелось понять… Атос: А в этом нет надобности, раз Гримо понял. Арамис и Д'Артаньян: Послушаем Атоса. Атос: У этого гнусного создания, у этого демона, есть, если не ошибаюсь, деверь… Д'Артаньян: Я его прекрасно знаю, он не питает особой любви к своей невестке. Атос: Если бы он ее ненавидел, было бы отлично. Портос: (не к месту) Но я бы хотел знать, что Гримо… Арамис: Молчите, Портос! Атос: Как зовут ее деверя? Д'Артаньян: Лорд Винтер. Атос: Где он теперь? Д'Артаньян: Вернулся в Лондон. Атос: Это то, что нам нужно. Его следует предупредить о намерениях невестки. Он найдет, куда ее упечь, и обезвредить. Тогда мы будем спокойны. Д'Артаньян: (нервно) Пока она оттуда не выберется. Атос: Все. У меня больше нет мыслей – я вам выложил все, что у меня было. Арамис: А я нахожу, что стоит предупредить и королеву, и лорда Винтера. Атос: Да, но для этого надо послать письма и в Тур и в Лондон. С кем? Арамис: Я ручаюсь за Базена. Д'Артаньян: А я – за Планше. Портос: Это мы не можем покинуть лагерь, а слуги вольны делать все, что пожелают. Арамис: Вот сегодня же и напишем письма, дадим им денег… Атос: (ехидно) Дадим им денег… А у вас есть деньги?
Вопрос застал всех врасплох. Денег не было. Прояснившиеся было лица опять омрачились.
Д'Артаньян:(внезапно) Глядите, да тут не полк – целая армия движется: со знаменами! Атос: Как вам нравятся эти хитрецы? Без барабанного боя, без труб… Гримо, ты уже управился? Да, картина делает честь твоему воображению. Портос: А мне бы хотелось все же узнать, в чем тут суть. Д'Артаньян: Сначала давайте уберемся отсюда, а потом ты все поймешь. Атос: Погодите, дайте Гримо все убрать со стола. Теперь и я не имею ничего против отступления: мы держали пари на час, а продержались полтора. Идемте!
Друзья спустились с бастиона и прошли некоторое расстояние вслед за Гримо, который, подхватив корзину, маячил уже далеко впереди, когда Атос внезапно остановился, хлопнув себя по лбу.
Атос: Эх, черт возьми, а что же мы делаем, господа! Арамис: Ты что-то позабыл? Атос: А знамя? Нельзя оставлять знамя неприятелю, даже если это просто салфетка!
Атос забрался на брешь, но по нему открыли убийственный огонь. Однако мушкетер снял знамя, и, повернувшись спиной к неприятелю и лицом к лагерю, приветственно помахал им. С одной стороны, прозвучали вопли ярости, с другой – крики восторга. И тут три пули превратили салфетку в настоящее знамя. Теперь уже кричал весь лагерь: "Спускайтесь! Спускайтесь!" Атос, наконец, соизволил спуститься к друзьям, у которых из-за его бравады душа уходила в пятки.
Д'Артаньян: Прибавим шагу, Атос! Мы уже до всего додумались, кроме денег: глупо будет погибнуть сейчас.
Но не тут то было: Атос решил играть до конца, и шел так не спеша, и с таким величественным видом, что товарищам поневоле пришлось подстраиваться под него. И тут со стороны города началась сумасшедшая пальба.
Портос: В кого они стреляют? Им же некому отвечать! Атос: Они стреляют в наших мертвецов. Портос: Но те им не ответят! Атос: Вот именно! Тогда они решат, что там засада, устроят совещание, пошлют парламентера… Когда до них дойдет, в чем дело, мы будем уже далеко. Вот почему нет смысла спешить. Портос: (страшно довольный) Вот теперь я все понял. Атос: (пожимая плечами) Слава Богу! И скольких мы уложили? Д'Артаньян: Человек пятнадцать. Атос: А раздавили? Д'Артаньян: Человек десять. Атос: А у нас – ни одной царапины… хотя… Что это у вас на руке, д'Артаньян? Кровь? Д'Артаньян: Я прищемил пальцы в кладке стены и перстнем ссадил кожу. Атос: (презрительно оттопырив губу) Вот что значит носить алмазы, милостивый государь! Портос: Чего мы жалуемся на отсутствие денег, когда у нас есть алмаз в перстне! Арамис: Вот это идея! Атос: Браво Портос! На этот раз действительно счастливая мысль! Д'Артаньян: Но это подарок королевы! Атос: Тем больше оснований пустить его в ход. А что думает по этому поводу господин аббат? Арамис: Поскольку это не подарок возлюбленной, его можно продать. Д'Артаньян: Все, решено: продадим алмаз. Атос: Вот мы и пришли. Нас ждут, нам устроят торжественную встречу. Ни слова о деле!
Встреча действительно была пышной и торжественной. Первым приблизился Бюзиньи и, пожав Атосу руку, признал его победу. Потом начались объятия, поздравления, тосты. Поднялся шум и кардинал послал своего гвардейца узнать, в чем дело. Гвардеец вернулся и рассказал о пари.
Кардинал: Вам известны имена этих храбрецов? Гвардеец: Это мушкетеры Атос, Портос и Арамис и гвардеец д'Артаньян. Кардинал: (шепотом) Положительно, надо сделать так, чтобы эта четверка перешла ко мне на службу. (Потом, увидев неподалеку Тревиля, велит его позвать.)
Кардинал: Господин де Тревиль, мне только что рассказали, что произошло на бастионе Сен-Жерве. Пришлите мне эту знаменитую салфетку, я велю вышить на ней лилии и она послужит вам штандартом. Тревиль: Это будет несправедливо по отношению к господину д'Артаньяну – он гвардеец. Кардинал: Ну, так забирайте его к себе в полк, раз ваши храбрецы не могут без него быть. Пусть служат вместе!
Отправлено: 22.03.18 17:54. Заголовок: Пришлось текст дават..
Пришлось текст давать едва ли не дословно: слишком хороша каждая фраза, каждое замечание. (жаль их терять) Я объединила две главы : они тянут на отдельную серию.
Отправлено: 22.03.18 20:13. Заголовок: jude , то есть - как..
jude , то есть - как близко! И пяти минут ходу не будет.)) Чем дальше пишу, тем больше понимаю: у Дюма уже все придумано! И как бы не изощрялись режиссеры, пытаясь в это придуманное принести свое, они только портят Дюма. У Мэтра есть все, чтобы быть благодатным для кино: интрига, динамика, остроумие, драматизм , мрачность и веселье, нравоучения и хулиганство. Перефразируя Атоса в "Виконте" могу сказать, что глуп тот, кто думает, что может что-то толковое добавить к Дюма. Испортить - запросто, сделать "по мотивам"- легко. Только это будет "бульварное кино" для пипла. (в духе третьего сезона ВВС. )
Отправлено: 25.03.18 19:11. Заголовок: Глава 18. На следую..
Глава 18.
На следующий день, рано утром, д'Артаньян получил деньги за перстень. Накануне он благодарил дез Эссара за всегдашнее к нему расположение, и, между делом, попросил его оценить камень. Вельможа решил оставить перстень себе, уплатив за него семь тысяч ливров. Теперь друзья были при деньгах. Д'Артаньян явился на завтрак к господину де Тревилю в новой форме, комплект которой он приобрел у запасливого Арамиса. На вечернюю встречу у Атоса компания собралась, как обычно. Оставалось решить несколько вопросов.
Атос: С божьей помощью нас теперь считают кардиналистами, так что давайте решать: кого послать в Лондон, а кого – в Тур. Я предлагаю кандидатуру Гримо: он слова не промолвит, даже если его резать на кусочки будут. Портос: А я настаиваю на кандидатуре моего Мушкетона: он отличный боец, с ним не справятся и четверо обычных людей. Арамис: А я предпочел бы ловкость Базена, которая важнее любой силы в таком щекотливом деле. Д'Артаньян: А по-моему, тут важнее всего храбрость! Атос: Надо бы, чтобы посланец сочетал в себе все эти качества. А где найти такого? Потому я и предлагаю Гримо. Арамис: Главное не то, у кого больше всех этих качеств, а то, кто из них больше любит деньги. Атос: Мудрое замечание! Надо рассчитывать на пороки людей, а не на их добродетели. Господин аббат, вы великий нравоучитель! Арамис: Нам важен не только успех, но и что будет в случае неудачи. Ведь отвечать все равно хозяину. А так ли преданы нам наши слуги, чтобы ради нас подвергать себя опасности? Нет! Д'Артаньян: Я почти ручаюсь за Планше. Арамис: Прибавьте к его преданности некую сумму, которая даст ему достаток, и вы можете ручаться за него вдвойне. Атос: И все-таки вас обманут! (понизив голос) Они вам все пообещают, чтобы заполучить деньги, а если их поймают и прижмут, они выложат все. Не говоря о том, что надо пересечь всю Францию, полную шпионов кардинала, иметь пропуск, чтобы сесть на корабль, знать английский, чтобы найти дорогу в Лондон. Это трудное дело! Д'Артаньян: Конечно, если все гнусности и мерзости расписывать лорду Винтеру, то нас колесуют. Но у нас семейное дело! Я бы написал письмо такого приблизительно содержания: "Милостивый государь и любезный друг…! Атос: Писать "любезный друг!" англичанину! Молодец! Хорошее начало! Да за него колесовать могут. Д'Артаньян: Хорошо, вы правы! "Милостивый государь" Атос: Правила допускают и "милорд". Д'Артаньян: Милорд, помните ли вы небольшой пустырь за Люксембургом? Атос: Решат, что это намек на королеву-мать. Д'Артаньян: Ладно. Тогда совсем просто: "Милорд, помните ли вы тот небольшой пустырь, где вам спасли жизнь?" Атос:(скептически) Милый мой, вы всегда будете прескверным сочинителем. "Где вам спасли жизнь" Фи! Это недостойно. О подобных услугах человеку порядочному не напоминают. Попрекнуть благодеянием – значит оскорбить. Д'Артаньян: (с досадой) Вы невыносимы! Я отказываюсь писать под вашей цензурой! Атос:(улыбаясь) И правильно сделаете. Оставьте себе мушкет и шпагу, а перо предоставьте господину аббату. Портос: Арамис пишет латинские диссертации! Д'Артаньян: Хорошо, Арамис, составьте нам эту записку, но учтите: я тоже буду выискивать у вас неудачные обороты. Арамис: (самоуверенно) Соглашаюсь. Но введите меня в курс дела. Я знаю, что миледи большая мошенница: сам слышал ее разговор с кардиналом… Атос: (раздраженно) Да потише, черт возьми! Арамис: (понизив голос) …но подробности мне неизвестны. Портос: И мне тоже.
Какое-то время Атос и д'Артаньян смотрят друг на друга. Тишина устанавливается такая, что слышно, как редкие капли начинающегося дождя падают на ткань палатки. Атос мрачнеет и бледнеет на глазах, пальцы его непроизвольно сжимаются в кулаки и он, наконец, кивает д'Артаньяну, давая ему разрешение говорить.
Д'Артаньян: Вот, в нескольких словах, что нужно написать: "Милорд, ваша невестка преступница, она пыталась подослать к вам убийц, чтобы унаследовать ваше состояние. Но она не имела права выйти замуж за вашего брата, так как была уже замужем во Франции и…" (д'Артаньян запнулся и посмотрел на Атоса, ожидая его подсказки) Атос: …и муж выгнал ее." Д'Артаньян … оттого, что она заклеймена." Портос: Да не может быть! Она что, пыталась подослать деверю убийц? Атос: Да. Арамис: Она была уже замужем? Атос: Да. Портос: И муж обнаружил это клеймо в виде лилии? Атос: (мрачно) Да! Арамис: А кто видел у нее это клеймо? Атос: Соблюдая хронологический порядок, сначала я, потом д'Артаньян. Арамис: А муж этого создания еще жив? Атос: Еще жив. Арамис: Вы в этом уверены? Атос: Да, уверен! (помолчав) На сей раз д'Артаньян дал нам прекрасный набросок, именно с этого и следует начать письмо. Арамис: Черт возьми, задача весьма щекотливая. Даже господин канцлер, мастер протоколов, был бы в затруднении. Ну, ничего! Выпутаемся. Помолчите, я буду писать.
В наступившей напряженной тишине, Арамис подумал несколько минут, покусывая кончик пера, хмуря брови и шевеля губами, по движению которых можно было прочитать отдельные слова, потом обмакнул перо в чернила, и написав мелким, как бисер, изящным почерком , девять-десять строк, стал зачитывать написанное вслух, негромко и медленно, дирижируя при этом рукой с зажатым в пальцах пером.
Арамис: "Милорд! Человек, пишущий вам несколько этих строк, имел честь скрестить с вами шпаги на небольшом пустыре на улице Ада. Так как вы после этого неоднократно называли этого человека своим другом, то и он считает своим долгом доказать свою дружбу добрым советом. Дважды вы чуть было не сделались жертвой вашей близкой родственницы, которую вы считаете своей наследницей, так как вам неизвестно, что она вступила в брак в Англии, уже будучи замужем во Франции. В третий раз вы можете погибнуть. Ваша родственница этой ночью выехала из Ла Рошели в Англию. Следите за ее прибытием, так как она лелеет чудовищные замыслы. Если же вы пожелаете непременно узнать, на что она способна, прочтите ее прошлое на ее левом плече."
Атос: Превосходно! Вы пишете, как государственный секретарь, милый! Такое письмо, даже попади оно в руки кардинала, ничем нам не грозит. Но тот из слуг, что повезет его, может остановиться на полпути, а скажет, что побывал в Лондоне. Поэтому надо ему отдать только половину суммы, а вторую – когда он привезет ответ. Д'Артаньян, алмаз у вас при себе? Д'Артаньян: (бросив зазвеневший металлом мешок на стол) У меня кое-что получше: деньги! Атос: Сколько здесь? Д'Артаньян: Семь тысяч ливров. Портос: Этот дрянной алмазик столько стоит? Атос: Видимо, раз они на столе: я не склонен думать, что наш друг прибавил к ним свои деньги. Д'Артаньян: Не пора ли подумать о королеве и о милом ее сердцу Бэкингеме. Это самое малое, что нам надлежит предпринять. Атос: Справедливо. Но это по части Арамиса. Арамис: (краснея) А что от меня требуется? Атос: Составить письмо ловкой особе в Туре.
Арамис снова взялся за перо, немного подумал, и очень скоро представил на суд приятелей следующие строки, которые в этот раз он постарался прочитать побыстрее и ничего не акцентируя.
Арамис: "Милая кузина!... Атос: (разыгрывая удивление) А, так эта особа – ваша родственница? Арамис: Двоюродная сестра. Атос: (притворно вздыхая) Хорошо, пусть двоюродная сестра! Арамис: "Его высокопреосвященство господин кардинал уже почти покончил с мятежниками Ла Рошели. Английский флот, идущий им на помощь, вероятно даже не сможет подойти близко к крепости. Я осмеливаюсь предположить, что какое-то важное событие помешает герцогу Бэкингему отбыть из Англии. Его высокопреосвященство – самый выдающийся государственный деятель всех времен. Он затмил бы солнце, если бы оно ему мешало. Сообщите эти радостные новости вашей сестре, милая кузина. Мне приснилось, что этот проклятый англичанин умер. Не припомню, от чего: то ли удара кинжалом, то ли яда. Одно могу сказать точно: он умер, а вы знаете, что мои сны меня никогда не обманывают. Будьте уверены: мы скоро увидимся." Атос: Вы – король поэтов, мой дорогой. Вы говорите, как Апокалипсис, и изрекаете истину, как Евангелие. Теперь осталось только подписать письмо и написать адрес. Арамис: Это – проще простого. ( он сложил письмо особым образом, запечатал своим перстнем и подписал: "Девице Мишон, белошвейке в Туре" Теперь вы понимаете, господа, что только Базен может отвезти его, потому что моя кузина знает только его. Д'Артаньян: Уступаю вам Базена, но и вы уступите мне Планше. Планше злопамятен, и он помнит, что миледи однажды приказала вздуть его. Дела в Лондоне касаются лично меня, Планше уже раз там побывал, и сможет, при необходимости, правильно сказать пару фраз на английском. Атос: В таком случае, дадим Планше семьсот ливров при отъезде и семьсот – по возвращению, а Базену – по триста ливров. Это уменьшит наше богатство до пяти тысяч. Возьмем каждый себе по тысяче на личные расходы, а оставшуюся тысячу поручим хранить нашему аббату. Согласны? Арамис: Вы рассуждаете, как Нестор. Атос: Значит, поедут Планше и Базен. Честно говоря, я рад оставить при себе Гримо: он привык к моему обращению, и я дорожу им. Вчера ему и так досталось, а такое путешествие, чего доброго, доконало бы его. Арамис: Мы теряем время: надо известить слуг и объяснить им, что от них требуется. Д'Артаньян: (зовет) Планше! Арамис: (негромко) Базен!
Оба слуги появляются на пороге. Планше насторожен, Базен еще толком не проснулся.
Арамис: (протягивая ему письмо) Базен, вы поедете в Тур, к известной вам особе, и отдадите ей это письмо. Постарайтесь, чтобы за вами не было слежки: письмо достаточно важное. На все мы даем вам восемь дней. Вы получите за выполнение поручения шестьсот ливров: триста сейчас и триста – по приезде. Если вас поймают, постарайтесь, чтобы это письмо никто не увидел.
Базен, не сказав ни слова, взял послание, поклонился и исчез: он должен был выехать утром следующего дня.
Д'Артаньян: Теперь – твоя очередь, Планше. Поручение, с которым ты поедешь в Лондон, даст тебе не только деньги, но и славу. Но это опасное поручение. Ты повезешь письмо лорду Винтеру, в Лондон. Планше: Я повезу письмо за отворотом рукава и, если что, проглочу его. Д'Артаньян: Но тогда ты не сможешь выполнить поручение. Планше: Дайте мне копию с него, и я выучу его наизусть. Д'Артаньян: Тебе дается шестнадцать дней на все путешествие. Сейчас ты получишь семьсот ливров. Остальные семьсот, если приедешь на шестнадцатый день ровно в восемь вечера. Опоздаешь – не получишь второй половины в семьсот ливров. Планше: Раз так, купите мне, сударь, часы. Атос: (доставая свои) Возьми эти! И знай, что если ты проболтаешься, или прошатаешься где-нибудь, ты погубишь своего господина, который поручился за тебя перед нами! (невозмутимо) И помни: если по твоей вине случится какое-нибудь несчастье с д'Артаньяном, я всюду найду тебя, чтобы распороть тебе живот! Планше: Эх, сударь! Портос: (вращая глазами) А я с тебя живого сниму шкуру! Планше: Ах, сударь! Арамис: А я сожгу тебя на медленном огне по способу дикарей! Планше: (вздрагивая) Ох, сударь. Д'Артаньян: Все это они говорят из любви ко мне! Планше: Я дам себя на куски изрезать, но ничего не скажу. Я поеду завтра утром, а ночью буду учить текст письма.
Последующие дни стали кошмаром для четверки. Все их мысли были со слугами. Если они не были заняты караулами и прочей службой, они слонялись по лагерю. Один Атос все свободное время проводил за игрой, сохраняя абсолютное если не спокойствие в душе, то внешнюю невозмутимость. Кабачок "Нечестивец". Утро восьмого дня. "Неразлучные" завтракают.
Д'Артаньян: Господа, за здоровье короля!
Ему отвечает дружный хор присутствующих: "За короля!" В этот момент входит улыбающийся Базен, и направляется прямо к столу друзей.
Базен: Господин Арамис, вот ответ вашей кузины. Арамис: (краснея под взглядами друзей, читает письмо) О, боже мой! Бедняжка Мишон никогда не научится писать, как господин Вуатюр! Швейцарец: Што это за петная Мишон? Арамис: Очаровательная юная белошвейка, которая написала мне на память о нашей любви несколько строк. Швейцарец: (со смехом) Шерт фосьми, если она такая большая тама, как ее пуквы, фы счастлифец, тофарищ! Арамис: (передавая письмо Атосу) Почитайте-ка, что она пишет, Атос. Атос: (прочитав про себя, а потом вслух) "Милый кузен, моя сестра и я очень хорошо отгадываем сны, и мы ужасно боимся их, но про ваш, надеюсь, можно сказать: не верь снам, сны – обман. Прощайте, будьте здоровы и время от времени давайте нам о себе знать. Аглая Мишон" Драгун: А о каком сне она пишет? Арамис: Ах, боже мой, да о сне, который я видел и рассказал ей. Швейцарец: Та, ошень просто рассказать свой сон, но я никокта не вижу сноф. Атос: (вставая) Вы очень счастливы! Я был бы рад, если бы мог сказать то же самое. Швейцарец: Никокта! Никокта! Никокта!
Д'Артаньян встал вслед за Атосом, взял его под руку и они вышли из кабачка. Портос и Арамис остались.
А вот д'Артаньяну снились кошмары: миледи, пытающая Планше, а затем и его с друзьями, какие-то чудища, преследующие его лакея, кардинал, допрашивающий друзей… он проснулся в холодном поту. Был шестнадцатый день, и к вечеру они ждали Планше. Беспокойство друзей достигло апогея, и они бродили по лагерю, как привидения, не зная, чем заняться. Наконец, все собрались у Атоса, как и обычно.
Атос: Вы право, не мужчины, а дети, если вас так пугает женщина. Ну, что нам угрожает? Попасть в тюрьму? Но нас вытащат оттуда! Быть обезглавленным? Так палач причинит вам меньше боли, отрубая голову, чем хирург, отрезая ногу или руку. А мы, тем не менее, с самым веселым видом каждый день подставляем себя под пули. Ждите спокойно: через два часа, через четыре, ну, в крайнем случае, через шесть часов Планше будет здесь! Я очень доверяю Планше - он славный малый. Д'Артаньян: А если он не приедет? Атос: Значит, у него есть причина. Мало ли что может случиться с человеком в дороге! Эх, господа! Надо принимать во внимание все случайности! Жизнь – это четки, составленные из мелких невзгод, и философ, смеясь, перебирает их. Будьте же философами, господа, садитесь за стол, и давайте выпьем:никогда будущее не представляется в таком розовом свете, когда смотришь на него сквозь бокал шамбертена. Д'Артаньян: Верно! Но мне надоело, каждый раз, когда я раскупориваю новую бутылку, опасаться, не из погреба ли она миледи. Атос: Очень уж вы разборчивы. Она такая красивая женщина! Портос: (с хохотом) Отмеченная людьми женщина!
Атос резко встал, провел рукой по лбу, оттирая пот, и вышел из палатки, направляясь в кабачок, где они с господином Бюзиньи всегда играли в кости. Друзья последовали за ним. Так, в дымной атмосфере кабачка, они провели несколько часов, пока не стали бить зорю.
Д'Артаньян: (шепотом Атосу) Мы пропали! Атос: (спокойно) Вы хотите сказать – пропали наши деньги? Бьют зорю, пошли спать.
Они вышли из трактира под руку. Арамис, идя за ними, бормотал какие-то стихи, Портос теребил свой ус. Вдруг из темноты выступила тень и знакомый голос произнес:
Планше; Я принес ваш плащ, сударь! Сегодня холодно. Д'Артаньян: Планше! Арамис и Портос: Планше! Атос: Планше, Что же тут удивительного? Сейчас как раз бьет восемь, и он вернулся точно к сроку. Браво! Планше, вы человек, умеющий держать слово!
Планше, накидывая плащ на плечи хозяина, незаметно передал ему записку.
Д'Артаньян: (шепотом Атосу) Записка у меня. Атос: Хорошо. Пойдем домой и почитаем.
Д'Артаньян попытался ускорить шаг, но Атос взял его под руку, и юноше пришлось приноравливаться к неспешной поступи старшего друга. Едва они оказались в палатке, зажгли светильник, д'Артаньян поспешно сломал печать, и прочитал два слова: "Thank you, be easy"
Атос сжег письмо, и подозвал Планше.
Атос: Теперь можешь требовать свои семьсот ливров, но ты не слишком рисковал с такой запиской! Планше: И, тем не менее, я прибег к разным ухищрениям, чтобы довести ее. Атос: А теперь спать! Если у нас светильник будет гореть дольше положенного, нас заметят. Д'Артаньян: Спи спокойно, Планше. Планше: Честное слово, я усну спокойно впервые за шестнадцать дней! Д'Артаньян:(с улыбкой) И я тоже! Портос: (потягиваясь) И я тоже! Арамис: (берясь за молитвенник) И я тоже! Атос: (гася светильник) Признаюсь вам: и я тоже!
Отправлено: 31.03.18 22:13. Заголовок: Глава 19, 20. Небол..
Глава 19, 20.
Небольшое судно, на борту которого находится миледи, входит в порт Портсмута. Миледи, стоя на палубе, бледная, иссушенная мыслями о мщении и неудачами, преследовавшими ее на территории Франции, жаждала реванша в Англии. Поэтому она жадно разглядывала толпу блестящих придворных, возглавляемую Бэкингемом. Герцог стоял на пирсе, наблюдая за спуском на воду четырех новых кораблей. Весь в белом, блистающий алмазами и расшитым серебром и золотом костюмом, он резко выделялся среди блистательных вельмож, разодетых достаточно роскошно. Миледи вглядывалась в герцога, представляя его залитым кровью, и это воображаемое зрелище придавало ей бодрости и уверенности. Ведь герцог был и ее личным врагом: в деле с подвесками она мстила ему за измену. И она мнила себя Юдифью, проникшей в стан к Олоферну. Судно стало на якорь, и еще не заглох грохот якорных цепей, как к нему подошел военный катер и с него была спущена шлюпка. "Таможенный досмотр корабля" догадалась миледи. Шлюпка подошла вплотную к борту, и с корабля был спущен трап. Через минуту миледи увидела офицера, ступившего на борт. Он был молод, изящная линия плотно сжатых губ выдавала силу воли: у него были холодные голубые глаза, чуть покатый, как у поэтов, лоб, волевой подбородок. Каштановая бородка обрамляла лицо. Миледи разглядывала его так же пристально, как и он ее, когда, перемолвившись несколькими словами с капитаном, стал изучать пассажиров корабля. Дойдя до миледи, он рассмотрел ее, потом повернулся к боцману и отдал какую-то команду. Судно тут же снялось с якоря и медленно последовало за катером. Так медленно, что было уже почти темно, когда оно вошло в гавань. Офицер тут же распорядился перенести вещи миледи в шлюпку и помог ей самой спуститься по трапу, несмотря на то что, видел ее колебания.
Миледи: (с опаской) Кто вы такой, милостивый государь? Чем обязана таким вниманием? Офицер: Как вы можете догадаться по моему мундиру, я офицер флота. Миледи: С каких это пор офицеры флота встречают своих соотечественниц, и любезно сопровождают их на берег? Офицер: Это не любезность, а простая предосторожность, сударыня. Пока о иностранцах не собраны все сведения, их помещают в специальной гостинице. Миледи: (разыгрывая возмущение) Но я не иностранка, сударь! Меня зовут леди Кларик, и эта мера… Офицер: … общая для всех, миледи, и для вас, как бы вы не настаивали, исключение сделано не будет. Миледи:(вздыхая, но сдвинув брови) Я следую за вами.
Тем временем шлюпка пристала к причалу, офицер помог даме ступить на берег и повел ее к поджидавшей карете, которая смутно темнела на фоне неба.
Миледи: Эта карета поджидает нас? Зачем? Офицер: Гостиница на другом конце города. Миледи: (решительно) Едем!
Карета понеслась по дороге, миледи сидела, откинувшись на подушки, спокойная и сосредоточенная. Офицер сидел напротив и всем своим видом, и полной неподвижностью напоминал статую. Через какое-то время миледи обратила внимание, что дома закончились, и карета катится по совершенно пустынной дороге, а деревья по сторонам напоминают тени, проносящиеся мимо. Что-то жуткое было во всем этом.
Миледи: Однако, мы уже за городом. Я не поеду дальше, пока вы не ответите, куда меня везете!
Молчание.
Миледи: Это уж слишком. Помогите! Помогите, кто-нибудь! (молчание в ответ. Она грозно посмотрела на офицера, но он сделал вид, что не замечает ее. Тогда она попыталась выскочить на ходу.)
Офицер: Осторожно, сударыня, вы расшибетесь насмерть.
Миледи: (пытаясь овладеть собой, потому что лицо ее исказила злоба и бешеный гнев) Скажите мне, кому именно – вам, вашему правительству или какому-нибудь врагу я обязана этим насилием? Офицер: Это не насилие, а всего лишь предосторожность из-за ведущейся войны. Миледи: Вы же не знаете меня? Офицер: Впервые вас вижу. Миледи: У вас нет никакой причины меня ненавидеть? Офицер:(чуть пожав плечами) Клянусь – никакой!
Карета покачнулась в последний раз и остановилась. Несколько человек с факелами в руках встретили их, и миледи, выйдя из экипажа, увидела темную гигантскую массу, нависшую над посыпанным белым песком двором. Старинный мрачный замок… Сильный равномерный гул – море рядом с силой плещет о скалы. Сопровождавший миледи офицер вынул боцманский свисток и свистнул в него трижды: каждый раз – на свой лад. Выбежали слуги и занялись лошадьми и каретой. Миледи последовала за своим провожатым каменными переходами и винтовой лестницей, которая привела ее на самый верх. Они остановились перед тяжелой дверью, ключ от которой был у офицера. Зайдя в комнату, миледи осмотрелась: комната если и отличалась от обычной, так только решетками на окнах. Женщина все поняла: она без сил опустилась в кресло, обхватила себя руками и стала ждать судью. Но вместо судьи пришли слуги с ее сундуками и баулами, сгрузили все в углу комнаты и исчезли. Миледи осталась наедине с офицером, который и со слугами распоряжался, не промолвив ни слова: только свистком и жестами. Миледи не выдержала.
Миледи: Ради бога, милостивый государь, что все это означает? У меня достаточно мужества, чтобы перенести любую опасность, любое несчастье, но мне надо знать, в каком качестве я здесь нахожусь? Если я свободна, к чему эти решетки? Если узница, то в чем мое преступление? Офицер: Вы в комнате, которая вам предназначена. У меня было приказание доставить вас сюда, и я выполнил его как солдат, и, смею надеяться, с учтивостью дворянина. На этом моя миссия, пока что, заканчивается. Остальное касается другого лица. Миледи: А кто это другое лицо?
Раздавшийся за дверью звон шпор и голоса заставили миледи замолчать и прислушаться. Кто-то приближался к ее двери, она распахнулась, и на пороге появился силуэт какого-то человека. Миледи всматривалась в него изо всех сил: она почти узнала его. По мере того, как он входил, она все глубже откидывалась в своем кресле, пока не воскликнула:
Миледи: (изумленно) Лорд Винтер?! Винтер: (отвешивая шутовской поклон, с издевкой) Да, прелестная дама! Я самый! Миледи: Этот замок? Винтер: Мой. Миледи: Эта комната? Винтер: Ваша. Миледи: Я ваша пленница? Винтер: Почти. Миледи: Но это гнусное насилие! Винтер: Только без громких слов! Лучше побеседуем, как брат с сестрой. (обернувшись) Господин Фельтон, благодарю вас, а теперь оставьте нас.
Пока Винтер запирал двери и проверял замки и решетки, миледи судорожно соображала, чем ей грозит визит лорда, и что он мог знать о ее проделках в Англии.
Миледи: Поговорим, любезный брат. Винтер: Все же вы вернулись в Англию, хоть и клялись, что ноги вашей впредь не будет на ее берегах. Миледи: А откуда у вас такие точные данные о моем передвижении? Винтер: (соблюдая ее тактику: вопросом на вопрос) Сначала вы мне расскажите, зачем вы пожаловали к нам. Миледи: Повидаться с вами. Винтер: (мрачно) Вот как: повидаться со мной… Миледи: Что вас удивляет? Винтер: Только то, что у вас не было другой цели. Только ради меня столько хлопот? Миледи: Единственно ради вас. Винтер: (хлопнув рукой по ручке своего кресла) Черт возьми! Какие нежности! Миледи: (наивно) Разве я не самая близкая ваша родственница? Винтер: (глядя в упор на собеседницу и положив руку ей на плечо так, что ощутил ее дрожь) И моя единственная наследница, не так ли? Миледи: Не понимаю, что кроется за вашими словами. Винтер: Ах, боже мой, не ищите тайный смысл там, где его нет. Я узнал, что у вас появилось желание повидаться со мной в Англии. Я решил избавить вас от всех портовых тягот, а так как я являюсь комендантом этого замка, я устроил доставку вас сюда, приготовив для вас комнату, где мы сможем видеться. Что же тут удивительного? Миледи: Только то, что вас предупредили о моем приезде. Винтер: А это проще простого. Капитан вашего судна выслал в порт катер с судовым журналом. Я – комендант порта, и, увидев ваше имя в списке пассажиров, счел нужным сделать то, что подсказало мне мое сердце, и выслал вам навстречу катер и моего офицера. И вот вы здесь! Миледи: (желая сменить тему) Уж не милорда ли Бэкингема видела я сегодня вечером на молу? Винтер: Да, его… И вы взволновались, подобно вашему другу кардиналу: ведь приготовления милорда к войне заботят и его, не правда ли, любезная сестра? Миледи: Моего друга кардинала? Винтер: А разве он не ваш друг? Нет? Тогда простите мне мое неведение и вернемся к нашему разговору. Так вы приехали повидать меня? Миледи: Да. Винтер: Ну, теперь все устроилось по вашему желанию, и мы будем видеться ежедневно. Миледи: (с ужасом) Вы собираетесь меня здесь оставить? Без служанок и лакеев? Винтер: Все это у вас будет; только скажите, на какую ногу был поставлен дом у вашего первого мужа, и я обо всем позабочусь. Миледи: (растеряно) У моего первого мужа? Винтер: Да, я говорю о вашем муже-французе. Если вы уже подзабыли, как это было, я спишусь с ним: он жив. Миледи: (оттирая платочком капли пота на лбу) Вы шутите! Винтер: (вставая с кресла и отступая на шаг) Я похож на шутника? Миледи: Вы меня оскорбляете! Винтер: Я? Вас оскорбляю? Вы полагаете, что это возможно сделать? Миледи: (вставая, величественно и гордо) Вы или пьяны, или сошли с ума! Ступайте вон и пришлите мне женщину для услуг! Винтер: (не скрывая издевки) Женщины так болтливы! Я мог бы исполнять ее обязанности, и все наши семейные тайны остались бы между нами! Миледи: (бросаясь на деверя) Наглец! Винтер: (стоит, положив руку на эфес шпаги) Эге! Я знаю о вашей привычке убивать, но я -то буду обороняться! Миледи: У вас хватит низости поднять руку на женщину! Винтер: (указывая пальцем на плечо миледи) У меня будет оправдание: моя рука будет не первой, поднявшейся на вас.
Миледи попятилась в угол комнаты, и сверкала глазами оттуда, как загнанная пантера.
Винтер: Рычите, сколько угодно! Но не пробуйте укусить! Вы не найдете здесь ни прокурора, который заранее определит права на наследство, ни странствующего рыцаря, готового вызвать меня на поединок ради вас. Но у меня наготове судьи, способные учинить расправу над бесстыдной двоемужницей, и эти судьи сделают вам одно плечо похожим на другое. (с закипающей яростью) Вам мало было наследства, которое досталось вам от моего брата? Так знайте, что я принял меры, и ни единого пенни вы не получите из того, чем я владею! Только ради памяти моего брата, я не отправил вас в Тайберн. Может, хватит творить зло и пора смириться с тем, что я вам приготовил? Я вскоре уезжаю под Ла Рошель, но перед этим вас увезет корабль в наши южные колонии. К вам приставят человека, который пустит вам пулю в лоб, при первой же попытке попасть на материк или в Англию. (продолжает) Этот замок – надежная тюрьма и охраняют вас верные мне люди. Один ваш шаг, указывающий на попытку к бегству – и вам конец. И не думайте, что вам удастся что-либо придумать до моего отъезда! Ваши чары, безотказные до сих пор, бессильны перед вашим новым стражем. Его верность и его бесстрастность вы уже имели возможность оценить: это он привез вас сюда. Сейчас я представлю вас ему. (подходит к дверям и резко их распахивает.) Фельтона ко мне!
Медленные и размеренные шаги возвещают о приходе нового лица, и на пороге появляется Фельтон.
Винтер: Войдите, Джон, и закройте дверь. А теперь, взгляните на эту женщину. Посмотрите на нее внимательно: она молода, красива, она обладает всеми земными женскими чарами, но несмотря на это, вы вряд ли найдете в наших судах столько преступлений, сколько она совершила. Она попытается вас обольстить, возможно, даже убить. Джон, вспомни, что я сделал для тебя, вспомни, что я спас тебя, а теперь твоя очередь защитить меня от этой женщины. Оберегай меня от этой тигрицы, но и сам берегись ее. Поклянись спасением своей души сохранить ее для той кары, которую она заслужила! Я полагаюсь на твое слово, Джон Фельтон! Я верю в твою честность! Фельтон: Клянусь, я все сделаю так, как вы пожелаете! Винтер: Она не должна выходить из этой комнаты, никакой переписки, никаких разговоров ни с кем, кроме вас. Фельтон: Я поклялся, милорд! Винтер: Сударыня, постарайтесь примириться с богом, ибо людской суд для вас уже свершился.
Мужчины покидают комнату, тщательно заперев дверь, и в коридоре уже слышны тяжелые шаги охраны. Миледи, поникшая было головой при последних словах лорда, оставшись одна, вскочила с кресла, побежала к двери с искаженным от ненависти лицом, но, решив, что за ней наблюдают, овладела собой и, вернувшись в огромное кресло, глубоко задумалась.
Отправлено: 01.04.18 09:13. Заголовок: Я смотрю по содержан..
Я смотрю по содержанию. А вот заключение миледи придется втиснуть в одну серию. Когда идет много описаний и мало действия, придется обратиться к пейзажам.
Отправлено: 06.04.18 13:37. Заголовок: Глава 21. Море у бе..
Глава 21.
Море у берегов Ла Рошели. Ускоренными темпами идет строительство знаменитой дамбы, которая должна отрезать Ла Рошели дорогу в открытое море. Стук молотков и визг пил, грохот сбрасываемых камней – все это перекрывает шум моря. Снуют лодки, короткие команды, божба – все это создает звуковой фон осады. По обнажившейся, в результате отлива, отмели не спеша движутся три всадника. Один – сошел бы за старшего офицера, но его красный, обшитый мехом, камзол и тяжелый плащ, лежащий на крупе коня, а также круглая, кардинальская, шляпа, выдают первого министра. Его сопровождают двое в красных плащах с крестами: кардинальские гвардейцы. Ришелье, не находя себе места в ожидании решения вопроса с Бэкингемом, снедаемый беспокойством и нетерпением, рыщет по окрестностям. Вот и сейчас он заметил на вершине холма группу людей, и, спешившись, кинув поводья одному из охраны, словно кот крадется вдоль низкой изгороди. Все его внимание приковано к четверке молодых мушкетеров, лежащих на песке и греющихся в лучах зимнего солнца. Подойти незаметно ему не удается, возглас стоящего на страже слуги раскрывает его.
Гримо: Офицер! Атос: (приподнимаясь на локте) Вы кажется посмели заговорить, бездельник!
Проследив взглядом за указующим перстом Гримо, четверка друзей мгновенно вскочила на ноги. Трое слуг, невдалеке занятые распечатыванием огромной бутыли вина, замерли в страхе: они тоже узнали кардинала, и не хуже из хозяев поняли, что его светлость взбешен не на шутку.
Кардинал: Господа мушкетеры велят караулить себя! Уж не подходят ли посуху англичане? Или мушкетеры у нас стали старшими офицерами? Атос: (со спокойствием и достоинством истинного вельможи, глядя прямо в глаза кардиналу) Ваша светлость, мушкетеры, когда они не несут службы, пьют и играют в кости, и они для своих слуг – офицеры очень высокого ранга. Кардинал: Слуги, которым велено предупреждать о проходящем мимо, уже не слуги, а часовые! Атос: (спокойно и изысканно-вежливо) Ваше высокопреосвященство, если бы не эта предосторожность, мы бы упустили возможность выразить вам наше почтение и нашу благодарность за то, что вы нас всех соединили вместе… Д'Артаньян, (он берет за плечо гасконца и чуть подталкивает его по направлению к кардиналу) Д'Артаньян, вы сейчас говорили о своем желании выразить благодарность Его светлости: вот он, случай, воспользуйтесь же им! Д'Артаньян: (делает два шага навстречу кардинала и неловко мнется, не зная, как получше выразиться) Ваше высокопреосвященство, мы… точнее, я… я безмерно благодарен Вам, без Вашего участия я не знал бы, как… когда смог бы… (он замолкает под взглядом Ришелье, угрюмым и неприязненным). Кардинал: Господа, мне не нравится, когда солдаты, даже если они солдаты привилегированных войск, строят из себя вельмож: извольте соблюдать такую же дисциплину, как и все. Атос: (отстранив движением руки д'Артаньяна, который отступил поближе к друзьям, и кланяясь кардиналу) Надеюсь, мы ничем не нарушили дисциплину. Не неся службу в данный момент, мы считали, что можем располагать своим временем, как нам заблагорассудится. Как видите, мы даже ружья с собой прихватили, чтобы быть готовым в любой момент в случае тревоги. Если у Вашего Высокопреосвященства есть для нас какое-нибудь приказание, мы готовы выполнить его. Д'Артаньян: Ваше высокопреосвященство, будьте уверены: знай мы, что у вас такая малочисленная свита, мы бы выехали к вам навстречу. Кардинал: (кусая губы) Знаете, на кого вы похожи сейчас, господа? Вы похожи на заговорщиков! Атос: (кивая головой в знак согласия) Так и есть, Ваша светлость! Только, как вы могли убедиться однажды, это заговоры против ларошельцев. Кардинал: (хмуро) Э, господа политики! В ваших головах, пожалуй, нашлась бы разгадка многих секретов, если бы они были так же доступны для чтения, как то письмо, что вы спрятали при моем появлении. Атос: (с пылающим лицом, делая шаг к кардиналу) Вы подозреваете нас, Ваша светлость? Если это допрос, то соблаговолите объясниться, чтобы мы знали, как нам следует поступать! Кардинал: (сурово и глядя прямо в глаза Атосу) А что, если бы и так? И не такие люди, как вы, сударь, ему подвергались! И отвечали, господин мушкетер! Атос: (упрямо откинув голову) Вот потому я и сказал вам, Ваше высокопреосвященство, что если вы допрашиваете нас, то мы готовы отвечать.
На протяжении всей этой перепалки Атоса с Ришелье друзья стоят с напряженным видом: д'Артаньян перебегает глазами с Атоса на кардинала и сжимает эфес, Портос старательно смотрит в песок, но усы у него воинственно топорщатся, а Арамис стоит белый, как мел, напряженно откинувшись и вцепившись рукой в шляпу, которой он прикрывает левую руку.
Кардинал: Господин Арамис, что это за письмо вы спрятали при моем появлении? Арамис: (дернувшись и выходя из своего ступора) Письмо от женщины, Ваша светлость! Кардинал: Покажите! Ведь такое письмо можно показать духовнику, а я посвящен в духовный сан. Атос: (спокойно, медленно и размеренно, отчеканивая каждое слово и делая особенное ударение на именах) Ваша светлость, письмо это от женщины, но оно не подписано ни Марион де Лорм, ни госпожой д'Эгильон.
Кардинал побелел, глаза у него сверкнули, и он обернулся к своим телохранителям. Атос не спускал с него глаз, и, со своей стороны, сделал шаг к оружию друзей. Какое-то время кардинал взвешивал: с его стороны трое, мушкетеров со слугами – восемь. Поэтому он расплылся в улыбке.
Кардинал: Ну, полно! Вы храбрые молодые люди, гордые при свете дня и преданные во мраке ночи. Господа, я вовсе не забыл той ночи, когда вы охраняли меня. Оставайтесь, доканчивайте вашу игру, ваши бутылки и ваше письмо. Прощайте, господа! ( негромко) Положительно, необходимо, чтобы эта четверка перешла ко мне на службу!
Кардинал вскочил на коня, которого подвел ему телохранитель, попрощался взмахом руки и умчался. Мушкетеры оставались на своих местах, удрученные и унылые. Один Атос стоял, все так же откинув голову, и на губах его блуждала презрительная и властная улыбка.
Портос: Этот болван Гримо поздно спохватился! Д'Артаньян: (поворачиваясь к Арамису) Вы бы отдали письмо? Арамис: (нежным голосом) Одной рукой подал бы ему письмо, а другой проткнул бы его шпагой. Атос:(резко обернувшись к друзьям) Я так и подумал! И поэтому вмешался в ваш разговор. Право, этот человек очень неосторожно поступает, разговаривая так с мужчинами. Словно он имел дело только с женщинами и детьми! Д'Артаньян: Любезный друг, я восхищен вами, но, в конце концов, неправы все же мы! Атос: (взрываясь с неожиданной горячностью) Как – неправы!? Да кому принадлежит воздух, которым мы дышим, океан, на который мы смотрим, песок, на котором мы лежим? Письмо вашей любовницы? Кардиналу? Клянусь, он вообразил, что владеет миром! А вы?.. Вы стояли перед ним ошеломленный, подавленный, что-то бормотали, заикаясь… словно он своим взглядом мог обратить вас в камень. Вам что, уже мерещилась Бастилия? И разве быть влюбленным – это составлять заговоры? Кардинал похитил вашу возлюбленную, вы хотите ее спасти, и это письмо – ваш козырь! Что, вы должны показывать свои карты противнику? Так не поступают! Пусть он их отгадывает, подобно тому, как мы отгадываем его ходы! Д'Артаньян: (смущенно) Все, что вы говорите, Атос – справедливо! Атос: (переведя дух и вновь усаживаясь на песок) В таком случае – ни слова более о происшедшем. Арамис, читайте письмо вашей кузины с того места, что прервал кардинал. Арамис: (доставая письмо) Охотно! Только я начну с самого начала. "Любезный кузен, я, кажется, решусь уехать в Стене, где моя сестра поместила нашу служанку в монастырь кармелиток. Бедняжка покорилась своей участи, она понимает, что в другом месте ей не жить. Единственное ее желание – это получить какую-нибудь весточку от своего возлюбленного. Такого рода товар с трудом проникает через стены монастырей, но я берусь за это поручение. Моя сестра благодарит за неизменную память о ней: она немного успокоилась, послав своего поверенного во избежание непредвиденного. Прощайте, любезный кузен, пишите о себе как можно чаще. Целую вас! Аглая Мишон"
Д'Артаньян: О, как я вам обязан, Арамис! Наконец-то у меня сведения о Констанс! Она жива, она в монастыре, она вне опасности, она в Стене! Атос, а где это? Атос: В Лотарингии, рядом с Эльзасом. Можно прокатиться туда по окончании осады. Портос: А ждать уже недолго. Сегодня повесили шпиона, который показал, что ларошельцы перешли уже на кожу с сапог. Если после этого они примутся за подметки, то потом им останется только одно: есть друг друга. Атос: (осушая стакан вина) Бедные глупцы! Как будто католичество не самое удобное и самое приятное из всех вероисповеданий! А все-таки (прищелкнув языком) они молодцы! Эй, Арамис, что это вы делаете? Прячете письмо в карман? Д'Артаньян: Атос прав: его надо сжечь! А вдруг кардинал обладает даром вопрошать пепел? Атос: (убежденно) Наверняка обладает. Портос: Так что с ним делать? Атос: Гримо, подите сюда. (Гримо подходит. Атос одной рукой дает ему письмо, а другой протягивает стакан с вином) В наказание за то, что вы заговорили, друг мой, вы съедите этот клочок бумаги. А за услугу, которую вы нам этим окажете, вы выпьете этот стакан вина.
Гримо засовывает в рот бумагу, тщательно ее прожевывает и глотает. Затем, красноречиво возведя очи горе, выпивает протянутый стакан вина.
Атос: Ну, теперь, если только кардиналу не придет в голову распороть Гримо живот, мы можем быть более или менее спокойны.
Гримо бледнеет, физиономия его вытягивается и он звонко икает. Атос кивком отсылает своего слугу, Портос молча давится от смеха, дАртаньян, прикусив костяшку пальца, взглядывает на Атоса, Арамис всё так же нежно улыбается.
(это ремарка от Рыба. Мне очень нравится такой финал эпизода)
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 208
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Если же и временный бан не побуждает нарушителя пересмотреть стиль своего поведения, форум Дюмания прощается с ним навсегда.
Если в течение месяца с момента вынесения замечания участник, которому оно было объявлено, демонстрирует лишь миролюбие и уважение к другим обитателям форума, замечание снимается.
Начинаем! 
Всем авторам - удачи! 
Присоединяйтесь!!! 
с последующим устранением уже самой миледи. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума