Мы рады приветствовать Вас на историко-литературном форуме, посвящённом жизни и творчеству Александра Дюма (отца).
1. Общение на Дюмании строится на принципах вежливости и взаимного уважения участников, поэтому на форуме строго запрещены:
• высказывания, провоцирующие возникновение межэтнических, межгендерных, политических, религиозных и расовых конфликтов;
• мат и оскорбление участников форума в любой форме;
• обсуждение личности участников (в любой форме) и личные разборки;
• обсуждение действий администраторов и политики администрирования форума.
Злостные нарушители этого правила получают окончательный бан и после этого могут посещать форум лишь в качестве гостей.
Примечание. В случае нарушения правил форума, администраторы выносят замечание участнику, нарушившему доброжелательную атмосферу Дюмании. Если эта мера не приносит ожидаемого результата, участник получает второе замечание, после чего выносится временный бан, срок действия которого зависит от конкретных обстоятельств. На время действия бана участник лишается возможности оставлять сообщения во всех разделах форума.
Если же и временный бан не побуждает нарушителя пересмотреть стиль своего поведения, форум Дюмания прощается с ним навсегда.
Если в течение месяца с момента вынесения замечания участник, которому оно было объявлено, демонстрирует лишь миролюбие и уважение к другим обитателям форума, замечание снимается.
2. Администрация Дюмании принимает решение о регистрации новых участников в индивидуальном порядке– поэтому на форуме действует режим премодерации.
3. Официальный язык общения на форуме - русский. Иные языки общения не приветствуются. Потрудитесь использовать нормативную лексику и грамотную речь. Если вы выкладываете цитаты на иностранных языках, то вы же должны их перевести на русский язык.
4. На Дюмании запрещено писать транслитом. Если у вас нет возможности писать кириллицей, пользуйтесь услугами соответствующих сайтов, например, https://translit.net/ и http://translit-online.ru/ или встроенным транслитером форума.
5. Администрация Дюмании настоятельно рекомендует участникам открывать новые темы в соответствующих разделах форума. Если вы не находите открытую вами тему - она была перенесена в другой, более подходящий (на взгляд администратора) раздел. Это также касается сообщений. Исключение - темы и сообщения, нарушающие правило номер 1, которые удалены.
6. Любое сообщение, опубликованное на Дюмании, становится неотъемлемой частью форума. Решение о сохранении или удалении постов зависит только от администрации. Самостоятельно внести изменения или удалить свой пост участник может в течение часа с момента его отправки.
7. Посты, состоящие из одних смайликов, предложений, не выражающих какую-то связную мысль, а так же анимированные подписи и gif-аватары уместны только в разделе «Восторги и мечты». Во всех прочих разделах такие посты, а также флуд и оффтопик без предупреждения удаляются администрацией.
8. Мы оставляем за собой право ошибаться, ибо дюманы - тоже люди, и выражаем надежду, что участники будут жить на Дюмании долго и счастливо, соблюдая вышеизложенные правила.
«Мушкетеры» Драма в пяти актах и трех картинах с прологом. Это — инсценировка романа «Двадцать лет спустя». Написана Александром Дюма в соавторстве с Огюстом Маке, впервые была поставлена на сцене театра Амбигю Комик 27 октября 1845 года. Роль д’Артаньяна иполнял актер Этьенн Мелинг.
Вдохновившись примером LS и мадмуазель Нитуш, хочу предложить форумчанам перевод пьесы с французского. Перевод частично выполнен с помощью ПРОМТ, частично с помощью словаря. Местами получилось довольно коряво, так что если у кого будут идеи, как можно изменить ту или иную фразу, то прошу высказываться. Пока готов только пролог. Потихоньку буду выкладывать продолжение.
Постоялый двор в Перне, вблизи Бетюна. На первом плане справа — дверь; в глубине сцены — лестница. Слева на втором плане — окно; с той же стороны — дверь в гостиницу.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Неизвестный за столом; трактирщик, хозяйка; также бригадир и Мордаунт.
Трактирщик: Чего желаете? Неизвестный: Хлеба и вина сначала, пожалуйста, я с утра ничего не ел. Трактирщик: Вам сейчас подадут. (Поднимает дверь погреба) Хозяйка (появляется за балюстрадой лестницы): Эй, человек! Трактирщик: Что? Хозяйка: Мул монаха. Трактирщик (спускается): Хорошо! Хозяйка: Сейчас же. Трактирщик (из глубины погреба): Ах, да, сейчас же... С тем, что он хорошо заплатит, этот твой нищий монах! Хозяйка: Этот заплатит... и даже золотом! Трактирщик (появляется с бутылкой в руке): Ба!.. Тогда это другое дело! (Ставит бутылку на стол, открывает окно во двор.) Эй, Пато! Голос: Что? Трактирщик: Мула его преподобия... сейчас же. Неизвестный: У вас монах? Трактирщик: Да. Неизвестный: Какого ордена? Трактирщик: Существует ли орден, который называется орденом вопрошающих? Неизвестный: Не думаю. Трактирщик: Жаль... Этот был бы наверняка. Неизвестный: Он задавал вам вопросы? Трактирщик: Господи Боже! Он только это и делал с тех пор, как приехал. "Сколько отсюда до Бетюна?.. Сколько от Бетюна до Армантьера?.. Вы никогда не бывали в монастыре августинцев?.." Я бы сказал, что один из его родственников потерял что-то в этих краях лет десять назад, и он ищет то, что тот потерял.
Голос: Эй, приятель! Хозяйка: Смотри-ка, стучат... Открывай же. Трактирщик: Всадники... Если это испанцы! Хозяйка: О нет, так как они говорят по-французски. Голос (снаружи): Приятель!.. приятель! Трактирщик (открывая): Чего желаете, господин бригадир? Бригадир: Вы можете сообщить какие-нибудь новости об испанской армии? (Заходит в дверь слева, за ним следует несколько человек.) Трактирщик: Черт возьми! Да кто угодно может сообщить... Грабители!.. Ста шагов не сделать, чтобы не встретить их. Бригадир: Да, беглые солдаты... Но мы разыскиваем армейский корпус.
Мордаунт, одетый в монашескую рясу, появляется наверху лестницы, останавливается и слушает.
Трактирщик: Ах, армию! Это другое дело. Бригадир: Слушайте, нас послал господин принц... Испанская армия покинула лагерь, и неизвестно, где она. Пятьдесят патрулей на дорогах в эту минуту, и сто пистолей вознаграждения получит тот, кто даст достоверные сведения о местонахождении неприятеля. Неизвестный: Я могу дать сведения. Бригадир: Вы? Неизвестный: Да, я. Бригадир: Вы знаете, где испанская армия? Неизвестный: Знаю. Она вчера перешла Лис. Бригадир: Где? Неизвестный: Между Сен-Венаном и Эром. Бригадир: Кто командует армией? Неизвестный: Сам эрцгерцог. Бригадир: Какова ее численность? Неизвестный: Восемнадцать тысяч человек. Бригадир: Куда она наступает? Неизвестный: На Ланс. Бригадир: Откуда вам известны все эти подробности? Неизвестный: Я возвращался из Азбрука в Бетюн, когда в трех лье отсюда меня захватили испанцы и заставили служить им проводником; я спасся благодаря темноте. Бригадир: И мы можем доверять тем сведениям, которые вы дали? Неизвестный: Как если бы вы сами видели то, о чем я вам говорю. Бригадир: Ваше имя? Неизвестный: А это зачем? Бригадир: Чтобы послать вам обещанное вознаграждение, если ваши сведения верны. Неизвестный: Напрасно. Бригадир: Почему напрасно? Неизвестный: Правду говорят бесплатно, лгут ради денег... Я сказал правду, вы мне ничего не должны. Бригадир: Между тем, мой друг, сто пистолей обещаны господином принцем. Неизвестный: Если я говорю правду, пошлите сто пистолей бетюнскому священнику, который раздаст их бедным. Бригадир: Но мы выпьем вместе по стакану вина за здоровье нашего генерала и за французские порядки. Неизвестный: Благодарю! Бригадир: Почему? Неизвестный: Потому что вы меня не знаете, и однажды, если бы вы узнали, кто я, вы бы пожалели, что чокались со мной... Итак, продолжайте ваш путь, сударь, и поторопитесь привезти принцу сведения, которые я вам дал. Бригадир: Вы правы. Вашу руку, мой друг. Неизвестный: Это слишком большая честь для меня. (Отходит.) Бригадир: Странная личность... (Своим людям) Поехали, в путь! (Выходит.)
Мордаунт ( в сторону): Да, странная... Впрочем, он живет в Бетюне, как он сказал; возможно, от него я получу некоторые сведения. (Спускается и идет садиться к столу.) Хозяйка: Чего желаете, преподобный отец? Мордаунт: Лампу. А затем, я спрашивал моего мула. Хозяйка: Он оседлан. Мордаунт: Благодарю! (Неизвестному) Сударь, вы из этих мест? Неизвестный: Я из Бетюна. Мордаунт: А, из Бетюна... И давно вы живете в Бетюне? Неизвестный: Я родился здесь. Мордаунт(хозяину, который принес лампу): Спасибо! (Открывает географическую карту. Неизвестному): Сколько, вы полагаете, от Бетюна до Лилье? Неизвестный: Три лье. Мордаунт: А от Бетюна до Армантьера? Неизвестный: Семь. Мордаунт: Вам приходилось когда-нибудь ходить по этой дороге? Неизвестный: Часто. Мордаунт: Она опасна? Неизвестный: В каком смысле? Мордаунт: В том смысле, что там могут кого-нибудь убить? Неизвстный: Если бы это не было военное время , как сейчас, например, то дорога совершенно безопасна. Мордаунт: Безопасна!.. ( В сторону): Я хорошо об этом подумал; нужно, чтобы это была какая-нибудь особенная месть. По возвращении я снова проеду здесь. Довольно долго я занимался делами Кромвеля, чтобы немного заняться и моими. Теперь, сударь, вы могли бы мне сказать?..
Винтер (входя, трактирщику): Хозяин, скажите, пожалуйста. Трактирщик: Да, ваша милость. Мордаунт (поднимая голову): О, о! Винтер: Скажите, где я нахожусь? Трактирщик: В Перне, сударь. Мордаунт (в сторону): Это он! Я подозревал, что он во Франции. Винтер: В Перне, между Лилье и Сен-Полем? Трактирщик: Именно. Винтер: Хорошо. Трактирщик: Ваша милость, желаете ли, чтобы вам подали ужин? Винтер: Нет; я хотел бы узнать только кое-какие сведения о дороге. Неизвестный (в сторону): Чем больше я на него смотрю, чем больше слушаю... это лицо и этот голос... Трактирщик: Кое-какие сведения о дороге? Я к вашим услугам, сударь. Винтер: По какой дороге я должен ехать, чтобы попасть в Дуленс? Трактирщик: По дороге на Париж. Винтер: Значит, нужно ехать прямо. Трактирщик: Но эта дорога кишит испанцами. Я вам не советую по ней ехать, или, по крайней мере, если поедете, переждите денек. Винтер: Невозможно... Я должен продолжать путь. Трактирщик: Тогда езжайте проселочной дорогой. Винтер: Но не заблужусь ли я? Трактирщик: Ах, проклятье! Ночью... Винтер: Друг мой, не хотите ли быть моим проводником? Хозяйка (приближаясь): О, нет, сударь! (Мужу): Надеюсь, ты не согласишься. Винтер: Почему, добрая женщина?.. Вы получите вознаграждение. Хозяйка: Нет, сударь; за все золото мира я не позволю ему идти, чтобы его убили. Винтер: Кто? Хозяйка: Кто?.. Испанские разбойники. Винтер: Друг мой, я дам двадцать пистолей тому, кто меня проводит. Трактирщик: Будь это сорок, будь это сто пистолей, я бы отказался. Видите ли, самое ценное в мире — это жизнь; и отваживаться в этот час, среди всех этих бандитов, в поход, значит ставить на карту жизнь ради случая. Винтер: Друг мой, если деньги вас не соблазняют, то позвольте мне говорить с вами от имени человеколюбия. Проводив меня, вы поможете мне добраться до Парижа как можно раньше; этим вы окажете огромную услугу кому-то, кто в смертельной опасности. Неизвестный (вставая): Если следует оказать столь большую услугу, как вы говорите, и если вы согласны взять меня в проводники... то вот я. Винтер: Вы? Неизвестный: Да, я. Вы согласны? Винтер: Конечно. И за вашу поездку, держите, мой друг... (хочет дать ему кошелек). Неизвестный: Извините, сударь, я сказал: если нужно оказать услугу... И никаких денег не надо. Винтер: Конечно, сударь... Неизвестный: Каждый ставит свои условия. Вот мои. Винтер: Странно, мне кажется, я уже видел этого человека. Неизвестный (в сторону): Я не ошибся, это действительно он. Винтер (трактирщику): Теперь, мой друг, вот вам гинея; сделайте в точности, что я вам скажу. Трактирщик: Говорите, сударь. Винтер: Один человек ждет меня в Дуленсе, в «Коронованной лилии»; но, так как я опаздываю, возможно, что он устанет ждать и направится сюда. Трактирщик: Как я узнаю его? Винтер: Костюм лакея, тридцати пяти-сорока лет, волосы и борода... у него были черные прежде... Молчаливый словно камень; впрочем, отзывается на имя Гримо. Трактирщик: И он спросит... Винтер: Он спросит лорда Винтера. Неизвестный (в сторону): Он, действительно он. Мордаунт (в сторону): Ах, мой дорогой дядюшка, я полагал, вы будете строже хранить инкогнито. Трактирщик: Что я ему скажу? Винтер: Что я его опередил и чтобы он меня нагнал. Если не нагонит, то он найдет меня в Париже, в моей старой квартире на Королевской площади. (Неизвестному): Пойдемте, мой друг? Неизвестный: Да, сударь, и это не первый раз, как я буду вашим проводником. Винтер: Как так? Неизвестный: Припоминаете ли вы ночь 22 октября? Винтер: 1636 года? Неизвестный: Да; вспомните путь из Бетюна в Армантьер. Винтер: Тише! Да, я вас узнал... Пойдемте, пойдемте!
Мордаунт (поднимаясь): Ночь 22 октября!.. Путь из Бетюна в Армантьер!..Какое странное совпадение!.. 22 октября, день, когда умерла моя мать!.. Дорога из Бетюна в Армантьер, место, где она исчезла!.. Случай делает для меня больше, чем любые расчеты и поиски... Последуем за этим человеком. Моего мула! Хозяйка: Вы спрашиваете?.. Мордаунт: Готов ли мой мул? Хозяйка: Он ждет вас у двери. Мордаунт: Благодарю. Мы в расчете, не так ли? Хозяйка: Да, конечно. Мне остается только попросить вашего благословения. Мордаунт (выходя): Бог вас хранит.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Хозяйка, также Гримо и трактирщик
Хозяйка: Пьер!.. (Зовет.) Пьер!.. Ну, вот опять ушел; он не успокоится, пока его не убьют. (Выстрелы вдалеке.) Ах, боже мой! Ну вот, опять перестрелка... Пьер!.. Пьер!.. (Открывает окно.) Пато! Голос: Что? Хозяйка: Вы видели вашего хозяина? Голос: Он там, в саду. Хозяйка: Ах, наконец-то... (Возвращается и замечает Гримо.) Сударь... (Гримо кланяется.) Вы откуда пришли? (Гримо показывает на дверь.) Через дверь? Вы пешком?.. (Гримо делает знак, что нет.) На лошади? (Гримо делает знак, что да.) Вы хотите, чтоб вашу лошадь поставили в конюшню? (Гримо делает знак, что нет.) Тогда чего вы хотите? (Гримо делает знак, что он хочет пить.) Понимаю... (Приносит бутылку и стакан.) Так вы имеете несчастье быть немым, добрый господин?.. (Гримо делает знак, что да.) О, бедняга! (Хозяин возвращается.) Друг мой, вот наконец кто-то, кто не производит шума: он немой. Трактирщик: Немой? Если это наш человек!.. Он подходит под те приметы, которые мне дали... (Подходит к Гримо.) Эй, сударь! (Гримо поднимает голову.) Вы кого-нибудь ищете? (Гримо делает знак, что да.) Иностранца?.. (Гримо повторяет тот же знак.) Англичанина? (Тот же знак.) Которого зовут лорд Винтер? Гримо: Да. Хозяйка: Нá тебе! Немой, который разговаривает. Трактирщик: И ваше имя? Гримо: Гримо! Трактирщик: Так вот, господин Гримо, человек, которого вы ожидали в Дуленсе... Гримо: Да. Трактирщик: В «Коронованной лилии»... Гримо: Да. Трактирщик: Он только что уехал, десять минут назад, с проводником... И он сказал, что вы найдете его в Париже, в его старой квартире на Королевской площади. Гримо: Хорошо! Трактирщик: Тогда, раз ваше поручение выполнено, вы останетесь? Гримо: Да. Трактирщик: Вы ужинали? Гримо: Нет. Трактирщик: В таком случае вы собираетесь ужинать и ночевать здесь? Гримо: Да. Трактирщик: И вы уезжаете?.. Гримо: Завтра. Трактирщик (жене): Ну, наконец кто-то, кто не болтлив.
Хозяйка: Кто там? Пато: Откройте, откройте! Соседи привезли раненого. Трактирщик: Раненого! Голос незнакомца: Это я, это я, откройте! Хозяйка: Как! Этот честный человек...? Трактирщик: Который сопровождал английского сеньора. Хозяйка: Ну, была я права, когда говорила тебе, чтобы ты не ходил туда? Трактирщик: Лекаря!.. Лекаря!.. (Гримо.) Сударь, у вас лошадь, вы должны отправиться в Сен-Поль за лекарем. Гримо: Сколько лье? Трактирщик: Одно лье с половиной. Гримо: Я еду туда. (Выходит.) Хозяйка: Бедняга! Надо бы отнести его в комнату. Неизвестный: О, нет, просто положите тюфяк на этот стол, я слишком страдаю. Трактирщик (жене): Бросьте тюфяк... (Неизвестному): Так что с вами произошло? Неизвестный: В двухстах шагах отсюда на нас напали испанцы... Но, к счастью, с лордом Винтером ничего не случилось. Хозяйка (бросая тюфяк через перила): Вот! Трактирщик: Хорошо, кладите его на тюфяк... Подушка, подушка... Что мы можем сделать, чтобы вам стало легче, сударь? Неизвестный: Ничего: моя рана смертельна. Трактирщик: Надо ли вам чего-нибудь? Неизвестный: Воды, мне хочется пить. Трактирщик: Держите. Неизвестный: Благодарю. Нельзя ли послать за священником?..
Вновь появляется Мордаунт.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Те же, Мордаунт.
Хозяйка: Преподобный отец, подойдите, подойдите! Вас сам Бог послал! Мордаунт: Я здесь! Хозяйка (указывая раненому на Мордаунта): Сударь... Неизвестный: Ради Бога, подойдите скорее! Мордаунт: Пусть нас оставят. Трактирщик (жене): Все равно, странный монах. Хозяйка: О, ты — еретик. (Выходят).
Мордаунт: Я здесь, говорите! Неизвестный: Вы очень молоды. Мордаунт: Люди в моем платье не имеют возраста. Неизвестный: О, говорите со мной не так строго, ибо я нуждаюсь в друге в последние минуты жизни. Мордаунт: Вы очень страдаете? Неизвестный: Больше душой, чем телом. Мордаунт: Говорите! Я слушаю. Неизвестный: Сначала нужно, чтобы вы узнали, кто я... Мордаунт: Скажите. Неизвестный: Я... Но я боюсь, что вы покинете меня, если я скажу вам, кто я. Мордаунт: Не бойтесь! Неизвестный: Я бывший бетюнский палач. Мордаунт (отступая): Бывший палач?.. Неизвестный: Но уже десять лет, как я не служу более. Не ужасайтесь... Уже десять лет, как я уступил мою должность... Мордаунт: Значит, вас ужасает ваша должность? Неизвестный: Да, уже десять лет! Мордаунт: А прежде? Неизвестный: Пока я казнил во имя закона и правосудия, моя должность позволяла мне спать спокойно, потому что я был под защитой правосудия и закона... Но с той ужасной ночи, когда я послужил орудием личной мести, когда я с ненавистью поднял меч на божье создание, с той самой ночи... Мордаунт: Что он там говорит? Неизвестный: Десять лет я пытался заглушить угрызения совести добрыми делами; я отучил себя от жестокости, естественной для тех, кто проливал кровь; всякий раз я готов был пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти жизнь тех, кто находился в опасности; я сохранил не одну человеческую жизнь на земле взамен тех, которые отнял... Это еще не все: добро, которое я приобрел, состоя на службе, я раздал бедным. Я стал усердно посещать церковь; люди, избегавшие меня, привыкли ко мне; некоторые даже полюбили меня. Но я думаю, Бог не простил меня, ибо воспоминание об этом убийстве преследует меня беспрестанно. Мордаунт: Вы совершили убийство? Неизвестный: Ибо каждую ночь передо мной встает тень этой женщины... Мордаунт: Это была женщина? Неизвестный: О, это была проклятая ночь! Мордаунт: Когда это было? Неизвестный: Ночью двадцать второго октября тысяча шестьсот тридцать шестого года. Мордаунт (в сторону): Эту же дату упомянул лорд Винтер... О, божественное правосудие! Если я все узнаю! (Проводит рукой по лицу.) Что это была за женщина, которую вы убили? Неизвестный: Убил!.. И вы тоже, вы тоже говорите, как тот голос, который звучал у меня в ушах: убил!.. Значит, я убил, а не казнил?.. Значит, я — убийца, а не служитель закона? Мордаунт: Продолжайте, продолжайте!.. Я ничего не знаю, поэтому ничего не могу сказать вам... Когда вы закончите ваш рассказ, мы увидим. Как это произошло? Говорите, расскажите все, не пропуская ни одной детали.
Неизвестный (приподнимаясь на подушке): Был вечер. Я жил в доме на уединенной улице. Человек, который казался вельможей, хотя был одет в простой мушкетерский плащ, постучал в мою дверь и показал мне приказ, подписанный: «Ришелье». Приказ предписывал повиноваться тому, кто его предъявлял. Мордаунт: Приказ был подписан: «Ришелье»? Неизвестный: Да; но смею сказать, он служил совсем иным целям, чем те, для которых был дан. Мордаунт: Продолжайте! Неизвестный: Я последовал за этим человеком. Я решил отказаться, если услуга, которую от меня потребуют, будет несправедливой. У въезда в город я увидел четырех других всадников, которые нас ожидали. Мы проехали пять или шесть лье, хмурые, молчаливые, не обменявшись почти ни единым словом... В ста шагах от Армантьера человек, лежащий во рву, поднялся. «Это там!» сказал он и указал на маленький уединенный домик, окно которого было освещено... Мы направились к дому. На дороге были расставлены трое других слуг. Каждый из них в свою очередь встал и присоединился к нам. Последний охранял дверь. «Она все еще там?» — спросил разыскивавший меня человек. «Все еще», — ответил слуга. Мордаунт: Боже мой, что я услышу? Неизвестный: Тогда мы слезли с лошадей и поручили их слугам. И через окно, при свете лампы он показал мне женщину, облокотившуюся на стол, сказав при этом: «Вот та, кого нужно казнить». Мордаунт: И вы повиновались? Неизвестный: Я собирался отказаться, когда внезапно, присмотревшись внимательно, я, в свою очередь, узнал эту женщину... Мордаунт: Вы ее узнали? Неизвестный: Да... Юной девушкой она соблазнила и погубила моего брата. Ночью они оба исчезли со священными сосудами из церкви. Я нашел моего брата на виселице. А ее больше не видел. Мордаунт: Продолжайте! Неизвестный: О, я хорошо знаю, я должен был простить; это закон Евангелия... это закон Бога!.. Человек во мне задушил христианина; мне показалось, что голос моего брата взывал о мщении, и я сказал: «Хорошо, я повинуюсь!» Мордаунт: Продолжайте! Неизвестный: Тогда он разбил окно ударом кулака. Двое вошли через это окно, а трое других через дверь. Увидя их, она поняла, что погибла, и испустила крик; затем, бледная и молчаливая, как если бы в этом крике она исчерпала все свои силы, она отступала, шатаясь, пока не натолкнулась на стену. Мордаунт: Это ужасно! Неизвестный: Ужасно, не так ли? Но подождите, подождите!.. Тогда они выступили в качестве обвинителей, и каждый, проходя перед ней, обвинил ее: этот в убийстве ее мужа, тот в отравлении своей возлюбленной, другой... и этот другой был я... в позоре и смерти своего брата. Затем единогласно, страшным и торжественным голосом... они произнесли смертный приговор... И я... Мордаунт: И вы?.. Неизвестный: И я, который осудил ее вместе с другими... я, я взял на себя исполнение.
Мордаунт: Несчастный!.. Вы совершили преступление? Неизвестный: Клянусь моим спасением, я верил, что вершил правосудие. Мордаунт: И ни мольбы, ни слезы... потому что она, без сомнения, молилась и плакала... ни красота, ни молодость, потому что она была молода и красива, не правда ли?.. ничто не смогло вас тронуть? Неизвестный: Ничто! Мне казалось, сам демон принял обличье этой женщины. Мордаунт: Ах!.. Больше нет сомнений! (Встает, идет запирает дверь.) Неизвестный: Вы уходите? Вы меня оставляете? Мордаунт: Нет, нет, успокойтесь, я здесь... Теперь ответьте... но ничего не скрывая, ничего не утаивая. Задумайся об этом, только своим чистосердечным признанием ты можешь снискать милость неба... Эти пятеро людей, пятеро негодяев, пятеро убийц — кто они были? Неизвестный: Я не знаю их имен, я их не знал никогда... Они были одеты в форму мушкетеров... Это все, что я знаю. Мордаунт: Все? Неизвестный: Нет, только один был одет, как дворянин; но он не был французом; это был... Мордаунт: Это был... Неизвестный: Это был англичанин. Мордаунт: Его звали?.. Неизвестный: Я забыл его имя... Мордаунт: Ты лжешь! Неизвестный: Боже мой! Мордаунт: Его имя?.. Неизвестный: Нет, я не могу... Мордаунт: Я тебе скажу... Его звали лорд Винтер. Неизвестный: Что вы говорите? Мордаунт: Я говорю, что его звали лорд Винтер, я говорю, что он был здесь только что, я говорю, что это — тот, с кем ты ушел отсюда. Неизвестный: Откуда вы это знаете? Мордаунт: Теперь имя этой женщины?.. Неизвестный: Я никогда не знал его... Они называли ее миледи, это все. Мордаунт: Миледи!.. Но раз она соблазнила твоего брата, как ты говоришь, раз она , как ты говоришь,была виновна в его смерти; если, будучи девушкой, она бежала с ним, взяв из церкви священные сосуды, ты должен знать ее девичью фамилию? Неизвестный: Да, это я знаю. Мордаунт: Ее имя? Неизвестный: Мне кажется, что я умираю. Мордаунт: Не умирай, не сказав мне имени! Неизвестный: Вы простите меня? Мордаунт: Ее имя, говорю тебе, ее имя? Неизвестный: Анна де Бейль.
Мордаунт (в сторону): А! Так мои предчувствия меня не обманывали! Неизвестный: Теперь, теперь, когда вы знаете ее имя, простите меня, я умираю! Мордаунт: Мне простить тебя?.. Простить тебя?.. Значит, ты не знаешь, кто я? Неизвестный: Так кто же вы? Мордаунт: Я — Джон Френсис Винтер! Неизвестный: Винтер! Мордаунт: И эта женщина... Неизвестный (приподнимаясь): Эта женщина... Мордаунт: Эта женщина была моя мать! Неизвестный: Его мать! Мордаунт: Да, моя мать, понимаешь? Моя мать! Умерла... и я не смог узнать, где и как. Неизвестный: О! Простите меня! Простите меня!.. Мордаунт: Простить тебя?.. простить тебя... Бог, возможно, простит... Я — никогда! Неизвестный: Сжальтесь... Мордаунт: Никакой жалости к тому, кто сам ее не испытывал... Умри без покаяния, умри в отчаянии, умри и будь проклят! (Ударяет его кинжалом.) Неизвестный: На помощь! На помощь! Голоса (снаружи): Откройте! Откройте! Мордаунт: Один! ( Устремляется к окну, открывает его и выпрыгивает. Трактирщик, хозяйка и Гримо вбегают в комнату.)
Гримо: Что случилось? Неизвестный: На помощь! Трактирщик: Монах! Где этот монах? Неизвестный: Он ударил меня кинжалом, и это справедливо... Монах... это ее сын... Гримо: Чей сын? Неизвестный: Боже мой! Гримо: Что? Неизвестный: Вы были одним из слуг четверых господ... той ночью?.. Гримо: Да! Неизвестный: Этот монах — ее сын. Гримо: Сын миледи? Неизвестный: Возьмите этот кинжал, отнесите его тем четверым дворянам и расскажите им все, что знаете... (Умирает). Гримо: Вы правы, нельзя терять ни минуты... Господин граф де ла Фер, господин граф де ла Фер... (Собирается уходить). Трактирщик: Ну, и этот человек?.. Гримо: Этот человек — сама смерть!
Оффтоп: Офигеть!!! "22 октября..." "1636 года..." МОЯ квартира на Королевской площади... "Я никогда не видел ее больше..." Как говорила наша учительница по русской литературе: "Дуня, я балдю!" *хватаясь за сердце* У меня возникает крамольный вопрос: Дюма читал "Трех мушкетеров"?
Комната д’Артаньяна в гостинице «Козочка» на Тиктонской улице в Париже. На первом плане справа входная дверь, ведущая на лестницу. Слева шкаф, закрытый занавеской. На заднем плане большое окно.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Мадлен, одна. Она держит в руках камзол и щетку.
Ах! Вот синий бархатный камзол, я не знала, что такой есть у д’Артаньяна. Это, наверное, в нем он совершает свои завоевания, неблагодарный! А что это в кармане? Бумаги... Мне, может быть, скажут, что это любопытство, но, в конце концов, я вполне имею право быть любопытной. Вот наверняка записка... (Разворачивает бумажку и читает.) «Рубленая индейка, тушеный карп, три бутылки анжуйского вина...» Это уже предательство... Как будто стола в «Козочке» недостаточно приличному человеку!.. Но это предательство, я ему еще задам... (Вынимает другую бумажку.) Второе письмо... (Читает.) «Сударь, ваш противник начинает выздоравливать; у него не более трех ударов шпаги, которые меня беспокоят, другие уже заживают...» Ах! Речь идет о швейцарском сержанте, который поселился в моей гостинице, правда, против моей воли, должна сказать... и которого д’Артаньян нашел расположившимся в своей комнате, когда вернулся из Фландрии... Он отделался пятью ударами шпаги... Бедняга! (Вешая костюм.) Ах, господин д’Артаньян, вы были влюблены тогда, потому что вы ревновали ко всему свету... и к швейцарцу... Перейдем к этому... (Берет другой костюм.) Знаменитый плащ мушкетеров, который мы храним как святыню... Посмотрим, нет ли чего в карманах святыни... Бумаги, перевязанные шелковой лентой... Ах, изменник! Голубая лента! Начнем с этой маленькой изящно сложенной записки; это, несомненно, от какой-нибудь женщины. «Мой милый д’Артаньян...» Ее милый д’Артаньян! «Признаюсь, воспоминание о вас преследует меня в моем монастыре в Нуази-ле-Сек...» Это ужасно!.. Ах, Боже мой! Шум! Это он!... Быстро, костюмы, камзолы, перевязь в шкаф... Так, теперь, где этот плащ?.. Ах, вот он. Когда он уйдет, я положу письма на место. Но раз я нашла тайник, я хочу знать, как мне поступить.
Д’Артаньян: Ах, дорогая госпожа Тюркенн, вы здесь? Мадлен: Да, господин д’Артаньян, да. Вы видите, я навожу порядок. Д’Артаньян: Бесполезно говорить: «Я навожу порядок!» Дело в том, Мадлен, (оглядывается вокруг себя) что вы слишком часто наводите порядок... Мадлен: Ну что ж, это долг каждой порядочной женщины, а я ваша... (Д’Артаньян смотрит в сторону.) Ваша домашняя работница, я имею в виду... О! Я не претендую на брак с лейтенантом мушкетеров. Д’Артаньян: Хорошо, Мадлен. Я полагал, что у вас все еще на уме ваши брачные идеи. Мадлен: Увы, господин д’Артаньян, после того, как вы столь категорически объяснились со мной... Д’Артаньян: Моя дорогая госпожа Тюркенн, счет дружбе не помеха; впрочем, я не совсем уверен, что покойный господин Тюркенн скончался... Видали мужей, которые возвращались только для того, чтобы вздернуть своего преемника... Но сейчас речь не о том, чтобы обсуждать существование или несуществование вашего первого супруга, моя дорогая Мадлен. Дело в том, чтобы найти... Мадлен: Что? Д’Артаньян: Идею, много идей, отличных идей! Мадлен: О, когда они вас не посещают, вы знаете, где их искать. Д’Артаньян: Возле вас, не так ли? Мадлен: Нет, в моем погребе. Д’Артаньян: Это старая поговорка Атоса: «На дне единственной бутылки мыслей больше, чем в головах сорока академиков.» Мадлен: И вам нужно много мыслей? Д’Артаньян: Мне нужно две, но высшего качества, понимаете, Мадлен? Одну дерзкую, блестящую, кипучую!.. с красным сургучом; другую веселую, изобретательную, причудливую!... с зеленым сургучом. Мадлен: Да, и с куском паштета из косули. Д’Артаньян: Что я и заметил внизу мимоходом... Необыкновенно, госпожа Тюркенн, как вы читаете в моем сердце. ( Сжимает ее в объятиях.) Мадлен (дотрагиваясь до его кармана): Что у вас там, деньги? Д’Артаньян: Ну да. Мадлен: Вы, который всегда жаловались, что вам их не хватает... Д'Артаньян: Это не мое; эти деньги доверены мне правительством. Мадлен: О! Какой вы скрытный! Я уверена, что если бы я открыла тот секретер... Д’Артаньян: Мадлен, не совершайте этой неосторожности; этот секретер хранит фамильную тайну, которая убила уже трех неосторожных женщин, которые имели смелость... Но, дорогая госпожа Тюркенн, кажется, вы мне говорили о вашем погребе; об этом нельзя забывать за беседой... Мадлен: Ах, вы можете похвастаться тем, что умеете делать с женщинами все, что вы захотите... Д’Артаньян: Это результат пятнадцатилетней тренировки, госпожа Тюркенн; вот большое преимущество вина перед женщинами: чем больше мы пробуем вино, тем больше знаем в нем толк, в то время как женщины, напротив... Мадлен: Хорошо, хорошо; пойду искать вам ваши две бутылки. Д’Артаньян:Ну так идите, и закройте дверь.
Ого! Как вышколена! У нее только один недостаток: он состоит в том, что ей никогда не достаточно собственных карманов. Как она сразу же нащупала в моем серебро Его Преосвященства! Ну и сорвиголова!.. Серебро Мазарини... Скряга, итальянский болван!.. Сто пистолей!.. Я было подумал, что там испанские дублоны; ради этого стоило бы потрудиться! Сто пистолей... «Аванс, господин д’Артаньян...» Проклятый Мазарини!.. Да, мой дорогой лейтенант, снова начните ломать ноги, ломать руки, проткните живот славным ударом шпаги, продырявьте ваш камзол пистолетными выстрелами, и я вам дам... что? Аванс... А когда расчет, презренный трус? В конце концов, что я у него просил?.. Самую малость, патент барона для Портоса, который чахнет, не имея титула... Он берет пергамент, пишет имена, вписывает титул, и отдает мне без подписи... «А подпись? — По вашем возвращении, дорогой господин д’Артаньян. — А если мы не вернемся? — Это ваше дело... Но вам лучше вернуться.» И королева, с ее большим носом, с ее австрийской губой и красивыми наглыми руками: «Господин д’Артаньян, будьте преданы его величеству.» Я буду ему предан за сто пистолей, при том... Да что я говорю! За двадцать пять, так как эти сто пистолей для меня и моих троих друзей: двадцать пять пистолей Атосу, двадцать пять пистолей Портосу и двадцать пять пистолей Арамису... (Смеется с горечью.) Правда, если я их не разыщу... Да, но нужно их разыскать, этих достойных друзей, я столько лет их не видел! Какая странная вещь!.. Живем три, четыре, пять лет вместе, кажется, что не сможем обойтись друг без друга... Мы говорим это, и повторяем, и верим этому... Затем налетает порыв ветра, который бросает одного на юг, другого на север, того на восток, того на запад; и вот они уже потеряны из виду, и все кончено; едва ли когда письмо... Хотя не будем их винить: я получил одно от Атоса, это было в 1643 году, примерно за полгода до смерти кардинала; где же это было?.. Ах, на осаде Безансона; помню, я вернулся из траншеи... Что он мне писал? Что он живет в маленьком поместье... Да, но где? Я дошел до этих слов, когда порыв ветра унес письмо Атоса в сторону города; я дал письму улететь к испанцам, которым оно ни к чему, и которые должны были бы отослать мне его обратно сегодня, когда оно мне так нужно. Но подумаем не только об Атосе, но и о Портосе и Арамисе... Они тоже мне писали... Где их письма? Наверное, в моем милом плаще!.. (Открывает шкаф.) Ах, Мадлен прибиралась... Я так доволен тем умением, с которым она убирает, нужно похвалить ее за это... Мой бедный плащ!.. Он видел столько приключений и присутствовал в стольких сражениях! Он еще хранит шрамы; это дыра от мушкета, который опалил мне кожу в бастионе Сен-Жерве, в нашем памятном героическом бою, вчетвером против ста, по двадцать пять на одного, в точности как пистоли его преосвященства. Вот славный шрам... Чьей рукой он нанесен? Не припомню... Странно, что из всех материй наиболее крепкая та, которую легче всего зашить, это человеческая кожа... Этот плащ из буйволовой кожи уже ни на что не годен, а д’Артаньян еще чего-то стоит... Но я не нахожу моих писем... Что за черт?.. Эти несчастные пистоли заколдовали меня; письма были в этом кармане. Ах! Я вспомнил, Мадлен, которая так хорошо убирает... Мадлен! Мадлен!
Мадлен: Я здесь, я здесь; я хотела сама сходить в погреб. Д’Артаньян: Очень хорошо. Скажите, Мадлен... Мадлен (в сторону): Он заглядывал в шкаф. (Громко.) Красный сургуч. (В сторону.) Он что-то обнаружил... (Громко.) Зеленый сургуч, посмотрите! Д’Артаньян: Дорогая госпожа Тюркенн, вы слишком добры ко мне... Но поставьте бутылки на стол и подойдите сюда. Мадлен: О, что это за мешок? Д’Артаньян: По-прежнему деньги правительства. Не прикасайтесь к нему, оно обжигает пальцы. Но нам нужно побеседовать. Мадлен: Ну что ж, давайте побеседуем. Д’Артаньян: Мадлен, дитя мое, значит, мы убирали в комнате этого доброго господина д’Артаньяна? Мадлен: Ну да, как обычно... Я не могу сказать «нет»: вы застали меня за этим занятием... Д’Артаньян: И убирая таким образом, чтобы все было убрано как следует, мы вывернули карманы. Мадлен: Я?.. Нет, нет, никогда! Д’Артаньян: Мадлен, дорогой друг, среди прочих ваших качеств, которые делают вас бесценной в моих глазах, имеется одно, от которого я хотел бы, чтоб вы нашли способ избавиться: вы ужасно ревнивы, и, вы знаете, Мадлен, один великий проповедник сказал, или, если он этого не сказал, он должен был бы сказать: «Ревность заставляет женщин рыться в ящиках столов и карманах штанов.» Вы поняли, Мадлен? Мадлен: Ах, именно мне можно сделать подобный упрек. Д’Артаньян: Послушайте, дорогая Мадлен: если, как вы это говорите каждый день, вы стараетесь сделать меня счастливым — кровь Христова! — не делайте меня самым несчастным из людей! Мадлен: Тем не менее я не могу ответить... Д’Артаньян: Они были в моем кармане, Мадлен, в этом кармане; три письма, вы хорошо поняли?.. Карман никоим образом не дырявый... Они были перевязаны голубой лентой. Мадлен: Ах, по-моему, это очень элегантно. Д’Артаньян: Дорогая Мадлен, вы видите, что я очень спокоен, очень мил, что у меня нет ни единой трости в пределах досягаемости руки; устроим это дело полюбовно: вы признаетесь, что перетряхивали мои старые вещи, и этот пакет упал, а? он упал, не так ли?.. и вы его подобрали... Ну, верните мне их, черт возьми! Мадлен: Вам хорошо известно, господин д’Артаньян, что я вовсе не занимаюсь одеждой моих постояльцев. Д’Артаньян: Черт возьми! Мадлен, я не сержусь, нет, нет, нет... Я отнюдь не хочу сердиться; но, если не найдуться адреса Атоса, Арамиса и Портоса... особенно Портоса... я разнесу всю гостиницу! Мадлен: Но не кричите так, господин д’Артаньян! Д’Артаньян: Адрес Портоса, черт побери! Мадлен: Подумают, что мы ссоримся... Вот кто-то поднимается. Д’Артаньян (прислушиваясь): Боже мой! Эта поступь... Весом в триста фунтов!.. (Тяжело поднимается.) Если бы я был достаточно самонадеян, чтобы полагать, что провидение будет заботиться обо мне, я сказал бы, что это поступь Портоса. (Стучат.) Если бы я не знал, что мой достойный друг в своем поместье, не знаю, где, и в своем замке, не знаю, в каком, я бы сказал, что это кулак Портоса. Мадлен: Э, да он собирается выломать мою дверь, этот господин! Портос (снаружи): Что, другу больше не открывают дверей? Д’Артаньян: Это голос Портоса... Вот одна возможность!
Д’Артаньян: Портос! Собственной персоной! Ах, дорогой друг! (Бросается ему на шею.) Портос: Со своим верным Мустоном, как видите... Вы меня не узнаете? Д’Артаньян: Конечно, узнаю; но я благодарил случай... Портос: Случай? Д’Артаньян: Да. Портос: Вовсе не случай причиной тому, что я приехал сюда, а ваше письмо. Д’Артаньян: Как, мое письмо?.. Портос: Конечно; держите! (дает ему письмо.) Это действительно адресовано мне... «Господину дю Валлон де Брасье де Пьерфон.» Д’Артаньян: Ах, Пьерфон! Вот оно, название вашего замка, я теперь вспомнил; но неважно, это не я вам писал. Портос: Однако... (Читает.) «20 октября сего 1648 года будьте в гостинице «Козочка» на Тиктонской улице в Париже, там, где живет ваш друг д’Артаньян, который будет восхищен тем, что увидит вас.» Так написано. Д’Артаньян: Да, но это написано вовсе не мной, это все, что я могу сказать. Мадлен: Это письмо, которое выпало из старой одежды господина. Портос: Это возможно! (Замечает Мадлен.) Прошу прощения, сударыня, я не имел чести встречаться с вами. Д’Артаньян: Мой дорогой Портос, представляю вам госпожу Мадлен Тюркенн, самую заботливую хозяйку гостиницы во всей Франции и Наварре... женщину, которая не позволяет себе тащить бумаги постояльцев... Но не будем более говорить об этом; вы здесь, Портос, это главное... Неважно, почему и как вы приехали, это разъяснится... дорогая госпожа Тюркенн, господин Портос пообедает со мной. Мадлен: Итак, две бутылки с красным сургучом и две с зеленым; сейчас схожу за ними. Д’Артаньян: Идите!
А теперь, дорогой друг, в ожидании подкрепления, которое пошла разыскивать для нас Мадлен, давайте все-же скажем словечко этим двум бутылкам. Портос: Да, с удовольствием. Д’Артаньян: Тысяча чертей! Как вы выглядите, дорогой друг! Портос: Ну да, здоровье у меня хорошее. (Вздыхает.) Д’Артаньян: И все так же сильны? Портос: Еще больше, чем прежде... Представьте себе, что в моем замке в Пьерфоне у меня библиотека... Д’Артаньян: Ба! Так вы очень богаты, дорогой Портос, раз пустились в столь бесполезные траты? Портос: Она являлась частью замка, который я купил полностью обставленным. Д’Артаньян: Хорошо! Но что общего имеет эта библиотека с вашей силой? Портос: Подождите! В этой библиотеке есть одна книга. Д’Артаньян: Как! В вашей библиотеке только одна книга? Портос: Нет... погодите же!.. Мустон, сколько книг в моей библиотеке? Мушкетон: Шесть тысяч, сударь. Портос: Шесть тысяч книг. (Вздыхает во второй раз.) Д’Артаньян: Отлично! Портос: Так вот, среди этих шести тысяч книг имеется один интересный трактат, в котором рассказывается о двенадцати подвигах Геркулеса, о подвиге Тесея, и о деяниях Милона Кротонского... Ну вот, чтобы развлечься, я проделал все то, что делал Милон Кротонский. Д’Артаньян: Вы убили быка ударом кулака? Портос: Да. Д’Артаньян: И пронесли его на своих плечах пятьсот шагов? Портос: Шестьсот... Д’Артаньян: И съели его за один день? Портос: Почти... Есть только одна вешь, которую я не смог сделать. Д’Артаньян: Какая? Портос: В книге сказано, что Милон перевязывал свою голову веревкой, и, напрягая мышцы, разрывал эту веревку. Д’Артаньян: Дело в том, что ваша сила не в голове, Портос. Портос: Да, она у меня в руках. Д’Артаньян: Как вы счастливы, Портос! Богатый, здоровый и сильный! Портос: Да, я счастлив. (Вздыхает в третий раз.) Д’Артаньян: Портос, вот уже третий раз вы вздыхаете. Портос: Вы думаете?.. Д’Артаньян: Друг мой, можно подумать, что вас что-то мучает. Портос: В самом деле?.. Д’Артаньян: У вас семейные неприятности? Портос: У меня нет семьи. Д’Артаньян: Может быть, вы не ладите с госпожой дю Валлон? Портос: Скоро два года, как она умерла. Д’Артаньян: Ах, она умерла? Портос: Да; не правда ли, Мустон? Мушкетон: Да, сударь, скоро два года. Д’Артаньян: Тогда, мой дорогой, почему вы вздыхаете? Портос: Послушайте, д’Артаньян, мне не хватает кое-чего. Д’Артаньян: Какого дьявола вам может не хватать?.. У вас замки, поместья, луга, леса, горы; вы богаты, вы вдовец, вы сильны как Милон Кротонский и не боитесь однажды быть съеденным львами. Портос: Это правда, у меня все это есть; но я честолюбив. Д’Артаньян: Вы честолюбивы, Портос? Портос: Да, все на свете являются кем-то, кроме меня. Вы — шевалье, Арамис —шевалье, Атос — граф... Д’Артаньян: А вы бы хотели быть бароном? Портос: Ах! Д’Артаньян (доставая патент): Протяните руку, Портос... Портос: Зачем? Д’Артаньян: Все-таки протяните... Еще... Хорошо! Портос: Грамота с гербом Франции! Д’Артаньян: Читайте! Портос: «Королевским указом г. дю Валону жалуется титул барона.» Д’Артаньян: Барон, там написано. Портос: Ах! Да, но здесь нет подписи. Д’Артаньян: Нельзя иметь все одновременно; вот для начала патент, подпись будет позже. Портос: И что нужно сделать для того, чтобы иметь эту подпись? Д’Артаньян: Проклятие! Покинуть ваш замок, достать ваше снаряжение, снова подвергаться опасностям; как и прежде, оставлять немного нашей плоти на дорогах. Портос: Черт! Так вы предлагаете мне воевать? Д’Артаньян: Вы следите за политикой, дорогой друг? Портос: Я? Зачем? Д’Артаньян: Вы за принцев? Или за Мазарини? Портос: Я за того, кто сделает меня бароном. Д’Артаньян: Хороший ответ, Портос. И вы готовы последовать за мной? Портос: Хоть на край света. Д’Артаньян: Хорошо, а пока дойдите до вашей гостиницы, и возьмите ваше снаряжение. Портос: Десять минут... Я у вас прошу всего десять минут. Д’Артаньян: У вас имеется хорошая лошадь? Портос: У меня есть четыре, не так ли, Мустон? Мушкетон: Да, сударь: Баярд, Роланд, Жуаез и Ла Рошель. Д’Артаньян: В таком случае, не теряйте времени; возможно, нам придется выехать сегодня. Портос: Ого! Д’Артаньян: Я собирался искать вас, когда вы прибыли. Портос: Вот как, оказывается!.. А куда мы едем?.. Д’Артсньян: Я ничего не знаю. Портос: Но, если мы не знаем, куда едем, мы наверняка заблудимся. Д’Артаньян: Будьте спокойны, Мазарини пришлет инструкции. Портос: Хорошо! И по возвращении я буду бароном? Д’Артаньян: Это дело решенное; отправляйтесь за экипировкой. Портос: Ты идешь, Мустон? Мушкетон: Да, господин барон. Портос (растроганно): Ах, Мустон, вот слово, которое я никогда в жизни не забуду. Д’Артаньян (удивленно, в сторону): Мустон?
Д’Артаньян (задерживая Мушкетона): Извини, дорогой Мушкетон, но ты не рассказал мне о несчастье, которое заставило тебя потерять один слог твоего имени... Какого черта с тобой произошло? Мушкетон: Сударь, с тех пор, как из лакеев я был повышен до звания управляющего монсеньора, я взял себе это последнее имя, оно звучит более достойно и заставляет моих подчиненных уважать меня. Д’Артаньян: Понимаю! У вас с вашим господином есть амбиции: он удлиняет свое имя, а ты укорачиваешь свое... До свидания, господин Мустон.
Мушкетон уходит.
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Д’Артаньян, один.
Решительно, управлять людьми не столь трудно, как полагают. Изучите их интересы, польстите их самолюбию, настойчиво ими понукайте и отпускайте поводья, и они пойдут, куда вы захотите; вот так же и Портос нанят для кардинала, это так всегда... Да, но этого недостаточно: нам нужны Атос и Арамис. Как нам их будет недоставать, бедных друзей! Хотя возможно, Атос сильно постарел, он был старше нас всех, к тому же он страшно пил, мы найдем его полностью отупевшим; это очень неприятно, настоящий дворянин, столь могучий ум, столь знатный сеньор, человек, который сорил деньгами так же, как небо сыплет градом, и который вынимал шпагу из ножен поистине королевским жестом. И этот благородный дворянин с гордым взглядом... прекрасный наездник, столь блестяще проявивший себя на войне, что все всегда удивлялись тому, что он держит в руке простую шпагу, а не маршальский жезл, он превратится в согбенного старика с красным носом и слезящимися глазами... О, вино — отвратительная вещь (пьет), когда оно скверное.
СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
Д’Артаньян, Мадлен.
Мадлен: Господин граф де Ла Фер. Д’Артаньян: Что — граф де Ла Фер? Мадлен: Боже мой, я не знаю, один красивый господин... Д’Артаньян: Молодой? Мадлен: Лет тридцати пяти-сорока. Д’Артаньян: Важного вида? Мадлен: Держится как король. Атос (снаружи): Ну, дорогой д’Артаньян, вы дома, вы принимаете? Д’Артаньян: Боже мой! Как будто это его голос... Мадлен, впусти.
Д’Артаньян: Атос, друг мой! Атос: Д’Артаньян, сын мой, вы не желаете меня видеть более? Д’Артаньян: О, нет, друг мой; но имя графа де Ла Фер, которого я никогда не слышал... Атос: Это имя моих предков, которое я снова взял себе; но, если мое имя изменилось, то душой я не изменился, как и вы, не правда ли? Д’Артаньян: Атос, я как раз сегодня о вас думал... Как раз сегодня я спрашивал у Портоса ваш адрес. Атос: Так он здесь? Д’Артаньян: Да; вы знали, что он должен приехать? Атос: Продолжайте, д’Артаньян. Так вы говорите, что спрашивали у Портоса мой адрес? Д’Артаньян: Да, я хотел вас снова увидеть. Атос: В самом деле, мой бедный друг, мы очень давно с вами не виделись. Д’Артаньян: Да, я же не предложил вам ничего. Вот немного бургундского вина, которым вы с Гримо так нещадно напились в погребе трактирщика в Бове... А где наш бравый Гримо? Надеюсь, он все еще у вас служит? Атос: Да, мой друг; но сейчас он в пути. Д’Артаньян: Давайте выпьем. Атос: Благодарю, д’Артаньян, но я не пью больше; или, по крайней мере, я пью только воду. Д’Артаньян: Вы, Атос, стали трезвенником?.. Это невозможно! Вы, самый большой любитель выпить из всех мушкетеров господина де Тревиля. Атос: Вы находите, что я пил как все? Д’Артаньян: Не как все, это правда! Начать с того, у вас был свой собственный способ отбивать горлышко у бутылок, и потом, вы не пили подобно другим. У любого другого пьющего глаза сверкают, когда он подносит стакан ко рту... Ваш взгляд не говорил ничего... но никогда молчание не было столь красноречиво... Казалось, он хотел прошептать: «Входи, вино, и прогони мои печали.» Атос: Действительно, это так и было, мой друг. Д’Артаньян: А причина этих печалей?.. Атос: Ее больше нет. Д’Артаньян: Тем хуже. Атос: Тем хуже? Д’Артаньян: Да, я собирался предложить вам развлечение. Атос: Какое? Д’Артаньян: Оно состоит в том, чтобы снова начать нашу прежнюю жизнь. Атос, если бы вас ожидали реальные выгоды, не были бы вы рады возобновить наши прежние подвиги в компании со мной и нашим другом Портосом? Атос: Вы мне это предлагаете? Д’Артаньян: Честно и откровенно. Атос: Выступить в поход? Д’Артаньян: Да. Атос: На чьей стороне... и против кого? Д’Артаньян: Ах, черт! Вы настойчивы. Атос: Прежде всего, я точен... Послушайте, д’Артаньян, есть только одно дело, для которого такой человек, как я, мог бы быть полезен. Это дело короля. Д’Артаньян: Точно. Атос: Да, но давайте договоримся... Если под делом короля вы понимате дело Мазарини, мы с вами не сойдемся. Д’Артаньян: Черт! И это запутывается. Атос: Давайте не будем хитрить, д’Артаньян; ваша нерешительность и ваши отговорки ясно говорят мне, от чьего имени вы прибыли... О таком деле, действительно, громко не говорят, и вербуют для него смущаясь и вполголоса. Д’Артаньян: Ах, милый Атос... Атос: Дорогой д’Артаньян, вы хорошо знаете, что я говорю не про вас, вы лучший из всех смелых, верных и отважных людей... Я говорю об этом скаредном итальянце-интригане, от этом холопе, который пытается надеть на голову корону, украденную у королевы; об этом наглеце, который называет свою партию партией короля и который сажает в тюрьмы принцев крови, не осмеливаясь их казнить, как это делал великий Ришелье; об этом скряге, который взвешивает свои золотые экю и хранит обрезки, потому что боится, несмотря на мошенничество, проиграть на следующий день; наконец, о негодяе, который дурно обращается с королевой, как уверяют, и который через полтора месяца вызовет гражданскую войну только для того, чтобы сохранить свои доходы. Если к такому хозяину вы предлагаете мне поступить на службу, то благодарю покорно! Д’Артаньян: Легко вам это говорить, дорогой друг; вы счастливы, по-видимому, в вашей золотой умеренности. У Портоса пятьдесят или шестьдесят тысяч дохода. У Арамиса, должно быть, полтора десятка герцогинь, которые оспаривают друг у друга Арамиса в Нуази-ле-Сек так же, как они оспаривали Арамиса-мушкетера; это баловень судьбы. Но я, где мое место в этом мире? Уже двадцать лет я ношу кирасу, застряв в этом незавидном чине, не продвигааясь ни вперед, ни назад, не живя. Одним словом, я умер! Так вот, когда мне предстоит немного ожить, повыситься в чине, вы приходите сказать мне: «Это наглец, это хам, это дурной хозяин!.. Э, черт побери! Дорогой друг, я его знаю так же хорошо, как и вы... Найдите мне лучшего, или выплачивайте мне ренту. Атос: Значит, это то, о чем думали мы с Арамисом; и именно для этого я написал Портосу и Арамису с просьбой встретиться сегодня у вас. Д’Артаньян: Ах, теперь я понимаю, в чем причина такого совпадения. Атос: Вы уже виделись с ними? Д’Артаньян: С Портосом да, а с Арамисом нет. Атос: Странно! Из нас троих Арамис живет ближе всех... Его монастырь находится всего в трех или четырех лье от Парижа. Д’Артаньян: Чего вы хотите, мой милый! Арамис кого-нибудь исповедует; к тому же, с его наклонностями, ему нелегко оставить монастырь. Атос: Вы ошибаетесь, мой друг; Арамис снова стал мушкетером, и более, чем когда-либо. Он пьет, бранится, компрометирует дам, раз в месяц дерется, и зовется не иначе, как шевалье д’Эрбле... Он опаздывает... Держу пари, он увязался за какой-нибудь юбкой и потерял дорогу на Тиктонскую улицу.
Арамис: Ах, друзья мои, восхитительное приключение!.. Добрый день, граф; добрый день, д’Артаньян. Д’Артаньян: Дорогой Арамис, вы здесь! Арамис: Собственной персоной. Представьте себе, прелестная женщина, с которой я встретился в церкви. Д’Артаньян: И за которой вы последовали? Арамис: До ее носилок. Д’Артаньян: А от носилок?... Арамис: До ворот великолепного особняка... Очаровательная особа, она напомнила мне бедняжку Мари Мишон. Д’Артаньян: Повеса! Атос: Видите, он все тот же. Арамис: Я менее лицемерен; ибо прежде, признаюсь, я был отъявленным лицемером...
СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
Те же, входит Портос в боевых доспехах.
Портос: Вот это да. Арамис: Это вы, Портос! Добрый день. Портос: Значит, это сюрприз? Д’Артаньян: Да, дорогой Портос, сюрприз, устроенный Атосом, и к тому же чрезвычайно приятный, как видите. Портос (прижимая Арамиса к груди): Ах, Арамис, позвольте мне прижать вас к сердцу, дорогой друг... Арамис (задыхаясь): Вы меня прижимаете не к сердцу, а к вашей кирасе. Атос (протягивая руку Портосу): Так вы отправляетесь в поход, дорогой дю Валлон? Портос: Клянусь честью, не знаю; я знаю, что уезжаю, вот и все. Д’Артаньян: Тс! Они не на нашей стороне. Портос: Ого! Арамис (тихо, Атосу): Вы им говорили о принцах и о приезде Винтера в Париж? Атос (тихо): Безполезно, они за Мазарини. Арамис (тихо): Будем действовать без них. Портос (тихо, д’Артаньяну): Ну, как мы поступим? Д’Артаньян (тихо): Обойдемся без них. Мадлен (которая в это время накрывала на стол): Господа, стол накрыт. Д’Артаньян: Воспользуемся дарами, которое нам посылает Господь Бог; это истинная мудрость, не правда ли, Арамис? К столу, господа, к столу! Портос: Это тем лучшее рассуждение, что я умираю с голоду. Атос (садясь): Что это за салфетка? Д’Артаньян: Вы не узнаете, Атос? Арамис: Это салфетка с бастиона Сен-Жерве. Портос: На которой прежний кардинал велел вышить французский герб в местах, где она была пробита тремя пулями. Атос: Почему эта салфетка у меня? Д’Артаньян: Потому что вы всегда были самым благородным и отважным среди нас! Атос: Тогда, господа, этим знаменем, единственным, за которым мы должны следовать среди междоусобных распрей, которые непременно появятся, и которые нас, возможно, разделят, поклянемся остаться друг для друга добрыми секундантами на дуэлях, преданными друзьями в серьезных делах, веселыми товарищами в веселье. Д’Артаньян: О, охотно! Атос: И если когда-нибудь случайно мы окажемся в двух враждебных лагерях, то каждый раз, когда нам придется встретиться в бою, при одном слове «Мушкетеры!» возьмем шпагу в левую руку и протянем друг другу правую, хотя бы это было посреди резни. Арамис: Да, черт возьми, да! Портос: Как это хорошо сказано, Атос, как вы красноречивы! Честное слово, у меня слезы наворачиваются на глаза!
Атос (с мрачным видом): И нет ли между нами иного договора, чем договора дружбы? Нет ли кровавого договора? Д’Артаньян: Вы говорите о миледи? Атос: И вы тоже о ней думали, д’Артаньян. Д’Артаньян: Атос, вы ужасны с вашим взглядом... Ну что ж, да, господа... я спрашиваю вас: вспоминая порой эту ужасную ночь в Армантьере, этого человека, закутанного в красный плащ, оказавшегося палачом, эту ночную казнь, эту реку, по которой, казалось, текли потоки крови, и этот голос, прокричавший в ночи: «Да свершится правосудие божие!», вы никогда не испытывали ужасного чувства, похожего на... Атос: На угрызения совести, вы это хотели сказать? Я закончил вашу мысль... Д’Артаньян, а вы испытываете угрызения совести? Д’Артаньян: Нет, у меня нет угрызений совести, потому что, если бы мы позволили ей жить, она бы продолжала свои злодеяния; но одна вещь, которая всегда меня удивляла, мой друг... хотите, чтобы я сказал? Атос: Говорите... Д’Артаньян: Дело в том, что вы, единственный из нас, кому эта женщина ничего не сделала, единственный, у кого нет причины жаловаться на нее, именно вы, Атос, были так добры, что взяли на себя все приготовления этой армантьерской поездки, разыскали палача, привели нас к хижине; наконец, именно вы, как посланник божественного правосудия, объявили ей приговор; и когда я сам, всем телом дрожа от холода, задыхаясь, со слезами на глазах, готов был простить, именно вы приказали нанести удар. Атос: Это вас всегда удивляло, не правда ли? Д’Артаньян: Признаюсь, да; вы нам не говорили об этом, я хранил молчание; но вы первый открылись, тогда я сказал вам, что об этом думал. Простите меня, если это каким-нибудь образом причинит вам боль. Атос: Друзья, позвольте мне поведать вам об одном эпизоде из моей жизни, о котором я никогда никому не рассказывал... Возможно, он вам все разъяснит.. Арамис: Говорите, милый друг. Атос: Я не взываю к вашей скромности; когда вы услышите то, что я собираюсь вам рассказать, вы сможете судить об одной вещи, достаточно ужасной, чтобы, если не забыть о ней, то, по крайней мере, чтобы похоронить ее в самой глубине вашего сердца. Д’Артаньян: Мы вас слушаем, Атос!
Атос: Слушайте... Мне было двадцать пять лет, я был графом и первым в моей провинции, над которой мои предки властвовали почти как короли. Я обладал княжеским состоянием, у меня были все мечты о любви, счастье и славе, которые мы имеем в двадцать пять лет; в остальном, я был полностью свободен с моим именем и состоянием. Однажды в своей деревне я повстречал шестнадцатилетнюю девушку, прекрасную, как ангел, как сама любовь. Сквозь свойственную ее возрасту наивность просвечивал кипучий ум, неженский ум, ум поэта. Она не просто нравилась — она опьяняла. Она жила у своего брата, меланхоличного и угрюмого молодого человека; оба жили в тех краях уже полгода, никто не знал, откуда они явились, но благодаря ее красоте и благочестию ее брата никому не приходило в голову расспрашивать их об этом. Я был владетелем тех мест, я мог соблазнить ее или увезти силой... К несчастью, я был честным человеком и женился на ней. Д’Артаньян: Но раз вы ее любили... Атос: Подождите! Я привез ее в свой замок и сделал из нее первую даму провинции... О! Надо отдать ей справедливость — она в совершенстве справлялась со своей ролью. Д’Артаньян: И что же? Атос: Однажды, когда мы были на охоте, ее лошадь, испугавшись, отскочила в сторону, и она упала без чувств... Мы были одни, я бросился ей на помощь; так как она задыхалась в своем платье, я разрезал его кинжалом... Угадайте, что было у нее на плече, д’Артаньян? Цветок лилии... Она была заклеймена! Д’Артаньян: Какой ужас! Что вы такое говорите, Атос? Атос: Чистую правду... Мой дорогой, ангел оказался демоном, прекрасная и наивная девушка украла священные сосуды из церкви со своим мнимым братом, который оказался ни кем иным, как ее любовником; я узнал все это потом, когда брат был арестован и осужден. Д’Артаньян: А она, что вы с ней сделали? Атос: Ах, она... Я был, как уже сказал, полновластным господином, и на своей земле имел право казнить и миловать; я совершенно разорвал платье на графине, взял веревку и повесил ее на дереве. Д’Артаньян: Вы убили ее!.. Атос: Нет, к несчастью; ибо, в то время, как я во весь дух летел от этого места и из этих проклятых краев, несомненно, пришел кто-то, кто ее спас. Тогда она покинула Францию и пробралась в Англию, вышла замуж за лорда и родила сына; затем лорд умер и она вернулась во Францию, поступила на службу к Ришелье, срезала на балу подвески королевы, с помощью Фельтона организовала убийство Бэкингема... и, простите меня, д’Артаньян, если я разбережу вашу рану, в августинском монастыре в Бетюне отравила женщину, которую вы обожали, эту прелестную Констанцию Бонасье. Д’Артаньян: Так это была она?.. Атос: Она! Все зло, которые было нам причинено, исходило от нее; однажды она ускользнула от меня для того, чтобы совершить три убийства... Я поклялся, что на этот раз она не ускользнет и что она закончит череду своих злодеяний; вот почему я разыскал бетюнского палача, вот почему я привел вас к хижине, где она скрывалась, вот почему я произнес смертный приговор; вот почему когда колебались вы, Портос, когда дрожали вы, Арамис, когда плакали вы, д’Артаньян... вот почему я приказал привести приговор в исполнение. Д’Артаньян: Черт побери! Теперь я понимаю все.. Портос: И я тоже!.. Арамис: Она была бесчестной; давайте больше не будем думать об этом... Д’Артаньян: По счастью, прошлое не оставило никаких следов... Атос: У нее был сын от лорда Винтера... брата того, которого мы знаем. Д’Артаньян: Я это хорошо помню, потому что в момент ее смерти вы воскликнули: «Она даже не вспомнила о своем сыне!» Арамис: Кто знает, что с ним сталось? Умирает змея — умирает весь выводок. Вы полагаете, что Винтер, наш сообщник, который помогал нам в исполнении акта правосудия, будет развлекаться тем, что приютит ее сына?.. Впрочем, если этот сын существует, он находится в Англии; он едва знал свою мать... И потом, все было сделано тайно, ночью, каждый из нас был заинтересован в том, чтобы хранить тайну, и хранил ее... Ее сын не знает ничего, он не может ничего знать. (Они садятся.) Портос: Ба! Этот ребенок умер, или его черт побрал! В этой проклятой Англии столько туманов.. Давайте поедим. Мадлен (входя): Посыльный от его преосвященства... Атос: Что такое?.. Д’Артаньян: Ничего! Арамис: Если это дама, милый друг, мы вас оставляем. Д’Артаньян: Нет, господа, это мужчина. Портос: Ну, если это мужчина, пусть он войдет и садится за стол. Д’Артаньян: Нет; он был бы слишком плохой компанией... для Атоса и Арамиса; это посыльный Мазарини, какой-нибудь прохвост, как и он сам; ему нужно сказать мне всего одно слово; оставайтесь здесь, и не сердитесь, если мы будем говорить вполголоса. Портос: Конечно; но отправьте его побыстрее. Пора завтракать. (Три друга уходят в угол.) Д’Артаньян: Введите его, госпожа Тюркенн.
Те же, Мордаунт в костюме пуританина. Мадлен единственная, кто может слышать разговор д’Артаньяна и посыльного Мазарини.
Мордаунт: Шевалье д’Артаньян? Д’Артаньян: Это я, сударь. Мордаунт: Лейтенант мушкетеров ее величества, роты де Тревиля? Д’Артаньян: Это я. Мордаунт: Вы ожидаете чего-нибудь, сударь? Д’Артаньян: Да, послания от его преосвященства, которое он должен был мне отправить с доверенным лицом. Мордаунт (вручает ему письмо): Вот это послание, сударь, и я этот посланец. Д’Артаньян (читает): «Сделайте то, что вам прикажет податель письма, что касается депеши, которую он вам должен вручить, откройте ее только в открытом море!» Мадлен (в сторону): Ах! В открытом море... И вот я опять вдова. Мордаунт: Вы прочитали? Д’Артаньян: Да. Мордаунт: Вы готовы повиноваться приказам, которые его преосвященство передает через меня? Д’Артаньян: Несомненно; разве я не состою у него на службе? Мордаунт: Тогда снарядитесь по-военному и будьте с вашими друзьями, которых вы обещали кардиналу, в будущий четверг, в восемь часов вечера, на молу в Булони. Мадлен (в сторону): На молу в Булони... Кажется, они собираются в Англию. Д’Артаньян: В четверг, вы говорите? Сегодня у нас суббота... Это пять дней... Великолепно, я буду там. Мордаунт: В четверг, в восемь часов вечера, в Булони, и знайте, если вы не прибудете в указанный день и час, я не имею права ожидать вас ни одной минутой дольше. Д’Артаньян: Излишне напоминать солдату о точности. Мордаунт: Прощайте, сударь. Д’Артаньян: До свидания...
Мадлен: Теперь мы вдвоем. Д’Артаньян: Вы нас слушали? Мадлен: Я? О!.. Кажется, вы собираетесь покинуть Францию? Д’Артаньян: Вероятно, госпожа Тюркенн. Мадлен: И поехать в Англию? Д’Артаньян: И это вероятно, мой друг. Мадлен: Ну так я воспользуюсь этим, чтобы дать вам один совет. Д’Артаньян: Совет? Мадлен: Да. Моя сестра держит гостиницу «Олений рог» на Парламентской площади в Лондоне; если вы туда поедете... Д’Артаньян: Я буду у нее постояльцем. Мадлен: Правда? Д’Артаньян: Правда. Мадлен: Благодарю. (Уходит.) Портос: Мы как будто завтракали... Д’Артаньян: Я здесь. Атос: Я вам говорил, д’Артаньян, что Мазарини — гадкий человек. Д’Артаньян: Почему? Атос: Потому что его посланцы поистине гадкие люди. Как! В этом углу находятся трое дворян, а он делает нам троим всего один поклон, которого едва хватило бы одному! Д’Артаньян: Господа, надо его простить, я полагаю, что он пуританин. Атос: Он приехал из Англии? Д’Артаньян: Подозреваю, что да. Атос: Тогда это посланец Кромвеля? Д’Артаньян: Может быть. Атос: В любом случае, мне этот ваш посланец не внушает доверия. Портос: И мне нет. Арамис: И мне. Атос: А как зовут этого господина? Д’Артаньян: Я не знаю. Портос: Господа, давайте завтракать!
Гримо (снаружи): На пятом этаже? Дверь налево... Мадлен: Да!.. Гримо (снаружи): Хорошо! Д’Артаньян: Пятый этаж, дверь налево, это здесь. Атос: Это голос Гримо. Д’Артаньян: Так он теперь говорит? Атос: Да, в важных случаях. (Гримо стремительно входит.) Атос: О! Господа! Что-то произошло... Гримо, почему ты так бледен, почему так взволнован? Гримо: Господа, у миледи Винтер был ребенок; этот ребенок стал мужчиной... У тигрицы был детеныш, тигр вырвался и идет на вас, берегитесь! Д’Артаньян: Что ты хочешь этим сказать? Атос: Что ты говоришь? Гримо: Я говорю, господин граф, что сын миледи покинул Англию, что он во Франции и едет в Париж, если не приехал уже. Арамис: Черт! А ты уверен? Портос: Ну что ж, пусть едет в Париж, мы и не таких видывали. Пусть приезжает! Д’Артаньян: К тому же это ребенок. Гримо: Ребенок, господа!.. Вы знаете, что он сделал, этот ребенок? Переодевшись монахом, он выведал у бетюнского палача всю историю его матери, которую он не знал, и после исповеди он, вместо отпущения грехов, вонзил ему в сердце вот этот кинжал... Смотрите, на нем еще влажная кровь! Арамис: Ты его видел? Гримо: Да. Д’Артаньян: Ты знаешь, как его зовут? Гримо: Не знаю. Атос (вставая): Я знаю!.. Его имя — месть!
*грустно* оно на французском.... И взять домой я его не смогла -- не выдают издания 19 века на руки.... Смогла только сделать ксерокс титульного листа для музея.... * совсем уж расстроенно* а еще я сегодня смотрела первые издания мушкетерской трилогии. С роскошными иллюстрациями. Но там не дали даже ксерокс сделать:(((((
Nataly Я Вас очень хорошо понимаю! Точно так же бываю в расстроенных чувствах после просмотра первых изданий Дюма в интернет-магазинах. А в собственных руках подержать их еще не приходилось.
Там были такие иллюстрации! Там ВСЕ были, до Фрике и Оливена:(((((( И стоила эта благодать всего-то ничего.... 1000 руб за один снимок иллюстраций.....
Там были такие иллюстрации! Там ВСЕ были, до Фрике и Оливена:(((((( И стоила эта благодать всего-то ничего.... 1000 руб за один снимок иллюстраций..... Я на неделе отсканирую и выложу то, что я смогла сделать, хорошо?:)) И в музей сразу кинем, Вы не против?:)))
...А нельзя ли снять цифровым фотиком? Или в библиотеку не пускают с фотоаппаратом?
Не пускают, но я бы фотик протащила.... беда в том, что книги с иллюстрациями хранятся в Музее Книги, а там физически нельзя сфотографировать -- маленькое помещение и все просматривается... Еще и видеокамеры стоят!!!! Я отксерила титульные листы первых изданий трилогии (тех, которые без картинок:)))))
Салон лорда Винтера в особняке на Королевской площади.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Винтер, Атос.
Винтер: Что вы говорите ? Атос: Я говорю, что Гримо приехал, как только тот умер, и принес нам еще дымящийся от крови нож. Винтер: Тогда он все знает. Атос: Все, кроме наших имен. Винтер: Но почему он уехал из Англии? Атос: Так он был в Англии? Винтер: Да. Атос: Что он там делал? Винтер: Он один из наиболее ярых приверженцев Оливера Кромвеля. Атос: Каким образом он к ним примкнул? Полагаю, его отец и мать были католиками. Винтер: По моей просьбе король объявил его незаконнорожденным, лишил его состояния и запретил носить имя Винтера. Ненависть к Карлу I заставила его принять сторону Кромвеля. Атос: И как он зовется теперь? Винтер: Мордаунт. Атос: Я запомню... Провидение предупредило нас, будем держаться настороже. Но вернемся к делу, которое привело вас в Париж, милорд. Винтер: Сперва два слова... Господа Портос и Арамис по-прежнему ваши друзья? Атос: И прибавьте также д’Артаньяна, милорд; нас по-прежнему четверо друзей, преданных друг другу... Однако, когда речь идет о том, быть ли фрондером, нас только двое: Арамис и я. Винтер: Узнаю вас! Вы встали на сторону принцев, это великое дело; единственное, которое могло подойти вам с вашим благородным и великодушным сердцем. Не буду скрывать от вас, я приехал во Францию в надежде на него. Атос: Мы можем быть вам чем-нибудь полезны? Винтер: Да, граф, вы нужны мне оба... Вы предупредили Арамиса? Атос: А вот и он.
Винтер: Добрый день, шевалье. Великолепно, что вы пришли, я собирался просить у графа позволения представить вас обоих королеве Англии. Арамис: Королеве Англии? Атос: Генриетте Французской?.. Простите, милорд, я знаю только о несчастьях и о изгнании ее величества. Винтер: Зато я знаю вас... И я обещал ей привести вас к ней сегодня утром. Атос: В Лувр?.. Винтер: Нет, в монастырь кармелиток... Вы готовы, господа? Атос: Как скажете, милорд.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Те же, Томи, также Парри.
Винтер: Чего вы хотите, Томи? Томи: Камердинер ее величества королевы Англии просит позволения передать вашей светлости письмо от его августейшей повелительницы. Винтер: Входите, Парри, входите. Как поживает ее величество? Парри: Она здорова, но очень печальна, милорд. Винтер: Вам поручено что-то передать мне? Парри: Вот это письмо, милорд. Винтер (ломает печать, разворачивает письмо и читает): «Милорд, я опасаюсь, что, если вы будете меня искать в Лувре или в монастыре кармелиток, за вами будут следить, или нас подслушают; поэтому я предпочитаю сама приехать к вам. Чем больше я поступаю против королевских обычаев, тем меньше за мной шпионят... Ожидайте меня у себя вместо того, чтобы прийти меня искать; я буду там почти в одно время с моим посланцем. Благосклонная к вам, Генриетта.» Хорошо!.. Парри, я ожидаю вашу госпожу. Томи: Милорд позволит сказать слово? Винтер: Говорите. Томи: Я только что расспрашивал Парри... и этот человек, который сегодня утром следил за нами... Винтер: И что? Томи: Он еще стоит на углу... Парри видел его, и узнал по примете, которую я ему сообщил. Винтер: И вы не знаете, кто этот человек мог бы быть? Томи: При виде меня он отвернулся, к тому же вы все утро задерживали меня здесь, милорд. Винтер: Хорошо, я буду остерегаться; ступайте... Благодарю вас, Парри! Атос: Это письмо нарушило ваши планы, милорд? Винтер: Нет. Атос: Кажется, оно вызвало ваше неудовольствие. Винтер: Я только удивился той великой чести, о которой в нем сообщалось. Парри (открывая дверь): Милорд... Винтер: Это та особа, которая оказала мне честь своим письмом? Парри: Да; ее носилки только что остановились у двери. Винтер: Ступайте встречать ее, Парри, ступайте. Арамис: Женщина? Винтер: Нет, королева. Атос: Ее величество королева Генриетта? Винтер: Да, господа. Атос: Тогда мы удаляемся, милорд. Винтер (поднимает гобелен): Ни в коем случае; напротив, оставайтесь здесь и слушайте, о чем мы будем говорить с ее величеством; вы вольны показаться или оставаться скрытыми; если вы покажетесь, это будет означать, что вы согласны; если останетесь скрытыми, это будет означать, что вы отказываетесь. Арамис: Милорд, мы ничего не понимаем. Винтер: Поймете позже... Входите, входите!
Винтер: Откройте двери на обе створки, Томи. (Томи открывает, склоняясь.) Королева (приподнимая вуаль): Ах, милорд, это действительно вы! Я думала, что плохо прочитала, я боялась, как бы письмо, подписанное вашим именем, не обмануло меня. Вы приехали по поручению короля?.. Говорите же! Что вы должны мне сказать? Винтер: Я должен вручить вашему величеству это послание. (Преклоняет колено и подает королеве золотой футляр.) Королева (Открывает футляр и вынимает письмо.): Милорд, вы привезли мне три вещи, которых я очень долго не видела: золото, письмо и преданность друга... Поднимитесь, милорд... (Протягивает ему руку.) Благодарю вас, мой друг, благодарю! Винтер: Ваше величество слишком добры ко мне. Королева: Теперь посмотрим, что содержит это ценное послание... Ах! Это в самом деле почерк и подпись моего мужа... (Читает.) «Королева и дорогая супруга, мы дошли до предела; все силы, которыми я располагаю, собраны в лагере в Ньюкастле, откуда я вам пишу; здесь я ожидаю армию моих мятежных подданых, и с помощью моих храбрых шотландцев собираюсь сразиться с ними в последний раз. В случае победы я продолжу борьбу; побежденный, я погиб окончательно; в этом последнем случае я могу только добраться до берегов Франции; но захотят ли там принять несчастного короля, который послужит столь погубным примером в стране, уже взволнованной междоусобными раздорами? Податель этого письма, которого вы знаете как самого старого и самого верного из моих друзей... (Прерывает чтение и протягивает руку Винтеру.) О, да, милорд!... (Продолжает.) «Податель этого письма скажет вам то, чего я не мог доверить случайным опасностям. Он объяснит вам, чего я ожидаю от вас; также поручаю ему передать благословение моим дорогим детям, которые находятся во Франции, а вам всю любовь моего сердца, королева и дорогая супруга. Карл, пока еще король. — Господь позаботится о том, чтобы наши дети, принцесса Елизавета и герцог Глочестер, находящиеся в Лондоне, были в здравии.» Ах, Боже мой! Пусть он не будет больше королем, пусть будет побежден, изгнан, но пусть он останется в живых! О, скажите мне, милорд, положение короля так безнадежно? Винтер: Наверное, еще безнадежней, чем он сам думает, ваше величество. Королева: И чего он ожидает от меня? Ну, говорите же. Винтер: Чтобы ваше величество просили у Мазарини помощи или, по крайней мере, убежища во Франции. Королева: Увы! Вы полагаете, я стала бы ждать этого письма, чтобы сделать, со своей стороны, все возможное? Винтер: Итак?.. Королева: Итак, помощь, убежище... деньги, Мазарини отказал мне во всем. Винтер: Как! Он отказал в убежище королю Карлу, зятю Людовика XIII, дяде короля Людовика XIV? Королева: Увы! Я его тревожила вполне достаточно... Наше с дочерью присутствие ему в тягость... тем более будет в тягость присутствие короля... Милорд, послушайте... Об этом тяжело и стыдно говорить, но мы с Генриеттой пережили зиму в Лувре без денег, без белья, почти без хлеба, зачастую оставаясь часть дня в постели, потому что нечем было разжечь огонь!.. Так что мы обе умерли бы без подаяний, любезно оказываемых нам парламентом. Винтер: Какой ужас! Дочь Генриха IV умирает от голода на родине, где ее отец хотел, чтобы последний крестьянин имел больше того, в чем нуждается!.. Почему вы не обратились к любому из нас, ваше величество?.. Он разделил бы свое состояние с вами, или, вернее, положил бы все то, чем владеет, к ногам своей королевы. Королева: Вы видите, Винтер, что мне остается единственная вещь: уехать с вами в Англию. Винтер: Для чего, ваше величество? Королева: Чтобы умереть вместе с королем, раз я не могу его спасти. Винтер: Ах! Ваше величество, вот то, чего особенно опасался король, вот то, чего он просит, а если нужно, приказывает, не делать.
Королева: Милорд, в душе короля говорит страх, а не любовь ... Разве он не знает, что неизвестность хуже всего?.. Мы примиряемся со своим несчастьем, когда смотрим ему в лицо, ибо когда мы его знаем, мы находим в себе силы противостоять ему... Но когда несчастье неясно, смутно, неопределенно, не остается других средств, кроме молитвы... И я столько молилась, милорд, без всякой перемены в судьбе короля или в моей, что начинаю приходить в отчаяние... Милорд, если король в том несчастье, в котором оказался, хочет отдалить меня от себя, то он меня не любит. Винтер: Ваше величество, вы сами знаете, что подобный упрек несправедлив. Нет, король боится стольких опасностей... стольких тягот... Королева: Опасности, тяготы... Разве я не привыкла к ним?.. Разве не пришлось мне, одной, под тем предлогом, что сопровождаю свою дочь в Голландию, выпрашивать у Гийома Оранского помощи войсками и деньгами?.. А на обратном пути разве не разразился ужасный шторм, как будто на нас одновременно обрушился гнев людей и гнев Бога?.. И посреди этого шторма покинула ли я палубу? На все протесты капитана и экипажа, который я подбрадривала своим присутствием, отвечала ли я что-нибудь иное, кроме того, что не было еще в истории примера, чтобы королева когда-нибудь утонула?.. Наконец, потеряв два корабля, часть той помощи, которую я везла, выброшенная на голландский берег, разве я колебалась при первом же попутном ветре выйти опять в море?.. На этот раз Бог молчал, устав меня преследовать!... Я добралась до берега... Но, едва оказавшись на земле... Дом, в котором я укрылась, был окружен, атакован; вы это знаете, милорд, потому что именно вы явились, чтобы освободить меня... Где вы меня нашли, милорд? Говорите!.. В бреши, только что проделанной пушкой в этом полуразрушенном доме... среди огня, среди раненых и убитых, залитая кровью тех, кто меня защищал, и моей собственной, так как меня ранило осколком... Смотря на вас, разве я думала о себе?.. К кому было обращено мое первое слово? К Карлу... Когда я должна была переодеться в мужскую одежду, чтобы добраться до него, разве я колебалась?.. Три дня и три ночи вы видели меня рядом с собой... Вздыхала ли я? Жаловалась ли?.. Просила ли я чего-нибудь другого, чем последний из ваших офицеров?.. Нет; ибо усталость, лишения, опасности, все было забыто, когда я снова увидела моего супруга и моего короля... Целый год я провела около него... в горах, в лагере, почти всегда ночуя в палатке, и очень редко в доме... Дворец, увы! давно уже нам не принадлежит!.. Кто вынудил меня оставить его?.. Только воля Бога и любовь моего ребенка... Я собиралась стать матерью... Я не боялась умереть, я боялась убить мою бедную маленькую Генриетту... Я говорила вам о несчастье, милорд!.. Но в тот момент разве не была я самой несчастной из женщин?.. Здесь, по крайней мере, у меня есть Лувр, каким бы жалким мне его ни предложили; монастырь кармелиток, каким бы мрачным он ни был. Что у меня было в Эксетере?... Только хижина... Мой бедный ребенок увидел свет на убогом ложе, без матраса и одеял. Это случилось в то время, когда ко мне прибыл посланец моей сестры королевы; этот посланец привез мне двести тысяч ливров... Разве я оставила себе хоть один ливр, милорд?.. Нет, все до последнего экю я послала Карлу, потому что он для меня — все, вы видите... И когда я должна была оставить его, чтобы вернуться во Францию... милорд, вы тоже там были, вы видели мою боль, мои слезы, мое отчаяние!.. И, когда вы приходите мне сказать, что его положение еще более безнадежно, чем он сам думает, что его свобода под угрозой, его жизнь, может быть!.. вы говорите мне об опасностях и тяготах, мне, чье царствование было чередой тягот, а жизнь — чередой опасностей?.. Ах, милорд, если король вам так сказал, то он ничего не помнит, и, если вы противитесь моему желанию присоединиться к нему, то вы, милорд, о! вы не испытываете жалости! Винтер: Именно потому, что король помнит, что вам пришлось вытерпеть, он хочет, чтобы вы остались во Франции; именно поэтому, простите мне мои слова, что я испытываю жалость к моей королеве, я не хочу, чтобы она ехала в Англию. Королева: Хорошо, не будем больше говорить об этом, милорд; я не хочу ставить вас а положение между почтительностью, которую вы должны оказывать вашей королеве, и повиновением, которое вы должны оказывать вашему королю... Поговорим о вас... Не имел ли ваш приезд во Францию иной цели, чем та, о которой вы мне сказали? Винтер: Имел, ваше величество. Королева: Ну, говорите, посмотрим... Винтер: Когда-то я знал во Франции четверых дворян. Королева (печально): Четверых дворян! И это та помощь, которую вы намереваетесь привезти королю? Винтер: Ах, если бы у меня были все четверо, я поручился бы за многое, ваше величество... Приходилось ли вам слышать о четверых дворянах, защищавших королеву Анну Австрийскую против кардинала Ришелье? Королева: Да, это придворная легенда. Винтер: Четверо дворян, которые пересекли Францию через все засады, оставляя свою кровь на дороге, по которой они ехали в Англию, чтобы привезти знаменитые алмазные подвески, чуть не погубившие Анну Австрийскую? Королева: Да. Винтер: Если бы я рассказал вам все, что сделали эти четверо дворян, вы бы подумали, что я пересказываю главу Ариосто или читаю песнь Тассо... Но, увы! Сегодня утром я узнал, что из этих четырех храбрецов осталось только двое! Королева: Двое других умерли?.. Винтер: Еще хуже... Двое других на стороне кардинала Мазарини. Королева: А двое оставшихся?.. Винтер: Ваше величество, я не знаю еще, удерживает ли их что-нибудь в Париже, а если даже они свободны, не испугаются ли они опасностей, которые угрожают подобному предприятию, и согласятся ли последовать за мной в Англию.
Атос (выходя из кабинета с Арамисом): Милорд, скажите ее величеству, что ради такого прекрасного дела мы пойдем на край света. Королева: О, Боже мой! Эти господа нас слышали... Винтер: И вы видите, ваше величество, что могли все сказать перед ними. Королева: Благодарю, господа, благодарю!.. Милорд, имена этих двух храбрых дворян, которые я благоговейно сохраню в моей памяти... Винтер: Граф де Ла Фер и шевалье д’Эрбле. Королева: Господа, несколько лет тому назад меня окружали придворные, армия, богатства... По одному моему знаку все было готово к моим услугам. Сегодня, взгляните вокруг меня: чтобы осуществить замысел, от которого зависит спасение королевства и жизнь короля, у меня есть только лорд Винтер, который является моим другом в течение двадцати лет, и вы, господа, которых я знаю всего несколько секунд. Атос: Этого достаточно, ваше величество, если жизнью троих людей можно выкупить жизнь вашего венценосного супруга... Теперь приказывайте, что мы должны сделать? Королева (Арамису): А вы, сударь, испытываете ли, как и граф де Ла Фер, сострадание к стольким несчастьям? Арамис: Я, ваше величество, обычно всюду следую за графом де Ла Фер, даже не спрашивая, куда он идет... Но, когда речь идет о службе вашему величеству, я не следую за ним, ваше величество, я его опережаю. Королева: Если вы хотите посвятить себя службе несчастной принцессе, которую покинул весь свет, то вот что нужно сделать... Король один среди шотландцев, которых он опасается, хоть он и сам шотландец. Я много прошу, слишком много, может быть, хотя не имею никакого права просить... но, в конце концов, если вы соглашаетесь служить великому делу королевской власти, униженной в лице короля Карла... поезжайте в Англию, господа, присоединитесь к королю... будьте его друзьями, будьте его телохранителями, в бою не отходите от него ни на шаг, находитесь впереди и позади него в доме, где он живет, там его подстерегают ловушки, более коварные, чем все опасности войны... И взамен этой жертвы, которую вы принесете, я обещаю не вознаградить вас, это слово вас задело бы, я уверена; к тому же не подобает изгнаннице, которая умоляет, говорить о вознаграждении, но любить вас, как любила бы сестра, и отдавать вам предпочтение перед всеми, кто не является моим мужем или детьми. Атос: Ваше величество, когда мы должны выехать? Королева: Значит, вы согласны?.. Ах, господа, это первый миг надежды за пять лет... Вы понимаете, речь больше не идет ни о троне, ни о короне: речь идет о жизни моего Карла, моего супруга, моего короля, которую я вручаю в ваши руки. Атос: Ваше величество, все, что могут сделать два человека, которые не отступят перед любой опасностью, мы сделаем. Королева (протягивая им руку, которую оба дворянина целуют на коленях): Еще раз, о! от всей души благодарю вас, господа! Винтер: Желает ли ваше величество, чтобы я вас проводил? Королева: Нет, вас могут узнать. Атос: Но мы, ваше величество, ничем не рискуем. Королева: У меня носилки, господа. Атос (с поклоном): Тогда мы смиренно будем следовать издалека за носилками вашего величества. Королева: Прощайте, граф; скажите королю, что мои дни — это сплошное страдание, а мои ночи —длинная бессоница... что вся моя жизнь — только вечная молитва, но, когда Бог соединит нас... на земле или на небе... все будет забыто. (Она уходит, через мгновение за ней следуют Атос и Арамис.)
Винтер (выглядывая в окно): Бедная королева! (Появляется Мордаунт и останавливается на пороге двери; Винтер отходит от окна и замечает его.) Кто там?.. Чего вы хотите, сударь?.. Мордаунт: О! О! Неужели вы меня совсем не узнаете? Винтер: Нет, сударь... и в доказательство я повторю вам в Париже то, что сказал в Лондоне: ваше преследование мне надоело, уходите! Или я позову своих людей. Мордаунт: Ах, дядя! Винтер: Я не ваш дядя, я вас не знаю. Мордаунт: Зовите своих людей, если хотите; вам не удастся меня выгнать, как вы это сделали в Лондоне. Что касается того, племянник я вам или нет, то подумайте хорошенько теперь, когда я узнал некоторые вещи, которые мне были неизвестны год назад. Винтер: Какое мне дело до того, что вы узнали? Мордаунт: О, для вас это имеет большое значение, я уверен, и вы сейчас со мной согласитесь. Когда я в Лондоне явился к вам в первый раз, я спросил у вас, что стало с моим состоянием; когда я явился к вам во второй раз, я спросил, чем было запятнано мое имя... И оба раза вы меня прогнали... Но на этот раз я явился, чтобы задать один вопрос, более ужасный, чем все другие... Я явился, чтобы сказать вам, как Бог сказал первому убийце: «Каин, что ты сделал со своим братом?...» Милорд, что вы сделали с вашей сестрой? Винтер: С вашей матерью? Мордаунт: Да, с моей матерью, милорд. Винтер: Узнавайте сами, что с ней стало, несчастный, и спросите об этом в аду, может быть, ад вам ответит. Мордаунт (приближаясь к Винтеру): Я спросил бетюнского палача, и бетюнский палач мне ответил... А! Теперь вы меня понимаете; вот слово, которое все объясняет, вот ключ, открывающий бездну... Моя мать наследовала своему мужу, вы убили мою мать... Мое имя давало мне право на отцовское наследство, вы опозорили мое имя... Я не удивляюсь больше, что вы меня не признаете, непристойно грабителю называть племянником человека, которого он сделал нищим, убийце — человека, которого он сделал сиротой. Винтер: Вы хотите проникнуть в эту ужасную тайну, сударь? Ну хорошо, пусть так; знайте, какова была та женщина, отчета о которой вы сегодня пришли требовать у меня... Эта женщина отравила моего брата; и, чтобы наследовать мне, она собиралась убить и меня, в свою очередь... Что вы на это скажете? Мордаунт: Я скажу, что это была моя мать. Винтер: Она заставила человека, прежде доброго, справедливого и честного, заколоть несчастного герцог Бэкингема... Что вы скажете на это преступление, доказательства которого имеются у меня? Мордаунт: Это была моя мать! Винтер: Вернувшись во Францию после этого убийства, она отравила в монастыре августинок в Бетюне женщину, которую любил один из ее врагов; это преступление убедит вас в справедливости возмездия... Я могу доказать его. Мордаунт: Это была моя мать. Винтер: Наконец, отягощенная убийствами, развратом, ненавистная всем, еще опаснее, чем кровожадная пантера, она пала под ударами людей, которых довела до отчаяния, и которые никогда не причиняли ей ни малейшего вреда... Она нашла, за неимением настоящих судей, судей, которых вызвали ее отвратительные преступления. И этот палач, который вам обо всем рассказал... если он действительно обо всем рассказал, то должен был рассказать, как он дрожал от радости, что может отомстить за позор и самоубийство своего брата... Развратная девушка, неверная супруга, чудовищная сестра, убийца, отравительница, ненавистная всем, кто ее знал, всем народам, которые принимали ее в свое лоно, она умерла, проклятая небом и землей; вот какова была эта женщина. Мордаунт: Замолчите, сударь; это была моя мать! Я не знаю ни ее грехов, ни ее пороков, ни ее преступлений; это была моя мать! Предупреждаю вас, слушайте хорошенько те слова, которые я вам скажу, пусть они врежутся в вашу памать так, чтобы вы их никогда не забыли... За это убийство, лишившее меня всего, отнявшее мое имя, сделавшее меня нищим; за это убийство, сделавшее меня испорченным, злым, жестоким человеком... я призову к ответу ваших сообщников, когда я узнаю, кто они; наконец, всех моих врагов, не исключая короля Карла I. Винтер: Вы хотите убить меня, сударь? В таком случае, я признаю вас своим племянником, ибо вы поистине сын своей матери. Мордаунт: Нет, я вас не убью, по крайней мере, не сейчас; потому что без вас я не смогу обнаружить остальных... Но, когда я узнаю имена четырех мужчин из Армантьера, трепещите, сударь, трепещите за себя и за своих сообщников! Я уже заколол одного без жалости, без сострадания, а он был наименее виновным из вас. (Уходит.) Винтер: Боже, благодарю тебя! Он знает только меня!
Отправлено: 02.12.07 00:06. Заголовок: КАРТИНА ТРЕТЬЯ Дамб..
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Дамба в Булони. — Справа на первом плане рыбацкий домик; на третьем плане бриг «Парламент». В глубине сцены на якоре корвет «Молния»; слева лестница, ведущая на маяк.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Мордаунт, прохаживается по дамбе; Андре, капитан брига «Парламент».
Мордаунт: Ну что, капитан? Андре: Пока никого, сударь. Мордаунт: Однако вы были в гостинице «Английский герб»... Андре: Да, сударь. Мордаунт: И вы спросили, прибыли ли из Парижа господа д’Артаньян и дю Валлон? Андре: Их еще не видели. Мордаунт: Никого, кто был бы на них похож? Андре: Трое дворян приехали как раз, когда я беседовал с хозяином гостиницы; я стал было надеяться, но ошибся: они собирались остановиться в «Шпаге великого Генриха»; к тому же один из них вошел туда... Двое других только и сделали, что бросили поводья лакеям и спросили дорогу в гавань. Мордаунт: Пусть они хорошенько подумают, я дал им время до восьми часов вечера, и не буду ждать ни одной минутой больше... Ровно в восемь часов, капитан, мы отчаливаем. Андре: Хорошо, сударь; я к вашим услугам.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Те же, Парри.
Парри (подходит к Андре): Сударь, вы капитан этого корабля? Андре: Да, сударь. Парри: Вы отправляетесь сегодня вечером? Андре: В восемь часов. Парри: Вы можете взять на борт меня и мою сестру? Андре (тихо, Мордаунту): Вы слышали. Мордаунт (тихо): Узнайте, что это за сестра. Андре (Парри): А знаете ли вы, куда мы направляемся? Парри: Да, вы едете в Ньюкастл, а так как Ньюкастл находится на границе с Шотландией, нам останется переправиться через Тайн, чтобы оказаться в своей стране. Андре (Мордаунту): Как мне поступить? Мордаунт: Встретьтесь с этой женщиной и постарайтесь узнать, кто она и чего хочет, а затем, если это будет необходимо, я сам на нее посмотрю. Андре: Где ваша сестра? Парри (показывает на маленький домик справа): В этом доме; мне ее позвать? Андре: Нет, не беспокойте ее; я сам приду поговорить с ней. Мордаунт: А! Кажется, вот наши люди. Андре: Нет, это те два путешественника, которые спрашивали дорогу в гавань, в гостинице «Шпага великого Генриха». Мордаунт: Они приехали по парижской дороге? Андре: Да. Мордаунт: Может быть, я узнаю от них какие-нибудь новости. Ступайте... Но вы понимаете, что не будете ничего обещать, пока я не увижу ее сам. Андре: О, будьте спокойны. (Парри): Пойдемте, сударь.
Нет, это не они. Но на самом деле, если не ошибаюсь, это два его друга... те самые, которые были с ними в комнате д’Артаньяна, когда я туда вошел. Не будем пока с ними встречаться.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Мордаунт, впереди; Атос и Арамис пересекают шлюз, держась посередине.
Арамис: Что вы скажете об этом корабле? Атос: Что он так же готов к отплытию, но не может быть нашим; это бриг, а наш — корвет; этот в порту, а наш ждет нас в море; этот называется «Парламент», а наш, как нам сказал Винтер, называется «Молния». Мордаунт: Винтер!.. Они произнесли имя Винтера? Арамис: Тише!.. Там какой-то человек, который, кажется, нас подслушивает... Атос: Он зря теряет время; мы не говорим ничего такого, мне кажется, чего нельзя было бы слышать. Арамис: Неважно, поговорим о чем-нибудь другом, тем более что он приближается к нам. Мордаунт (ожидая, когда подойдут Атос и Арамис): Извините, господа, если я не ошибаюсь, я имел честь видеть вас в Париже? Атос: Вы, сударь? Не помню, чтобы я имел эту честь. Арамис: И я тоже, сударь. Мордаунт: У господина д’Артаньяна, четыре дня тому назад. Атос: А! Действительно, сударь, я вас вспомнил; прошу вас извинить мою забывчивость. Арамис: Очень хорошо! Мордаунт: Вы не могли бы мне сказать, господин д’Артаньян все еще в Париже? Атос: Мы оставили его в гостинице «Козочка» три дня назад. Мордаунт: И он вам не говорил, собирается ли он в путешествие? Атос: Нет, сударь. Мордаунт: Тогда извините за беспокойство, господа, и примите мою благодарность за вашу любезность. (Кланяется и уходит.)
СЦЕНА ПЯТАЯ
Атос, Арамис
Арамис: Что вы скажете об этом человеке? Атос: Это скучающий провинциал. Арамис: Или шпион, собирающий сведения. Атос: Возможно. Арамис: И вы ему так отвечали? Атос: Я не мог отвечать иначе; он был учтив к нам, и я был учтив к нему. Арамис: Неважно, в нашем положении, Атос, мы должны остерегаться всех на свете. Атос: Скорее вам нужно сделать подобное замечание; вы произнесли имя Винтера. Арамис: Ну и что? Атос: Именно при этом имени молодой человек остановился. Арамис: Вы это заметили? Атос: Отлично заметил. Арамис: Тогда тем больше оснований было предложить ему идти своей дорогой, когда он заговорил с нами. Атос: Ссора? Арамис: А с каких пор вы боитесь ссор? Атос: Я боюсь ссор всегда, когда меня где-нибудь ждут, и эта ссора может меня задержать... Впрочем, хотите, я вам признаюсь кое в чем? Арамис: В чем? Атос: Я узнал в этом юноше посланца Мазарини. Арамис: А, действительно! Атос: И я хотел рассмотреть его вблизи. Арамис: Для чего? Атос: Арамис, вы будете насмехаться надо мной... Арамис, вы скажете, что я всегда повторяю одно и то же... Арамис, вы примете меня за трусливого фантазера. Арамис: Почему? Атос: На кого, по-вашему, похож этот молодой человек, настолько, насколько мужчина может быть похож на женщину? Арамис: О, черт побери! Думаю, вы правы, Атос; этот тонкий впалый рот, этот нос, очерченный как клюв хищной птицы, эти глаза, которые, кажется, всегда подчиняются голосу рассудка, и никогда голосу сердца... Если это был монах!.. Атос: У меня была эта мысль. Арамис: И вы не раздавили эту змею? Атос: Вы с ума сошли!.. не зная?.. К тому же этот юноша нам ничего не сделал. Арамис: Ах, вот где я узнаю моего Атоса!.. Ребячливый из-за своего величия, неосторожный из-за своей честности... Ну, если я узнаю, что это — он, я разобью его голову о первый попавшийся камень! Атос: Тише! Винтер. Арамис: Скажем ему! Он должен узнать своего племянника. Атос: Мы бы показались ему испуганными детьми. Арамис: Действительно... Предоставим событиям идти своим чередом и будем остерегаться этого молодого человека... А это действительно Винтер? Атос: Да, вы же видите; а вот и наши слуги, они идут в двадцати шагах позади него, на углу бастиона. Я узнал Гримо по его неповоротливой голове и длинным ногам, и моего маленького Блезуа по его провинциальному виду. Это тот, который несет наши карабины. Арамис: В самом деле. Но что это с нашим другом? Он похож на грешников в аду Данте, которым Сатана свернул шею и которые смотрят на свои пятки. Что он ищет таким образом позади себя?
Те же, Винтер, также Гримо, Блезуа и второй слуга, также лодочник. Настала вечер, зажигается маяк.
Винтер: А, вот и вы, господа! С большим удовольствием присоединяюсь к вам; мы отправляемся немедленно, не так ли? Арамис: Как раз мы вас не задерживаем... хотя я очень мало люблю море днем и еще того меньше ночью... Но что с вами, почему вы так запыхались? Винтер (оглядываясь): Ничего, ничего... Впрочем, когда я проходил за бастионом, мне показалось... Уедем... Смотрите-ка, вы видите там корабль по ту сторону маяка?.. Это стоит на якоре наш корвет; я бы хотел уже быть на борту! Арамис: Послушайте, вы забыли что-нибудь, милорд? Винтер: Нет; я просто озабочен. Атос (Арамису): Он его видел. Винтер: Давайте спускаться, господа!.. Эй, капитан!.. (Человек, лежащий в лодке, встает.) Это вы лодочник, который должен нас проводить на корвет «Молния», не так ли? Лодочник: Да, сударь. Винтер: Тогда помогите нашим слугам. Лодочник: Подходите сюда.
Мордаунт вновь появляется на другой стороне дамбы и поднимается по лестнице на маяк. Три дворянина садятся в лодку.
Арамис (Атосу): О, вот опять наш молодой человек... Уж не хочет ли он помешать нашему отплытию? Атос: Почему вы думаете, что он имеет это намерение?.. Он один, а нас семеро, включая лодочника. Арамис: Неважно, он, безусловно, что-то замышляет против нас. Винтер: Кто там? Арамис: Молодой человек. Винтер: Какой молодой человек? Арамис: Смотрите-ка, тот, который вон там, на маяке. Винтер: Это он!.. Мне показалось, что я узнал его. Атос: Кто — он? Винтер: Сын миледи. Гримо: Монах! Мордаунт (на дамбе, в месте, где она возвышается над лодкой): Да, это я, дядюшка! Я, сын миледи, я, монах, я, секретарь и друг Кромвеля, и я вас знаю, вас и ваших сообщников! Арамис: А, это племянник! Это монах! Это сын миледи! Винтер: Увы, да! Арамис: Тогда подождите!.. (Берет свой карабин и целится в Мордаунта.) Гримо: Стреляйте! Атос (отводя в сторону дуло): Что вы делаете, мой друг? Арамис: Черт вас побери! Я так хорошо в него прицелился; я бы всадил ему пулю прямо в грудь! Атос: Вполне достаточно, что мы убили его мать.
Лодка начинает отходить.
Мордаунт: А, это вы! Это действительно вы, господа! Теперь я вас знаю, и мы снова встретимся в Англии! (Лодка исчезает; он следит за ней глазами.) Поезжайте!.. (Спускается.) О! Само провидение помогло мне найти их; само провидение посылает их туда, где я всемогущ!.. По крайней мере двое из четырех... Не будем отчаиваться из-за поисков двух других...
Портос: Решительно, я полагаю, что мы опаздываем. Д’Артаньян: Это ваша вина, мой дорогой: мы никогда не покончим с вашим непомерным аппетитом. Портос: Это не моя вина, а Мустона, который всегда голоден... Мустон, вы запаслись съестным? Мушкетон: Да, господин барон. Мордаунт: А, кажется, вот два наших дворянина. Д’Артаньян: Ну и где, черт возьми, нам теперь искать нашего господина Мордаунта? Портос: На дамбе... Разве не там он назначил встречу? Д’Артаньян: Да, но до восьми часов... Портос: Эге, вот бьет восемь часов! Мордаунт: Да, господа, и я действительно имею удовольствие видеть, что вы оказались точны. Д’Артаньян: Это двадцатилетняя военная привычка, сударь. Мордаунт: Поздравляю вас с этим. Ничто не препятствует нашему отъезду, не так ли? Д’Артаньян: Мы готовы, когда захотите. Портос: Одну минуту, сударь... Достаточно ли корабль снабжен съестным? Мордаунт: Да, сударь; впрочем, мы будем в плавании не более трех дней. Портос: За три дня можно очень сильно проголодаться. Мордаунт: Не тревожьтесь, господа, и, если у вас нет иных причин для беспокойства... Д’Артаньян: Никаких. Мордаунт: Тогда проходите на борт. Д’Артаньян: Пойдемте, Портос.
Портос и д’Артаньян проходят по трапу.
Мушкетон: Как, сударь, я должен туда залезть? Портос: Конечно. Д’Артаньян: Мы отлично прошли. Мушкетон: Ах, вы другое дело, вы очень храбры. Д’Артаньян: Давай, давай!.. Портос: Дай мне руку, мой бедный Мустон... Ты стареешь!..
Мушкетон проходит.
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Мордаунт, на переднем плане, Андре.
Мордаунт: Ну что, капитан, эта женшина?.. Андре: Она все еще там, сударь. Мордаунт: Приведите ее. Андре: Сию минуту... (В дверях маленького домика): Подойдите, сударыня. Мордаунт: Ступайте готовиться к отплытию; нам нужно покинуть гавань до девяти часов.
СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
Мордаунт, королева, Парри.
Королева (одетая шотландкой): Сударь, это вы, как мне сказали, капитан этого корабля? Мордаун: Нет, но я его арендую. Королева: Вы хозяин, я хотела сказать. Мордаунт: Почти... Что вам угодно, сударыня? Королева: Вы бы оказали мне огромную услугу, если бы взяли на борт меня и моего брата. Мордаунт: Вы едете в Англию? Королева: В Шотландию. Мордаунт: Но мы едем в Ньюкастл. Королева: Я знаю, сударь; но я надеюсь легко уехать из Ньюкастла в графство Перт. Мордаунт: С большим удовольствием, сударыня; но у нас только одно свободное место. Королева: Ах, Боже мой, что вы говорите, сударь? Мордаунт: Правду. Королева: Мой брат очень хочет меня сопровождать, сударь, не имеет значения, где он поедет, хоть с матросами, хоть с прислугой. Мордаунт: Невозможно. Королева: Сударь, ни мольбы, ни деньги...? Мордаунт: Ничего. Королева: Тогда придется смириться... Я поеду одна, сударь. Мордаунт: В таком случае, сударыня, не теряйте времени. Королева (Парри): Прощай, мой бедный Парри; мы должны расстаться; я поеду в Ньюкастл, оттуда я доберусь до лагеря короля, где бы он ни был...Поезжайте в Англию при первой же возможности, и присоединяйтесь к нам. Парри: О, покинуть ваше величество! Королева: Так нужно, мой друг. Парри: Ах, ваше величество назвали меня... Королева: Своим другом... Такие слуги, как вы, Парри, стоят больше, чем многие из тех, кого мы считаем друзьями. Парри (почти на коленях, целуя ее платье): Ах, ваше величество! Мордаунт: Это королева, я подозревал... Небо отдает мне их всех!... (Королеве) : Не угодно ли опереться на мою руку, сударыня? Ждут только нас.
Слышны команды к отплытию. Занавес опускается в тот момент, когда королева проходит по трапу, который должен привести ее на корабль.
Отправлено: 13.08.10 23:55. Заголовок: Lys пишет: Кто есть..
Lys пишет:
цитата:
Кто есть кто разобрать не удалось
Если не ошибаюсь: 1. Saint-Ernest — Атос в "Мушкетерах" 2. Mélingue — д'Артаньян в "Мушкетерах" (также в "Юности мушкетеров") 3. Verner — Портос в "Мушкетерах" 4. Chilly — Мордаунт 5. Crette — Портос (в "Юности мушкетеров")
Отправлено: 26.08.15 10:32. Заголовок: Второй акт. Четверт..
ВТОРОЙ АКТ
Четвертая картина. ( Большая комната в доме, занятом Кромвелем в Нькастле)
Сцена 1. Кромвель, Грослоу.
Кромвель: Так что вы скажете, полковник? Грослоу: Я скажу, господин Кромвель, что пожелай вы этого, сегодня же или самое позднее — завтра, король Карл будет в наших руках. Кромвель: Каким образом, хотелось бы посмотреть? Грослоу: Потому что помощь, которую он ждет от Франции, ему не придет, потому что вместо армии и сокровищ, которые ему должен был доставить его друг де Винтер, де Винтер сможет ему передать всего лишь несколько бриллиантов, последних, что остались у мадам Генриетты и привести двух дворян: последнюю помощь, которую Французское королевство послало ему не для того, чтобы вернуть корону, но чтобы дать дворянству увидеть, как он умрет. Кромвель: Хорошо, полковник, я подумаю над тем, что вы мне сказали и в первой же своей депеше я сообщу парламенту о вашем рвении. Грослоу: Но, генерал, мне кажется, что на вашем месте... Кромвель: Сударь, я жду новостей из Франции. Я, в свою очередь, послал кое-кого к Мазарини. Грослоу: Ваш посланец может опоздать, генерал; волны и ветры никому не подчиняются... и случай может быть упущен. Кромвель: Вы ошибаетесь, сударь: волны и ветры в распоряжении Предвечного. Для этого взывают к богу бурь и Предвечный за нас. Грослоу: Генерал... Кромвель: ( усаживаясь) Посмотрите через это окно. Грослоу: Да, сударь. Кромвель: Оно выходит на порт, не так ли? Грослоу: Да. Кромвель: Что нового вы видите в порту? Грослоу: Судно, которое только что бросило якорь. Кромвель: А не идет ли кто-то по дороге из порта? Грослоу: Два человека, закутанные в плащи: по виду иностранцы. Кромвель: А теперь прислушайтесь: что вы слышите? Грослоу: Кто-то поднимается. Кромвель: Этот корабль в порту — это корабль «Парламент»; два человека на дороге — это посланцы Мазарини; человек, который поднимается( слышен стук в дверь) и стучит — это мой секретарь, господин Мордаунт. Если вы сомневаетесь, полковник, откройте и вы увидите. Грослоу: (идет открыть) Вы и вправду вдохновлены, сударь!
Отправлено: 26.08.15 13:49. Заголовок: Сцена 2. Те же и Кро..
Сцена 2. Те же и Кромвель.
Кромвель: Добро пожаловать, Мордаунт! Что-то мне подсказывало этой ночью, что я вас увижу этим утром. Мордаунт: Это глас Господень. Господь говорит с теми, кого он избрал говорить от своего имени. Кромвель: Что привезли вы из Франции, сын мой? Мордаунт: Роскошные новости, сударь! Кромвель: В таком случае, добро пожаловать вдвойне! Вы видели кардинала? Мордаунт: Я его видел. Кромвель: И он дал вам ответ? Мордаунт: Да. Кромвель: На словах? Мордаунт: Письменно. Кромвель: Он вам его вручил? Мордаунт: Чтобы придать этому больший вес, он отослал его с лейтенантом королевских мушкетеров и одним из придворных. Кромвель: Их имена? Мордаунт: Лейтенант - шевалье дАртаньян, вельможа — господин дю Валлон. Кромвель: Два шпиона, которых он пристроил ко мне. Мордаунт: Гений Предвечного с вами, сударь. Бог не занимается шпионажем. Кромвель: Эти двое людей здесь? Мордаунт: Они ждут ваших распоряжений. Кромвель: Полковник Грослоу, вы слышите? Я думаю, что момент, о котором вы мечтаете, подошел. Грослоу: Ваши приказания, генерал? Кромвель: Велите вооружить всю армию, прикажите своему полку, как и всем войскам, быть готовым выступить по первому же сигналу горна. Грослоу: Я повинуюсь! Кромвель: Уходя, скажите этим двум господам, чтобы они поднялись. (Грослоу уходит).
Сцена 3. Мордаунт, Кромвель.
Кромвель: У вас есть еще что мне сказать, сын мой? Мордаунт: Да, сударь! Я хочу вам сказать, что на том же корабле, что и мы, в Англию прибыла одна женщина. Кромвель: Женщина? Кто эта женщина? Мордаунт: Генерал Кромвель ее увидит. Командующий должен все видеть сам. Кромвель: И как я ее увижу? Мордаунт: Я отдал приказание, чтобы за ней наблюдали и как только она осмелится вступить в город, ее сопроводят к Вашей чести. Кромвель: Вы думаете, что эта женщина так важна? Мордаунт: Судить вам! Кромвель: Молчите! Идут.
Отправлено: 26.08.15 17:28. Заголовок: Сцена 4. Те же, д..
Сцена 4. Те же, д'Артаньян, Портос. Мордаунт: Входите, господа, вы перед генералом Кромвелем. Кромвель: Господин Мордаунт, если вы не слишком устали от путешествия?.. Мордаунт: Я никогда не устаю, вы это знаете, сударь. Кромвель: В таком случае, примите это письмо, приготовленное для вас, прочтите его и тут же исполните условия, которое оно заключает. После прочтения вы сожжете его. Мордаунт: ( кланяясь) Какие бы условия в нем не содержались, они будут исполнены. Кромвель: Молчите, сын мой! Мы уже не одни! Д'Артаньян:( в то время, как Кромвель провожает глазами Мордаунта) И что вы скажете, Портос? Портос: О ком? Д'Артаньян: О генерале Кромвеле. Портос: Я скажу, что у него вид живодера, каковым он и является. Д'Артаньян: Вы ошибаетесь, это полковник Харрисон мясник. Портос: А да, он это... Д'Артаньян: ( видя, что Кромвель обернулся) Он, это генерал Оливер Кромвель. Оставьте мне говорить. Мордаунт выходит. Кромвель: Мои приветствия, господа. Я более не считаю так, как мне говорил Мордаунт. Д'Артаньян: Он вам не говорил, что истина, тем не менее, состоит в том, что мы прибыли к вам, как посланцы блистательного кардинала? Кромвель: Простите меня, но я и не мог подумать о подобном счастье. Имя бедного пивовара их Хантингтона известно по ту сторону пролива? Портос: ( себе под нос) А, правда, он ведь пивовар. Д'Артаньян: ( тихо) Ш-шш! ( громко) По ту сторону пролива знают не пивовара из Хантингтона, а победителя при Марстон- Моор и Ньюберри. Портос: Браво! Этот дьявол д'Артаньян, и где он берет все, что говорит? Кромвель: Сразу видно, сударь, что вы прибыли от самого вежливого двора Европы... Как чувствовала себя королева, когда вы уезжали? Д'Артаньян: Королева Анна Австрийская? Кромвель: Нет, наша королева, Ее величество Генриетта Французская, жена Карла 1, с которым верные сыны Англии к сожалению, на данный момент сражаются. Д'Артаньян: Но я думаю, что Ее величество здорова. Я в течении долгого времени не имел счастья ее лицезреть. Кромвель: Разве она не бывает более в Пале- Руайяле? Д'Артаньян: Я не знаю, бывает ли она, но вот я ее уже больше года не видел. Кромвель: Разве господин Мазарини не ухаживает за ней? Д'Артаньян: У господина де Мазарини нет времени; он состоит в переписке и это мне напомнило, что я являюсь подателем письма. Кромвель: Письмо ко мне, не правда ли? Д'Артаньян: К вам, сударь. Кромвель: Давайте. ( в сторону) Как видно, кардинал Мазарини хорошо подыскивает своих людей; этот умница и есть шевалье д'Артаньян. Портос: ( тихо, дАртаньяну) Скажите, наконец, дАртаньян! Д'Артаньян: Что? Портос: Он мне не кажется сильным, ваш генерал Оливер. И потом, посмотрите, как он одет! Д'Артаньян: Он был одет еще хуже, чем сейчас, когда представлялся в Палате общин и когда известный Хампден сказал, завидя его: « Вы видите только плохо одетого крестьянина. Но думаю, что не ошибусь, сказав, что это будет один из величайших людей нашего времени.» Портос: Кто был это Хампден? Д'Артаньян: Это был первый из англичан, пока Кромвель не сделал его вторым. Кромвель: ( закончив читать) Благодарю, господа! Я нашел в кардинале Мазарини того, кого ожидал. Кардинал Мазарини великий политик. Портос: Смотрите, не забавно ли, что во Франции так не считают. Д'Артаньян: А мы, мы будем удостоены передать ваш ответ, сударь? Кромвель: Вы, должно быть, очень устали, господа? Отдохните немного... а завтра... Д'Артаньян: А завтра вы нам дадите письмо, генерал? Кромвель: Нет. Завтра... завтра вы уедете и вы расскажете... Вы просто расскажете все, что вы видели. Прощайте. Д'Артаньян: Ну, что вы скажете на это, Портос? Портос: Я скажу, что он очень хорошо сделал, что не удерживал нас. Я очень голоден. Д'Артаньян: Вы нам окажете честь распрощаться с вами перед нашим отъездом? Кромвель: Мой дом — ваш, господа, и всякий раз, за время вашего пребывания в Англии, будет оно длинным или коротким, перешагнув этот порог вы мне окажете честь и доставите удовольствие.
Кромвель: Итак, все идет к концу, содействие дало успех. Мазарини его покинул, а шотландцы его продали... Только один человек стоит между мной и троном. Этот человек исчезнет, но даст место призраку. Рассмотрим со всех сторон, действительно ли мой интерес в том, чтобы Карл 1 свалился в пропасть и погиб при падении? Раз избавившись от своего короля, будет ли нуждаться Англия в своем генерале? Не Стюарт ли, который сделал нужным Кромвеля, не Стюарт ли, падая, потянет за собой Кромвеля? Такое может случиться, если найдется в Англии человек, который будет наследовать Кромвелю так, как Кромвель наследовал Стюарту. Но что могут Харрисоны, что могут Приджи?.. Что могут Ферфаксы? Инструменты, машины, которым я дал толчок, автоматы, которые я научил действовать. Парламент... да, я хорошо его знаю, там имеется оппозиция... Нужно нанести один удар, вот и все; я разобью парламент. Королевская власть на три столетия старше парламента, но я разобью королевскую власть. Но англичане устали от королевской власти... Только устали они от власти или от короля?.. От короля... Что такое король?.. название... Необходимо найти название, которое еще не использовали... Консул... это вызовет ассоциации с добродетелями Брута. Диктатор мне не подойдет: у меня не должно быть пороков Суллы. Я желаю перемены, которая позволит мне добиваться всех почестей, не вменяя в обязанность ни единой. Необходимо иметь вид покровителя Англии, поскольку Англия не нуждается более в защитнике. Ну хорошо, но протектор — вот имя, вот титул, вот незнакомое обращение, новое, простое и надменное одновременно, которое может быть безразлично к замене его на сударь, милорд, Ваше высочество... Начав с низов, чтобы подняться, пройдя через буржуазию, через представителей, через армию, я сделал на своем пути три, достаточно длительные остановки, чтобы узнать буржуа, Парламент и солдат. Осталось только изучить знать. Ба! Знать я вижу перед собой на коленях, когда я стану протектором. Что она скажет? Не только побежденная, но и делающая вид, что это не я убил ее короля... Да, но я играю эту роль в настоящем, не зная, как ее продолжить. Сам Карл 1 не рассматривает меня как своего врага и часто он меня принимал за посредника между собой и Парламентом. Посредник... да ( улыбается), как топор - посредник между приговоренным и палачом. А! Кто-нибудь...Протектор, это решительно, великолепный титул! Кто идет сюда?
Сцена 6. Кромвель, два солдата, королева переодетая в тот же наряд, что был на ней в Булони.
Солдат: Генерал, тут женщина... Кромвель: А!.. Да, я и забыл...Какая женщина? Солдат: Женщина, прибывшая на судне « Парламент». Мы арестовали ее, потому что она готовилась переправиться в лагерь роялистов... Мы привели ее к вам. Кромвель: Хорошо, друзья мои. Впустите ее. Солдат: ( в сторону кулис) Вы слышите? Генерал вас зовет. Королева: ( входя) Генерал? Какой генерал, господа? Солдат: Во всей Англии не найдется другого генерала, который не только носит, но и заслуживает этот титул: это генерал Кромвель. Королева: Так это у генерала Кромвеля должна просить я правосудия над теми, кто применил ко мне силу? Кромвель: Да, мадам, это генерал Кромвель и вы, тем не менее, согласитесь с ним, что применение силы было уместным, раз присутствовало буйство. Королева: Не о буйстве речь, когда английское право гарантирует свободу каждому. Кромвель: Английское право гарантирует свободу всем добрым англичанам. Королева: Но где добрые англичане? В стане генерала Оливера Кромвеля или в лагере короля Карла 1? Кромвель: Добрые англичане везде, мадам. Королева: И даже среди тех, кто ведет борьбу со своим сувереном? Кромвель: Мы не ведем войну со своим сувереном; мы ведем войну с его министрами; мы ведем войну со Страффордом, с Лендом, с Виндебенком: мы почитаем королевскую власть в короле, а короля в человеке... А теперь: кто вы? Королева: Я Катрин Парри. Кромвель: Куда вы направляетесь? Королева: В Шотландию. Кромвель: С какой целью? Королева: Чтобы получить в моем лице и лице моего брата, наследство нашего, только скончавшегося, отца. Кромвель: Вы из графства Перт? Королева: Да. Кромвель: Так вы дочь Вильяма Парри?: Королева: Да. Кромвель: И сестра Джона Парри? Королева: Да. Так вам это известно? Кромвель: Вы видите сами: мне это известно. Почему вы не сказали это людям, которые вас арестовали? Королева: Я говорила им. Кромвель: И они вам не поверили? Королева: Нет! Кромвель: Что вы хотите! Они так часто ошибались, что стали недоверчивы. Солдат: Эта женщина говорит вам правду, генерал? Кромвель: Да. Солдат: Так мы перестарались, арестовав ее и приведя к вам? Кромвель: Нет, это мое право распознать хороших среди плохих. Именно для этого и сделал меня Предвечный тем, что я есть. Солдат: Так она может быть свободна? Кромвель: Свободна. Идите! ( они уходят)
Королева: Итак, я могу следовать за ними? Кромвель: ( вставая и обнажая голову) Немного погодя, если Ваше величество позволит. Королева: Великий Боже, что вы говорите, сударь? Кромвель: Я говорю, что неблагоразумно со стороны дочери короля Генриха 4, сестры короля Людовика 13 и жены короля Карла 1 прибыть в Англию в такой момент и высадиться прямо в том городе, который удерживает генерал Оливер Кромвель. Королева: Вы ошибаетесь, сударь: Я ни дочь, ни сестра и не жена короля; Я дочь бедного горца. Кромвель: У Вильяма Парри не было ни сына, ни дочери. Королева: Ну, эта дочь... Кромвель: Эта дочь, раз вы уже взяли себе это имя, умерла, когда ей было полгода, а ваш отец, если вас так волнует его наследство, еще жив... Королева: Вы знакомы со всеми в Англии и Шотландии? Кромвель: Да, мадам!.. Со всеми, кто мне интересен или кого я обязан знать. Так Ваше величество хотело бы, чтобы я ее не знал? Королева: Хорошо, я не стану далее отрицать это: я не королева, которая явилась в свое королевство, чтобы царствовать, если, на самом деле, Карл 1 больше не король... но как жена, которая прибыла разделить судьбу своего супруга. А теперь делайте со мной, что пожелаете. Кромвель: Я жду приказаний моей властительницы. Королева: Что вы говорите? Кромвель: Я говорю, что для моих соратников, я говорю, что для парламента, я говорю, что для всей нации Карл 1 более не король, а просто Карл Стюарт; но для меня Карл Стюарт всегда король. Королева: По-правде, вы со мной откровенничаете, сударь. Кромвель: Я говорю, мадам, что Провидение ничего не делает без оснований и это Провидение прислало вас ко мне, чтобы я мог отослать вас к вашему мужу. Королева! Как! Я свободна для встречи с ним? Кромвель: Да, мадам. И вы ему скажете то, что услышите сейчас из моих уст и то, что вы еще не слышали ни от кого: правду! Вы ему скажете, что если он сейчас затеет сражение — он погиб! Королева: Но парламент? Кромвель: Вы ему скажете, что если его предаст Парламент — он погиб! Королева: Мой Бог! Кромвель: Вы ему скажете, что во всей Англии на этот час не найдется, наверное, ни одного человека, который стал бы приветствовать короля Карла 1 так сердечно, как один человек и этот человек — генерал Оливер Кромвель. Королева: Вы говорите искренне, сударь? Кромвель: Да! Но пусть он поостережется: кроме воли есть еще и судьба, кроме Провидения существует Рок. А я , мадам, я человек Судьбы, я человек Рока. Пусть он уезжает! Королева: Мой Бог! Кромвель: Мадам, десять лет назад я должен был покинуть Англию ради Америки, я уже ступил на борт судна, которое должно было меня унести... Приказ короля запретил мне покидать Англию, где меня ждало будущее. Пусть он уезжает! Королева: Но это перечеркивает все надежды! Кромвель: Мадам, в возрасте 15 лет мне привиделась женщина; она держала в руке коронованную голову, она сняла корону с нее и возложила на мою голову. Пусть он уезжает! Королева: Вы признаетесь во всем этом? Кромвель: Мадам, у моей кормилицы было родимое пятно, которое имело вид кровавого пятна и было оно от ее плеча до самой груди... так что, когда она кормила меня, это выглядело так, словно я пью кровь, а не молоко. Пусть он уезжает, пусть он уезжает! Королева: Сударь, он уедет. Но как я попаду к нему? Кромвель: Я дам вам сопровождающего. Королева: Но если я буду внимательна... На дворе уже ночь. Кромвель: Я дам вам провожатого. Королева: Когда? Кромвель: Немедленно... Но погодите... Королева: А!.. Сударь?.. Кромвель: На въезде могут подумать, что я оказываю милость, а не воздаю по справедливости. ( он пишет несколько строк) Вот пропуск для женщины, которая возвращается в королевскую армию. Королева: Спасибо!.. Спасибо! Кромвель: Это не все! ( хлопает в ладоши) Финдли! ( входит слуга) Финдли, вы сопроводите мадам в том костюме, который она пожелает избрать, до первых постов королевского лагеря. Финдли: Да, генерал. Кромвель: Что бы она вам не предлагала, вы не примете ничего. Финдли: Нет, генерал. Кромвель: Вам необходимо два часа, чтобы добраться до лагеря.( Финдли делает движение). Вы подождете два часа, ни больше ни меньше. Финдли: Хорошо, генерал. Кромвель: Теперь, я надеюсь, вы не сможете сказать тому, к кому я вас отсылаю, что я — его враг. Королева: Господь зрит, что вы говорите правду, сударь! За ожидание - благодарю. ( королева уходит вместе с Финдли)
Сцена 8. Кромвель: ( один) Через два часа для Карла будет уже поздно собирать совет. Но и совет ничего ему не сможет дать.
Отправлено: 27.08.15 18:28. Заголовок: Картина 5. Лагерь ..
Картина 5. Лагерь Карла 1. Направо — королевская палатка, закрытая широким ковром с гербами Англии и Шотландии. Слева дом, на цокольном этаже которого окно, закрытое железной решеткой и дверь, к которой ведут три ступени. Окно обращено на левую сторону. В глубине пейзаж с равниной и горами.
Сцена 1. Винтер , закутавшись в плащ, спит перед входом в палатку короля, Арамис, стражник, потом Атос, потом Мордаунт во главе патруля, Грослоу, солдаты и т. д.
Арамис; ( стражнику) И вы говорите, друг мой, что вам не платили на протяжении двух лет? Стражник: Нет, сударь... И это продолжается... вместе с войной, которую мы ведем. Арамис: Да, я это хорошо знаю. Но когда король Карл вернется на трон, он вознаградит своих верных шотландцев. Стражник: Если он вернется. Арамис: Будем надеяться, что Бог будет благоприятствовать проявлению справедливости. Атос: ( быстро выходя из-за дома.) Арамис! Арамис: Да? Атос: Не теряя ни минуты необходимо предупредить короля. Арамис: Что опять произошло? Атос: Слишком долго рассказывать. Где де Винтер? Арамис: Идите: ( дает пол пистоля стражнику) Держите, мой друг. Вот пол пистоля, чтобы выпить за здоровье короля. Стражник: Очень вовремя. Немало времени прошло с тех пор, как подобная монета прошла у меня сквозь пальцы. Атос: ( трогая Винтера за плечо) Де Винтер, де Винтер!.. Винтер: ( просыпаясь) А, это вы граф!.. Это вы, шевалье! Вы не заметили вечером, каким красным было заходящее солнце? Атос: Милорд, в таком ненадежном положении, как то, в котором мы находимся, надо всматриваться в землю, а не в небо. Вы изучили ваших шотландцев? Винтер: Каких шотландцев? Атос: А! Дьявол!.. наших... шотландцев графа Левена? Винтер: Нет. Атос: Что вы думаете об их верности? Винтер: Не сомневаюсь. ( слышны шаги проходящего патруля) Посмотрите, с какой регулярностью несется служба. ( вдали колокол отбивает время) Семь часов. Это время смены караула. Атос: Наконец! ( последовательно сменяются стражники. Наконец, патруль приближается к палатке короля Карла ) Стражник: Кто идет? Мордаунт: ( во главе патруля) Карл и верность. Какое распоряжение? Стражник: Не приближаться к палатке короля, пока не поступит приказ. Мордаунт: (протягивая кошелек стражнику) Возьмите: вот то, что было обещано. Атос: ( который все слышал) Деньги!
Отправлено: 27.08.15 18:55. Заголовок: Сцена 2. Те же, снар..
Сцена 2. Те же, снаружи Мордаунт с патрулем.
Винтер: ( Арамису, в то время как Атос делает несколько шагов, чтобы удостовериться, что патруль удаляется) Скажите, шевалье, нет ли во Франции традиции, которая утверждает, что накануне того дня, когда он был убит, король Генрих 4, играя в шахматы с Бассомпьером, видел на шахматной доске пятна крови? Арамис: Да, милорд, и маршал, в пору моей молодости, не раз мне самому рассказывал это. Винтер: Это так и на следующий день Генрих 4 был убит. Арамис: Какая связь между этим видением и вами, граф? Винтер: Никакой. Тем ни менее, вы знаете, шевалье, что и самый сильный человек в часы печали не всегда властен над собой. Но не будем больше говорить об этом. Граф, вы что-то хотели сказать мне? Атос: Мне надо говорить с королем. Винтер: Король проработал весь вечер и теперь спит. Атос: Милорд, я должен сообщить ему сведения чрезвычайной важности. Винтер: Это не сможет подождать до завтра? Атос: Необходимо, чтобы он получил их в ту же минуту и возможно, что и так уже слишком поздно. Винтер: ( приподнимая занавесь палатки) Тогда входите, граф.
При свете лампы можно видеть стол, заваленный бумагами. Король спит, облокотившись об этот стол.
Отправлено: 28.08.15 18:27. Заголовок: Сцена 3. Те же и ко..
Сцена 3. Те же и король.
Атос: ( вздыхая) Сир! Король: ( просыпаясь) Это вы, граф? Атос: Да, сир. Король: Вы бодрствуете, когда я сплю и вы принесли мне какую-то новость? Атос: Увы, да! Ваше величество догадались верно. Король: Значит, новость дурная? Атос: Да, сир! Король: ( вставая) Не имеет значения! Добро пожаловать, мой вестник, здесь всегда рады вам, вам, чья преданность не знает отечества и сопротивляется несчастью; вам, кто послан мне моей доброй Генриеттой, которой Бог выделит там больше счастья, чем мне здесь. Говорите с полной уверенностью, сударь! Атос: Сир, господин Кромвель вчера прибыл в Ньюкастль. Король: Я это знаю. Атос: А Вашему величеству известно, зачем он прибыл? Король: Чтобы сразиться со мной. Атос: Чтобы купить вас. Король: Что вы говорите, граф? Атос: Я говорю, сир, что вы должны шотландской армии четыреста тысяч фунтов стерлингов. Король: Верно до последнего сольда. Да, вот уже два года, мои храбрые и честные шотландцы сражаются только во имя чести. Атос: Ну, сир, хотя честь и остается прекрасной вещью, им надоело сражаться за нее. И, этим вечером... Король: Ну, и этим вечером... Атос: Этим вечером они продали Ваше величество за двести тысяч фунтов стерлингов, то есть, за цену, вдвое меньшую, чем вы им должны. Винтер: Что он говорит? Арамис: Я сомневаюсь в этом. Король: Шотландцы меня предали? Невозможно!.. Шотландцы предали своего короля за двести тысяч фунтов стерлингов? Атос: Продали же евреи своего Бога за тридцать сребренников! Король: И какой же Иуда совершил этот торг? Атос: Граф Левен. Король:И с кем он его совершил? Атос: С секретарем господина Кромвеля. Король: С Мордаунтом? Атос: Да, милорд! Король: Винтер, не тот ли это молодой человек, который с таким ожесточением преследует меня? Винтер: Увы...Да. Король: Но что я ему сделал? Я не могу припомнить... Винтер: По моей просьбе, Ваше величество объявили его незаконным сыном, он был лишен своего состояния и права носить имя своего отца. Король: А! Это правда. Но это было справедливо и я не раскаиваюсь в этом. ( Атосу). Так что вы говорите, господин граф? Атос: Я говорю, сир, что лежа у палатки графа Левена, я все видел, все слышал. Король: И когда должен состояться этот одиозный торг? Атос: Именно этой ночью. Как видит Ваше величество, нельзя терять время. Король: Нельзя терять время? Но к чему что-то делать, если вы говорите, что я уже продан? Атос: Чтобы использовать ночь для того, чтобы переправиться через Тайн, чтобы встретиться с лордом Монтрозом, который вас не предаст. Король: А что я буду делать в Шотландии? Вести партизанскую войну? Граф, подобная война недостойна короля. Атос: Пример Роберта Брюса послужит вам оправданием, сир. Король: Нет, граф, нет... Слишком долго продолжается эта борьба; я на пределе моих сил. Если они продали меня, если они меня предали, пусть позор за это предательство падет на их головы. Атос: Быть может, так должен говорить король, но так не должен поступать супруг и отец... Сир, мы пересекли море, сир, мы прибыли от имени вашей жены и ваших детей; я говорю вам: « Живите, сир, так угодно Богу!» Король: Вы принесли эту весть, граф. Что вы мне посоветуете? Атос: Сир, в армии Вашего величества имеется хоть один полк, на который вы бы смогли положиться? Король: Де Винтер, что думаете вы о верности вашего? Винтер: Сир, они не более, чем люди... А люди могут быть или слабы или злы... Я полагаюсь на их верность, но не ручаюсь за нее. Я доверил бы им свою жизнь, но опасаюсь доверить им жизнь Вашего величества. Атос: Эх! Итак, рассчитывать можно только на нас. Нас трое, мы преданны и решительны, мы справимся... Если Ваше величество будет верхом и займет место среди нас... мы пересечем Тайн, мы достигнем Шотландии и мы спасены. Король: Это и ваше мнение, Винтер? Винтер: Да, сир! Король: И ваше, господин дЭрбле? Арамис: Да, сир! Король: В таком случае, пусть будет так, как вы желаете. Едем! Атос: Подождите, сир! Король: Что еще? Атос: Стражники, которые сторожат двери Вашего величества, могут подать сигнал тревоги при виде удаляющегося короля. Необходимо их убрать. Король: Стражников? Атос: Сир, я каждый раз, когда они менялись местами, видел рядом с ними офицера, который отсчитывал им деньги. Король: О, мой Бог! Винтер: Но как их убрать? Атос: Милорд, найдутся у вас хотя бы четыре человека, на которые вы бы могли расчитывать? Винтер: Да, но это мои собственные слуги. Атос: Идите за ними и нанесем удар. Винтер: Я иду. ( он выходит из палатки). Арамис: А нам, граф, что делать в это время? Король: Подойдите, господа. Я хочу занять вас на это время кое-чем. ( он идет у шкафу и достает оттуда два ордена Подвязки. Атос: Что вы делаете, сир? Король: На колени, граф. Атос: Эти ордена не для нас, сир! Король: Почему это? Атос: Это почти королевские ордена. Король: Обозрите почти всех королей мира, моих братьев... которые покинули меня в этот момент и найдите мне сердца более великие, чем ваши. Нет, нет, господа, вы не справедливы к себе... но это касается меня и только меня. На колени, граф! Атос? Это ваш приказ, сир? Король: Я не говорю вам: « Я делаю вас рыцарем, будьте храбры, преданны и верны!» Я говорю: « Вы храбры, преданны и верны и я делаю вас рыцарем!» Ваша очередь, господин дЭрбле.
Арамис опускается на колени и в это время в глубине показывается Винтер с четырьмя людьми
Стражник: Кто идет? Винтер: Карл и верность. Стражник: Вначале приказ. Арамис: ( вставая) Благодарю, сир. Атос: ( протягивая руку в сторону стражи) Слушайте!
В это время Винтер и его люди захватили одного из стражников, но другой, заслышав шум, остановил их поднятой пикой.
Стражник: Кто идет? Арамис: ( который вышел из-за палатки, приставляет ему к груди свой кинжал.) Если ты скажешь хоть слово, ты погиб. Атос: ( людям Винтера) Уведите этих двух стражников и не спускайте с них глаз. Арамис: И при первом слове, при первом жесте, который они попытаются совершить, чтобы поднять тревогу, убейте их. Винтер: Теперь, сир, мы готовы.
Уводят двух стражников.
Король: Итак, надо бежать! Атос: Бегство сквозь ряды противников, сир, во всем мире называется атакой. Король: Итак, едем, господа! Винтер: Из нас никто не ранен? Я вижу на земле пятна крови. Атос: ( делая несколько шагов наружу) Слушайте, сир, слушайте! Король: Что там? Атос: Я слышу топот множества людей, я слышу лошадиное ржание. Арамис: Слишком поздно: мы окружены. Винтер: ( делает два шага вперед, в то время как король и два его товарища прислушиваются, потом он возвращается) Это враг! Король: Итак, все пропало... Атос: Осталось только одно, сир... Король: Что? Атос: Если Ваше величество, вместо того, чтобы хранить свой костюм, который так узнаваем, обменяется им с одним из нас, а тот отдаст ему свой, есть шанс, что его примут за короля и король, возможно, еще сможет спастись. Арамис: Идея хороша и если Его величество окажет одному из нас эту честь... Король: Что вы думаете об этом совете, де Винтер? Винтер: Я думаю, что если и существует способ вас спасти, так это тот, что предложил граф де Ла Фер. Король: Но это смерть или, в лучшем случае тюрьма для того, кто займет мое место! Винтер: Это честь спасти своего короля! Выбирайте, сир! Король: Подойдите, де Винтер! Винтер: О! Благодарю, мой король! Атос: Это справедливо: он служит дольше нас. Арамис: Поспешите, сир! Мы стережем вход в вашу палатку. Они становятся на место стражи со шпагой в руке. В это время король передает Винтеру свою ленту ордена Святого Духа, свою шляпу и камзол. В обмен Винтер отдает ему те же предметы и сверх того, кожаную кирасу. В тот самый момент, когда они заканчивают обмен, и король выходит из глубины палатки, можно видеть подошедший патруль из шести человек.
Отправлено: 28.08.15 19:37. Заголовок: Сцена 4. Те же, д..
Сцена 4. Те же, д'Артаньян, Портос, Мордаунт.
Арамис: Кто идет? Атос: Кто идет? Д"Артаньян: ( Мордаунту, в глубине) Ваша страна единственная в своем роде, сударь: тут всегда вытаскивают кошелек и никогда — шпагу. Портос: Похоже, что это — лицо Англии. Мордаунт: Шпагой или деньгами, не имеет значения, господа: вы видите, что лагерь в наших руках. Д"Артаньян: Если это все равно, то это странная война. Атос и Арамис: Кто идет, наконец? Мордаунт: Карл и Верность. Атос и Арамис: Вы не пройдете. Мордаунт: Как, не пройду? Д"Артаньян: В добрый час! Это подпортит конец, и я начинаю думать, что мы вытащим шпаги. Мордаунт: Кто мог изменить пароль? Арамис: Король. Мордаунт: С чего бы это? Атос: Потому что вы — предатели. Д'Артаньян: Предатели? Портос: Мне показалось, он сказал: предатели? Д"Артаньян: Это тяжкое слово, господа, и я боюсь, мы его вгоним его вам обратно в глотку. Арамис: Попытайтесь! Мордаунт: Разбирайтесь, господа! А мы- к палатке короля! ( своим людям) Идем! (Атос сражается с д"Артаньяном, Арамис с Портосом. Силы всех четверых равны. Внезапно Мордаунт оказывается в самой палатке. Люди, которые сопровождают Мордаунта, окружают де Винтера с криками: « Король! Король! Взять его живым!» принимая Винтера за короля.) Нет, это не король! Нет... нет, вы ошибаетесь! Не так ли, милорд де Винтер, вы не король? Не так ли, милорд де Винтер, вы мой дядюшка? Винтер: ( отшатываясь от Мордаунта) Мститель! Мордаунт: Вспомни мою мать! ( он убивает Винтера выстрелом из пистолета. При свете факелов четверо друзей узнают друг друга. ДАртаньян, Портос, Арамис и Атос перекладывают шпаги из левой руки в правую.) Мушкетеры! Д'Артаньян: ( тихо, Атосу) Сдавайтесь, Атос. Сдаться мне, это не значит сдаться. Портос: Арамис, вы поняли! Арамис: Я сдаюсь. Мордаунт: ( опускаясь на колени около тела Винтера) Два! Атос: ( показывая на Мордаунта) Видите этого молодого человека? ДАртаньян: Сына миледи, не так ли? Портос: Монаха? Арамис: Да. Д"Артаньян: Не произносите ни слова, не делайте ни жеста, не рискуйте бросить взгляда на меня или Портоса... потому что миледи не умерла и душа ее живет в теле этого демона.
В это время короля окружают, выталкивая его на авансцену.
Отправлено: 29.08.15 09:57. Заголовок: Сцена 5. Те же и Гр..
Сцена 5. Те же и Грослоу.
Карл: Кто из вас первым осмелится поднять руку на своего короля? Грослоу: ( входя) Карл Стюарт, отдайте мне вашу шпагу. Король: Полковник Грослоу, король не сдается: человек уступает силе, вот и все. ( он ломает свою шпагу) Грослоу; Победа, господа! Король — пленник! Мы задержали короля! Мордаунт: ( оборачиваясь) Король? Король взят? Множество голосов: Да! Да! Мордаунт: Отлично! Его нам не хватало больше, чем... ( замечает четырех друзей). Атос: Он нас заметил. Арамис: Дайте мне его убить! ДАртаньян: ( глядя на друзей) Смерть Господня! ( Мордаунту) Отдличная добыча, дружище Мордаунт, отличная добыча! Каждому по пленнику, господину дю Валлону и мне! Два рыцаря Ордена Подвязки, ни много, ни мало! Мордаунт: Мне кажется, это французы? ДАртаньян: Французы? Атос: Я — да! ДАртаньян: Ну, так вот: вы попали в плен к соотечественникам. Король: ( Атосу и Арамису) Здравствуйте, господа. Ночь была несчастливой, но, спасибо Господу, в этом нет вашей ошибки. Где мой старый Винтер? Мордаунт: Ищи его там же, где и Страфорда! Король: ( замечая труп) Действительно...как Страффорд, он получил награду за верность. ( он опускается на колени перед Винтером, приподнимает его голову и целует его в лоб) Прощай, верное сердце, которое отправилось в небеса искать награды за свою преданность и меня подготовить к мученичеству; прощай! ДАртаньян: Так Винтер убит? Атос: Да, своим племянником. ДАртаньян: Он ушел первым из нас... Пусть покоится с миром, он был храбрец. Король: Теперь, господа, препроводите меня, куда пожелаете. Грослоу: По приказу генерала Кромвеля вас сопроводят в Лондон. Король: Когда я должен ехать? Грослоу: Немедленно. Король: Едем! Атос: ( королю, который удаляется) Приветствую павшее Величество! ДАртаньян: Смерть Господня! Атос, вы нас всех прикончите!
Сцена 6. Атос, Арамис, Мордаунт, дАртаньян, Портос, потом сержант Харри.
Мордаунт: ( дАртаньяну и Портосу) Вы идете к генералу, господа? Он желает сделать вас поблагодарить. ДАртаньян: С превеликим удовольствием, сударь. Но, вначале, мы должны поместить наших пленников в надежное место. Вы знаете, сударь, что эти дворяне стоят по две тысячи пистолей каждый? Мордаунт: О, будьте покойны! Мои солдаты их посторожат и посторожат хорошо. Я вам отвечаю за них. ДАртаньян: Я не хотел бы предоставлять им такую возможность: лучше уж я посторожу их сам. Кстати, что для этого нужно? Хорошая комната, снабженная решетками... как, например, эта... со стражей, или их честное слово, что они не будут делать попытки убежать, потому что в нашей стране, как гласит пословица, слово стоит игры. Я хочу получить для этого приказ, сударь, а потом я буду иметь честь предстать перед генералом, чтобы испросить его распоряжений для возвращения во Францию. Мордаунт: Вы рассчитываете вскоре уехать? ДАртаньян: Наша миссия окончена и ничто не удерживает нас более в Англии, кроме расположения великого человека, к которому мы были посланы. Мордаунт: Хорошо, господа! ( сержанту ) Сержант Харри! Возьмите десять человек, с которыми вы будете охранять эту дверь. Ни под каким предлогом не давайте выйти оттуда двум узникам. Сержант: А двое других? Мордаунт: Они свободны. А теперь, знаком ли вам этот дом? Сержант: Я устроил здесь пост. Мордаунт: У него имеется, кроме этого, еще выход? Сержант: Нет. Мордаунт: Так что они не сумеют убежать? Сержант: Невозможно! Мордаунт: Знаете ли вы, где генерал Кромвель? Сержант: Возможно, в Нькастле. Мордаунт: ( выходя) Моего коня! Моего коня!
В это время дАртаньян возвращается в дом к двум друзьям, запирает дверь и ключ кладет к себе в карман. Портос смотрит на него.
Отправлено: 29.08.15 11:49. Заголовок: Сцена 7. Те же, а ..
Сцена 7. Те же, а также Атос, Арамис и Мордаунт.
ДАртаньян: Друг Портос, пока я буду с благоговением охранять порог этой двери, вы доставите мне удовольствие... Подойдите поближе, чтобы эти два шалопая не могли слышать, о чем мы говорим... Вы доставите мне удовольствие, если соберете вместе Гримо, Мушкетона и Блезуа. Портос: Это не сложно: я им указал на их обязанность приготовить для нас ужин. ДАртаньян: Отлично: мы ужинали вчера утром. Идите, разыщите их, Портос. Пусть держат за домом наших лошадей и будут готовы к любому событию. Портос: Почему бы нам здесь не переночевать? ДАртаньян: Потому что воздух тут вреден для здоровья. Портос: Ба! ДАртаньян: Я уже имел честь вам об этом говорить. Портос: Ну, тогда это другое дело! ( он удаляется) ДАртаньян: ( стоя один на самой высокой ступеньке) А теперь посмотрим, чем заняты здесь эти бездельники. ( он спускается на одну ступеньку, потом обращается к сержанту Харри и его людям, которые расположились перед домом.) Друзья мои, не желаете ли чего? Сержант: Нет, сударь. ДАртаньян: А скажите-ка, почему вас здесь расположили? Сержант: Потому что мы получили приказ помочь вам сторожить пленников. ДАртаньян: Правда? И кто вам дал такой приказ? Сержант: Господин Мордаунт. ДАртаньян: Узнаю его по деликатности, с которой он проявляет свое внимание. Держите, мой друг. Сержант: Что это? ДАртаньян: Полкроны, мой друг, чтобы выпить за здоровье господина Мордаунта. Сержант: Пуритане не пьют.( кладет монету в карман) Портос: ( показываясь) Сделано. ДАртаньян: Молчите, наконец! Портос: Я сказал всего лишь, что это сделано. ДАртаньян: Он хотел, как лучше... Послушайте, Портос, возвращайтесь и не выходите больше, пока не услышите, что я выстукиваю на дверях « Марш Мушкетеров.» Портос: Ладно, я возвращаюсь. Но вы, что вы делаете здесь? ДАртаньян: Я? Ничего... Смотрю на луну.
Отправлено: 30.08.15 23:13. Заголовок: Сцена 8. Те же, Кром..
Сцена 8. Те же, Кромвель, потом Мордаунт.
Кромвель: ( медленно входит в палатку.) У этой палатки два входа: один, из которого он вышел и который ведет на эшафот; другая, через которую я вошел и которая ведет на трон; и вот я там, где он был... Возможно я иду туда же, куда и он. Надменный Карл Стюарт... как было предначертано, через десять лет, один месяц и один час здесь, за этим столом, на этой бумаге, приготовленной для тебя, этим пером, которое ты обмакнул в чернила, я напишу королям Европы: « Карл Стюарт более не ваш брат» Пишем. ( Мордаунт показывается в дверях направо. С легким движением нетерпения) Я же сказал, что хочу побыть один. Мордаунт: Я не думал, что это распоряжение касается того, кого вы зовете своим сыном, сударь... Тем ни менее, если вы прикажете, я готов уйти. Кромвель: А, это вы, Мордаунт? Раз уж вы здесь — оставайтесь. Мордаунт: Приношу свои поздравления, сударь! Кромвель: Какие поздравления! И к чему? Мордаунт: По случаю пленения Карла Стюарта. Теперь вы властелин Англии. Кромвель: Я был им в большей степени два часа назад. Мордаунт: Как это, генерал? Кромвель: Два часа назад Англия нуждалась во мне, чтобы взять тирана... Сейчас тиран взят. Мне говорили, что полковник, командовавший полком гвардейцев Карла Стюарта и переодевшийся в его костюм, был убит? Мордаунт: Да, сударь. Кромвель: Кем? Мордаунт: Мной. Кромвель: Как его звали? Мордаунт: Лорд де Винтер. Кромвель: Это был ваш дядя? Мордаунт: В моей семье нет предателей Англии. Кромвель: ( с печалью) Мордаунт, вы ужасный слуга. Мордаунт: Когда приказывают небеса, с ними не торгуются. Кромвель: ( кланяясь) Вы сильный сильнейший из сильных, Мордаунт. Идите! Мордаунт: Прежде чем уйти, я осмелюсь задать вам несколько вопросов, сударь и в вашей воле дать на них ответ, мой господин. Кромвель: Мне? Мордаунт: Вам. Я пришел к вам, мой герой, мой покровитель, мой отец и я говорю вам: « Хозяин, вы довольны мной?» Кромвель: ( глядя на него с изумлением) Без сомнения. С того времени, что я вас знаю, вы не только исполняли свой долг, но делали много больше, чем требовал ваш долг... Вы были не только верным другом, ловким посредником... хорошим солдатом... но к чему вы клоните? Мордаунт: Я хочу вам сказать, милорд, что пришел момент, когда вы можете одним словом вознаградить меня за всю службу. Кромвель: А, это правда, сударь, я и забыл, что всякая служба достойна вознаграждения... А вы, служивший мне, еще не вознаграждены. Мордаунт: Впрочем, сударь, я могу получить его в этот самый момент, и сверх всех моих ожиданий. Кромвель: Каким образом? Мордаунт: Сударь, согласитесь ли вы на мою просьбу? Кромвель: Сначала посмотрим, возможно ли это. Мордаунт: Когда у вас было пожелание и вы не могли найти, как его осуществить, разве я когда-нибудь говорил вам: «То, чего вы желаете, сударь, невозможно!» Кромвель: В таком случае, Мордаунт, я вам даю право на вашу просьбу. Мордаунт: Сударь, вместе с королем задержаны еще двое пленных; я прошу их у вас. Кромвель: Англичане? Мордаунт: Французы. Кромвель: Они имеют право на богатый выкуп? Мордаунт: Меня не занимает, имеют ли они право на выкуп. Кромвель: Но это ваши друзья? Мордаунт: Да, сударь, вы сказали именно то слово: мои друзья, очень дорогие друзья... Настолько дорогие, что за их жизнь я отдам свою. Кромвель: Хорошо, Мордаунт, я отдаю их тебе: делай с ними, что пожелаешь. Мордаунт: ( падая на колени) Благодарю, сударь, благодарю! Моя жизнь принадлежит вам и, теряя ее, я все еще останусь вашим должником; благодарю, вы только что отплатили великолепнейшим образом мои усилия. Кромвель: Как? Никакого вознаграждения, никаких титулов, никакого чина? Мордаунт: Вы дали мне все, что могли дать, милорд. И с этой минуты вы мне ничего не должны. ( он выбегает из палатки наружу. Сержанту) Пленники еще там? Сержант: Да, сударь. Мордаунт: Возьмите их и тут же переведите на мою квартиру. ДАртаньян: Позвольте, сударь? Мордаунт: А! Вы еще здесь? ДАртаньян: Да. Мордаунт: Кажется, вы все слышали? ДАртаньян: Да, но я не понял. Мордаунт: Сударь, я распорядился, чтобы этот человек перевел пленников ко мне на квартиру. ДАртаньян: К вам на квартиру?.. Будьте любезны объяснить, почему вы так говорите?.. Простите за любопытство, но я хочу знать, почему узники, взятые в плен господами дю Валлоном и дАртаньяном, должны быть препровождены к господину Мордаунту. Мордаунт: Потому что пленники принадлежат мне и я могу располагать ими, как подскажет мне моя фантазия. ДАртаньян: Разрешите!.. Вы что-то путаете! Пленники обычно принадлежат тому, кто их пленил. Вы могли взять в плен господина вашего дядю: вы его убили... тут вы были хозяин. Мы могли убить господ де Ла Фер и дЭрбле... Мы их взяли в плен... у каждого свой вкус. Портос: ( который слушает внутри) О! О! Мордаунт: Сударь, ваше сопротивление бесполезно: эти пленники отданы мне генералом Оливером Кромвелем. ДАртаньян: Ах, господин Мордаунт! Почему же вы не начали разговор с этого? Вы на самом деле прибыли от имени господина Оливера Кромвеля, знаменитого капитана? Мордаунт? Да, сударь. ДАртаньян: В таком случае, я подчиняюсь. Берите их. Портос: Э, да что такое он говорит? Мордаунт: Спасибо. ДАртаньян: Но, сударь, если генерал Кромвель на самом деле дал вам наших пленников, он должен был скрепить этот акт передачи письменно: он должен быть дать вам какое-нибудь письмецо для меня, какой-нибудь клочок бумаги, который бы подтверждал, что вы действуете от его имени... Дайте мне взглянуть на это письмо, доверьте мне это клочок бумаги. Мордаунт: Вы подвергаете сомнению, сударь, то что я вам сказал? ДАртаньян: Я подвергаю сомнению сказанное вами, дорогой господин Мордаунт!.. Храни меня Бог!.. Но, вы понимаете, я бросил своих соотечественников, мне необходимо оправдание. По возвращению во Францию меня могут упрекнуть, например, что я их продал, а я смогу ответить на это обвинение, показав ордер господина Кромвеля. Мордаунт: Это справедливо, сударь. Этот ордер, я дам вам его. Портос: Да что он говорит, наконец? Мордаунт: Но, ожидая, дайте мне все же забрать пленников. ДАртаньян: О, сударь, генерал Кромвель рядом, в палатке короля Карла... Это задержит вас едва ли на пять минут. ( он выстукивает палкой на двери марш.) Мордаунт: Вам известно, сударь, что здесь командую я?
Портос выходит и занимает место на пороге.
ДАртаньян: Я не знал этого. Мордаунт: И, если я захочу, с этим десятком людей... ДАртаньян: Ясно, что вы не знаете нас. Хотя мы и имели честь путешествовать в вашем обществе: мы французы... мы дворяне... мы способны, дю Валлон и я, убить вас, вас и ваших солдат. Не так ли, господин дю Валлон? Портос: Да! ДАртаньян: Ради Бога, не упрямьтесь, господин Мордаунт. Потому что в этом случае я в ответ тоже становлюсь невероятно свирепым, а господин дю Валлон, еще более жесток и свиреп, чем я. Не так ли, господин дю Валлон? Портос: Более свиреп и более жесток: это точно! ДАртаньян: Не считая того, что мы посланы господином кардиналом Мазарини , который представляет короля Франции...так что в этот момент мы представляем короля и кардинала... И как результат этого, мы выступаем сейчас в роли послов. Как послы мы неприкосновенны... и это господин Оливер Кромвель, который великий политик и не только великий генерал, прекрасно понимает. Мордаунт: В таком случае, сударь, проследуйте к нему со мной. ДАртаньян: О! Я не осмелюсь его беспокоить! Подобная фамильярность уместна для вас, как его секретаря, его друга... это хорошо для вас, которого он зовет своим сыном. Мордаунт: Хорошо, подождите меня здесь; я схожу к нему. ДАртаньян: Наконец-то! Мордаунт: Не упускайте из виду этих двоих. Сержант: Будьте спокойны.
Мордаунт входит в палатку
Мордаунт: ( к Кромвелю) Сударь! Кромвель: ( пишет) Минуту, Мордаунт: я заканчиваю. ДАртаньян: Дружище Портос, ваш прекрасный кулак по-прежнему может сравниться с кулаком Милона Кротонского? Портос: Как всегда. ДАртаньян: Сможете ли вы, как в былые времена, сделать кольцо из железного прута и штопор с рукояткой из кочерги? Портос: Безусловно. ДАртаньян: Итак, зайдите и вытащите один из прутов этой решетки до того, как он вернется... Вы слышите: до того, как он вернется. Портос: Он придет. ДАртаньян: Пролезьте через эту решетку... Атос первым, следом Арамис, вы — третьим. Портос: Хорошо! А вы? ДАртаньян: Не беспокойтесь обо мне. Портос: Хорошо. ( он заходит в дом) Кромвель:О чем вы просите, Мордаунт? Мордаунт: Письменное распоряжение, сударь, приказ взять двух людей. Он отказывается передать их мне, если я не принесу приказ, написанный вашей рукой. Кромвель: Но... Мордаунт: Но вы мне обещали этих двоих, сударь... неужто вы теперь откажетесь? Кромвель: Вы правы. ( он берет лист бумаги и пишет) Мордаунт ( из палатки, сержанту) Они там? Сержант: Да! Мордаунт: Ничего не происходит? ( именно в это время спускается Атос) Сержант: Ничего! Мордаунт: Отлично.
Арамис пролазит в свою очередь.
ДАртаньян: ( приоткрыв дверь) Ну как? Портос: ( пролезая наполовину) Это сделано... ДАртаньян: Браво, Портос! Кромвель: ( Мордаунту) Вот ордер. ДАртаньян: Вы там? Портос: Да! ДАртаньян: Теперь моя очередь.( Он возвращается и закрывает дверь на задвижку.) Мордаунт: (выходя из палатки) Господин дАртаньян! Господин дАртаньян! Вот и я! (поднимается по ступенькам) Дверь заперта!
Финдли: ( входит в палатку) Генерал, эта женщина только что прибыла в лагерь. Что прикажете на ее счет? Кромвель: Она вольна идти, куда пожелает: мы не воюем с женщинами. ДАртаньян: ( промелькнув в окне) Ваш слуга, господин Мордаунт! Мордаунт: Господин дАртаньян! Сержант, ко мне! Помогите мне высадить эту дверь!( они высаживают дверь и Мордаунт видит взломанную решетку.) А! К оружию! К оружию! Кромвель: ( вставая) Что произошло? Мордаунт: Эти люди... эти узники... эти демоны! Сбежали! А! К оружию! К оружию! ( он выбегает в сопровождении толпы солдат) Кромвель: ( сам себе) И это, чтобы убить двух человек, которых он у меня выпросил. Так кто же, в конце-концов, мои слуги?
Отправлено: 31.08.15 20:55. Заголовок: Действие 3. Картина ..
Действие 3. Картина 6. Площадь перед Парламентом. Слева фасад гостиницы « Олений рог». Направо — вход в парламент.
Сцена 1
Народ, пересекающий сцену. Финдли, Том Лоу, Атос, Арамис, дАртаньян, Портос.
Народ: На парламент! На парламент! Финдли: ( охраняет двери Парламента). Хода нет. Том Лоу: Как « хода нет»? Отказать народу в праве пройти в Парламент? Товарищи, высадим двери! Народ: Высадим двери! ( применив силу они входят, невзирая на стражу) Атос: ( выходя из гостиницы с Арамисом) Шевалье, я здесь больше не выдержу. Народ сейчас ворвется в парламент, мы должны это увидеть своими глазами. Арамис: А дАртаньян, который до сих пор не вернулся? ДАртаньян: ( появляется в костюме рабочего) Я здесь! Я здесь... ну, что, мы, наконец, готовы? Атос( одетый, как человек из народа) Да, дорогой друг. Арамис: ( одетый, как буржуа) Остался Портос, который ищет зеркало. Идем, Портос! ДАртаньян: Ну, что вы скажете о новых костюмах, что я нашел для вас? Атос: Я могу сказать, что мы омерзительны. Арамис: От нас до дрожи несет пуританством. ДАртаньян: А я ощущаю сильнейшее желание проповедовать. Портос: ( входя) Брр! У меня мерзнет голова и этот проклятый туман пробирает меня до костей с тех пор как этот подлый плащ прикрыл нашу одежду мушкетеров. Атос: ( дАртаньяну) Вы пойдете на заседание? ДАртаньян : Пойду. Атос: Что вы решили? ДАртаньян: Что задержка произойдет сегодня и что это может быть подходящий момент. Атос: Каким образом? ДАртаньян: Настоящий Парламент. Арамис: Как, « настоящий Парламент»? Разве есть два парламента? ДАртаньян: Под настоящим Парламентом, дорогой друг, понимают парламент, который очистил полковник Придж. Арамис: О, действительно, эти люди потрясающе изобретательны; дАртаньян, необходимо, чтобы по возвращению во Францию вы рассказали об этом средстве Мазарини и... господину коадъютору. Один будет действовать от имени двора, другой — от имени народа. В результате всех этих насильственных действий парламента не останется вообще. Портос: А, собственно говоря, кто такой этот полковник Придж? ДАртаньян: Полковник Придж, мой дорогой Портос, это старый ломовой извозчик, человек большого ума, который, правя своей тележкой, заметил одну вещь: если камень лежит у тебя на дороге, проще его поднять, чем переехать через него. Или, что из двухсот пятидесяти одного члена, состовляющих парламент, сто девяносто один мешают и могут опрокинуть политическую телегу. Он их убрал, как убирал раньше камень и выбросил их из палаты. Портос: Прелестно! ДАртаньян: Атос, вы начинаете верить, что возможность утрачена? Атос: Я опасаюсь этого. Но это ничего не изменит в моем решении. ДАртаньян: И, следовательно, в моем. Вы знаете, Атос, что так условлено между нами: куда бы вы не пошли, я следую за вами; что делаете вы, то делаю и я; между нами, так было в прошлом, так будет и в будущем. А поскольку у нас одно сердце - будет и один исход. Но, знаете ли Атос, для всего этого нужно одно условие... Атос: Какое? ДАртаньян: А такое, что если господин Мордаунт попадет в в мои руки, вы не должны находиться рядом, чтобы не помешать нам сделать с ним то, что мы сделаем с ним соответственно своему удовольствию. Атос: ДАртаньян, почему вы так озлобились на этого молодого человека? ДАртаньян: Вы очаровательны, клянусь честью! Почему я озлобился на эту змею, на этого бешеного тигра? И это не считая того, что вы не видели, как он смотрел на короля Карла... Если бы вы видели этот взгляд так, как я, Атос, я вам заявляю, что вы раздавили бы его без жалости, без сострадания, так как этот взгляд словно говорил: « Король Карл, я убью тебя так же, как убил палача из Бетюна, как убил моего дядю.» Когда он убил Винтера, мы все слышали, как он посчитал до двух... Берегитесь счета до трех, Атос! Портос: А к чему было возвращаться сюда, если это дело решенное? Атос: Прошу вас, подождем новостей о короле.
Шум народа
Крики: Да здравствует Парламент! Том Лоу: ( выйдя из Парламента) Приговорен! Приговорен! Народ: Да здравствует Парламент! Да здравствует Оливер Кромвель! Атос: Король приговорен к смерти! ДАртаньян: Пойдкм, Атос, пойдем! Еще не все потеряно... Какого черта! Или я — не гасконец! Это не более, чем один поворот в его ограблении. Ну а мы — мы посмотрим. Атос: Дружище, для короля все кончено. ДАртаньян: А я вам говорю, что нет! Стража: Дорогу! Дорогу!
Отправлено: 31.08.15 22:29. Заголовок: Сцена 2. Те же, Парр..
Сцена 2. Те же, Парри, король.
Парри: ( выходя первым) Сир, во имя неба!.. Сир, выходя, не смотрите налево! ( он ищет, чем отвлечь внимание короля, который спускается по лестнице парламента.) Король: Почему бы это, мой добрый Парри? Парри: Не смотрите, мой король, я вас умоляю! Король: Да что же там, наконец? Парри: Нечто, что очень важно для вас... Король: не ты ли слышал, как меня упрекали за то, что я ничего не видел? Парри, мне осталось жить не более тридцати шести часов... Я хочу видеть...( он отстраняет Парри и заглядывает за кулису.) А! А! Топор! Ужасающая выдумка, достойная тех, кто не знает, что такое истинный дворянин... Ну нет, топор палача, ты не испугаешь меня ( он ударяет по плахе тростью) и я наношу тебе удар, чтобы с христианским смирением и терпением ожидать, когда ты мне его вернешь. Идем! ( он продолжает идти) О, что за люди!.. И не единого друга... Атос: Приветствую павшее величество! Народ: ( в возбуждении) А! Смерть сторонникам Стюарта! Король: Что я вижу! ДАртаньян и Портос: ( прикрывая с каждой стороны Атоса) Назад! Арамис: ( проскользнув рядом с королем) Еще не все потеряно, сир! Мы действуем! Том Лоу: Приветствие? Кто посмел его сказать? Смотри, Величество, как приветствует тебя Том Лоу. ( он поднимает камень и бросает его в короля. Его сдерживают). Король: Несчастный! За пол кроны он бы сделал такое и своему отцу. Атос: ( готовый броситься на него) О! Негодяй! ДАртаньян: Ни слова, Атос! Я беру на себя этого человека. Король: Мой Бог, дай мне смирение... Поддержи меня до конца на моем жертвенном пути.
Отправлено: 31.08.15 23:02. Заголовок: Сцена 3. Те же, коро..
Сцена 3. Те же, королева.
Королева: Нет, нет... Оставьте меня. Я хочу видеть его, я хочу говорить с ним... Атос: Королева! Королева в Лондоне... Арамис: Граф, немного терпения!.. Королева: Карл, мой король!( она устремляется вперед, расталкивает толпу и доходит почти до Карла) Король: Генриетта!.. Ты здесь... мой любимый ангел... А! Теперь я могу умереть, потому что я видел тебя. Том Лоу: Женщина...Какая-то любовница... Какая-то куртизанка... Дорогу любовнице Стюарта! Король: Вы ошибаетесь... это... Это ни куртизанка и не моя любовница ( поднимает ее вуаль) Приветствуйте ее все: это ваша королева; ее вы не приговорили! ( глубокое молчание) Благодарю тебя, верное сердце, жертвующее собой... для которого злая судьба ничего не значит, для которого море не преграда и которое подобно ангелам Господним парит над пропастью. Благодарю! Королева: Мой Карл! Благослови меня! Король: О! Да... Да! Трижды благословляет тебя идущий на смерть... Королева, я тебя благословляю! Супруга, я тебя благословляю... Мать, я благословляю тебя... Твоя жертва много болезненней моей, потому что тебе жить. Королева: Мой Бог! Мой Бог, защити его! Король: ( целуя ее в лоб) А теперь оскорбите ее, если осмелитесь. Идемте, господа, я следую за вами.
Королева хочет следовать за Карлом; Атос и Арамис заходят в гостиницу « Олений рог»; Карл удаляется, все следуют за ним, за исключением четырех друзей и Тома Лоу, который остается с одним из своих товарищей.
Сцена 4. Атос, Портос, Арамис, дАртаньян, Том Лоу, человек из народа.
Человек из народа: Ты уж слишком его оскорблял, Том Лоу...Как по мне, он и так наказан. Том Лоу: Это потому, что у тебя сердце труса. Но если бы потребовалось это сделать заново, я бы повторил это. Человек: Как сейчас? Ну, что ж, прощай!(он уходит) Том Лоу: ( пытается следовать за ним, но всякий раз натыкается на кого-то из людей) Что вам от меня нужно? ДАртаньян: Сейчас скажу тебе. Том Лоу: ( отступая почти до Портоса) Эй! ДАртаньян:( тыча его пальцем в грудь) Ты поступил, как подлец! Ты оскорбил человека, который не мог защититься...Ты умрешь! ( Арамис отбрасывает свой плащ и вытаскивает шпагу) нет, не сталь!..Сталь годится для дворянина... Портос, разделайтесь с этим негодяем ударом кулака.
Том Лоу отшатывается; Портос и он уходят за кулисы. Слышен крик и шум падающего тела.
ДАртаньян: Так умирают те, кто забывает, что связанный человек неприкосновенен. Атос: И что плененный король дважды под защитой Господа. Портос: Если он вернется, я очень удивлюсь. ДАртаньян: Теперь пусть каждый будет готов. Все: К чему? ДАртаньян: У меня есть план.
Отправлено: 01.09.15 12:55. Заголовок: Картина 7. Комната в..
Картина 7. Комната в дворце Уайтхолла. Справа — окно, слева — кровать для отдыха, в глубине большая дверь.
Сцена 1. Король, Парри ( забылся сном в кресле) Король: ( остановившись перед Парри) Он спит! Самоотверженность уступила место усталости... Бедный старый слуга, который укладывал меня в мою колыбель и который уложит меня в мою могилу... Спи, славный Парри!.. Мне кажется, что я грежу и все, что произошло со мной за последние две недели, это бредовое видение. ( он подходит к окну) Но нет, все слишком реально: я вижу блеск мушкетов стражников, я вижу, как работают люди под окном. Я был вчера приговорен Парламентом, я узник Уайтхолла; вот портреты моих предков, которые словно следят за мой, готовым умереть, совсем живыми взглядами. Будьте спокойны, мои благородные предки... будьте спокойны, вы будете довольны мной. ( он садится перед столом) Увы! Если бы рядом со мной был священник, чтобы помочь мне в этот чрезвычайный момент, один из тех светочей Церкви, чья душа познала все тайны жизни, всю незначительность величия, быть может его голос заглушил бы голос отца и супруга, который кричит в моей душе... Но я получу какого-нибудь священника с вульгарной душой, которому мое падение сломало карьеру и состояние и который мне будет говорить о Боге и о смерти так, как он говорил другим умирающим... не понимая, что это он говорит с царственным умирающим, у которого больше чем у других есть о чем сожалеть в этом мире, из которого его вырывают насильственно.
Бьют часы.
Парри: ( просыпаясь) Ах! Боже мой! Простите! Простите, сир... Я уснул, но во сне я услышал бой часов... Который час, сир? Король: Шесть часов. Успокойся, у нас еще остается немного времени побыть вместе; что-то около восьми часов. Парри: О, мой король! Мне кажется, что они не осмелятся совершить подобное святотатство. Король: Что они ответили насчет моих детей? Парри: Что Ваше величество может их видеть. Король: А что насчет моего исповедника? Парри: Что, поскольку Ваше величество выбрал господина Джаксона, господин Джаксон получил право проникнуть к вам. Только их пуритантизм пугается вида проникнувшего к Вашему величеству священника в его церковном облачении: они требуют, чтобы господин Джаксон переоделся в одежду мирянина. Король: И Джаксон согласен? Парри: Он говорит, что, чтобы исполнить последние желания Вашего величества, он готов на все. Король: Итак, все лучше, чем я мог надеяться. Парри, я не спал этой ночью и очень устал. Парри: Сир, прилягте на время на эту кровать, я побуду около вас и надеюсь, они будут почитать ваш сон. Король: Да, ненадолго, только чтобы набраться сил.
Он ложится. Слышно, как забивают гвозди под окном.
Парри: О, мой Бог!.. Им нужно это делать именно сейчас! Король: Парри, нельзя ли добиться, чтобы эти рабочие стучали не так громко?
Грохот удваивается.
Парри: Да , сир. Я иду их попросить.( он открывает окно.)
Отправлено: 01.09.15 13:12. Заголовок: Сцена 2. Те же, стр..
Сцена 2. Те же, стража, Атос, дАртаньян.
Стражник: Проход запрещен... Парри: Простите... Это только для того, чтобы передать рабочим, что король просит их шуметь поменьше. Стражник: А, если только для этого, скажите им. Парри: Друзья мои, могли бы вы стучать не так сильно? Король спит и он нуждается во сне. ( он видит показавшегося Атоса, который прикладываете палец к губам) Господин граф де Ла Фер! Голос дАртаньяна: Хорошо,.. Хорошо; скажи своему хозяину, что если он плохо выспится этой ночью, то следующей ночью он будет спать хорошо. Парри: ( отшатываясь) Великий Боже! Я не брежу? ( он закрывает окно)
Сцена 3. Король, Парри. Король: Ну, что? Парри: Сир, вы знаете, кто тот рабочий, что производит столько шума? Король: Ты хочешь, чтобы я догадался? Разве я знаю этого человека? Парри: Это граф де Ла Фер! Король: Среди этих рабочих? Ты сошел с ума, Парри! Парри: Да, среди этих рабочих, которые, без сомнения, там для того, чтобы сделать дыру в стене. Король: Ш-ш! Ты его видел? Парри: И Ваше величество своими глазами сможет увидеть, если посмотрит со стороны окна. Король: ( спускаясь с кровати) Так это он приветствовал меня в тот момент, когда я выходил из Парламента? Парри: Да, сир, именно он. Король: Будут красиво говорить, что я тиран: человек, ради которого проявляют такую самоотверженность, будет отомщен потомством. Парри: Сир! Король: Что? Парри: Я слышу шум в коридоре. Король: Кто хочет войти? Голос: Господин Джаксон.
Отправлено: 01.09.15 16:06. Заголовок: Сцена 4. Те же, Арам..
Сцена 4. Те же, Арамис, закутанный в черный плащ и в широкополой шляпе. Потом Грослоу.
Король: Джаксон! Добро пожаловать, Джаксон! Ну же, Парри, не плачь больше: вот и Бог пришел к нам... Входите, отец мой! Придите, мой последний друг! Я не надеялся, что вам позволят со мной увидеться. Арамис: Кто этот человек, сир? Король: Парри, мой старый слуга. Преданный человек, которого я поручаю вам после своей смерти. Арамис: Ну, раз это Парри, я могу больше ничего не опасаться. Разрешите мне, сир, наконец приветствовать Ваше величество и расказать вам по какому случаю я здесь. ( он раскрывается) Король: Шевалье дЭрбле! Как вы попали сюда? Мой Бог! Если вас узнают, вы пропали! Арамис: Не думайте обо мне, думайте только о себе, сир! Вы видите, ваши друзья не дремлют. Король: Я знал это, но не мог надеяться. Арамис: Как вы узнали, сир? Король: Среди рабочих Парри узнал графа де Ла Фер. Арамис: Хорошо. Король: Но что он там делает? Объясните мне: он что, там, один? Арамис: Нет сир; он там с двумя нашими друзьями, которые присоединились к нам и которые посвятили себя вашему случаю. Король: Но что он делает? Что вы рассчитываете делать? Арамис: Сир, сегодня вечером, в момент, когда под окнами Вашего величества остановились повозки плотников, вы должны были услышать крик. Король: Да, припоминаю такое. Арамис: Этот крик испустил начальник работ: брус скатился с тележки и разбил ему бедро. Король: Ну и? Арамис: Чтобы дело пошло быстрее, он должен был привезти начальнику над плотниками еще четырех человек. Но его ранение заставило его послать на свое место человека с рекомендательным письмом. Мы купили это письмо и предстали перед начальником плотников, который нас и принял. Король: Но на что вы надеетесь? Арамис: Ваше величество говорило, что оно видело графа де Ла Фер? Король: Да. Арамис: Ну, так вот: граф де Ла Фер пробивает стену; под окном Вашего величества есть ниша, похожая на антресоль. Граф проникнет в нишу, подымет одну из досок паркета, Ваше величество проскользнет в отверстие, пол закроется, вы достигнете одного из отсеков эшафота... одежда рабочего приготовлена, вы спуститесь вместе с нами и в то время, как мы... Король: Но вам необходимо бездну времени, чтобы пробиться туда. Арамис: Времени у нас достаточно, сир! Король: Вы забываете, что у вас осталось восемь часов. Арамис: Да, восемь часов. Но не могут найти исполнителя казни. Король: Где же он? Арамис: В нижней зале гостиницы « Олений рог» его стерегут трое наших лакеев. Король: Воистину, вы замечательные люди и если бы кто-нибудь рассказал мне что-то подобное, я бы не поверил. Но, если мы вырвемся из тюрьмы, какие способы для бегства есть у нас? Арамис: Нас будет ждать фелука, которую мы зафрахтовали, быстрая, как пирога, легкая, как ласточка. Король: Где? Арамис: В Гринвиче. На протяжении трех ночей капитан и его команда в нашем распоряжении. Поднявшись на борт мы воспользуемся приливом, спустимся по Темзе и через два часа будем в открытом море. Король: Кто придумал это план? Арамис: Самый прямой, самый храбрый и я считаю, почти что самый преданный из нас четверых: шевалье дАртаньян. Король: Человек, которого я не знаю! О, мой Бог! Вы не допустите, чтобы я умер, раз совершаете из любви ко мне такие чудеса. Арамис: Сейчас, сир, не забывайте, что мы существуем для вашего спасения... Малейший знак, малейший жест, малейшая песенка тех, кто приблизится к Вашему величеству... приглядывайтесь ко всему, слушайте все, истолковывайте все. Король: Шевалье, что я могу вам сказать? Никакое слово, исторгнутое из глубины моего сердца, никогда не выразит моей признательности. Если вы преуспеете, я не говорю вам, что вы спасете короля. Нет, так, как я теперь все вижу, уверяю вас, корона представляется чем-то малозначительным... но вы сохраните мужа - жене, отца — детям. Шевалье, пожмите мне руку! Арамис: О, сир! Король: А королева? Что с ней стало, с бедной женщиной, посреди всех этих несчастий! Арамис: В ту минуту, когда Ваше величество покинуло парламентскую площадь, мы вырвали королеву из этого зловещего спектакля и проводили ее в наш отель. Едва она ознакомилась с нашими планами, как она стремительно исчезла и мы с тех пор не видели ее. Король: Бедная Генриетта, что с ней стало? Грослоу: ( входя) Господа, ну, вы закончили? Король: Почему бы это, господин полковник Грослоу? Грослоу: Потому что какая-то женщина, предъявив пропуск генерала Кромвеля, просит беседы с вами. Король: Женщина? Кто это может быть? Введите ее, сударь. Грослоу: Помните ли вы, что у вас всего час? Король: Хорошо, полковник. Грослоу: Войдите, мадам! ( он впускает королеву, потом выходит и закрывает дверь)
Отправлено: 01.09.15 19:46. Заголовок: Сцена 5. Те же и кор..
Сцена 5. Те же и королева.
Королева: Мой Карл! Король: Генриетта. Ты здесь! Мой Бог, это невозможно! Или мои глаза меня обманывают, или я так несчастен, что обезумел. Королева: Нет, Карл, ваши глаза вас не обманывают... нет, Карл, вы не обезумели! Король: Но кто дал вам разрешение проникнуть сюда? Королева: Генерал Оливер Кромвель! Король: Кромвель! Арамис: Кромвель! Королева: Он дал пропуск уже в лагере, чтобы я могла встретиться с вами, но мой проводник заблудился и мы прибыли слишком поздно. Король: Кромвель! И вы не опасались искать покровительства у этого человека? Королева: Я опасалась только одной вещи, мой Карл: не увидеться с тобой. Узнав планы наших верных друзей, я должна была сделать так, чтобы добраться до тебя. А здесь у меня не было иной надежды, как только Кромвель. А потом пришлось убедиться, что этот человек не то, что ты думаешь, или, мой Бог, самое малое — что он непроницаем. Все время, что я находилась рядом с ним, я сосредоточила взгляд на его глазах, проникая в его душу и соизмеряя все складки этой души. Твоя Генриетта, для которой ты - вся жизнь, спрашивала, молила, убеждала. Ну, хорошо, считала я, Карл, это рыцарь, издали апплодирующий этой публичной смерти, ужасной и позорной, он подталкивал ее... и с рукой на священной книге, такой же, как у нас, .. в этой книге те же слова Господа, он мне клялся, что ничего так не желает, как вашего бытия и вашей свободы которые, согласно его амбициям, полезны более, нежели ваша смерть. Карл, мой Карл, будем доверчивы перед Богом и подумаем, что раз уж мы соединились, то для того, чтобы больше не расставаться и чтобы я была с тобой при побеге, чтобы мы нашли себя далеко от этой кровавой земли, свободными, счастливыми, на земле нашей прекрасной Франции, которая моя родина и станет твоей! Король: Но наконец, что же он сказал? Королева: Он выбрал меня, как он уверял, чтобы вам повторить то, что вы уже слышали двадцать раз: что он был не только среди самых верных слуг Вашего величества, но, в худшем случае — самым вашим лояльным врагом и, как доказательство: что он не был в числе ваших судей. Арамис: И, тем не менее, он подписал приговор. Королева? Он подписал его? Арамис: Да. Королева: Э! Мой Бог, может ли он поступать иначе на своем посту и под взглядами, которые его разоблачат? Король: Этот человек, как пропасть. Но какое значение может иметь ожидание, что молния осветит эту пропасть, если вы тут, Генриетта,... и рядом со мной друг, тогда как другой..
стук в пол
Арамис: Сир, вы слышите графа де Ла Фер? Король: Это он стучит под моими ногами? Арамис: Это он и вы можете ему ответить. Король: ( стучит своей тростью) Что он делает? Арамис: Он проведет там также и весь день. Вечером он поднимет половицу. Парри, со своей стороны, должен ему помочь. Парри: Но у меня нет никакого инструмента. Арамис: Вот кинжал; но берегитесь, чтобы не слишком затупить его: он может вам понадобиться, чтобы крошить нечто, помимо камня. Королева: Звонят время. Король: ( слушая) Восемь часов. Арамис: Вы сами видите, сир, что все перенесено на завтра, потому что восемь часов было условленным моментом. Король: О, моя дорогая Генриетта! Запомни то, что я тебе сейчас скажу... Королева: Говори, мой король! Король: Всю жизнь молись за этого дворянина, которого ты видишь; молись за другого, которого ты слышишь у наших ног и всю жизнь молись за тех двух, которые, исполняя свою часть плана, пекутся о моей жизни. Арамис: Теперь, сир, разрешите мне удалиться; я могу быть нужен нашим друзьям. Если вы пригласите еще раз господина Джаксона, я вернусь. Король: Благодарю, шевалье. Примите всю силу моей признательности. Королева: Шевалье, я никогда ни на мгновение не забуду, что жизнью моего супруга я обязана вам и вашим друзьям. Арамис: А! Мадам!.. но наступил день, я могу быть узнанным. Я опасаюсь не за себя, а за Ваше величество: если мое присутствие будет доказано, это означает заговор. Королева: Да! Да! Идите! Король: До свидания, шевалье! Арамис: Да хранит вас Бог, сир! Королева: Еще слово, шевалье... простите, но вы понимаете тревогу жены и матери...Этот человек... палач... его хорошо прельстили... купили... и наша способность удержать в плену... Он не сможет убежать, спастись, выйти, скрыться? Арамис: Я отвечаю за все, мадам. ( он уходит в глубину, слышны шаги в коридоре.) Королева: Что это за шум? Король: Все говорит, что это группа вооруженных людей. Арамис: Они идут! Они приближаются! Королева: Дверь открывается! (на пороге показывается человек под маской) А! Мой Бог!
Видна передняя, полная стражников. Верховный комиссар парламентского суда входит вместе с Грослоу. На ходу он разворачивает пергамент.
Отправлено: 01.09.15 22:39. Заголовок: Сцена 6. Те же, коми..
Сцена 6. Те же, комиссар суда, Грослоу.
Арамис: Что это означает? Комиссар: Смертный приговор парламента... Король: Достаточно! Я возьму приговор, чтобы прочитать. Королева: Так это все же произойдет сегодня? Комиссар: Разве короля не предупредили, что это произойдет сегодня в восемь часов? Арамис: Клянусь душой, неужто они дали ускользнуть палачу? Королева: ( словно сама с собой) Это не более чем отсрочка на несколько часов, я хорошо это знаю, но несколько часов его спасут; я слышала разговор... или я ошиблась...Кто такой этот человек, который появился на пороге, ужасный под своей черной маской. Комиссар: Лондонский палач исчез. Но на его место нашелся человек... опоздание на время, которое испросил Карл Стюарт на то, чтобы привести в порядок свои мирские дела... в случае, если другие должны быть закончены. Арамис: А! Мой Бог! Король: ( обнимая его) Мужайтесь! ( полковнику) Я готов,сударь. Единственное, чего я желаю, это поцеловать своих детей, которых я не видел три года и с которыми свижусь только на небе. Грослоу: Они ждут уже четверть часа. Королева: ( падая на колени) О! Мой Бог! Арамис: Где Бог, сир? Что делает Бог? Король: Не сокрушайся так, дитя мое! Ты спрашиваешь, где же Бог? Ты не вииешь его более, потому что события на земле прячут его от тебя. Ты спрашиваешь меня, что он делает? Он смотрит на твое отчаяние и на мою жертву и, мне думается и то и другое будет вознаграждено: он примет во внимание то, что это сделано тебе людьми, а не Богом. Это люди заставят меня умереть, это люди заставляют тебя плакать. Королева: ( молится) Будьте милосердны! Будьте милосердны! Будьте милосердны! Король: Генриетта, не лишайте меня сил своими слезами, которые разрывают мне сердце; вы более не жена Карла Стюарта, вы королева Англии!
Отправлено: 02.09.15 10:33. Заголовок: Сцена 7. Те же, дочь..
Сцена 7. Те же, дочь короля, сын короля.
Королева: Дети мои! Король: Сын мой, вы видели множество людей на улицах и в залах этого дворца; вы еще видите и людей, которые нас окружают; эти люди хотят убить вашего отца... Не говорите, что вы никогда этого не забудете. Возможно, что эти самые люди вас однажды призовут, чтобы возложить на вас корону, которую сейчас они сорвали с моей головы; не соглашайтесь, мой сын, если вы должны будете это сделать под эскортом ненависти и гнева. Оставайтесь лучше добрым, милосердным, забытым и отвращайте взор, когда вам кажется, что вы видите мою тень под этими сводами. Если вы получите это царствование путем мести и репрессий, вы никогда, даже умирая в своей постели, не сможете избавиться от сожалений и от угрызений совести и умереть так, как умру я сейчас на эшафоте. А сейчас, дайте мне вашу руку. Поклянитесь, сын мой! (ребенок испускает рыдание и прячется на груди у отца) А вы, дочь моя,( берет, в свою очередь, юную принцессу) ты, дитя мое, не забывай меня никогда. ( юная принцесса целует отца, который берет ее на руки и передает в объятия королевы) Отныне, Генриетта, у наших детей остается только их мать. Прощайте!.. Королева: О, живи! Живи здесь, в моих объятиях, в моем сердце, в этот миг! Нет, нет, господа, это невозможно!.. наконец, это ваш король, это тот, кто владел всем, кто держал в своих руках жизнь целого народа. Такого, как он, вы не можете убить, он неприкосновенен, священен! Господь мой, это же ваш образ на земле! Бог мой, я взываю к вам!.. Это мой Карл, мой супруг, отец моих детей! Молитесь, дети мои! Дети мои, на колени! ( дети опускаются на колени. Мать хочет последовать их примеру, но силы изменяют ей) О!.. Ко мне! Ко мне!,, Я умираю... ( она падает на колени с протянутыми руками и испустив крик, теряет сознание). Король: Парри, я поручаю тебе королеву. ( Арамису) Шевалье, последняя услуга... вашу руку. Господа, я ваш. Идем!
Образуется кортеж. Слышна дробь барабанов, звонит большой колокол Вестминстера. Король удаляется налево)
Отправлено: 02.09.15 11:51. Заголовок: Картина 8. ( Эта ка..
Картина 8. ( Эта картина была удалена на втором представлении)
Окно Уайтхолла. Эшафот, задраппированный черным, начинается сразу за окном. При поднятии занавеса, Атос, поместившись под эшафотом, прячется от толпы за оббивкой, выдалбливая отверстие под окном.
Сцена 1. Атос: ( нанося удары по стене) Еще немного времени и тайный проход будет полностью открыт... ДАртаньян и Портос должны быть на своем посту на площади... что до Арамиса, то он должен проникнуть к королю и рассказать ему о наших планах. Но что происходит, если я не слышу условленного сигнала? Только раз был удар по каминной доске и я ответил на него... и вот уже с четверть часа ни шума, ни предупреждения не доходит до меня. Это молчание ужасно!.. эта неподвижность леденит мне сердце. Они ждут, эти кровожадные зрители... О! Не отрывайте глаз от окна! Еще чуть-чуть и сигнал достигнет моих ушей и я похищу у вас вашу добычу... Но мне кажется, что я слышу шум от вооруженных людей.( он разрезает оббивку кинжалом) Что я вижу? Всадники, протазанщики, и там, в первых рядах народа, который, подобно мрачному океану, кипит и воет... Господи, что же происходит? Не дАртаньяна ли я вижу среди всех этих зрителей, чьи глаза устремлены на окно... На что он смотрит?... А! Что за шум?.. Кто идет по мрачному пути?
Алебардщики появляются на эшафоте.
Народ: ( снаружи) Палач! Палач! Атос: Палач! Так это все же правда!
Сцена 2. Атос, король, Арамис, Грослоу, человек в черной маске, стража.
Король: ( Грослоу) Минуту, прошу вас. Атос: ( тихо) Этот голос! Он здесь. ( он вытирает лоб) Но почему он вышел из дворца? Король: ( оглядываясь вокруг) Никого! Для меня все кончено! ( к народу, который не смотрит на него) Англичане, или вы все, кто авторы или заговорщики, имевшие целью мою казнь, я прощаю вас. Без сомнения, на протяжении своей жизни, какой бы короткой она ни была, я допустил некоторую несправедливость. Короли не лишены заблуждений: им будет больно видеть меня умирающим и если они меня простят в свою очередь...( приближается полковник) Подождите, я еще не закончил... Атос: О... ничего, ничего, чтобы его спасти!.. Король: ( продолжает): Народ, однажды ты поймешь мое правление; однажды ты вернешь справедливость моей памяти. В ожидании этого, насыться, как море, своим бешенством и своей злопамятностью слепорожденного. Это будет справедливо, поскольку так позволяют небеса. Атос: Бог мой! Бог мой! Король: ( доставая с груди алмазный крест и показывая его Арамису) Сударь, я сохраню этот крест до последнего мгновения: вы примете его у меня, когда я буду мертв) Арамис: Сир, я повинуюсь. Атос: Голос Арамиса... Хоть один друг рядом с ним. Король: ( снимает шляпу и бросает перед собой. Потом, палачу) Теперь ты, слушай! Я не хочу, чтобы смерть меня захватила врасплох... Я преклоню колени для молитвы... подожди, пока я протяну руки и скажу: « Помни!» А теперь ( окружающим) Наступает момент покинуть этот мир, господа... теперь отойдите и оставьте меня тихо и свободно сотворить мою молитву... ( он преклоняет колени и опускается так низко, словно хочет поцеловать настил.) Граф де Ла Фер, вы здесь? Я могу говорить с вами? Атос: ( трепеща) да, Ваше величество! Король: Верный друг, благородное сердце, я не мог быть спасен тобой...Мне это не суждено... Сейчас я, возможно, совершаю святотатство, говоря с тобой: да, я говорил с людьми, я говорил с Богом, с тобой я говорю с последним... Чтобы поддержать дело, которое я считал священным, я потерял трон моих отцов и растратил наследство моих детей,.. вы любите их, не так ли, граф де Ла Фер? Атос: О! Ваше величество. Король: Я доверяю тебе, о мой последний друг, похлопотать о передаче моего последнего прости королеве... Чтобы она надеялась! Чтобы жила ради наших детей! Граф, вот мое последнее желание. Ты слышишь меня? Атос: Да, Ваше величество! Король: Ты часто говорил со мной о моем сыне... ты скажешь ему, что я благословляю его и люблю его... Тебя тоже я благословляю и люблю; поблагодари своих благородных друзей и скажи им, что за то, что они сделали для меня на земле, я попрошу в своих молитвах Господа вернуть им все на небе, где мы встретимся. А теперь, граф де Ла Фер, простись со мной! Атос: ( бормочет, леденея от ужаса) Прощайте, Ваше величество, святой мученик!
Король встает и отходит, опираясь на Арамиса. Атос: Шаги...он удаляется... О! Мой Бог!.. мой Бог! Сир, вы больше не говорите со мной...( он прислушивается и на мгновение отходит налево) Король: (за кулисами) Помни! Голос: ( за кулисами) Три! Атос: ( шатаясь возвращается на сцену) Мертв!.. Король мертв! О! ( падает без чувств)
Отправлено: 02.09.15 15:27. Заголовок: Сцена 1. Человек, за..
Действие 4. Картина 9. Одинокий дом у ворот Лондона. Справа аллея деревьев, ведущая к дому. Слева разрушенная монастырская стена; в глубине городские ворота. Вестминстер на горизонте. Идет снег.
Сцена 1. Человек, закутанный в плащ. ДАртаньян, Гримо, Блезуа, Мушкетон.
Человек, закутанный в черный плащ, в широкополой шляпе, надвинутой на глаза и с черной маской на лице выходит из городских ворот и с предосторожностью приближается к дверям одинокого дома. Из под его маски видна седеющая борода.Он внимательно осматривается вокруг и решается открыть двери дома: смотрит еще раз и мгновенно исчезает. К тому времени, как дАртаньян выходит из-под арки городских ворот, дверь уже закрыта и дАртаньян бросается по следам незнакомца, которого он видел входящим.
ДАртаньян: ( глядя на дом) Он там.( он делает знак Гримо, Блезуа и Мушкетону, которые идут по за ним следом) Это дорога в порт, где мы должны были встретиться. Блезуа, припомни дорогу, по которой мы шли... Беги в отель, приведи сюда этих господ … и не слова объяснений.... кроме того, что я их жду. Беги живее! ( он подходит к дому) Дверь впереди... Есть другие входы? ( он обходит дом вокруг) Гримо: ( глядя на небо) Черным-черно. Мушкетон: Бррр! Какой холод! ДАртаньян: ( возвращаясь) Другая дверь выходит прямо на пустынную набережную. Гримо, у этой двери ты найдешь каменную тумбу. Спрячься за ней. ( что-то говорит ему на ухо) Гримо: ( открывает свой плащ и показывает широкий тесак) Да. ( он уходит) ДАртаньян: Мушкетон, на этот угол! Оттуда ты сможешь все видеть и все слышать. Давай войти в дверь, но если кто-то выйдет, зови! Я только брошу взгляд окрест и узнаю подступы к площади. Кстати! (он говорит ему на ухо и Мушкетон, подняв плащ, показывает ему два пистоля) Хорошо!
Мушкетон устраивается на пороге дома, высунув голову так, словно он сторожит дверь. ДАртаньян уходит направо.
Атос: Что за дорогу ты избрал? Блезуа: Добрую дорогу, господа. Арамис: Побеждены Роком! Атос: Благородный и несчастный король! Бог нас покинул... Портос: Утешьтесь, граф: все мы смертны. Но почему этот дьявол дАртаньян не вернулся? Почему он послал нам Блезуа? Почему Блезуа ничего не хочет говорить нам? Может, что-то случилось с милейшим дАртаньяном? Армис: Мы идем это узнать, поскольку он послал разыскать нас. Портос: Я потерял его в этой суматохе и не смотря на все мои усилия так и не смог отыскать его. Атос: О, я его видел; он был в первом ряду этой толпы: великолепное место, чтобы ничего не упустить и, поскольку спектакль был достаточно занимательный, он пожелал досмотреть его до конца. ДАртаньян: (который, при последних словах Атоса, появляется справа) А! Граф де Ла Фер! Хорошо ли клеветать на отсутствующих? Все: ДАртаньян! Портос: Наконец-то здесь! Атос: Я не клевещу на вас, мой друг. О вас беспокоились и я сказал, где я видел вас. Вы не знали короля Карла... Он был для вас не более, чем посторонний... вы не должны были его любить. ( говоря эти слова, он протягивает руку дАртаньяну. Тот делает вид, что не видит этого жеста и продолжает держать руки под плащом.) Портос: Раз все погибло, уезжаем! Атос: Да, покинем эту отвратительную страну. Вы знаете, фелука ждет нас: уедем этим вечером. Нам больше нечего делать в Англии. ДАртаньян: Вы что-то очень спешите, господин граф... Атос: Эта кровавая земля жжет мне ноги. ДАртаньян: А на меня снег действует наоборот. Атос: Но что же вы хотите, чтобы мы делали здесь, если король мертв? ДАртаньян: ( небрежно) Итак, господин граф, вы не видите, что вас может заставить задержаться в Англии? Атос: Ничего... остается только сомневаться в доброте божественного и полагаться только на свои собственные силы. ДАртаньян: Ну, а я, ничтожный, я, кровожадный зевака, я, который занял место в тридцати шагах от эшафота, чтобы лучше видеть как упадет голова короля, с которым я не был знаком и который, как тут было сказано, мне безразличен, я думаю иначе, чем господин граф: я остаюсь. Портос: Вы остаетесь в Лондоне? ДАртаньян: Да. А вы? Портос: ( в смущении) Черт... Если вы остаетесь... Раз я приехал с вами вместе, я не уеду без вас. Я не оставлю вас одного в этой отвратительной стране. ДАртаньян: Благодарю, мой блистательный друг... Итак, я могу предложить вам маленькое представление, которое мы предложим к исполнению всем остальным... после отъезда господина графа... и мысль о котором пришла мне, когда я смотрел известный вам спектакль. Портос: Какая? ДАртаньян: Это узнать, кто такой человек под маской, который так любезно предложил свои услуги, чтобы отрубить королю голову. Атос: Человек под маской? Так вы не дали ускользнуть палачу? ДАртаньян: Палачу? Так он и сейчас сидит в нижней зале нашей гостиницы. Атос: Тогда, кто же тот негодяй, что посмел поднять руку на своего короля? ДАртаньян: Палач-любитель, который, к слову, действует топором с легкостью. Ему понадобился всего один удар. Портос: Мне жаль, что я не последовал за ним. ДАртаньян: Ну-с, мой дорогой Портос, а мне пришла в голову именно эта мысль . Атос: Прости меня, дАртаньян, что я сомневался в Боге, что я сомневался в тебе... Прости меня... ДАртаньян: Мы сейчас все увидим... Арамис: И что? ДАртаньян: В то время, как я смотрел, но не на короля, как думает господин граф — так как я знал, что это человек, идущий на смерть и, хотя я, казалось бы, должен привыкнуть к делам такого рода, мне всегда от них плохо,.. а смотрел я на палача под маской и, как я вам уже говорил, пришла мне мысль узнать, кто он такой. А, так как мы привыкли всегда рассчитывать друг на друга, и звать на помощь, как зовут одну руку помочь другой, я посмотрел вокруг себя и не увидел Портоса рядом. Вас, Арамис, я узнал рядом с королем, а вы, граф, как мне было известно, находились под эшафотом. Поэтому, граф, я вас прощаю, потому что понимаю, что вы должны были испытывать. В толпе я заметил Гримо, Мушкетона и Блезуа. Я им сделал знак не уходить. Все кончилось... как вы знаете... самым мрачным образом. Понемногу народ разошелся. Наступил вечер, я отошел за угол площади со своими людьми, я выглядывал палача, который, удалившись в королевскую комнату, закутался в плащ и скрылся. Я догадывался, куда он пошел и преследовал его до самой двери. И в самом деле, через пять минут мы увидели, как он спускается по лестнице. Атос: Вы последовали за ним? ДАртаньян: Черт возьми!.. Но не это меня опечалило... Итак! Через полчаса ходьбы по самым извилистым улочкам Ситэ, он пришел к маленькому одинокому дому, где ни шум, ни свет не говорили о присутствии человека... Без сомнения, он считал,что он один и за ним никто не следует, я подождал звука поворачиваемого ключа, дверь отворилась и он исчез. Атос: И этот дом? Все: Этот дом? ДАртаньян: ( показывая на дом) Вот он! Все: О! ( они хотят подойти) ДАртаньян: ( останавливая их) Подождите! ( хлопает в ладоши... Мушкетон встает. Мушкетону) Я надеюсь, никто не выходил из дому? Мушкетон: Нет, сударь. ДАртаньян: А кто-нибудь входил? Мушкетон: Нет, сударь. ДАртаньян: А через другую дверь? Мушкетон: Я не знаю... С той стороны сторожит Гримо. ДАртаньян: Иди смени его. И пусть он идет сюда.
Мушкетон уходит. Через некоторое время входит Гримо.
Портос: Я был абсолютно уверен, что дАртаньян не терял времени. Атос и Арамис: ( пожимая руку дАртаньяну) О! Спасибо!..Спасибо! Гримо: ( входя) Вот! ДАртаньян: Никто не входил в дверь, которую ты охранял? Гримо: Нет. ДАртаньян: Никто не выходил? Гримо: Нет. ДАртаньян: Значит, все так же, как я тебе оставил? Гримо: Да. Атос: Он в этой комнате? Портос: Действительно: виден свет. Арамис: Нужно попробовать заглянуть через балкон. ДАртаньян: Портос, друг мой, займите место здесь и , если вас это не унизит, послужите лестницей для Гримо. Портос: Как это? ( он становится на место...Гримо влазит ему на плечи, чтобы дотянуться до балкона) ДАртаньян: Ну? Атос: Ты можешь видеть? Гримо: Я вижу. ДАртаньян: Что? Гримо: Двух людей. ДАртаньян: Знаешь их? Гримо: Подождите. ДАртаньян: Что они делают? Гримо: Один пишет. Атос: Кто он? Гримо: Это, я думаю... Атос: Ну! Гримо: Подождите! ДАртаньян: Посмотрим! Гримо: Генерал Оливер Кромвель! Атос, Портос и Арамис: Что он говорит? ДАртаньян: Я сомневался. Но второй,.. тот, кого мы преследовали? Гримо: Он в тени... он поднимается... он подходит к генералу... Ах! ( он испускает крик и спрыгивает вниз, на плечи Портоса) Портос: Ну, что там такое? ДАртаньян: Ты видел его? Говори быстрее! Гримо: Мордаунт!
Крик радости друзей
Атос: ( в сторону) Рок! ДАртаньян: Минуточку, господа... Это все становится интересным. А сейчас, мой храбрый Гримо, вернитесь в свою обсерваторию и если вы сумеете перевести нам малейшее слово, малейший жест этих людей... Арамис- вы к дверям, Портос со мной, вы, Атос, будьте начеку!
Отправлено: 03.09.15 12:00. Заголовок: Картина 10. Интерьер..
Картина 10. Интерьер дома Кромвеля. Комната, закрытая дверью справа. Видна дверь, которая выходит на балкон с той же стороны.
Сцена 1. Кромвель, Мордаунт.
Мордаунт: Ваша честь отдали мне двух этих французов, когда их вина была только в том, что они приняли участие в военных действиях на стороне Карла 1. Сейчас, когда они виновны в заговоре против Англии, не желает ли Ваша честь отдать мне всех четверых? Кромвель: Берите их.( Мордаунт кланяется с выражением кровожадного триумфа.) Но вернемся, прошу вас, к этому несчастному Карлу. Были крики среди народа? Мордаунт: Очень немного и это были: « Да здравствует Кромвель!» Кромвель: Где вы находились? Мордаунт: Я расположился таким образом, чтобы все видеть и все слышать. Кромвель: Кажется, человек в маске очень хорошо выполнил свою работу. Мордаунт:(спокойным голосом) Действительно, одного удара оказалось достаточно. Кромвель: Возможно, это был мастер своего дела. Мордаунт: Вы так считаете, сударь? Кромвель: Почему бы нет? Мордаунт: Этот человек не выглядел палачом. Кромвель: А кто еще, кроме палача, пожелал бы исполнить такую отвратительную работу? Мордаунт: Но, возможно, какой-нибудь личный враг короля Карла, который дал обет мести и который мог исполнить этот обет; возможно, некий дворянин, у которого были серьезные причины ненавидеть павшего короля и который, зная, что он попытается бежать, чтобы избавиться от него, стал у него на дороге с лицом под маской и топором в руке не как воплощение палача, но как исполнитель Рока. Кромвель: Это возможно. Мордаунт: И если бы это было так, Ваша честь осудили бы это действие? Кромвель: Не мне судить его: это дело между ним и Богом. Мордаунт: Но если Ваша честь знает этого дворянина? Кромвель: Я не знаю его и знать не желаю. Какая мне разница, был это он или кто-то другой? С той минуты, как Карл был осужден, это уже не человек — это топор. Мордаунт: И, тем не менее, без этого человека король бы спасся. Вы сами говорили: его бы похитили. Кромвель: Его увезли бы только до Гринвича. Там он погрузился бы на фелуку, зафрахтованную вчера его спасителями. Но, на фелуке, на месте капитана Граббе, которого они бы ожидали найти, их ожидали бы четыре моих человека и четыре тонны пороха, принадлежавшего нации. В море, четыре эти человека пересели бы в шлюпку, которая шла за фелукой, оставив короля и его спасителей на судне. И вы уже достаточно искушены в политике, Мордаунт, чтобы вам объяснять остальное. Мордаунт: Да, в море они бы все взлетели на воздух. Кромвель: Совершенно верно! Взрыв совершил бы то, что не смог сделать топор. Король Карл исчез бы окончательно; говорили бы, что, избежав человеческого правосудия, он был преследуем и поражен местью небес; мы были бы не более, чем судьи, а удар нанести бы небеса. Мордаунт: Сударь, как и всегда, я преклоняюсь и смиряюсь перед вами: вы глубочайший мыслитель, а ваша мысль о минированной фелуке величественна. Кромвель: И абсурдна, поскольку стала бесполезной. Идея не может быть величественной, если она не приносит своих плодов. Всякая идея без результата безумна и бесплодна. Мордаунт, вы пойдете вечером в Гринвич и спросите капитана фелуки « Молния». Вы покажете ему белый платок, завязанный с четырех концов; это знак, условленный между французами и капитаном Граббе: вы велите моим людям сойти на землю и вернете порох в арсенал. Мордаунт: А не сможет ли эта фелука, в том виде, как она теперь, послужить полезным делам нации? Кромвель: Я понимаю. Мордаунт: Ах милорд, милорд, Бог, избирая вас, дал вам взгляд, от которого ничто не может укрыться! Кромвель: ( смеясь) Мне послышалось, что вы назвали меня милордом. Это хорошо, когда мы вдвоем, но нужно быть внимательным, чтобы подобное словечко не сорвалось у вас, когда вы перед нашими пуританами. Мордаунт: Не все ли равно, если Вашу часть будут так называть в скором времени? Кромвель: ( вставая и беря свой плащ) По крайней мере, я надеюсь на это. Но время еще не пришло. Мордаунт: Сударь, вы уходите? Кромвель: Да,.. я ночевал здесь вчера и позавчера, а как вам известно, не в моем обычае ночевать три раза подряд в одной и той же постели. Мордаунт: Итак, Ваша честь дает мне полную свободу на эту ночь? Кромвель: И на завтрашний день, если понадобиться... Вы идете со мной, Мордаунт? Мордаунт: Благодарю, сударь: повороты, которые вы вынуждены совершать, проходя подземным ходом, отнимут у меня много времени. А после того, что вы мне только что сказали, я не хочу терять слишком много времени. Я выйду через другую дверь. Кромвель: ( опершись рукой на ручку двери, спрятанную под ковром и выходя через потайную дверь) В таком случае: прощайте!
В тот момент, когда Кромвель исчезает за потайной дверью, Гримо показывается на балконе. За это время Мордаунт накидывает плащ. Он берет лампу со стола и выходит. Окно открыто; Портос и Арамис занимают места в комнате. Чуть позже возвращается Мордаунт, бледный, в ужасе, пятясь, с лампой в руке перед дАртаньяном, который в низко надвинутой шляпе идет к нему с видом изысканной вежливости. За дАртаньяном входит Атос.
ДАртаньян: Господин Мордаунт, после того, как столько дней потеряно в беготне друг за другом, случай нам представил, наконец, если вам угодно, возможность немного побеседовать? Мордаунт: Я вас слушаю, сударь. ДАртаньян: Сдается мне, сударь, что вы меняете костюм так же молниеносно, как виденные мной итальянские мимы, которых кардинал Мазарини привез из Бергамо и которых он, несомненно, повел вас посмотреть во время вашего пребывания во Франции? Арамис: Только тогда вы были одеты, вернее переодеты, как убийца, а теперь... Мордаунт: А теперь, напротив, я одет как человек, которого убьют, не так ли? Портос: Э, сударь! Как вы можете говорить подобные вещи, когда вы в компании дворян, а на боку у вас отличная шпага? Мордаунт: Нет такой доброй шпаги, сударь, которая стоит четырех шпаг и четырех кинжалов; не считая шпаг и кинжалов ваших приспешников, которые ожидают вас под дверями. Арамис: Простите, сударь, но вы заблуждаетесь. Те, кто ждет нас под дверью не наши приспешники, а наши слуги. Я желаю восстановить вещи в их истинном свете даже в мельчайших деталях. ДАртаньян: Но не об этом сейчас речь и я возвращаюсь к своему вопросу. Я вам оказал честь, спросив вас, сударь, почему вы сменили свой внешний вид. Маска вам, мне кажется, была очень удобна, седая борода вам шла изумительно, а что до этого топора, которым вы продемонстрировали столь блестящий удар, я считаю, что он в тот момент подходил вам. Почему вы от него отказались? Мордаунт: Потому что он мне напомнил сцену в Армантьере, потому что я подумал, что на него одного я найду четыре топора, поскольку я окажусь среди четырех палачей. ДАртаньян: ( со спокойствием) Сударь, как ни глубоко вы порочны и продажны, вы еще молоды; это заставляло меня вести беседу в несколько легкомысленном духе... да легкомысленном, до той минуты, пока, к слову, вы не заговорили об Армантьере, ситуации, которая никак не идет в сравнение с теперешней. Ну, в конце-концов, не могли же мы вручить мадам вашей матушке шпагу и просить ее сражаться с нами! Но вы, сударь, молодой рыцарь, который владеет кинжалом, пистолетом и топором, в чем мы могли убедиться, и носящий на боку шпагу такой длины, не тот, кто откажется от права превосходства при встрече. Мордаунт: А! А! Так вы желаете дуэли? ДАртаньян: ( хладнокровно) Простите! Простите! Не будем спешить, поскольку каждый из нас желает, чтобы все было сделано по правилам. Сядьте, наконец, дорогой Портос, а вы, господин Мордаунт, можете быть спокойны. Мы соблюдем все правила этого дела наилучшим образом и я хочу быть откровенным с вами. Признайтесь, господин Мордаунт: вам бы хотелось убить кого-то из нас больше, чем остальных? Мордаунт: Каждого и всех. ДАртаньян: ( поворачиваясь к Арамису) Не находите ли вы, Арамис, что это большое счастье, что господин Мордаунт так хорошо разбирается в тонкостях французского языка; таким образом у нас полное взаимопонимание. ( поворачиваясь к Мордаунту) Господин Мордаунт, говорю вам, что эти господа со всем уважением относятся к вернувшимся к вам добрым чувствам и им тоже будет приятно убить вас. Я скажу больше: убить вас будет для них проблемой; во всяком случае, это будет по законам дворянской чести и наилучшее доказательство тому, которое я могу предъявить — вот! ( говоря это, он бросает свою шляпу на ковер, отодвигает свой стул к стене и делает знак своим друзьям сделать то де самое; затем грациозно приветствует Мордаунта). К вашим услугам, сударь! Если у вас нет ничего, чтобы возразить против той чести, которую я вам оказываю, прошу вас, начнем с меня! Портос: Погодите- ка! Я начинаю и без возражений! Арамис: Разрешите, Портос!... ДАртаньян: Господа, Господа, будьте спокойны, настанет и ваша очередь! Оставайтесь на своих местах подобно Атосу, хотя я и не могу вам посоветовать быть спокойными и оставьте мне довершить почин, который я начал. ( вытаскивает свою шпагу грозным жестом) У меня к господину особое дело и поэтому начну я. Я этого хочу, я желаю это! ( Мордаунту) Сударь, я жду вас! Мордаунт: А я, господа, я вами любуюсь. Вы спорите, кто начнет биться со мной, не посоветовавшись со мной, который, как мне кажется, этого хоть немного заслуживает. Я ненавижу вас всех, это правда, но в разной степени. Я надеюсь убить вас всех, но у меня больше шансов убить первого, чем второго, второго, чем третьего и третьего, чем последнего. Я заявляю о своем праве избрать моего противника. Если вы мне откажете в этом праве, убейте меня: я не буду драться. Портос, Арамис: Это справедливо. Мордаунт: Так вот, я выбираю своим первым противником того из вас, кто, не считая себя достойным носить имя графа де Ла Фер, стал называться Атосом. Атос: ( качая головой) Господин Мордаунт, любая дуэль между нами невозможна; окажите кому-нибудь другому честь, которой вы меня удостоили. Мордаунт: А, вот уже один испугался! ДАртаньян: ( подскакивая) Тысячу громов! Кто посмел здесь сказать, что Атос испугался? Атос: ( с улыбкой печали и презрения) Пусть говорит, дАртаньян. ДАртаньян: Это ваше решение, Атос? Атос: Бесповоротное! ДАртаньян: Пусть так! Не будем об этом говорить больше! ( Мордаунту) Вы слышали, сударь? Граф де Ла Фер не желает оказать вам чести драться с вами. Выберите среди нас кого-нибудь, кто его заменит. Мордаунт: С момента, что я не могу драться с ним, мне все равно, кто его заменит. Бросьте ваши имена в шляпу и я положусь на случай. ДАртаньян: Это мысль. Арамис: Это примирит всех. Портос: Я о таком не мог и подумать, а тем не менее, это так просто! ДАртаньян: Посмотрим! Арамис, напишите нам тем самым красивым мелким почерком, которым вы писали Мари Мишон, чтобы предупредить, что матушка господина желает убить милорда Бэкингема. ( Арамис подходит к бюро Кромвеля, отрывает три кусочка бумаги равной величины, пишет имена на каждом из них, потом предъявляет Мордаунту. Тот не читая, делает знак, что он может их оставить у себя. Арамис скручивает бумажки, бросает их в шляпу и протягивает ее Мордаунту, который вытаскивает одну и небрежно бросает, не читая.) А! Змееныш! Я отдам все мои шансы стать капитаном мушкетеров за то, чтобы на этом билетике было мое имя! Арамис: ( громко читает имя на бумажке.) « ДАртаньян». ДАртаньян: А! Есть справедливость на небесах! ( он поворачивается к Мордаунту) Я надеюсь, сударь, что у вас нет никаких возражений к проделанному? Мордаунт: ( вытаскивая свою шпагу и упирая ее конец в сапог) Никаких, сударь! ДАртаньян: Вы готовы, сударь? Мордаунт: Это я вас жду, сударь. ДАртаньян: Тогда берегитесь, сударь! Потому что я достаточно хорошо владею шпагой. Мордаунт: И я тоже. ДАртаньян: Тем лучше! Тогда моя совесть может быть спокойна. Защищайтесь! Мордаунт: Одну минуту! Дайте мне слово, господа, что вы будете со мной сражаться только по очереди. Портос: Вы испрашиваете это, только чтобы иметь удовольствие оскорбить нас, сударь? Мордаунт: Нет, только для того, чтобы иметь, как говорит господин, спокойную совесть. ДАртаньян: ( оглядываясь вокруг себя) Тут что-то не так... Арамис и Портос: Слово дворянина! Мордаунт: В таком случае, господа, отойдите в какой-нибудь угол, как это сделал господин граф де Ла Фер, который, хоть и не считает нужным драться, мне кажется, более-менее знаком с правилами поединка и освободите нам пространство, которое нам необходимо. Арамис: Согласен! Портос: Вот так затруднения! ДАртаньян: Отодвиньтесь, господа! Не нужно оставлять господину ни малейшего, даже самого маленького, предлога для плохого обхождения. Наконец, исключая почтение, которое я ему отдаю, мне кажется, он испытывает большую зависть... Итак, вы готовы , наконец, сударь? Мордаунт: Я готов.
Они скрещивают оружие.
ДАртаньян: А! Вы отступаете, вы крутитесь! Как вам это понравится! Я кое-что выиграл: я больше не вижу ваше злобное лицо! Я все проделаю в тени, тем лучше! У вас не может быть мысли, потому что у вас лживый взгляд, сударь, в особенности, когда вы испытываете страх. Взгляните в мои глаза и вы увидите то, что ваше зеркало вам никогда не покажет: честный и прямой взгляд. ( Мордаунт, отступая, доходит до стены, на которую он опирается левой рукой) А, в этот раз вы больше не отступите, мой прекрасный друг! Господа, вы когда-нибудь видели скорпиона, приколотого к стене? ( в момент неистовства, сильнейшего, чем когда -либо, после молниеносного и точного выпада, когда он с быстротой молнии бросился на Мордаунта, стена словно раскалывается и Мордаунт исчезает в зияющем отверстии, а шпага, зажатая между двух панелей, разламывается. ДАртаньян делает шаг назад. Стена закрывается.) Господа, ко мне! Высадим эту дверь! Арамис: ( спеша к дАртаньяну) Это демон во плоти! Портос: ( налегая плечом на потайную дверь) Он от нас ускользнул, кровь Господня! Он от нас ускользнул! Атос: ( глухо) Тем лучше! ДАртаньян: Я же сомневался, смерть Господня! Я же сомневался! Когда этот негодяй крутился по комнате, я предполагал какой-то дьявольский маневр, я догадывался, что он что-то замышляет; но кто мог догадаться о таком? Арамис: Это ужасное несчастье, которое нам послал дьявол, его друг. Атос: Это явное счастье, которое нам послал Бог. ДАртаньян: По-правде, вы стареете, Атос! Как можете вы говорить подобные вещи таким людям, как мы? Дьявол! Вы что, не понимаете ситуации? Негодяй нам пошлет сотню латников, нас истолкут, как семечки в ступке господина Кромвеля. Идем! Идем! Если мы пробудем здесь хотя бы еще пять минут, нас прикончат! Атос, Арамис: Да, вы правы! В путь! Портос: А куда мы идем? ДАртаньян: В гостиницу: забрать наши пожитки и наших лошадей. Потом, оттуда, если будет угодно Богу, во Францию, где я, по крайней мере, знаю архитектуру домов. Наша фелука ждет нас; честное слово, это еще наше счастье. В путь! Все: В путь! В путь! ( они уходят)
Отправлено: 04.09.15 19:56. Заголовок: Действие 5. Картина..
Действие 5. Картина 11.
« Молния» на якоре. Можно видеть навершие каюты на корме с широким окном в сечении, обращенное к морю. Слева — мост. Под кормовой каютой - отсек, заполненный огромными бочками, поставленными друг на друга; часть доступна, до остальных трудно добраться. Небольшая лестница соединяет отсек с мостиком. Слева, под мостиком, еще отсек с двумя дверями. Та, что справа, открывается в кладовую с бочками; вторая - слева. Гамаки, подвесной стол. Наступила ночь.
Сцена 1. Стражник на мостике, Грослоу, Мордаунт.
Стражник: Эй, на барке! Стой! Кто идет?
Грослоу входит с левой стороны. Он закутан в рыбацкий в плащ с капюшоном. Борода сбрита.
Голос: ( в глубине) Офицер! От генерала Кромвеля. Грослоу: Приказ приблизиться!.. Господин Мордаунт! Каким образом? Что это все означает? Мордаунт: ( на мостике; внимательно вглядывается в него). Вы, полковник? А, совсем отлично! Все складывается, против ожиданий. Ничего нового на « Молнии»? Ничего не изменилось на борту? Грослоу: Нет. Но поскольку вы здесь, что же произошло там? Мордаунт: Все прошло, как и ожидалось. Грослоу: Итак? Мордаунт: ( показывая платок, завязанный на концах) Итак, вы видите, что я знаю все. Грослоу: Это правда... Мордаунт: Не будем терять времени, они вот-вот подойдут. Грослоу: Кто они? Мордаунт: Эти четверо заговорщиков, которые должны были похитить короля и которым это не удалось. Грослоу: А, так это те, что были предназначены Кромвелю. Хорошо... я понял. Вы говорите они идут? Мордаунт: Как не стремителен, как не неистов был мой ход, я все время ждал за собой ржания их лошадей. Они идут, говорю я вам... но... они вас узнают... они не побоятся... Грослоу: Невозможно... под этим плащом... ночь,.. а потом, вы же видите: согласно распоряжению генерала я сбрил бороду и я изменю голос. Мордаунт: Да... правда. Я сам едва узнал вас. Где вы их устроите? Грослоу: В каюте на корме. Точно над грузом вин. Мордаунт: Да, но с ними их люди. Грослоу: Их люди... На нижней палубе, с дверями, которые запираются на отличную задвижку. Мордаунт: А я?.. В случае, если они меня заметят, все погибло. Грослоу: В моей каюте, за фальшивой перегородкой, которая кажется бортом корабля, есть непроницаемый тайник, такой же, как у таможенников, что преследуют контрабанду. Я вам отвечаю... Впрочем, вы увидите. Мордаунт: ( устремив глаза на море) Это барк, который приближается... О! Наконец!.. Грослоу: Какое у вас зрение! Мордаунт: ( продолжает всматриваться) У меня зрение человека, который взглядом ставит свою жизнь на кон. Говорю вам, что это барк, который направляется к кораблю. Грослоу: В самом деле, теперь и я его вижу. Стражник, охраняй как следует и помни пароль! Стражник: Да, командир! Мордаунт: Они здесь!.. Все... Действительно все. Грослоу: Идите! Прячьтесь... Они вот-вот пристанут. Идите!.. Стражник: Эй! На барке! Ола! Кто идет? ДАртаньян: Луи и Франция. Грослоу: ( возвращаясь) Дайте пройти.
Грослоу: Поднимайтесь на борт, господа. Я вас жду. ДАртаньян: ( останавливая Атоса) Это не голос капитана Граббе, это не его рост, это не он. Минуту, Атос! Атос: Кто вы, друг? И почему вы говорите, что вы ждали нас? Мы вас не знаем. Грослоу: Я знаю, милорд. Вы ищете капитана Граббе, но вы не сможете его увидеть. ДАртаньян: Как вам это нравится? Почему мы его не увидим? Грослоу: Мой бедный шурин, капитан Граббе, сегодня упал со стеньги и почти раздробил ногу. ДАртаньян: ( подозрительно) Вот досадный случай. Будьте настороже, Атос. Грослоу: Но милорд, этот белый платок, завязанный по углам, который ваш товарищ держит в руке и мой, точно так же завязанный, который у меня в кармане, убедит вас... ДАртаньян: ( Атосу) Это действительно так. ( Грослоу) Но есть еще кое-что. Грослоу: Да, милорд; вы обещали патрону Граббе, моему шурину, семьдесят пять ливров, если он вас высадит, целых и невредимых, в Булони или в любой другой точке побережья Франции, по вашему выбору. Атос: ( дАртаньяну): Что скажете? ДАртаньян: Я скажу, что... ( он прищелкивает языком в знак досады.) Атос: У нас не осталось времени на подозрения. ДАртаньян: Во-первых, мы должны быть подозрительными. Поднявшись на корабль, мы присмотрим за этим человеком и, если он не будет действовать, как положено, уберем его. Атос: Пора позвать наш арьергард. Гримо, скажи этим господам, чтобы они поднялись на борт и отошлите барк, на котором мы сюда прибыли. Грослоу: Ваши превосходительства остаются на борту? Атос: Да! ДАртаньян: Минуту! Сколько человек у вас здесь? Грослоу: Десять, милорд, не считая меня. ДАртаньян: Десять? Это меня успокаивает... Но, скажите мне, где мы разместимся? Грослоу: Здесь, милорд, в каюте на корме. ДАртаньян: А наши люди? Грослоу: На нижней палубе, милорд. Андре, размести их. Андре: Остальные, идем! ДАртаньян: Очень хорошо... как вас звать? Грослоу: Роджерс, милорд. Сюда... ( он указывает лакеям лестницу на нижнюю палубу. Мушкетон спускается, за ним Блезуа, Гримо остается последним.) ДАртаньян: ( своим друзьям) Друзья мои, постарайтесь расположиться наилучшим образом, а я пока сделаю круг по кораблю. Атос: Прихватите Гримо с собой. ДАртаньян: Зачем? Арамис: Никто не знает, что может произойти: возьмите Гримо. Портос: И выясните по дороге, не найдется ли чем поужинать. ДАртаньян: Гримо, возьми этот фонарь. Следуйте за мной, патрон Роджерс. Десять минут, друзья мои и я вернусь.( они выходят) Мушкетон: ( на нижней палубе) Как здесь низко! Как мы промерзли этой ночью... как мы сможем отлежаться... только если не случится морская болезнь... Не так ли, Блезуа? Блезуа: Я на короткой ноге с неудобствами такого рода. ДАртаньян: ( спускаясь в пороховой трюм с пистолетом за спиной) Где это мы? Грослоу: ( стоя на лестнице) Вы же видите, сударь, что это склад. ДАртаньян: Какие бочки! Словно в пещере Али- Бабы! А что там у вас в них? ( он берет фонарь у Гримо и смотрит) Грослоу:( живо отскакивая) Портвейн. ДАртаньян: О, портвейн! Это очень успокаивает. По меньшей мере, наш Портос не умрет от жажды. А все эти бочки полны? ( он подносит фонарь) Грослоу: ( то же проявление испуга) Одни полны, милорд, другие пустые. ДАртаньян: ( стучит пальцем по бочкам; светит фонарем в промежутки между рядами) Это хорошо, я отвечаю за этот отсек. Пройдем, господин Роджерс. ( он проходит в кабину) Арамис: ( в каюте на корме) Ну, Портос, что скажете об Англии? Портос: Было прекрасно приехать сюда... но нет ничего лучше, как вернуться отсюда. Атос: Увы! Мы возвращаемся одни. Арамис: Поспим. Портос: Можно! Но неужели вы не голодны? ДАртаньян: ( В отсеке с лакеями) А! Вот где наши люди устроились! ( проходит по всему отсеку, оглядывая его) Вам пора спать, мои храбрецы! Гримо, ты мне больше не нужен. Спасибо. ( в сторону) Здесь ничего. ( Грослоу) Капитан, куда ведет эта дверь? Грослоу: Простите сударь, но она на ключе: это моя комната. ДАртаньян: Посмотрим; а потом вы покажете мне трюм. Грослоу: Входите, милорд. Вы подниметесь в вашу каюту из моего отсека по лестнице, которая ведет на мостик. Мушкетон: ( глядя на уходящего дАртаньяна) Вот офицер, который умеет произвести поверку постов. Блезуа: С такими господами можно вкусить прелести сна. Атос: ДАртаньян все не возвращается. Арамис: Все в порядке, я слышу его голос; он делает обход корабля, а вот и он вылезает из люка. ДАртаньян: ( возникая на мостике с фонарем в руках) Трюм пуст, ничего необычного в каюте капитана; Если и есть армия на борту, так это армия крыс. Ну-с, капитан Роджерс, я — в каюте на корме. Командуйте, начинайте маневры и постарайтесь, чтобы мы двигались побыстрее. Грослоу; ( издали) Да, милорд! Портос: Какие новости? ДАртаньян: Великолепные! Мы можем спать так спокойно, как если бы расположились в « Козочке» на Тиктонской улице. ( он вытаскивает шпагу из ножен, осматривает свои пистолеты и ложится перед дверью) Атос: И что вы делаете? Вы называете это спокойствием? Вы еще чего-нибудь опасаетесь? ДАртаньян: Лучший способ быть по-настоящему в безопасности это бояться, что ее нет... Давайте, друзья мои, соберемся с силами. Я хорошо вижу, что вас печалит, дорогой Атос; но вы часто говорили: вините Рок... Арамис, вы увидите герцогинь: мечтайте о хорошем... Вы, дорогой Портос,.. я знаю, чего вам не хватает; но я вам обещаю, что завтра у вас будут и устрицы и бургундское вино и паштет из Амьена... если, завтра утром, мы будем во Франции. Атос: Родине верных сердец! Арамис: Женщин, которые любят! Портос: Бургундского вина! Все: До завтра. Во Франции! Доброй ночи, друзья!( жмут друг другу руки и ложатся спать)
Гримо: ( занимается счетами в глубине отсека.) Двадцать три луидора. Блезуа: Что он говорит? Мушкетон: В качестве казначея товарищества, он подбивает счет за день. О чем ты хотел поговорить, Блезуа? Блезуа: Вы уж простите меня, но необходимо есть и пить. Гримо: ( продолжает считать) Сорок один, сорок два. Мушкетон: Есть ячменный хлеб, пить черное пиво!.. Фи!.. Я лучше предпочту стакан вина всему ихнему пиву. Гримо: ( продолжая считать) Это запросто! Мушкетон: Как вам это нравится! Вы говорите, что это просто? Гримо: ( Протянув руку к отсеку) Портвейн... Блезуа: Это тот портвейн, что мы заметили в рядах, когда господин дАртаньян открыл дверь? Гримо: Да. Мушкетон: Отлично! Но, к сожалению, дверь заперта. А! Какая жалость! Он так хорош, этот портвейн... Гримо: Сумка Мушкетон: Сумка? А!..да, сумка с инструментами.
Гримо делает знак, что « да». Мушкетон достает сумку.
Гримо: Стамеска. Мушкетон: Вот! ( подает ему стамеску. Гримо поднимает одну из досок, что закрывают отсек.) Что за человек! Что за человек! Гримо: Бурав. Блезуа: Вот. Гримо: Кувшин! ( Мушкетон протягивает ему кувшин) Сторожите. ( Он поднимает доску и пробирается в отделение с рядами бочек: Блезуа и Мушкетон настораживают уши.)
Гримо: ( занимается счетами в глубине отсека.) Двадцать три луидора. Блезуа: Что он говорит? Мушкетон: В качестве казначея товарищества, он подбивает счет за день. О чем ты хотел поговорить, Блезуа? Блезуа: Вы уж простите меня, но необходимо есть и пить. Гримо: ( продолжает считать) Сорок один, сорок два. Мушкетон: Есть ячменный хлеб, пить черное пиво!.. Фи!.. Я лучше предпочту стакан вина всему ихнему пиву. Гримо: ( продолжая считать) Это запросто! Мушкетон: Как вам это нравится! Вы говорите, что это просто? Гримо: ( Протянув руку к отсеку) Портвейн... Блезуа: Это тот портвейн, что мы заметили в рядах, когда господин дАртаньян открыл дверь? Гримо: Да. Мушкетон: Отлично! Но, к сожалению, дверь заперта. А! Какая жалость! Он так хорош, этот портвейн... Гримо: Сумка Мушкетон: Сумка? А!..да, сумка с инструментами.
Гримо делает знак, что « да». Мушкетон достает сумку.
Гримо: Стамеска. Мушкетон: Вот! ( подает ему стамеску. Гримо поднимает одну из досок, что закрывают отсек.) Что за человек! Что за человек! Гримо: Бурав. Блезуа: Вот. Гримо: Кувшин! ( Мушкетон протягивает ему кувшин) Сторожите. ( Он поднимает доску и пробирается в отделение с рядами бочек: Блезуа и Мушкетон настораживают уши.)
Отправлено: 05.09.15 10:08. Заголовок: Сцена 4. Те же, Гро..
Сцена 4. Те же, Грослоу, Мордаунт на мостике.
Грослоу: Я надеюсь, они спят. Мордаунт: Вы видите у них хоть какой-то свет? Грослоу: Да, маленький огонек в отсеке; но они спят. Мордаунт: Нужно поторопиться. Ваша лодка готова, не так ли? Грослоу: Она здесь. Видите? Мордаунт: Где мы сейчас находимся? Грослоу: В устье Темзы. Мордаунт: В этой лодке есть припасы и оружие? Грослоу: Все сделано, как положено. Мордаунт: Захватите хорошо отточенный тесак, чтобы ваши люди смогли перерезать веревку, когда мы все погрузимся. Грослоу: У меня есть абордажный топор. Мордаунт: На нижней палубе есть еще люди этих негодяев. Эти тоже спят? Грослоу: Мы это видели, проходя через их отсек, когда шли в крюйт-камеру.. Мордаунт: Идем же туда, я спешу все закончить. ( они спускаются)
Мушкетон: ( Гримо) Ну? Гримо: ( у бочки) Течет. Мушкетон: Бочка пробита? Гримо: Оно течет. Мушкетон: Какое счастье! Блезуа: Внимание! По лестнице спускаются! Возвращайтесь! Мушкетон: Ах! Боже мой! Что произошло? У него не осталось времени! Гримо: Это хорошо! Мушкетон: Эта доска... Живо! ( они ставят на место поднятую доску. Гримо прячется между бочек. Дверь открывается.)
Отправлено: 05.09.15 13:15. Заголовок: Сцена 4. Те же, Гро..
Сцена 4. Те же, Грослоу, Мордаунт на мостике.
Грослоу: Я надеюсь, они спят. Мордаунт: Вы видите у них хоть какой-то свет? Грослоу: Да, маленький огонек в отсеке; но они спят. Мордаунт: Нужно поторопиться. Ваша лодка готова, не так ли? Грослоу: Она здесь. Видите? Мордаунт: Где мы сейчас находимся? Грослоу: В устье Темзы. Мордаунт: В этой лодке есть припасы и оружие? Грослоу: Все сделано, как положено. Мордаунт: Захватите хорошо отточенный тесак, чтобы ваши люди смогли перерезать веревку, когда мы все погрузимся. Грослоу: У меня есть абордажный топор. Мордаунт: На нижней палубе есть еще люди этих негодяев. Эти тоже спят? Грослоу: Мы это видели, проходя через их отсек, когда шли в крюйт-камеру. Мордаунт: Идем же туда, я спешу все закончить. ( они спускаются)
Сцена 5. Гримо, Мушкетон, Блезуа.
Мушкетон: ( Гримо) Ну? Гримо: ( у бочки) Течет. Мушкетон: Бочка пробита? Гримо: Оно течет. Мушкетон: Какое счастье! Блезуа: Внимание! По лестнице спускаются! Возвращайтесь! Мушкетон: Ах! Боже мой! Что произошло? У него не осталось времени! Гримо: Это хорошо! Мушкетон: Эта доска... Живо! ( они ставят на место поднятую доску. Гримо прячется между бочек. Дверь открывается.)
Сцена 6. Те же, Грослоу, Мордаунт, закутанные в плащи. Мордаунт держит фонарь.
Грослоу: Что? Еще не легли? Это против правил. Мушкетон: Мы ужинали, господа. Грослоу: Чтобы через десять минут огонь был потушен и чтобы через четверть часа здесь храпели. Мордаунт: Откройте дверь, прошу вас. Мушкетон: О, Иисусе наш, они его обнаружат! Блезуа: А если мы предупредим наших господ?
Мордаунт и Грослоу проходят в отделение с бочками и закрывают дверь.
Мордаунт: Да, они глубоко спят и Бог наконец-то отдает их мне. ( Гримо немного высовывает голову из-за бочки) Где полные бочки? Грослоу: Из этих две в глубине. Но вот к этой вы можете присоединить фитиль... Есть кран... Мордаунт: ( вытаскивая фитиль из-под плаща.) Вы говорите, что этого фитиля хватит на восемь минут? Грослоу: На восемь. Мушкетон: Вы слышите, о чем они говорят? Блезуа: Не все. Только, раз они не кричат, значит они не нашли господина Гримо. Мордаунт: И через эту дыру, которая сообщается с трюмом, я могу поджечь фитиль не выходя отсюда? Грослоу: Великолепно! Но не спешите поджечь, подождите, пока мы все как следует погрузимся: работа рискованная, дайте мне на нее время.
Мордаунт помещает фитиль над бочкой.
Мордаунт: Я никому не доверю исполнение моей мести. Не волнуйтесь: пока бортовой колокол не отобьет четверть первого, я не спущусь в трюм. Вы, как только посадите своих людей в лодку, тут же предупредите меня свистом. Грослоу: Это будет сделано быстро. Мордаунт: Мне достаточно минуты, чтобы с вами встретиться, секунду, чтобы перерезать кабель... мы налегаем на весла... и тут... тут все загорается... восхитительный пожар... Это будет великолепный спектакль, не так ли, матушка?( он снимает шляпу и смотрит на небо) Гримо: (узнавая Мордаунта) А! Грослоу: Я бегу сказать своим людям. Мордаунт: Нет, никаких распоряжений, никаких жестов, никакого шума. Не разбудите наших врагов. У вас есть четверть часа... подумайте лучше, что может произойти за эти четверть часа. Грослоу: Не важно. Не будем терять время. ( они выходят за дверь) Мушкетон: Больше ничего не слышно. Кого они собрались убивать? Блезуа: Закричат... Но открывается дверь; они возвращаются. Грослоу: (перед тем, как запереть дверь) А! Моим указаниям последовали. Идем, живее, живее! ( Мордаунту) Спускайтесь в погреб, я поднимусь на мостик. Мордаунт: Свист... Я зажигаю огонь!
В то время, как они запирают другую дверь, Гримо встает, бледный и трясущийся. Держа в руках кувшин он начинает толкать доску. Судно начинает двигаться.
Мушкетон: ( поднимая доску) Заходите, из здесь нет. Много набрали? Гримо: ( подойдя к свету) О! ( он призывает к молчанию лакеев и поднимается в каюту мушкетеров) Мушкетон: Ну, он принес вино?
Гримо наполовину показывается на мостике. ДАртаньян делает движение и просыпается.
Гримо: Ш-шш! ДАртаньян: Что еще? Гримо: Порох. ( говорит ему на ухо) ДАртаньян: Это возможно, мой Бог! ( та же игра , что у Гримо) Ужасно! ( на ухо Арамису) Шевалье! Шевалье!( кладет ему руку на плечо) Молчите!.. разбудите Атоса...
Арамис будит Атоса тем же способом.
Атос: Что такое? Арамис: Молчите!
ДАртаньян: ( будит Портоса, который резко вскакивает и начинает говорить, но дАртаньян зажимает ему рот) Друзья, друзья! Знаете ли вы, кто капитан этого барка? Капитан Грослоу! Ш-шш! А знаете ли вы, что находится в этих бочках, которые, как говорилось, полны вина? Смотрите! ( Он берет кувшин из рук Гримо и показывает порох.) А знаете ли вы, наконец, кто человек, который через четверть часа поднесет огонь к этому пороху? Это Мордаунт. Атос: Мордаунт! Нам конец... Арамис: Будем защищаться. Портос: Проклятие, перережем все! ДАртаньян: Молчите, молчите наконец! Если Мордаунт увидит, что он разоблачен, он способен взорвать себя вместе с нами. Не отчаивайтесь, не защищайтесь, не убивайте... С такими врагами, как Мордаунт, не идет речь о чести, дьявол побери! Гримо, подними своих товарищей по малой лестнице. Поглядим! ( он ищет) Вы доверяете мне? Все: О! Говорите! Говорите! ДАртаньян: Так вот, можно избрать только один способ уйти... не шпаги, не изысканные манеры здесь не подходят... Уходим! Портос: Уходим... Но куда? ДАртаньян: ( открывая бортовой люк, через который видно море) Под этим окном их лодка, привязанная за кабель. Атос, Арамис схватывают кабель, мы подтянем шлюпку, мы перережем веревку вашим кинжалом и, таким образом, отделившись от земли мы можем быть уверены, что они вряд ли сумеют нас атаковать. В море! В море! ( он подтаскивает веревочную лестницу, которая спускается до самой воды.) Портос: Очень холодно. ДАртаньян: Проклятие! Скоро здесь будет очень жарко. Наши люди, где они? Гримо, Мушкетон, Базен: Мы здесь! Блезуа: Я умею плавать только в реке. Мушкетон: А я совсем не умею плавать. Портос: Я позабочусь о вас двоих. ( он их хватает за пояс) ДАртаньян: Вперед!.. Вперед!
Атос спускается по веревочной лестнице, за ним Арамис, потом все остальные. Судно продолжает плыть.
Отправлено: 05.09.15 13:29. Заголовок: Сцена 7. Те же, убег..
Сцена 7. Те же, убегающие по лестнице.
Грослоу: Время!.. Живо, на лестницы! Голоса людей: Мы здесь! Грослоу: Вы держите кабель? Высаживайтесь...(Он свистит, судно скрывается за кулисами.) Кабель перерезан!
Слышен крик отчаяния за кулисами и можно видеть, как в отделении с бочками постепенно поднимается слабый свет по фитилю, который поджег Мордаунт в трюме.
Картина 12. Открытое море. Корабль полностью исчез за кулисами. Театр представляет из себя открытое море, освещенное луной. Посреди сцены лодка, в которой семь человек. Атос заканчивает перерезать кабель кинжалом.
Единая сцена. ДАртаньян, Портос, Арамис, Атос, Гримо, Мушкетон, Блезуа, потом Мордаунт в море.
ДАртаньян: Друзья, я думаю, что сейчас мы увидим любопытное зрелище.
Вдали можно видеть маленький корабль с людьми на мостике. Взрыв на этом месте и яркий свет освещает все море.
Арамис: Это великолепно! Портос: Это то, что есть! ДАртаньян: На этот раз мы избавились от этой змеи. Что скажете? Атос: Это ужасно!... Это ужасно! ДАртаньян: Пусть это и ужасно, если вам так хочется, но это утешает... Гребите, друзья мои. Мордаунт: ( в море) Ко мне!.. На помощь! ДАртаньян: Это голос Мордаунта... Снова он... демон! Мордаунт: ( плывет) Сжальтесь! Господа, сжальтесь, во имя неба! Я чувствую, что силы меня покидают. Атос: Несчастный!...Остановитесь, друзья мои! ДАртаньян: Атос, я вам заявляю, что если он приблизится на десять шагов к лодке, я разобью ему голову ударом весла. Мордаунт: ( плывет) Молю, не бросайте меня, господа... молю.. будьте ко мне милосердны... Атос: О! Это рвет мне сердце... ДАртаньян, дАртаньян,.. сын мой... нужно, чтобы он жил! ДАртаньян: Смерть Господня! Почему бы вам не связать себя по рукам и ногам и не отдаться этому негодяю? Самое время для этого. Мордаунт: Господин граф де Ла Фер! Я взываю к вам, я вас умоляю... пожалейте меня! Где вы, господин граф де Ла Фер?.. Я больше не вижу вас... Я умираю... Ко мне!... Ко мне... Атос: ( нагибается и ожидая, протягивает ему руку) Я здесь, сударь... я здесь... примите мою руку и влезайте в нашу лодку. ДАртаньян: Я не могу на это смотреть; такая слабость меня возмущает. Атос: Хорошо! Положите другую руку сюда. (он подставляет ему свое плечо, как вторую точку опоры.) Теперь вы спасены, успокойтесь. Мордаунт: ( в неистовстве)А, мать моя! Я могу тебе принести в жертву только одного, но это будет тот, кого бы ты сама избрала!
ДАртаньян испускает крик, Портос поднимает весло, Арамис ищет место, чтобы нанести удар; толчок, полученный лодкой, увлекает Атоса в воду.
Портос: О! Атос! Атос! Горе нам, что мы бросили тебя умирать! Арамис: Горе... ДАртаньян: О, да, горе!.. А! Глядите, труп, что там медленно всплывает ...это Мордаунт!
Можно заметить на фоне волн труп Мордаунта с кинжалом в груди.
Арамис: У него кинжал в сердце. Портос: Пусть поплавает на спине с кинжалом. ДАртаньян: А! Святой Боже! … Это Мордаунт! Портос: Отличный удар! ДАртаньян: А Атос?.. Атос! Где он? Атос: ( появляется, держась за лодку) Я здесь!..
Друзья выказывают радость, втаскивая Атоса обратно в лодку.
Арамис: Наконец, Бог сказал свое слово! ДАртаньян: Умер от руки Атоса! Атос: Это не я его убил; это Судьба. ДАртаньян: Не важно, раз он, наконец, мертв. А сейчас,друзья, во Францию! Все: Во Францию! Во Францию!
Отправлено: 05.09.15 18:02. Заголовок: Первое представление..
Первое представление пьесы А. Дюма" Мушкетеры"( по роману " Двадцать лет спустя") состоялось 27 октября 1845г.в Париже в театре Амбигю-Комик .В вечер премьеры Дюма наблюдал за зрителями, ожидая их реакции. В ложе напротив сидел герцог де Монпансье, 4-й сын короля Луи Филиппа (династия Бурбон- Орлеан) .В жилах герцога текла не только кровь Орлеанов но и кровь Стюартов ( брат короля Луи14 Филипп Орлеанский был женат первым браком на Генриетте Английской, дочери казненного короля Карла1.) Дюма заметил, что когда игралась сцена казни Карла1 ,( одна из самых удачных по его мнению в пьесе) герцог де Монпансье инстинктивно вздрогнул и отвернулся. Растроганный Дюма после представления сказал герцогу, что со следующего вечера эта сцена будет исключена из пьесы. В благодарность, герцог де Монпансье выплатил Дюма компенсацию на которую писатель приобрел Театр-Историк. Констанс1
Сцена 2. Те же и король. Король: Здравствуйте, господа! Ночь прошла хорошо. Я желаю знать каково состояние господина кардинала. Есть какие-то новости на этот счет? Придворный: Сир, я пришел от Его высокопреосвященства. Часть ночи я провел там. Король: И?.. Придворный: Было два приступа, во время которых Гено подумал было, что Его высокопреосвященство уже уходит... Король: Господа, не удивляйтесь, что я сокращаю утренний прием. Я буду безутешен, если господин Мазарини умрет без того, чтобы я выразил ему в последний раз чувства признательности за службу, которую он мне оказывал. До свидания, господа.
Придворные кланяются и выходят.
Сцена 3. Король, привратник.
Привратник: Карета Вашего величества готова. Король: Пройдите к Ее величеству королеве-матери и спросите ее, будет ли она сопровождать меня к Его высокопреосвященству.
Сцена 4. Король, королева-мать.
Королева: Бесполезно, сын мой: кардинал больше никого не узнает. Король: Даже меня?... Королева: Минут десять назад он, по-видимому окончательно потерял сознание. Король: Кто вам это сказал, мадам? Королева: Некий Кольбер из его окружения, который должен вам вручить важную бумагу от кардинала. Король: Где он? Королева: В салоне Дианы. Король: Велите войти господину Кольберу, который прибыл от Его высокопреосвященства. Привратник: Сир, в то время, как господин Кольбер ждал, к нему прибыл курьер от Его высокопреосвященства сказать, что кардинал пришел в себя и требует его. Король: Он уехал? Привратник: Он сказал: « Передайте эту бумагу королю... Но только именно ему... ему единственному... Я не хочу терять время, если я, вероятно, не вернусь.» Король: Эта бумага? Привратник: Вот она. Король: Дайте!... ( заслышав шум в галерее) О!.. О!.. Кто явился к нам с таким шумом? Королева: Я не слишком ошибусь, если скажу, что это ваш сюринтендант финансов. Король: А, господин Фуке!..
Отправлено: 20.11.20 00:08. Заголовок: Стелла, огромное спа..
Стелла, огромное спасибо за перевод. И снимаю шляпу за титанический труд. Я, правда, нашла в оригинале. И не то, чтобы прочла, пролистала. Поначалу, упорно искала Рауля, но... безуспешно. Почему-то Дюма решил обойтись без него. Скажите, а обсуждать предполагается здесь? Или в темах, посвященных конкретным персонажам? Я, конечно, понимаю, что Дюма сам по своим романам фики написал, но есть любопытные моменты, о которых хотелось бы поговорить.
Отправлено: 21.11.20 01:29. Заголовок: Стелла пишет: Но ес..
Стелла пишет:
цитата:
Но если разговор о персонажах
Я не оригинальна, все дороги ведут к Атосу. Но начну с общего замечания: не обсуждалась внезапная амнезия графа? Чей-то с ним? Чего он пошел по второму кругу свою любимую байку про повешенье рассказывать? Добро б в Юности мушкетеров этого эпизода не было, но он есть. Только теперь рассказывает не одному д'Артаньяну, а всем троим. Пока вроде все же про пьесу. Дальше будем посмотреть.
Отправлено: 21.11.20 10:31. Заголовок: Дюма тянет кота за х..
Дюма тянет кота за хвост, ему нужны строчки для театрального времени и потом, надо ж зрителям все в рот положить. У меня там еще выложено где-то объяснение, почему и как работает автор с текстом книги, приспосабливая его под сцену. Дюма прежде всего - театральный автор, и это у него в прозе везде ощущается.
Дюма прежде всего - театральный автор, и это у него в прозе везде ощущается.
И тем не менее, мне романы нравятся больше пьес. А может, я просто не особо вчитывалась в пьесы. Прочла вступление к Юности - ну не ак, чтоб прямо ах. Отдельные эпизоды Мушкетеров. К слову, больше от того, что безуспешно искала Рауля. ))
Отправлено: 21.11.20 16:07. Заголовок: Польза от графовской..
Польза от графовской амнезии.)) Думаю, это все же про пьесу. Если что, потому можно перейти в обсуждение персонажа.
Мы узнаем небольшую, но существенную подробность первой казни: граф умчался прочь галопом и с того, места и из провинции. Да, пьесу можно считать фиком. Но все же нам это дает понимание того, как видел сам Дюма развитие событий.
Возраст фигурантов в обеих пьесах граф прямо гвоздями вколачивает: 16 и 25, хоть умри. И даром, что никаких подсчетов это не выдерживает.))
И еще, во второй пьесе, мы явно видим, что отсутствует даже тень раскаяния за повешенье. О сожалеет лишь о том, что выжила, что привело к новым смертям. Потому и организует вторую казнь уже основательно, и проявляет стойкость идти до конца, когда все из друзей уже готовы поддаться на мольбы.
Примечательна, также, реакция Арамиса, когда тот узнает о клейме: «так он презренная женщина!» В его понимании вопрос закрыт, не о чем говорить.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 77
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Если же и временный бан не побуждает нарушителя пересмотреть стиль своего поведения, форум Дюмания прощается с ним навсегда.
Если в течение месяца с момента вынесения замечания участник, которому оно было объявлено, демонстрирует лишь миролюбие и уважение к другим обитателям форума, замечание снимается.
<\/u><\/a> 
Но начну с общего замечания: не обсуждалась внезапная амнезия графа? Чей-то с ним? Чего он пошел по второму кругу свою любимую байку про повешенье рассказывать? Добро б в Юности мушкетеров этого эпизода не было, но он есть. Только теперь рассказывает не одному д'Артаньяну, а всем троим. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума