Форум "Дюмания"

 Отправлено: 23.02.10 16:34. Заголовок: Четыре друга - и ненормальная дюманка, или Что было бы, если бы......

Сразу хочу предупредить - наглость моя не имеет границ, приверженность к трогательным описаниям тоже, поэтому готова к обстрелу тапочками. Честно признаюсь также, что фамилия "Сигоньяк" беззастенчиво сперта из романа "Капитан Фракасс" - за неимением лучшей. Буду благодарна за критику, хотя ужасно ее боюсь. [img src=/gif/smk/sm99.gif] В общих чертах - это рассуждение на тему "что было бы, если бы Вы попали в мир Дюма". Эх, раз козе смерть... Выкладываю!!! [img src=/gif/smk/sm166.gif]


…Сон снова повторялся, возвращая Женьку на три года назад. Тоска, острая, как почечная колика, и ожидание, невыносимое, как зубная боль... Обман, потом еще и еще... И пустота, черные, холодные ночи одиночества, когда за окном в промозглой ноябрьской тьме каркают от кошмарных снов вороны, спит весь город, кроме тебя, и только одно помогает перенести все это - сознание того, что больше не будет ни ожидания, ни обмана, ни предательства... а тоска понемногу станет слабее... Женька рывком села в спальном мешке. Это только сон. Это уже кончилось. Тогда, три года назад, выбраться из депрессии ей помогла работа – тяжелая, выматывающая работа на «Скорой помощи», и такие же выматывающие тренировки по фехтованию. Железо не прощает слабости, говорил тренер. И она заставила себя забыть о слабости. Клуб спелеологов окончательно вытянул девушку на поверхность, и теперь остались только сны. Женька продолжала работать, тренироваться, спускаться под землю – и держать ненавязчивую, но твердую дистанцию между собой и любым представителем противоположного пола.
Девушка потерла лицо ладонями, стряхивая вязкую муть сна, и огляделась. Сквозь полог палатки просвечивало солнце. Над плато Караби-Яйла стояла тишина, нарушаемая только ревом реки, вздувшейся после двухдневного ливня.
... – Ребята, подъем! Дождь кончился!
Спелеологи двое суток просидели в палатках, мрачно прислушиваясь к шуму разгулявшихся над плато стихий и недобрым словом поминая местных духов погоды. Расчищать вход в систему под таким ливнем было совершенно невозможно. Перебрали все анекдоты и истории, выспались на неделю вперед, вконец осатанели от безделья… и вот наконец-то! Заспанные обитатели палатки полезли наружу, впустив солнечный свет и запах мокрой полыни, и до Женьки донесся ликующий вопль:
- Эй, спелеологи!!! Подъем!!! Нам ливень подарочек преподнес!!!
В двадцати метрах от стоянки на дне крупной карстовой воронки темнел свеженький провал. Да какой – сантиметров восьмидесяти в поперечнике. Воронка, вход в которую собирались расчищать, была вдвое меньше…
Накопленный за два дня трудовой энтузиазм требовал выхода. Тем более, что предварительный осмотр убедительно показал: под провалом здоровенная полость. Ливень, похоже, открыл еще не обследованную пещеру…
…Луч налобного фонаря выхватывал из темноты стены с великолепнейшими натечными фестонами, нетронутые сталактиты и сталагмиты, искрился на кальцитовых щетках...
- Женька! – Восклицание породило многоголосое эхо. – Смотри, что тут…
Женя обернулась. Влад светил на груду земли и камней, образовавшуюся в месте провала воронки. Из-под завала глины наполовину торчала самая натуральная греческая амфора - небольшая, с широким горлышком, с черно-красным рисунком. Горлышко было замазано чем-то вроде воска, но на боку амфоры зияла дыра – рядом лежали два больших осколка и скатившийся в воронку камень, который, видимо, ее и расколол. Правая ручка амфоры намертво вросла в обломок сталагмита.
- Сталагмиты растут максимум на сантиметр в сто лет, - почему-то шепотом сказала Женька. – Сколько же она тут пролежала?
- Тысячи три лет, не меньше… - так же шепотом ответил Влад. – Видишь, какой толстый… Привет из Эллады, не иначе. А внутри-то…
Свет фонаря отблескивал на золотых монетах.
Находку бережно откопали. Как ни хотелось поскорее разглядеть все при дневном свете, спелеологи сначала обошли по периметру пещерный зал – и обнаружили в дальнем углу проход, уткнувшийся в стенку откровенно обвального происхождения. Нагромождение известняковых глыб уже покрылось кальцитовыми потеками, что доказывало, что обвал произошел давным-давно.
- Никак иначе мы бы сюда не попали, - заключил Влад, заворачивая амфору в снятую майку и аккуратно упрятывая за пазуху комбинезона. – Надо будет потом осмотреть окрестности. Сдается мне, это часть той системы, в которую мы собирались лезть.
…Солнце ушло за горную гряду, но никто пока не собирался расходиться по палаткам – насиделись в духоте и тесноте. Костер, разведенный скорее для уюта, чем для тепла, ярко пылал, и рядом с ним на разостланном куске полиэтилена были разложены разбитая амфора и ее содержимое. Клад оказался невелик – полтора десятка старинных монет, два золотых браслета и массивное кольцо с темно-синим камнем. Камень, отшлифованный в виде кабошона, был окружен десятком маленьких бесцветных кристаллов, а в его полупрозрачной, похожей на ночное небо глубине переливался блик в виде шестилучевой звезды.
- Звездчатый сапфир, - со знанием дела определил Миша Чирков. – Невероятная редкость. А вокруг, чтоб я сдох – алмазы! Хоть и необработанные!
- Женька, посмотри – там царапины нету? – подколола Женька подругу.
- Нету. – Женя вертела перстень, любуясь игрой света в сапфире. Ее фанатичное увлечение романами Дюма было широко известно в компании и регулярно служило поводом к поддразниванию – впрочем, вполне дружескому. Даже сейчас у нее на коленях лежал истрепанный том «Трех мушкетеров», который Женя таскала с собой в качестве талисмана. – Если верить нашим геологам, кладу почти три тысячи лет. И как, по-вашему, фамильный перстень графа де Ла Фер мог попасть в пещеру в Крыму? Смотрите, тут что-то написано…
По периметру кольца были вырезаны буквы греческого алфавита.
- Эх, знал бы прикуп - жил бы в Сочи, - вздохнул Миша. – Надо было в команду заодно и лингвиста-переводчика вербовать.
- И историка, - подсказал Влад. – Щас тебе. Обходись тем, что есть.
В тесно спаянной компании из шести человек наличествовали: инженер-программист – одна штука, геолог - одна штука, врач «скорой помощи» - одна штука, а также два менеджера среднего звена и один преподаватель физики. Почти у каждого имелся ряд хобби, но объединяющим служила спелеология.
- И обойдусь! Паш, ты какие-нибудь буквы узнаешь?
- Узнаю, - ответствовал Паша по прозвищу Крокодил. – Вот эту. Омега. И чем тебе это помогло?
- Жень, а ты? Ты же врач все-таки?
- Врачи учат латынь, - отозвалась Женька, снова забирая кольцо и примеряя его на безымянный палец. – Красиво…
- Особенно в сочетании с твоими драными джинсами, - вздохнула Рита. – Вот не понимаю – вроде бы ты нормальная девка, так почему же одеваешься как… как мужик? Ладно, сейчас понятно, но в городе?
- Мне так удобнее, - пожала плечами Женька.
- Вот жила бы в своем ненаглядном семнадцатом веке – небось носила бы юбку как миленькая…
- Вряд ли, - вступился Крокодил. – Насколько я знаю Женьку, она бы скорее оказалась чем-нибудь вроде кавалерист-девицы Натальи Дуровой.
- Ой, да чушь это все, - безапелляционно заметила Рита, - не может нормальная девушка прикинуться мужиком так, чтобы никто не догадался… Ладно бы кикимора какая, а ты-то красивая!
- Как раз запросто, - Женька оседлала любимого конька. – Мужиком – пожалуй, нет, а юношей – легко, особенно в 17 веке. Одежда свободная, фигуру не подчеркивает, походка и пластика сейчас у многих женщин такие, что и здесь не отличишь. Ну, получится хорошенький юноша, только и всего.
- Вопрос – а оно тебе надо? – философски спросил Влад.
- Ты знаешь, - грустно хмыкнула Женька, - иногда хочется. Особенно когда понимаешь, что отпуск кончается и впереди одиннадцать месяцев серых трудовых будней. Но не просто в прошлое, а вот сюда! – И она хлопнула ладонью по облезлой серой обложке на коленях. На какой-то миг сидящим вокруг костра показалось, что в руках у Женьки сработала фотовспышка. Сапфир на пальце внезапно полыхнул ярко-голубой звездой, ослепив присутствующих, и девушка повалилась лицом в траву.
Спелеологам приходится бывать в экстремальных ситуациях, поэтому растерянность у костра длилась не больше трех секунд. Но ни нашатырь, ни холодная вода, ни другие испытанные средства от обморока эффекта не возымели. Да это и не было похоже на простой обморок. Пульс еле прощупывался, и дышала Женька так слабо, что вряд ли шелохнула бы и травинку.
- Мишк, сними ты с нее это кольцо от греха подальше, - посоветовал Влад. – Не нравится оно мне. Может, из-за него…
- Мистика, - проворчал Мишка, но кольцо снял. Ничего не изменилось. Оставалось ждать вызванный по мобильной связи санитарный вертолет.
…- Прибывший через полчаса врач только развел руками.
- Она была здорова? На сердце не жаловалась?
- Совершенно… - растерянно ответил Мишка. – Погодите, что значит – была?! Вы что, хотите сказать…
Врач кивнул.
- Я уже ничего не могу сделать. Смерть до прибытия…
- Но как? Отчего?!
Врач пожал плечами.
- Инсульт, эмболия… может быть, сердце… хотя не похоже… Внезапная смертность, увы, случается и с молодыми и здоровыми… Вскрытие покажет. Родственники есть? Муж?
- Она сирота, - выдавил из себя Мишка. – И с мужем давно разошлась…
- Ну что ж… Соболезную.

…Темнота перед глазами медленно рассеивалась. Постепенно Женька сфокусировала взгляд - и увидела гладкую белую поверхность.
“Ага. Это потолок. Кажется, я валялась в обмороке... Что это было?”
Сильно звенело в ушах и ломило затылок. Ну, еще бы – падение с высоты собственного роста, да затылком об пол… Какой еще пол?! Откуда взялся потолок??! Женька с усилием приняла сидячее положение и ошеломленно огляделась, пытаясь справиться с накатившим головокружением. Тело было словно ватное, слегка подташнивало, глаза заливал пот, потолок и стены продолжали плыть по кругу.
- Где я, а? - простонала она вслух. - И почему тут такая жарища?!
Ответить было некому - комната была пуста. На границе сознания плавало смутное воспоминание о какой-то вспышке… кольцо, пещера… Женька подняла руку, чтобы вытереть пот, и сквозь жаркую пелену увидела у себя на пальце кольцо с кабошоном звездчатого сапфира. Знакомое, кстати, кольцо.
- Господи! - Девушка поспешно подобрала под себя ноги, чтобы вскочить... и недоумевающе уставилась на мягкие замшевые сапоги. Вернее, ботфорты – черной замши, с серебристыми звездочками шпор. Выше начинались штаны зеленого бархата. Уже сознательно Женька осмотрела себя, насколько это было возможно, и убедилась, что вместо любимых потертых джинсов и клетчатой ковбойки на ней надет зеленый бархатный костюм… хммм… вполне в стиле пресловутого 17-го века – свободные прорезные рукава, серебряное шитье, кружевные манжеты…
- Ну и ну… - Она медленно встала, оттолкнувшись рукой от пола. Слегка покачнулась, ухватилась за край стола и огляделась. Просторная комната была обставлена мебелью темного дерева; высокое окно распахнуто настежь, за ним синеет кусочек ясного вечернего неба. Налетевший порыв ветра покачнул штору, зашелестел листвой за окном; с улицы донесся характерный звонкий перестук - подковы по мостовой. В поле зрения попало высокое узкое зеркало в серебряной раме, и Женя, не раздумывая, шагнула к нему, втайне опасаясь увидеть там незнакомое лицо.
Опасения не оправдались – с величайшим облегчением Женька узрела в раме свою собственную, только безмерно озадаченную физиономию и свое же телосложение. Резковатые черты лица, темно-каштановые волосы до плеч, темные густые брови, зеленовато-серые глаза и слегка выдающиеся на худом лице скулы. Прямой нос с изящно вырезанными ноздрями, крупный, но четко очерченный рот, даже крошечная родинка справа под губой – все абсолютно свое, родное, привычное, слегка мальчишеское. Вот только одето было отражение так, словно в зеркало вставили цветную иллюстрацию к роману «Три мушкетера». Поверх костюма из темно-зеленого бархата, с кружевным воротником и такими же манжетами, с плеч спадал бархатный же черный плащ. Дополняли картину ботфорты и широкая перевязь через плечо. Короче говоря, в зеркале отражался тот самый юноша, о котором пять минут назад говорили у костра на плато Караби-Яйла… Женя тряхнула головой. Ее преследовало странное чувство – будто достаточно просто сосредоточиться, и она все поймет и все вспомнит. И легкая раздвоенность сознания. Пещера… кольцо… вспышка… Внезапно на нее нахлынул целый океан чужих воспоминаний, эмоций и знаний, переплетающихся друг с другом.
«Меня зовут Евгения Лучникова, и мне двадцать шесть лет… Эжени де Флер, двадцать три года… я в Париже… в своем доме… Это что же получается? Я это или не я?»
Девушка отошла от зеркала и уселась в кресло, машинально отметив, что ЗНАЛА, где оно стоит. Нет, надо сосредоточиться. И успокоиться… хотя, удивительное дело – она и так была спокойна. Женя добросовестно припомнила все прочитанные фантастические романы и попыталась сформулировать диагноз: она, вероятнее всего, попала в чужое тело и чужой мозг в виде психоматрицы. Звучало это как-то диковато, но... а что еще вы можете предложить?
“Так. Спокойно. Стало быть, я нахожусь в теле двойника, живущего во Франции 17-го века. Наложение матриц… Странно, почему это меня не пугает? А так вообще бывает? – Женя хмыкнула вслух. Вариантов у нее, как подсказывал здравый смысл, было два: либо признать, что бывает, либо сделать вывод, что она сошла с ума. Первый вариант ей нравился больше. – Ну что же, за что боролись – на то и напоролись Главное - не пороть горячку. Сначала подумай, потом действуй. Так, призовем на помощь познания из области психологии и физиологии. Медик я или нет?”
Познания были на месте. Итак... Если это не ее тело, то и рефлексы тоже должны быть чужие. Только как это проверить? Задумавшись, Женя сильно сжала подлокотники - и зашипела от боли. Отдернула правую руку, быстро повернула ее ладонью вверх... и уставилась на длинную глубокую царапину так, словно видела ее впервые.
“Стоп, ну и чему тут удивляться? Это же я сегодня вечером банку с тушенкой открывала... - несколько заторможенно подумала Женя и спохватилась: - Господи, какая еще банка?! Это же не мое тело!”
Женя рывком задрала камзол. Пораненная рука может быть совпадением, но шрама от аппендицита здесь быть не должно никак!
Шрам был. А рядом с ним на нежной коже красовалась родинка, которой у Жени отродясь не было.
Так, ничего страшного, крыша едет, скоро будет. Женя запахнулась и откинулась на спинку кресла, пытаясь собраться с мыслями. Странная складывается картинка. Выходит, что друг на друга наложились не только сознания, но и тела? Это как же так получается?
“А где тело двойника? Или, если не тело - то хотя бы вещество? - Закон сохранения массы вещества Женька чтила, как Остап Бендер - Уголовный кодекс. -“Если данный гриф появился здесь, значит, он исчез на Кавказе, или где они там водятся?..” Поменялись, что ли? Ой, елки зеленые! Ну, ребята влипли… Если она - там, живая, это еще ничего, а если в коме, или вообще труп?! Мама дорогая!”
Кусочки мозаики начинали складываться в относительно цельную картинку. Женька с новым интересом рассматривала кольцо с сапфиром. Одежда, обувь чужие, а колечко – вот оно, никуда не делось… Не иначе как в нем все дело… Знать бы греческий! Впрочем, что-то подсказывало, что уж здесь-то, в ЭТОМ мире, она найдет знатоков, способных перевести два слова, выбитых на кольце. Ну, спасибо и на том, что доминирует ее личность. Потому что никакого раздвоения желаний Женька не чувствовала. Было только легкое ощущение пресловутой “дежа вю” - ложной памяти. И целая куча легкодоступной информации. Основными пунктами которой следовало признать время – 1629 год; место – Париж; обстоятельства – Эжени де Флер, круглая сирота и жена знатного нормандского дворянина, сбежала из мужниного дома, переодевшись в мужской костюм и прихватив с собой двух верных слуг, фамильные драгоценности и отцовскую шпагу. Причиной побега оказался вовсе не авантюризм, а банальнейшая причина – муж-скотина. При мысли о муже Женька ощутила укол пренеприятнейшего чувства, состоящего из смеси страха, ненависти и отвращения. Однако!..
“Просто сюжет для романа, - скептически фыркнула Женькина составляющая личности. – И надо мне было попасть в семнадцатый век, чтобы снова разбираться с мужьями?! Ну вот, угодила я в героини мелодрамы! Эмоциональная память, стало быть, тоже сохранилась... Ха, как бы при таком раскладе весь сценарий не пошел псу под хвост. Я вам не рабыня Изаура...»
На сердце слегка давило привычное ощущение далекой, но постоянной опасности, но Женька уже поняла, что это ощущение не ее, а Эжени. Из глубины памяти выплыло мужское лицо с холодными зеленовато-карими глазами и каштановыми тонкими усиками над жесткой линией рта. «И кто у нас муж? А муж у нас скотина…» Шарль де Вилье, маркиз де Шермон. «Ну, по крайней мере, один плюс в этом идиотизме есть, - трезво рассудила Женька. - Аппендицита я могу не опасаться. Может быть. А с возвращением… а с возвращением что-нибудь придумаем… ” – На самом деле ей совершенно не хотелось ничего придумывать, по крайней мере пока. И что-то - наверное, интуиция - подсказывало, что случившееся необратимо и ей придется адаптироваться в этом мире, надеясь только на себя. Свою жизнь в 20 веке Женька вряд ли могла назвать удавшейся, а здесь… а здесь было смутное ощущение, что можно попытаться прожить ее заново. С окружающего мира как будто сдернули пыльную вуаль. В воздухе отчетливо пахло приключениями…
«Так, и что мы умеем? А умеем мы мно-ого…» - Помимо фехтования, Женька баловалась метанием ножей и айкидо, неплохо стреляла и ездила верхом, так что к приключениям могла считать себя готовой. Все же странно, что даже теперь, когда она знает, сколько проблем у нее здесь, в этом мире, ей не хочется возвращаться. Женька едва слышно усмехнулась. Тоже мне проблемы. Бедная наивная девочка, та, которая была до того как... Теперешней Эжени все, что происходило, виделось в несколько другом свете. Исчезло что-то основное, что держало за горло все время... Исчез страх. Она больше не боялась маркиза де Шермон. Не боялась ни его рук, ни его издевок.
Боммм! Женька вздрогнула от звенящего медного удара. Фу ты, это же часы... Половина девятого. Женька снова встала и подошла к зеркалу. Зеркало снова отразило стройного и весьма миловидного юношу, едва вышедшего из детского возраста. Вот только глаза у него были не детские.
- Так кто же ты? - тихо спросила Женька у своего отражения. - Я? Или мы? Кажется, привычка разговаривать с собой - признак шизофрении и раздвоения личности?
Отражение молча пожало плечами.
- Странное ощущение, - сказала ему Женька. - Все это было со мной, а не с моим двойником. Несмотря на то, что меня там тогда не было. Но теперь - то я здесь.
Отражение улыбнулось. Его такая простая мысль вполне устраивала.
- Ну хорошо. Вдвоем не пропадем. - Женька подмигнула зеркалу.
“Слабо вам, господин маркиз, справиться с женщиной из моего мира! Для вашего времени Эжени де Флер, может быть, верх решительности, но для нашего - сущий ребенок. Впрочем, по авантюризму я, конечно, тоже недалеко ушла от подростка, но во всем остальном... Не бойся, сестренка. - Женька, сама того не замечая, обращалась к себе самой. - Вместе мы составляем неплохую команду. То-есть что это я говорю... Неплохую такую особу, авантюрного склада и с преотличнейшим багажом знаний и умений...”
Спать все еще не хотелось. Зато внезапно захотелось пить. На столе стоял графин с водой, но особе авантюрного склада решительно не улыбалось утолять жажду таким прозаическим напитком. Беспокоить служанку по таким пустякам тоже не хотелось (сказывалось воспитание), и поэтому Женька, крутанувшись на каблуках, направилась в кладовую - поискать что-нибудь, более подходящее к ситуации.
Вернувшись в комнату с откупоренной бутылкой вина, Женька услышала доносящиеся из-за открытого окна громкие, резкие голоса, топот ног и легко узнаваемый звон клинков. Семнадцатый век оправдывал свою репутацию – на улице явно шла драка.
- Атос, сзади, обернись! - крикнули за окном. - К стене, к стене прижимайся!
«Что?!» - Женька кинулась к окну, забыв даже удивиться тому, что с легкостью понимает французский язык. Не может быть таких совпадений, не может… Высунувшись в окно, в отблесках заката Женька разглядела дерущихся. Девять человек в красных форменных плащах - против трех... нет, четырех, четвертый прижался к стене прямо под окном, и Женя не сразу его углядела, - в голубых плащах с золотой вышивкой. Еще один «красный плащ» неподвижно лежал на мостовой, согнувшись и прижав руки к животу. Гвардия кардинала выясняет отношения с мушкетерами короля, сообразила Женька. Решение созрело мгновенно. Не говоря уже о том, что ее симпатии, разумеется, были на стороне мушкетеров, бой шел, мягко говоря, неравный - по двое на одного, а на четвертого, отличавшегося редкостно могучим телосложением, навалились сразу три противника. Повисшего сзади на шее гвардейца гигант стряхнул одним движением, но тот снова прыгнул вперед, пока мушкетер отбивался от двух клинков. Дальше Женька смотреть не стала. Она метнулась вглубь комнаты, выхватила из прислоненных к креслу ножен шпагу, вскочила на подоконник и, секунду помедлив, выбирая место, прыгнула вниз.
Напавший сзади на гиганта гвардеец сразу получил от нее рубящий удар клинком наотмашь по шее и отвалился. Девушка отскочила в сторону, избежав выпада второго врага, и быстро осмотрелась. Ее взгляд встретился со взглядом худощавого смуглого мушкетера, и тот мотнул головой в сторону дома. Действительно, и он, и двое других справлялись без особого труда, но четвертый, тот, кого, по-видимому, назвали Атосом, еле отбивался от двух противников, и Женька сразу поняла, почему - правая рука у него висела плетью, а на сером камзоле в двух местах расплывались пятна крови. Гигант, яростно рыча, прорубался на помощь к товарищу, но двое гвардейцев держались крепко; смуглому тоже не удавалось приблизиться - его отрезали двое других. В эту секунду Атос упал на одно колено - похоже было, что он теряет сознание. Женька, словно на стоп-кадре, увидела его напряженное бледное лицо с закушенной губой, упавшие на лоб темные волосы, блеск занесенного клинка...
- Держись, Атос! – Смуглый мушкетер рванулся вперед, но Женька успела раньше. Изготовившийся для удара гвардеец не успел даже удивиться - мимо него по-кошачьи проскользнула гибкая тонкая фигура, каким-то непостижимым образом очутившись между ним и его беспомощной жертвой, и... Дикий крик прорезал вечернюю тишину. Узкое пространство не давало Женьке возможности для колющего или рубящего удара, негде было даже опустить руку, не то что развернуться, и она ударила эфесом шпаги, вернее, торчащей дужкой, прямо в глаз атакующего. Гвардеец, выронив шпагу и прижав обе ладони к мгновенно залившемуся кровью лицу, медленно оседал на мостовую. За его спиной Женька увидела растерянное лицо второго гвардейца - тот явно не ожидал такой стремительной расправы и не успел отреагировать. Короткий молниеносный выпад, и у гвардейца вырвался захлебнувшийся полувздох, полувсхлип - клинок вонзился в горло.
- Браво, юноша! – Смуглый мушкетер за эти секунды уже успел расправиться с одним из своих противников, поплатившись, правда, глубокой царапиной на щеке, и теперь шаг за шагом теснил второго.
- Эй, господа, - Женька шагнула вперед и, словно розгой, стегнула окровавленным клинком по заду одного из противников гиганта, - а я здесь.
Девушка успела на миг принять картинную позу выжидающего бретера, уткнув кончик шпаги в носок сапога и подбоченившись, тут же отскочила в сторону и ловко проколола предплечье нападающего. Шпага со звоном упала на булыжники, и гвардеец попятился от Женьки, сдавленно шипя сквозь зубы.
- Все, все, - успокоительно заметила она, - с вас достаточно.
Драка кончилась. Атос медленно поднимался на ноги, держась за стену и стиснув зубы; мушкетер гигантского роста заботливо его поддерживал. Смуглолицый, вытирая кровь со щеки, подошел к Женьке.
- Черт побери, откуда вы свалились?
- Со второго этажа, - честно ответила она. - Не могу спокойно смотреть, когда дерутся не по правилам. Что с вашим другом? Ему, по-моему, необходима перевязка. Пойдемте, это мой дом.
- Спасибо, - смуглолицый протянул ей руку, предварительно вытерев ладонь о плащ. - Мое имя д’Артаньян.
- Эжен де Сигоньяк, - Женька машинально переложила шпагу в левую руку и ответила на рукопожатие. «Не может быть, - билось в голове. – Не может быть. Это не может быть просто прошлое…» Она перевела вопросительный взгляд на четвертого мушкетера – стройного темноволосого молодого человека с тонким красивым лицом.
- Арамис, - представился тот в ответ на ее взгляд.
«Караул… Куда я попала?!?!?»
Дверь в ответ на требовательный, хозяйский стук открылась с похвальной быстротой, и слуга вытаращил глаза: он никак не мог понять, каким образом его госпожа оказалась на улице, да еще и в компании четырех королевских мушкетеров.
- Николь пришла? - вместо объяснений спросила Женька, входя в прихожую.
- Д-да, сударь...
- Скажи, чтобы приготовила все для перевязки. Потерпите еще немного, сударь. Нам сюда.
- Благодарю, - тихо, с трудом ответил Атос. Он стискивал плечо товарища так, что побелели пальцы; над темными бровями выступили мелкие капельки пота.
- Послушайте-ка, Атос, может, я вас понесу... - начал было тот.
- Портос... - сквозь зубы проговорил Атос с прорвавшимся стоном.
Женька уже не удивилась – странно было бы, если бы гиганта звали иначе...
- Черт бы взял вашу гордость, - с оттенком неудовольствия проворчал Портос. - Лекаря бы надо...
- Я посмотрю, - сказала Женька. - Я разбираюсь в хирургии. - Учитывая ее профессию, в хирургии она разбиралась лучше любого лекаря в Париже. Вдобавок к этому крестный отец Эжени тоже увлекался медициной, а конкретно - лекарственными травами и прочими народными снадобьями, и привил свое увлечение девушке.
Когда Атоса усадили на табурет в гостиной, он был пепельно-бледен и тяжело дышал сквозь стиснутые зубы - то ли от боли, то ли от потери крови, а может, от того и другого вместе. Пока Николь торопливо ставила на стол кувшин с теплой водой, таз, шкатулку с инструментами, бинтами и мазями, Арамис помог Женьке снять с раненого камзол и рубашку; Портос заботливо поддерживал друга. Обнаружились рана в правом плече... и промокшая от крови повязка на ребрах, стягивающая глубокую колотую рану в правом боку. Из-под сбившихся полотняных бинтов ползли темно-алые струйки. Женька невольно присвистнула.
- Так вы уже были ранены? - Она бросила на пол разрезанную и скомканную повязку. Чувства, которые она сейчас испытывала, были двойными. С одной стороны, здравый смысл подсказывал, что нормальному человеку с такой раной следует лежать дома в постели, а не шляться по улицам и затевать драки - глупый и совершенно ненужный героизм. С другой стороны, выдержка и мужество мушкетера, несмотря ни на что, все-таки восхищали. - Вам не стоило выходить из дома.
Уголки губ Атоса чуть дрогнули в легкой улыбке. Улыбка у него оказалась на редкость хорошей и совершенно преобразила замкнутое и суровое, хотя и очень красивое лицо.
- Дурацкое самолюбие, - сказал он. - Никто не любит признавать себя побежденным. - Как ни скверно было мушкетеру, но говорил он ровным голосом.
- Особенно перед капитаном де Тревилем, - почти интуитивно заметила Женька, промывая рану. - Вас уже осматривал врач?
- Да... здесь нет ничего опасного. - Атос с присвистом втянул воздух сквозь зубы - Женька нажала посильнее.
- Простите.
- Пустяки. Просто затяните потуже.
- Лучший фехтовальщик полка должен поддерживать свою репутацию любой ценой, - чуть насмешливо сказал д’Артаньян, и Женька поняла, что за поддразниванием гасконец прячет тревогу за друга и облегчение оттого, что тот вне опасности.
- Хороша бы получилась поддержка репутации, если бы меня сегодня прикончили, - усмехнулся Атос. - Господин де Сигоньяк, я обязан вам жизнью, примите мою благодарность... и за помощь тоже.
- Пустяки, - отмахнулась Женька, осторожно исследуя его плечо. Рана была глубокой, но неопасной - просто повреждены мышцы. Девушка промыла ее и взялась за бинт. - Пикар, принеси мой халат из спальни. Боюсь, сударь, он будет вам узковат, но... - она с комическим смущением пожала плечами. - Вряд ли я смогу предложить вам одежду вашего размера. Я пошлю к вам домой слугу, если хотите.
- Не стоит, - вставая, сказал д’Артаньян. - Я схожу.
Устраиваясь в новом доме, Эжени предусмотрительно обзавелась полным мужским гардеробом - на случай, если придется принимать гостей в неурочное время. Длинный теплый халат из простеганного золотисто-коричневого атласа был ей заметно велик - Эжени любила просторную одежду, в которую можно было бы закутаться. На Атоса он налез только благодаря тому, что мушкетер не вдел в рукав раненую руку, висящую на перевязи, а просто набросил халат на правое плечо. На Эжени халат драпировался живописными складками. На мушкетере - плотно облегал мускулистые плечи, оставляя открытой широкую грудь, белеющую свежей повязкой.
- Раны неопасные, - сказала Женька. - Но руку придется некоторое время поносить на перевязи. Разрешите, я вам помогу... на диване вам будет удобнее. Дайте-ка ваш пульс...
Атос с заметным облегчением откинулся на мягкую спинку, без возражений протянув левую руку Женьке. Бледность его понемногу проходила. Женька даже не стала считать - ей достаточно было убедиться в том, что пульс хорошего наполнения.

 Отправлено: 23.02.10 19:47. Заголовок: Занимательно:))) Нап..

Занимательно:)))
Написано неплохо, но кусочек очень небольшой что бы можно было о чем-то судить.
Ждем продолжения:)

 Отправлено: 23.02.10 19:51. Заголовок: Хм, а я-то боялась, ..

Хм, а я-то боялась, что и это никто не дочитает. [img src=/gif/smk/sm12.gif] Продолжение будет, разве что еще не сегодня...

- Похоже, вы где-то учились медицине, - заметил Арамис.
- Было немного, - призналась Женька. - Крестный отец мечтал сделать из меня Авиценну, а вышел обыкновенный драчун.
- Я бы сказал, что и то и другое... к счастью для меня, - констатировал Атос.
Женька смущенно пожала плечами. Теперь, в более спокойной обстановке, она наконец могла рассмотреть мушкетеров получше - до этого ее внимание было сосредоточено на Атосе, и не столько даже на нем, сколько на его ранах. Приходилось признать, что перед ней четыре друга из трилогии Александра Дюма – во всяком случае, не только имена, но и портретное сходство были налицо. Высоченный, с плечами шириной почти в дверной проем, Портос, стройный изящный черноглазый Арамис… Когда же девушка повнимательнее присмотрелась к Атосу, ей пришлось сдержать откровенный вздох. При том, что Женька, исходя из жизненного опыта, привыкла не доверять красивым мужчинам, она умела видеть красоту и ценить ее. Теперь, когда лицо мушкетера больше не портила гримаса боли, он выглядел просто изумительно. Гордый профиль, чуть полноватые, но твердые губы, проницательные серые глаза под длинными, как у мальчишки, темными ресницами. Темные шелковистые усы и эспаньолка, длинные, волнистые темные волосы. Породистые сильные руки. На вид ему можно было дать лет тридцать, но тонкие, словно проведенные острым резцом, морщинки в уголках глаз прибавляли еще несколько лет.
“А я-то думала, что это выдумка! Самая лучшая выдумка в мире… И кто же, интересно, за дурака – я или историки?»
Философские рассуждения прервало появление д’Артаньяна. Он принес сверток с одеждой, и, пока Атос с помощью Арамиса одевался, стараясь поменьше двигать правой рукой, Женька исподтишка разглядывала гасконца – чтобы закончить осмотр. Никаких противоречий с Дюма она не заметила.
“Короче говоря, выбор на любой вкус, - заключила мысленно Женька. - Очаровательно, но не ко времени...”- Вы далеко живете? - спросила она, глядя, как Атос, едва заметно морщась, затягивает ремень поверх кожаного колета и пристегивает шпагу.
- В двух шагах от Люксембурга. На улице...
“Улице Феру,” - мысленно закончила за него Женька, решив уже ничему не удивляться.
- ...Феру, - договорил Атос. - Ничего, дойду.
“Интересно, я когда-нибудь перестану удивляться? - почти меланхолично подумала Женька. – Ведь уже решила, что Дюма описал все по правде...”
- Это не меньше чем полчаса ходьбы. Вы могли бы остаться переночевать у меня. Ведь уже стемнело, а вы...
- Право же, мне неловко и дальше пользоваться вашей любезностью, - склонил голову Атос, - это начинает смахивать на злоупотребление. Вы и так уже много для меня сделали.
- Пустяки.
- Атос, я бы на твоем месте принял предложение, - серьезно сказал Арамис. – Если по дороге мы опять нарвемся на гвардейцев...
Атос поднял брови, но промолчал. Убедительность аргументов была очевидна.
- Оставайтесь, сударь, - решительно сказала Женька. - Вы меня ничуть не стесните.
На звон серебряного колокольчика явилась служанка, сделала книксен в дверях и застыла, сложив руки на животе и ожидая приказа.
- Николь, приготовь комнату для гостя. И займись ужином. На четверых. Вы ведь не откажетесь?
Четверо друзей переглянулись. Д’Артаньян поднял руки в знак полной капитуляции, Арамис улыбнулся неожиданно мальчишеской улыбкой. На лице Портоса появилось выражение, какое бывает у человека, вопреки ожиданиям оказавшегося в чудесной компании. Атос глянул на друзей и тоже улыбнулся.
- Не откажемся, - сказал он. - И не рассчитывайте!...Женька не торопилась ложиться в постель. Портос, Арамис и д’Артаньян давно распрощались и ушли, договорившись встретиться у капитана, а Атос уже спал в отведенной ему комнате. В доме все затихло. За раскрытым окном в зеленоватом ночном небе сияла полная луна; далеко-далеко, где-то на пределе слышимости, монотонно лаяли собаки. Женька сидела на подоконнике, прислонившись к одной стороне оконного проема и уперевшись ногами в противоположную - привычка, приобретенная в далеком детстве. Событий и впечатлений для одного дня было многовато - во всяком случае, более чем достаточно, чтобы помешать заснуть.
Другой мир... Женька, подняв голову и вглядываясь в яркий лунный диск, попыталась уяснить, что вот эта луна - такая обычная, с привычным, похожим на лицо рисунком - не та луна, которая светила ей всю жизнь. А может быть, и та же самая? Что она знает о параллельных мирах? Немногое. Ничуть не больше, чем прежняя Эжени - о загробном царстве… Девушка распушила подсыхающие волосы. Час назад она с удовольствием убедилась, что ее желание принимать ванну перед сном у служанки не вызывает ни малейшего протеста. В первом этаже обнаружилась комната с каменным полом и огромной деревянной бадьей, которую быстро наполнили горячей водой. Пена от невзрачного серого шарика мыла оказалась пышной и ароматной, греческая губка не шла ни в какое сравнение с поролоновой, а уж нагретое у камина огромное полотенце!
«Но где же я все-таки?» - Из разговора за ужином стало очевидным, что описанная Дюма история весьма даже правдоподобна. По крайней мере, д’Артаньян недавно получил чин лейтенанта, а Портос собирался жениться… Ладно, бой покажет. Поскольку сон все еще не шел, Женька решила прогуляться по саду – благо и такой имелся, ее предшественница-второе-я, обзаводясь домом, предусмотрела и это.
Коридор пересекала узкая голубоватая полоска лунного света, падающая из неплотно прикрытой двери. Женька прошла мимо почти на цыпочках - за дверью спал Атос, и она вовсе не собиралась его будить, - и уже подходила к лестнице, когда ей померещился легкий стон. Девушка остановилась, прислушиваясь. Послышалось или...
Девушка решительно положила ладонь ему на лоб. Лоб был горячий, в чем она нисколько не сомневалась, слыша, как он бредит. Атос вздрогнул всем телом и открыл глаза.Девушка решительно положила ладонь ему на лоб. Лоб был горячий, в чем она нисколько не сомневалась, слыша, как он бредит. Атос вздрогнул всем телом и открыл глаза.
- Кто... Эжен? Что случилось? - Он приподнялся на локте, морщась от боли.
- Ничего особенного, кроме того, что у вас лихорадка, - ответила Женька. - Я услышал, что вы бредите, и заглянул. Погодите, я принесу лекарство.
- Я бредил? - с беспокойством переспросил Атос. - И что я говорил?
- Ничего, кроме имени, - осторожно ответила Женька. - Кажется, Анна...
- А, ну конечно... - Атос провел ладонью по лицу, стирая пот, и попытался улыбнуться, но улыбка вышла неестественной. - Всякий раз, когда у меня жар, я несу разную ерунду. Не обращайте внимания.
- Я сейчас дам жаропонижающее, - Женька надавила на здоровое плечо мушкетера, заставляя его лечь, и вышла из комнаты.
“Когда я пьян, я люблю рассказывать всякие страшные истории...” - мелькнуло в голове девушки, пока она рылась в шкатулке с лекарствами. - “Это моя излюбленная история о белокурой женщине, и если я рассказываю ее, значит, я мертвецки пьян...”
“Может быть, хватит параллелей? - мысленно взмолилась она, разводя в вине нужный порошок. – Не хватало тут только миледи… но если это не о ней - я съем свою шляпу!...”
Атос без вопросов принял стакан с вином и молча выпил.
- А теперь постарайтесь заснуть. – Женька задернула половинку шторы, чтобы луна не тревожила раненого, и снова подошла к кровати. - Может быть, холодный компресс на лоб?
- Не беспокойтесь, Эжен, - Атос слегка улыбнулся, на этот раз вполне спокойно. - Вас напугал мой бред. Уверяю вас, такое случается со мной даже при самой небольшой лихорадке.
- Такое случается с кем угодно, - отозвалась Женька. Ее разбирало вполне понятное любопытство, и, чтобы утолить его, она даже согласилась бы просидеть всю ночь рядом с Атосом в надежде услышать что-нибудь еще. В очередной раз напомнив себе, что любопытство - не порок, а большое свинство, она предупредила мушкетера, чтобы он непременно звонил, если что-нибудь понадобится, и вышла, пожелав ему спокойной ночи.

 Отправлено: 24.02.10 06:27. Заголовок: Калантэ Хотим фильм..

Калантэ
Хотим фильму, хотим фильму и побольше

 Отправлено: 24.02.10 11:42. Заголовок: Калантэ :sm15: :s..

Калантэ

Оффтоп: А ВЫ боялись! А страшно в первый раз!

 Отправлено: 24.02.10 13:45. Заголовок: четыре друга...

Определение садизма-это когда на форум выкладывают захвативший тебя фанфик малыми порциями и раз в неделю!

 Отправлено: 24.02.10 17:15. Заголовок: Я стараюсь... :sm51:..

Я стараюсь... Просто со временем туго...

 Отправлено: 25.02.10 00:44. Заголовок: Определенно нравится..

Определенно нравится.
Написанно живо, приятно, и настолько, до боли, знакомо, что хочется петь и смеятся как дети ).
Ведь узнаваема не только наша четверка, но и Женька )
Кто из нас хоть раз не был ею, этой милой Мери Сью в мужском костюме, безупречно владеющей шпагой и лекарственными снадобьями?
Кто из нас не попадал прямиком из серых будней в водоворот страниц романа, встречаясь с любимыми героями в самый волнующий момент схватки?
Да, живо и с любовью написанное Мери Сью порою лучше многоумных фиков от первых лиц и всеведающих авторов.
Так что я обеими руками за.
Спасибо, Калантэ, вы меня порадовали и столь много напомнили )
Пишите дальше, я вас знаю ;) !

 Отправлено: 25.02.10 00:53. Заголовок: Калантэ , очаровател..

Калантэ , очаровательно))) Мне очень-очень нравится))) Буду ждать продолжения

 Отправлено: 25.02.10 03:05. Заголовок: Viksa Vita , я не по..

Viksa Vita , я не поняла - это комплимент или повод для драки? Кстати, кто такая Мэри Сью? Ну да, ну да, главная героиня безошибочно узнаваема. Это любой из нас (вернее, любая). Ничуть этого не стыжусь. Как говорит моя любимая пани Иоанна Хмелевская - "я пишу для поднятия духа и увеселения сердец", и отнюдь не претендую на многоумность... А что Женька снадобьями владеет - так на то она и врач.
Кстати, Viksa Vita пишет:

цитата:

Пишите дальше, я вас знаю ;) !

- в каком смысле? Мы знакомы?

В общем, дальше будет хуже!!! Вот еще кусочек!

Наутро Атос выглядел уже достаточно нормально, чтобы заступить в караул. На цветущий пион он, разумеется, не тянул, но и чересчур бледным тоже не казался. Подавив неуместные мечты о градуснике, Женя, предварительно испросив разрешения, потрогала его лоб и пришла к выводу, что температура спала. Завидное здоровье и завидная выносливость.
- Все-таки я на вашем месте хотя бы пару дней просидел дома, - сказала она, сменив повязки и помогая ему вдеть раненую руку в рукав. - Извините за непрошеный совет, но так было бы лучше.
- Совет хорош, - слегка пожал плечами Атос, - и извиняться вам не за что. При других обстоятельствах я бы непременно ему последовал. Но не теперь. - Он застегнул колет и надел портупею. - Извините, Эжен, можно попросить вас об еще одном одолжении?
- Разумеется.
- Я должен проверить, могу ли действовать правой рукой. – Атос огляделся, проверяя, достаточно ли места, вытянул из ножен шпагу и сделал одно-два разминочных движения. - Атакуйте меня, будьте так добры.
- У вас откроется кровотечение, - предостерегла Женька.
- Не беспокойтесь, я буду осторожен.
Женя сотни раз упражнялась подобным образом и поэтому хорошо представляла, что именно от нее требуется. Она встала в позицию. Выпад, еще один... Защита Атосу удалась, хотя он и побледнел, но при попытке контратаковать его лицо сразу покрылось испариной. Женька, не дожидаясь продолжения, отступила. Атос перебросил шпагу в левую руку и сделал приглашающий жест.
- Продолжим, если вы не против, - сквозь зубы сказал он.
- Вы так уверены, что на вас нападут? – Мысленно Женька выругалась – она терпеть не могла драться с левшами. Впрочем, на оригинальность это не тянуло.
- Не уверен, но и исключить эту возможность не могу.
Они обменялись еще несколькими ударами, после чего Атос отступил, коротко отсалютовал клинком и вложил его в ножны.
- Благодарю вас.
- И все-таки, сударь, - Женька решила воспользоваться возможностью и до конца играть роль мальчика из глубинки, - в чем же причина?
- Послушайте, Эжен, - Атос взглянул на нее с нескрываемым удивлением, - вы что, с луны свалились?
“Вот именно”, - подумала она, а вслух сказала: - Почти. Я ведь всего три дня, как приехал в Париж... чего же вы хотите от провинциала?
- Неужели вы ничего не слышали о том, что между королевскими мушкетерами и гвардейцами кардинала отношения несколько… хм… обострены?
- Слышал, но мне не приходило в голову, что это так серьезно...
Атос неожиданно усмехнулся.
- Это более чем серьезно. Во всяком случае, время от времени. Так что, если в ваши планы входит военная карьера, то имейте в виду – скорее всего вам придется выбирать между королем и кардиналом и, раз выбрав, держаться одной из сторон.
Женя внимательно глянула на мушкетера. Она бы голову дала на отсечение, что Атос попросту проверяет «политические пристрастия» господина де Сигоньяка.
- Вам не кажется, что вчера я уже выбрал, и довольно убедительно?
- Кажется, - пожал плечами Атос, - поэтому я и спросил. Так вы собирались вступить в гвардию?
Бац! Два-ноль! Женька не сразу нашлась, что ответить. В первоначальных планах Эжени де Флер такой вопрос не стоял – она просто хотела скрыться в большом городе. Планы же самой Женьки… до нее вдруг дошло, что, пожалуй, именно этого она и хочет... «Признавайся, дорогая, что именно об этом ты мечтала всю жизнь!»
- Признаться, я думал об этом, - наконец ответила она. – Но, к несчастью, я не знаю никого, кто мог бы меня рекомендовать.
- Я мог бы представить вас капитану де Тревилю. С вашим-то искусством фехтовальщика… Вот что, - Атос взглянул на часы, - как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию за завтраком и продолжить разговор?
- С удовольствием, - искренне ответила Женька. Она и надеяться не смела на столь стремительное развитие событий и мысленно пообещала себе, что вечером непременно зайдет в первую же церковь и поставит свечку за здоровье гвардейцев, которые вчера так удачно затеяли драку прямо под ее окнами. - Буду очень признателен.
…Небольшой и на удивление чистый зал трактира по раннему времени был наполовину пуст. Хозяин расторопно накрыл на стол, и Женька мысленно облизнулась – переживания весьма стимулировали аппетит. «И никакой тебе химии, - мечтательно подумала она, принюхиваясь к паштету из гусиных печенок с фисташками. – Не жизнь, а малина…»
Дверь протяжно скрипнула, и на пороге появилась простоволосая девица в сильно декольтированном платье и с неумеренно густо набеленным и нарумяненным лицом. Окинув взглядом зал, она неверной походкой продефилировала к столу, за которым сидели Атос и Женька.
- Ка-акой красавчик, - не очень уверенно промурлыкала она, плюхаясь на скамью рядом с мушкетером. – Не желаешь ли поразвлечься, красавчик?
На долю секунды в лице Атоса промелькнуло что-то, больше всего напоминавшее сложную смесь отвращения и сострадания; отреагировать же мушкетер не успел, потому что из задней комнаты выскочил трактирщик.
- Пошла вон, потаскуха! - рявкнул он. - Нечего приставать к порядочным господам! Пошла, говорю, а не то стражу позову!
Женька действовала интуитивно: вскочив со своего места, она обхватила девицу за талию и с некоторым усилием сдернула со скамьи, другой рукой сделав хозяину знак не вмешиваться.
- Не сейчас, милая, - доверительно шепнула она на ухо девице, отводя ее в сторону. - Нам с другом нужно поговорить об очень важных вещах. Встретимся в другой раз, - с этими словами Женька ловко подвела слабо упирающуюся «жрицу любви» к дверям, свободной рукой извлекла из кармана экю, демонстративно опустила монету девице за декольте и легким толчком выпихнула ту за порог. - Обязательно встретимся!
Девица, придержавшись за косяк, взглянула в лицо Женьке и неожиданно улыбнулась - слабой и совершенно трезвой улыбкой.
- Спасибо, красавчик, за доброту.
- Иди, милая, иди, - Женька подтолкнула ее в спину и закрыла дверь.
- Напрасно вы так добры, сударь, - ворчливо сказал хозяин. – Спасенья от шлюх не стало. В вашем-то возрасте с ними хороводиться… - тут он встретил выразительный взгляд Атоса, осекся и поспешно ретировался. Женька села и налила себе сидра.
- У них тяжелая жизнь, - тихо сказала она, отпив из кружки. – И ничего плохого она не хотела.
Атос глянул на нее - коротко, но пристально, словно прицеливаясь.
- Простите, Эжен, если это не тайна - сколько вам лет?
- Д... - Женька чуть было не ляпнула “двадцать шесть”, но вовремя спохватилась. Так он в это и поверит, держи карман шире! Двадцать шесть лет - мальчугану, у которого даже усы еще не растут. - Восемнадцать, - поправилась она, от души надеясь, что акселерация в этом мире еще не распространилась. - Я знаю, что выгляжу младше, - обезоруживающе призналась она. - Но ничего не могу с этим поделать. «Кстати, хотелось бы понять, а сколько же мне теперь на самом деле? - промелькнуло в голове. - В “том” мире было двадцать шесть, в этом - двадцать три, так сколько же в итоге?»
- Вы действительно были очень добры к этому несчастному созданию, - покачал головой Атос, - сострадательность – нечастое явление в вашем возрасте… Простите, если я был излишне фамильярен, - спохватился мушкетер.
- Ну что вы, - усмехнулась Женька, на мгновение выходя из роли, - молодость – это, конечно, недостаток, но с годами он проходит.
- Хорошо сказано. – И снова девушка перехватила острый, внимательный взгляд Атоса.
Завтрак прикончили в молчании. Женька допивала свой сидр, когда дверь снова заскрипела.
- Вот вы где, Атос! – В трактир вошел д’Артаньян. – Доброе утро, Эжен, рад вас видеть. Как вы себя чувствуете, дорогой друг?
- Спасибо, неплохо… благодаря усилиям Эжена, - отозвался Атос. – У вас какие-то новости?
- Да, сегодняшний караул в Лувре отменяется. Король уехал на охоту, и де Тревиль с ним. Так что, Атос, вы можете отдыхать с чистой совестью.
- Как медик, я бы посоветовал вам то же самое, - с улыбкой вставила Женя.
- Пожалуй, я вас послушаюсь… Эжен, я увижусь с капитаном завтра утром, а после навещу вас. Вы будете дома после полудня?
- Обязательно. – Женя встала. – Спасибо за компанию, господа, и за доброе намерение, господин Атос. Встретимся завтра.
…«Неплохо для первых двух дней в новом мире», - рассуждала девушка, идя к дому и стараясь не слишком откровенно глазеть по сторонам - город казался одинаково непривычным и для Эжени, выросшей почти в деревне, и для Женьки, родившейся вообще в другом мире. Двух- и трехэтажные дома, выбитая булыжная мостовая, кое-где вообще незамощенная (Женька тут же представила себе, что здесь творится после дождей, и невольно сморщила носик), кучки конского навоза, вокруг которых копошились воробьи... “А воробьи самые обыкновенные, точь-в точь как в Москве”, - отметила девушка. Если Эжени, прячущаяся где-то глубоко в подсознании, чувствовала себя провинциалкой в столичном городе, то Женька - туристом из мегаполиса в глубинке. Что преобладало - трудно сказать, но, похоже, такое сотрудничество двух личностей могло принести некоторую пользу. Вопреки представлениям Женьки о старинных городах, улицы не казались особенно грязными. Сточные желоба, понятное дело, имелись, но дохлые крысы и кучи отбросов в них не валялись, воздух был вполне свежим – особенно по сравнению с загазованной и душной Москвой, а встреченные прохожие вовсе не выглядели людьми, моющимися два раза в жизни по большим праздникам… Навстречу проехали два всадника в одинаковых алых плащах с белыми крестами. Гвардейцы кардинала. Женьку они проводили намеренно долгими взглядами, и она услышала за спиной фырканье и смех. Ввязываться в драку так часто не входило в ее планы, и Женька заставила себя идти дальше, не оборачиваясь. Конечно, ее внешность в роли молодого человека оставляла желать лучшего - юное, явно не знакомое с бритвой личико, узкие плечи ... Ну хоть так, пусть мальчик, но все же не женщина. А шпагой она владеет не хуже, чем эти наглецы. Если не лучше.
Впереди был целый день, и Женьке совершенно не улыбалось просидеть его в четырех стенах. Тем более что вокруг был огромный и почти незнакомый мир. Следовало использовать возможности на полную катушку… «пока не отобрали». Решено, она отправляется на верховую прогулку!
Надеть шпоры было делом нескольких минут. Не без удовольствия позванивая ими по каменным плитам коридора, Женька прошла через первый этаж дома и вышла во двор, к конюшне. Тяжелые, сбитые из толстых, потемневших от времени досок двери были слегка приоткрыты. Она толкнула створки и окунулась в пыльный сумрак, пахнущий соломой и лошадьми и пронизанный золотистыми столбами дневного света, падающими из маленьких окошек.
Ее обступили звуки, знакомые насквозь, причем по обеим реальностям. Переступание копыт, пофыркивание, хруст сена... Женька сделала еще шаг - над ухом раздалось радостное фырканье, щеку обдало теплым воздухом, и в плечо ткнулась тяжелая конская морда. В конце прохода с груды соломы поднялась коренастая человеческая фигура и, поспешно отряхивая штаны и камзол от приставших соломинок, заторопилась навстречу. Загорелое, обветренное лицо с добродушным прищуром карих глаз - старина Пикар, когда-то учивший Эжени седлать лошадь.
- Что угодно, сударь? - В хрипловатом голосе слуги не было и тени подобострастия, только радостная готовность услужить любимой молодой госпоже. О таких слугах можно только мечтать. Пикар знал Эжени с самого рождения и относился почти как к родной дочери. Даже сейчас, когда они были одни, если не считать лошадей, он старательно подыгрывал девушке - чтобы она понадежнее привыкла говорить о себе в мужском роде.
- Оседлай Сарацина, - без запинки велела Женька и повернулась к стойлу - с радостным предвкушением. Она очень любила лошадей. Господи, в этой реальности есть лошади! Не просто есть - а являются непременным атрибутом жизни! И не надо тащиться через весь город на конюшню, гадая, свободна ли твоя любимица, и можно ехать куда угодно, а не кружить по огороженному манежу... Нет, ей здесь решительно нравится. Стоящий за дощатой загородкой вороной андалузец требовательно толкал девушку в плечо шелковистым храпом, напрашиваясь на ласку. Большие добрые глаза смотрели вопросительно-лукаво, и Женька не выдержала - обхватила красавца за гладкую как шелк шею и прижалась щекой к его морде, ласково почесывая холку. Конь благодарно фыркнул и ухватил ее мягкими губами за рукав. Тем временем конюх скрылся в соседнем стойле. Оттуда донеслось всхрапывание, несколько гулких ударов копыт по деревянному настилу пола - Сарацин отличался довольно строптивым нравом. Женька хмыкнула. Ну-ну, покапризничай, сейчас мы с тобой разберемся...
Девушка прижалась к перегородке, уступая дорогу - конюх провел по проходу высокого вороного жеребца - и следом за ними, сохраняя дистанцию между собой и подкованными копытами, вышла во двор. Сарацин приплясывал на булыжнике, вскидывал голову, перекатывал во рту удила - красовался, чтобы все заметили, все полюбовались. Вообще-то он имел на это право. Ох и хорош же, негодник, особенно сейчас - вороная шерсть сверкает на солнце, как антрацит, мускулы перекатываются под тонкой кожей. К этой бы красоте еще характер получше - цены бы тебе не было.
- Дай сюда повод, - приказала Женька.
- Да, сударь, он что-то беспокоится...
- Дай сюда повод, - повторила она, натягивая перчатки и берясь левой рукой за поводья. - Ну, дуралей, что ты? Не понравилось на новом месте? Ничего, привыкнешь... Тихо, Сарацин, тихо. - Следуя своему же совету, Женя говорила тихим, увещевающим голосом. А то она не знает, как успокаивать лошадей. Небось в двух мирах учили. Пикар смотрел на нее одобрительно. - Вот так лучше... - Женя гладила коня по бархатным ноздрям, и через некоторое время он перестал прижимать уши, скосил на нее крупный, отливающий голубизной глаз и тихо фыркнул, как бы извиняясь. Интересно, может быть, дело в том, что он чувствует произошедшую перемену? Да ну, вздор. Агат же ничего не заметил. Просто нервничает на новом месте... Как там говорили на конюшне? “Всякое животное крупнее мыши любит, когда у него чешут за ухом.” Женька почесала за ушами коня. Вороная голова кивнула, толкнула лбом в плечо. Вот и помирились. Так-то лучше, дуралей. Нечего из-за дурного настроения ссориться с хозяевами.
Женя положила руку на холку коня и вскочила в седло, почти не коснувшись стремени.
- Открывай ворота.
Никакого конкретного маршрута прогулки она не наметила и ехала куда глаза глядят, но застоявшийся Сарацин шел резвой рысью, а Париж 17-го века оказался не так уж и велик. Спустя полтора часа перед замечтавшейся девушкой раскинулся густой лес, весь золотой от осенней листвы. Натоптанная, широкая тропа сворачивала с дороги и уходила под своды буков и ясеней.
- Вот оно, счастье, - убежденно сказала вслух Женя. - Нет, мне здесь точно нравится! – И похлопала коня по шее. – Вперед!
Из-под копыт взлетели опавшие листья – Сарацин, радуясь, что под ногами больше нет булыжной мостовой, рванулся в галоп. Бьющий в лицо ветер, пронизанные солнцем кроны деревьев, глухой стук копыт… Конь вылетел на обширную поляну и вдруг встал как вкопанный – будь Женька менее опытной всадницей, она вряд ли удержалась бы в седле.
- Ты что, с ума сошел? – удивленно спросила она.
Сарацин переступил передними ногами и наставил уши. Издалека донесся лай собак и пение охотничьего рога.
«Никак, королевская охота, - сообразила Женька. – Ну, пожалуй, Сарацин прав – негоже начинать службу королю с того, чтобы вспугнуть его дичь. Постоим здесь.»
Лай и рога удалялись, но Сарацин продолжал нервно поводить ушами и коситься на густые заросли шиповника на краю поляны. Что-то ему там не нравилось… Женя прислушалась. Звуки охоты совсем замерли в отдалении, но с той стороны стремительно приближался дробный перестук копыт по лесной земле. Из чащи вылетел олень, промчался через поляну, одним прыжком перелетел через заросли, только слегка задев их задними ногами… а все остальное случилось одновременно. Следом за оленем из лесу появился всадник на гнедой лошади; заросли всколыхнулись, раздался треск ветвей, гневное басистое хрюканье, и огромная бурая туша с невероятной скоростью выкатилась на поляну. Сарацин в испуге взвился на дыбы, гнедая лошадь шарахнулась, сбросив всадника чуть ли не под ноги разозленному кабану…Тот успел каким-то чудом откатиться в сторону, но крайне рассерженный секач развернулся и снова нацелился на охотника… Женька сама не помнила, как у нее в руках оказалась шпага. Должно быть, для ее врожденного авантюризма наступил звездный час - потому что ничего более глупого и рискованного, чем атаковать крупного кабана со шпагой вместо копья или ружья, придумать невозможно. Тем не менее Женька пришпорила Сарацина и ринулась вперед. Кабан несся прямо на белого как полотно охотника, успевшего только подняться на колени, и не обращал внимания на остальных участников драмы, и Женьке удалось поймать единственный шанс – нагнувшись с седла, она на всем скаку всадила толедский клинок в могучую горбатую спину зверя. Шпагу вырвало у нее из рук, но кабан споткнулся и рухнул, пробороздив мордой пожухлую траву. До окаменевшего охотника оставалось не больше двух футов.
Удержалась на лошади Женька каким-то чудом. Впрочем, с того момента, когда из зарослей выскочил кабан, ею управлял отнюдь не рассудок, а какой-то дремучий инстинкт… и, как оказалось, управлял правильно. Напуганный Сарацин пронес ее до самой опушки, а там девушка опомнилась, развернула коня, подскакала к замершей посреди поляны скульптурной группе и спрыгнула на землю. Молча поставила ногу на кабанью тушу и потянула шпагу за эфес.
«Коррида. Тореадорша чокнутая. Дуракам везет… Черт, как я умудрилась ее так засадить?!» - Шпага поддавалась с трудом. Хорошо хоть, не сломалась… Наконец Женьке удалось выдернуть клинок, и она принялась с преувеличенной тщательностью оттирать его от крови. Краем глаза она видела, что охотник медленно поднимается на ноги.
- Как вам это удалось, юноша?
- Сам не знаю… - не поднимая глаз, начала Женька – и замолчала. Снова налетел топот копыт, и на поляну вырвались несколько всадников.
- Ваше величество! Боже, что здесь произошло? Что случилось, ваше величество?
«Ваше величество?!» - Женька вскинула глаза. Она никогда не видела Людовика XIII, но – голубые глаза, слегка оттопыренная нижняя губа, светлые волосы… Перед ней, слегка зеленоватый от пережитого страха, стоял король Франции.
«Не стой столбом, - мелькнуло в голове, - поклонись хотя бы…» - Женька медленно склонилась перед перетрусившим монархом; у нее было сильнейшее подозрение, что и она сама выглядит не лучше.
- Случилось, что ваш король чудом избежал смерти благодаря этому храброму юноше, - услышала она. – Как ваше имя, молодой человек?
Женька выпрямилась.
- Эжен де Сигоньяк, ваше величество, - хрипловато сказала она.

продолжение следует...

 Отправлено: 25.02.10 03:24. Заголовок: Калантэ пишет: прод..

Калантэ пишет:

цитата:

продолжение следует...

Жду с нетерпением!!!

 Отправлено: 25.02.10 05:29. Заголовок: Калантэ какая же вы ..

Калантэ какая же вы умничка! Ну кто из нас в детстве и не только придымывал такие сюжеты! А вы взяли и написали! Молодчина! Браво!!!

 Отправлено: 25.02.10 18:00. Заголовок: Милая, добрая, чудес..

Милая, добрая, чудесная вещь!

 Отправлено: 25.02.10 18:38. Заголовок: Калантэ как я посмот..

Калантэ как я посмотрю, параноидальное настоение не минуло и вас )
Неужели невозможно сделать искрений комплимент, без того, чтоб в нем искался отрицательный смысл?
Но вас никто не преследует, и никаких драк не зачинает.
Мне понравился ваш фик, который написан в фико-жанре Мери Сью.
Можете ознакомиться с этой формой прозы здесь : http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D1%8D%D1%80%D0%B8_%D0%A1%D1%8C%D1%8E
Этот жанр обычно считается моветоном в фикрайтерских кругах, поскольку чаще бывает так, что Мери Сью призвана оживлять девичьи фантазии авторесс о бесстрашном и прекрасном альтер-эго. Нечто вроде женского романа в большой литературе.
Я же так не считаю, и верю, что иногда Мери Сью очень удобная и полезная форма повествования. Особенно если оно написано с долей самоиронии.
В вашем случае это произошло, и я порадовалась.
"Я вас знаю" же имелось в виду образно. Я знаю вас, поскольку мне знакомы ваши мечты и фантазии. И не только мне, но и большинству дюманок, как мне кажется.
Мы знакомы по духу )
Удачи в написании продолжения.

 Отправлено: 25.02.10 18:44. Заголовок: Viksa Vita , увы - п..

Viksa Vita , увы - параноя - мое второе "я". Виноват, исправлюсь! Это я на всякий случай - а вдруг меня дразнят, а я не замечаю?! Спасибо за одобрение, постараюсь оправдать...

 Отправлено: 28.02.10 02:08. Заголовок: - Король благодарит ..

- Король благодарит вас, господин де Сигоньяк.
Самый сообразительный из королевской свиты в это время поймал лошадь короля, подвел к монарху, и Людовик, секунду помедлив, вскочил в седло.
- Извольте помочь юноше доставить его трофей туда, куда он скажет, - распорядился он. – Ничего не поделаешь, сегодня мы остались без добычи… зато я остался жив.
- Если Ваше величество не возражает, я бы хотел подарить свой трофей вам, - нашлась Женька. «Вот как становятся опытными царедворцами, - мысленно хихикнула она, заметив одобрение в глазах короля и зависть на лицах свиты. – Не успела приехать в Париж, как уже подлизываюсь к царствующей особе…» - Оленя уже не догнать, и я буду счастлив компенсировать вам потерю!
Король улыбнулся – причем привычное высокомерие на секунду уступило место вполне искренней радости рьяного охотника.
- Что ж, невозможно не принять подарок, сделанный от души, - кивнул он. – Я дважды у вас в долгу, молодой человек. Надеюсь, что, по крайней мере вы не откажетесь отобедать у меня завтра?
Женька снова поклонилась.
- Это большая честь для меня, Ваше величество. Я непременно приду.
- Прощайте, господин де Сигоньяк. Буду рад видеть вас в Лувре.
Видя, что король разворачивает коня, Женька сообразила, что разговор окончен, и едва сдержала вздох облегчения. Опыта в общении с монархами у нее не было решительно никакого, зато весьма своеобразное чувство юмора заставляло следить за собой – не хватало еще фыркнуть прямо в лицо королю! Сарацин нетерпеливо переступал на месте, грыз мундштук – его нервировал запах крови, а косые взгляды ловчих могли, чего доброго, прожечь дырку в камзоле, и Женька не стала больше испытывать их терпение. Легкий поклон – далеко не такой глубокий и почтительный, какой достался Людовику – и девушка без лишних слов вскочила на коня. Через пять минут поляна осталась далеко позади.
- Чудо святого Геория о змие, - прыснула Женька, убедившись, что ее не видно и не слышно. – Ай да карьеристка, чтобы мне так успешно продвигаться на прошлой работе! Вот и с королем познакомилась… Похоже, плащ королевского гвардейца почти у меня в кармане… то есть на плечах!

…- Браво, ваше величество, великолепный зверь! И вы уложили его один на один?
- Ваши похвалы не по адресу, Тревиль, - покачал головой король. – Более того, этот великолепный зверь чуть было не сделал меня своим трофеем.
- Кабан напал на вас, Ваше величество?!
- Да, когда я упал с лошади. И спасло меня только вмешательство некоего молодого человека. Я хотел бы обратить на него ваше внимание, Тревиль – юноша ухитрился уложить кабана ударом шпаги, как заправский тореадор укладывает быка.
- Невероятно! Он назвал себя?
- Эжен де Сигоньяк – кажется, именно так. Впрочем, я пригласил его на обед.

…- Доброе утро, господин капитан.
- Атос, рад вас видеть, - Тревиль шагнул навстречу мушкетеру и обменялся с ним рукопожатием. – Как ваше здоровье?
Атос слегка поднял брови.
- Почему вы об этом спрашиваете?
- Доходят слухи, - пожал плечами де Тревиль, - плохим бы я был капитаном, если бы не знал, что происходит с моими солдатами. Садитесь, Атос. Не беспокойтесь, я знаю, что не вы были виновны в этой стычке, но ведь вас ранили? – Капитан, видя, что мушкетер продолжает стоять, подал пример, усевшись на свое место.
- Это так, - подтвердил Атос, опускаясь в предложенное кресло. – Более того, позавчера эта история получила продолжение, и, признаться, как раз об этом я и хотел с вами поговорить.
Тревиль сделал знак, что внимательно слушает.
- Я не имел бы возможности сегодня засвидетельствовать вам свое почтение, если бы не вмешательство одного молодого человека.
- Рассказывайте, Атос, рассказывайте! Что за молодой человек?
- На нас напали вдевятером, я получил еще один удар шпагой, - Атос непроизвольно дотронулся до раненого плеча, - и наверняка был бы убит, если бы этот юноша не атаковал моего противника. Как оказалось, он живет в доме, возле которого все и происходило – услышав шум драки, молодой человек попросту спрыгнул со второго этажа и пришел к нам на помощь. На его счету трое, и, должен сказать, мне редко приходилось видеть столь искусных бойцов, как он.
- Он служит в каком-нибудь полку? – Де Тревиль схватывал суть на лету.
- Пока нет, господин капитан, - слегка улыбнулся Атос. – Мой спаситель родом из провинции, и у него нет рекомендаций, чтобы вступить в гвардию. Полагаю, король был бы не прочь заполучить еще одного искусного фехтовальщика… или не допустить, чтобы этот фехтовальщик достался господину кардиналу.
- Портос собирается оставить полк, и у нас появится вакансия… - задумчиво сказал де Тревиль. – Ваша рекомендация стоит любой другой, дорогой Атос.
- Более того, - кивком поблагодарив за комплимент, продолжал мушкетер, - юноша, видя, что мне не дойти до дому, предложил свое гостеприимство – и вдобавок оказался умелым хирургом. Подозреваю, что наутро я оказался на ногах исключительно благодаря ему.
- Великолепно! Вы знаете, Атос, что король против того, чтобы принимать в наш полк без испытательного срока, но я постараюсь сделать все, чтобы его уговорить. Как зовут этого юношу?
- Эжен де Сигоньяк, господин капитан.
- Как?! – переспросил де Тревиль. – Сигоньяк? Вот так так! Это сильно меняет дело!
- Вы его знаете? – в свою очередь, удивился Атос.
- Нет, но зато его уже знает король. Клянусь Богом, вот расторопный молодой человек! За два дня он успел прийти на выручку к лучшему из моих мушкетеров, задать трепку гвардейцам его высокопреосвященства и спасти жизнь его величеству! Вы знаете, что король вчера был на охоте?
- Разумеется.
- А вы знаете, что, преследуя оленя, его величество нарвался на кабана, упал с лошади и был бы неминуемо убит зверем, если бы не этот ваш Сигоньяк, уж не знаю как оказавшийся в Сен-Жерменском лесу? Выходит, молодой человек проявил себя не только великолепным бойцом, но и охотником… И вы говорите, он молод?
- Не более восемнадцати лет, господин капитан.
- Восемнадцатилетний юноша заколол огромного кабана одним ударом шпаги! Атос, я хочу его видеть. Король пригласил его сегодня на обед, и мне необходимо поговорить с вашим протеже до этого.
- Я приведу его, - Атос встал. – К которому часу?
- Как можно скорее, друг мой, как можно скорее. В делах рекомендательных не стоит терять времени зря. – Тревиль бросил взгляд на сапоги Атоса, вернее, на его шпоры. – Вы верхом? Отлично. Я жду вас обоих. Входите без доклада.
...Женька, несмотря на то, что всю жизнь была натуральной и неисправимой «совой», встала на удивление рано – около семи утра. То ли перенос в другой мир сдвинул ее биологические часы, то ли в чистом от технологических загрязнений и электромагнитных полей городе ей понадобилось меньше времени на сон, но девушка чувствовала себя свежей, бодрой и готовой к новым свершениям. «Например, к обеду у его величества Людовика Тринадцатого…» Интуиция подсказывала ей, что от этого обеда зависит ее дальнейшая… ну, если и не судьба, то уж точно карьера. Конечно, Женя побаивалась наделать ошибок – в знании придворного этикета и тому подобных тонкостей ей не могла помочь даже память Эжени, - и поэтому с нетерпением ждала обещанного визита Атоса. Мальчик из провинции имел полное право расспросить старшего товарища, как следует себя вести в гостях у короля. Женя устроилась в нише окна с томиком сонетов на коленях и, листая книгу, то и дело поглядывала на улицу. Впрочем, книгу она взяла для отвода глаз – Женьке и без того было чем занять голову.
«Назвалась авантюристкой – так полезай… в общем, сами знаете куда. Тоже мне, Надежда Дурова… мушкетер-девица… Вот куда меня несет, а? Жила бы себе тут спокойненько, безо всякой службы…» - Женя кривила душой. Она прекрасно знала, что «спокойненько» жить все равно не сможет – загнется от скуки. Безделье, куда ни шло, может доставить удовольствие в мире, в котором существуют книги, телевизор, газеты, прогулочные теплоходы и так далее – при условии, конечно, что у вас есть финансовая возможность бездельничать. Но даже при наличии всех этих благ цивилизации Женька не способна была просидеть без дела больше трех дней подряд. Разводить тюльпаны? Заняться медициной? Последнее было бы неплохо, но всерьез думать об этом Женька даже не стала – попытавшись представить себе операцию без наркоза или собственное бессилие в том случае, если она знает диагноз, но не имеет лекарств, могущих помочь. О семье и детях в сложившейся ситуации вообще не могло быть и речи. Заводить романы? Что-то пока не тянет… и потом, для этого надо быть женщиной. Фехтование? Любимейшее занятие, без которого Женька не мыслила жизни. Но для того, чтобы фехтовать, нужен по меньшей мере напарник. С этой точки зрения служба в гвардии предоставляла богатейшие возможности. С точки зрения человеческого общения – тоже. Не просидишь же затворником всю оставшуюся жизнь. Ну и, наконец, что греха таить – Женька честно призналась самой себе, что главной причиной, по которой она готова была вступить хоть в гвардию, хоть в мушкетерский полк, хоть в корсары, была прославленная мушкетерская четверка. Ради того, чтобы быть поближе к ним (и, может быть, даже дружить с ними, чему, как Женька надеялась, была уже заложена основа), она пошла бы на многое. Правда, большой круг общения увеличивает риск разоблачения… Женька покосилась на зеркало. Вряд ли. Пышными формами она никогда не отличалась, фигура скорее мальчишеская, тем более в свободной одежде. Маленькие ноги и изящные руки здесь служат признаком благородного происхождения. Ну а все остальное… Будь на ее месте прежняя Эжени, и будь она хоть десять раз амазонка – можно было бы опасаться всерьез, потому что женщину выдает не столько фигура, сколько походка, манера двигаться и рефлексы. Но теперь и походка, и рефлексы Эжени принадлежали девушке из двадцатого века, к тому же девушке, почти всю сознательную жизнь проходившую в брюках и занимавшуюся отнюдь не женскими видами спорта. Такую и среди современников-то бывает трудно разглядеть, а уж в рафинированно-изысканном семнадцатом веке... В военной службе был и еще один, совершенно меркантильный плюс: если муж Эжени будет ее искать (а в этом ни Эжени, ни Женька почти не сомневалась), то рота мушкетеров, пожалуй, последнее место, какое придет ему в голову; а если предположить худшее и ее найдут…То мушкетеры не бросают друзей в беде. Но до этого лучше не доводить.
В очередной раз бросив взгляд в окно, Женька увидела едущего по улице всадника. Поля шляпы закрывали лицо, но осанка показалась знакомой. Женька всмотрелась с удивившим ее саму легким замиранием сердца.
«Атос. Черт, подруга, что это с тобой… Не вздумай влюбиться – здесь тебе вообще ничего не светит…» - Женька вскочила, захлопнув книгу, и выскочила из комнаты.
- Пикар, открывай ворота – к нам гость!
Когда она вышла во двор, Атос уже спешился.
- Добрый день, господин Атос! Как вы себя чувствуете?
- Добрый день, - Атос улыбнулся. – Всех сегодня заботит мое самочувствие. Спасибо, Эжен, я в полном порядке. Оказывается, вы с пользой провели вчерашний день?
- Что вы имеете в виду?
- То, что вы умудрились спасти жизнь его величеству. – Атос бросил поводья Пикару. – При дворе на все лады обсуждают ваш подвиг. Как вам удалось убить кабана одним ударом шпаги, Эжен?
- Честно? Сам не представляю, - смущенно призналась Женя. – Это случилось так неожиданно… и потом, другого оружия у меня все равно не было, а король мог погибнуть… правда, в тот момент я понятия не имел, что это король…
- Тем благороднее выглядит ваш поступок. Король ждет вас к обеду, вы помните об этом?
- Да, конечно. Господин Атос…
- Просто Атос, без господина, - с улыбкой поправил ее Атос.
- Спасибо… Атос, вы бы не могли немного просветить меня в области придворных традиций? Моя провинциальность так дремуча, что я просто боюсь допустить какую-нибудь ошибку…
- Охотно. Но, Эжен, прежде чем идти к королю, я предлагаю вам навестить капитана де Тревиля. Если, конечно, вы не передумали вступать в королевскую гвардию.
- Вы хотите сказать, что… - У Женьки забилось сердце, хотя она и предполагала такое развитие событий.
- Я хочу сказать, что ваши шансы занять вакантное место в мушкетерском полку весьма велики. Не буду ничего обещать, но де Тревиль настоятельно хочет вас видеть.
- Я буду готов через пять минут, - севшим от волнения голосом сказала Женя.
Сборы заняли даже меньше времени: Женька накинула плащ, пристегнула шпагу и прихватила свиток с документами, подтверждающими ее дворянство. Документы были самые настоящие, только вот принадлежали они не самой Эжени, а ее младшему брату, полгода назад умершему от оспы. Виконту Эжену де Флер де Ланже было бы как раз восемнадцать лет. Убедительную же легенду Женька придумала еще накануне вечером.
- Атос, - начала она, выезжая со двора, - только я должен был сказать вам еще одну вещь…
- Что вы на самом деле не Сигоньяк, - закончил за нее Атос, не поведя бровью.
- Откуда вы знаете?! – Женька даже придержала коня, чувствуя себя Штирлицем, перед которым поставили чемодан русской радистки с отпечатками пальцев.
- Так уж сложилось, что я неплохо знал барона де Сигоньяка, - мягко сказал Атос. – И прекрасно знаю, что он спокойно живет в своем поместье, а его сына зовут Реми, и ему сейчас чуть больше десяти лет. Не волнуйтесь, Эжен. У многих из нас есть причины скрывать свое настоящее имя. Вы вполне можете называться де Сигоньяком, и я ни о чем вас не спрашиваю. Настоящее имя вы скажете только капитану… а он умеет хранить чужие тайны, как, впрочем, и любой из моих друзей.
- Мне надо было быть внимательнее при выборе вымышленного имени… - пробормотала Женька, отчаянно желая провалиться сквозь землю. – Ведь если барона знаете вы…
- …то это ни о чем не говорит, - возразил Атос. – Ваш выбор не так уж плох. Барон – затворник и нелюдим, не бывает при дворе, и, думаю, я единственный, кто вспомнит, сколько лет его сыну.
- И вы не хотите узнать, почему я скрываю настоящее имя? – осторожно спросила Женька.
- Я не любопытен, - пожал плечами Атос. – Сочтете нужным – расскажете. Думаю, вы догадываетесь, что и меня зовут не Атосом…
В приемной де Тревиля Атос замедлил шаги.
- Эжен, я хочу дать вам совет, - положив руку Женьке на плечо, сказал он. – Будьте с капитаном полностью откровенны – и не теряйтесь. Возможно, он пожелает сам испытать ваше умение фехтовать – это обычная практика при приеме в полк.
- Спасибо, - ответила Женька. Сердце гулко стучало где-то в горле. Шутки шутками, а сейчас ей предстоял экзамен почище кандидатского минимума… Атос ободряюще кивнул и толкнул дверь в кабинет.
- Вы позволите, господин де Тревиль?
- Атос? Заходите, заходите! – Де Тревиль встал им навстречу.
- Господин капитан, - начал Атос, - позвольте представить вам моего друга Эжена де Сигоньяка. Господин де Сигоньяк, так же как и я, назвался вымышленным именем, но, уверен, вам он назовет настоящее. Капитан, Эжен, я побуду в приемной. – И Атос вышел.
- При мне документы, удостоверяющие мое происхождение, - проглотив комок в горле, сказала Женя, - но я бы предпочел сохранить свое имя в тайне от всех, кроме вас.
- Это не составит труда, молодой человек. – Де Тревиль с нескрываемым интересом оглядывал Женьку с ног до головы и в обратном порядке. – Так, значит, это вы и есть тот самый таинственный спаситель нашего короля?
- Его величество сильно преувеличивает мои заслуги, - слегка поклонилась Женька. – Прошу вас, господин де Тревиль, - она извлекла из кармана свиток, обернутый выцветшим куском шелка, и протянула капитану.
- Садитесь, молодой человек, и побеседуем, - Тревиль указал ей на стул, сам занял место за столом и развернул свиток. – Эжен де Флер де Ланже… Я слышал о виконте Армане де Ланже, участвовавшем в осаде Арраса.
- Это мой отец, сударь. Он скончался два года назад.
- Примите мои соболезнования, виконт, ваш отец был храбрым воином и настоящим дворянином… Господин Атос сказал мне, что вы желали бы вступить в роту королевских мушкетеров?
- Да, господин де Тревиль, но я знаю, что в роту не принимают без рекомендации или испытательного срока.
- Рекомендация у вас превосходная, юноша, - улыбнулся де Тревиль, - я доверяю рекомендации господина Атоса больше, чем любой другой. Ну а что касается испытательного срока, то, возможно, король сделает ради вас исключение. Ведь он обязан вам жизнью. Что же касается меня… Я слышал, что вы неплохо фехтуете?
- Смею надеятся, что да, - Женька поняла, к чему клонит капитан. Ну, этот экзамен ее не пугал – больше всего она боялась расспросов о семье и о покойном брате.
- Не возражаете против небольшой проверки?
- Это ваше право, сударь. – Женька встала.
- Тогда пойдемте. – Де Тревиль распахнул дверь. – Атос, не желаете составить нам компанию в фехтовальном зале?
- Охотно, - отозвался Атос.
Де Тревиль привел их в просторную длинную комнату с высоким потолком и зеркалами на стенах, и у Женьки, уже слегка осмелевшей, стало совсем легко на душе – настолько она напомнила ей родной спортивный зал в клубе исторического фехтования. Гулко отдающиеся в практически пустом помещении шаги и голоса, ковровая дорожка на полу – чтобы не скользили ноги, - развешанное по стенам оружие… Похожи были даже свисающие с потолка штандарты. Де Тревиль выбрал две рапиры с защищенными наконечниками и протянул одну Женьке рукояткой вперед. Женька проворно скинула перевязь со шпагой, отдала ее Атосу и приняла оружие. В ушах четко зазвучал голос тренера: «Ангард! Первая защита! Три-пять-четыре! Ангард! Низкая стойка! Я сказал – низкая, кто там выпрямляется?» Девушка ощутила, как к сердцу приливает теплая радостная волна – впереди ждала музыка поединка, и неважно, что этот поединок был испытанием. Она нисколько не сомневалась, что выдержит его.
- К бою! Атос, прошу вас быть судьей.
Атос слегка поклонился. Женька, уже не сдерживая азартную улыбку, отсалютовала клинком по всем правилам (Атос одобрительно улыбнулся, услышав, с каким свистом ее рапира рассекла воздух) и встала в позицию.
- Ну, что же вы не атакуете? – осведомился де Тревиль.
- Но ведь это вы меня проверяете, - невинно улыбнулась Женька.
- Тогда защищайтесь! – Капитан начал проверку с резкого, молниеносного, но вполне банального выпада. Женька отпарировала его и отскочила назад, выжидающе глядя на противника. Еще атака – тот же результат. Тело повиновалось с радостной легкостью, и Женька даже позволила себе немного созорничать – вместо того, чтобы защищаться от очередного выпада, она просто ушла с линии атаки разворотом корпуса, и… В следующее мгновение - хотя в фехтовании мгновения обозначают довольно весомые промежутки времени – де Тревиль почувствовал легкое прикосновение к шее и узрел кончик ее рапиры, красноречиво замерший в дюйме от своего горла
- Туше, - объявил Атос, пряча улыбку.
- Отлично, юноша! – Капитан широко улыбнулся. – Защищайтесь!
Зал снова наполнился лязгом клинков. Капитан королевских мушкетеров был великолепным фехтовальщиком, но Женька чувствовала себя уверенно – она справлялась, она это чувствовала. Резкий батман, шаг назад, обманное движение, серия ложных выпадов, следующих один за другим с неуловимой быстротой, и Женькин клинок упруго выгнулся – укол!
- Туше, - рассмеялся Атос. – Господин капитан, вы все еще намерены продолжать экзамен?
- Только ради удовольствия пофехтовать с таким превосходным противником, - де Тревиль, тяжело дыша, опустил рапиру и повернулся к Атосу. – Сказать по правде, Атос, я опасался, что вы преувеличили, рассказывая об искусстве Эжена. Теперь я подозреваю, что вы сильно преуменьшили!
Женька, раскрасневшись от азарта и похвалы, тоже позволила себе слегка расслабиться, но оказалось, что испытание еще не окончено. Де Тревиль не зря не стал разрывать дистанцию и внезапно, резко шагнув в сторону и упав на колено, атаковал ее справа и снизу вверх. Тренированное тело отреагировало мгновенно – девушка вписалась в движение капитана изящным, почти танцующим движением, перехватила его руку, испытанный захват – и рапира де Тревиля коротко лязгнула об пол. Женька ногой отбросила ее в сторону и отскочила.
- Великолепно! – Капитан выпрямился, исподтишка растирая кисть. – Молодой человек, примите мое искреннее восхищение! Можете считать себя зачисленным в королевскую гвардию – и я почти уверен, что именно в мою роту! Кто был вашим учителем?
- Мой отец. – Женька отдала салют.
Атос, улыбаясь, подал Женьке ее перевязь со шпагой.
- Разрешите идти, господин капитан?
- Конечно. Эжен, я жду вас сегодня к трем часам, чтобы вместе отправиться к королю на обед. Постарайтесь как следует проголодаться, - капитан усмехнулся, - вам понадобится отменный аппетит.
- Боюсь, что этим я похвастаться не могу… - печально сказала Женька. – Но я буду стараться.
- Атос, а вам я приказываю еще один день провести дома. Отдохните хорошенько. Вы потеряли много крови, вам надо восстановить силы.
- Повинуюсь, мой капитан, - с едва заметной иронией поклонился Атос.

…Ну что же, поздравляю, Эжен, - отвязывая лошадь, сказал Атос. – Вы произвели на нашего капитана впечатление.
- Не могу в это поверить, - призналась Женька. – Три дня назад я бы жалким провинциалом, а теперь – кандидат в королевскую гвардию. И это – благодаря вам. Вы не против зайти выпить по стакану вина? После всех этих волнений у меня совершенно пересохло в горле.
- С удовольствием.
Женька с восхитительным чувством нереальности вступила под гостеприимные своды кабачка «Сосновая шишка». Атос откупорил принесенную бутылку бургундского, разлил вино и поднял свой стакан.
- За ваш успех, Эжен!
- За ваше здоровье! – Женька чокнулась с мушкетером.

…Обед в Лувре, которого Женька боялась гораздо больше, чем проверки, которую учинил ей капитан де Тревиль, прошел, что называется, «в теплой, дружественной обстановке». Придворные наперебой поднимали бокалы за здоровье короля и его спасителя, кое-кто косился с неприкрытой завистью, но Женька была слишком взбудоражена происходящим, чтобы обращать на это внимание. Пожалуй, единственным лицом, которое она запомнила, было лицо королевы – красивое, с огромными изумрудными глазами, но довольно печальное. Король, судя по всему, исповедовал принцип «о делах за столом не разговаривают», и только в конце обеда речь наконец зашла о животрепещущем для Женьки вопросе. И то все произошло на редкость коротко и буднично.
- Тревиль, в вашем полку есть свободные вакансии?
- Да, ваше величество. Через неделю господин Портос уходит в отставку, и в роте ваших мушкетеров образуется свободное место.
- Ну что ж, юноша, - король повернулся к замершей Женьке, - вы как раз успеете заказать себе плащ мушкетера. Поздравляю вас. Вы зачислены.
Де Тревиль украдкой пожал руку девушки.
Все оставшееся время обеда Женька, слегка придя в себя, исподтишка оглядывалась по сторонам. Несколько раз она встретила внимательный взгляд соседа по столу – представительного седоватого мужчины лет сорока пяти, одетого с несколько вызывающей роскошью; от мужчины невыносимо благоухало какими-то сладкими духами, так что Женьке все время хотелось чихать.
- Поздравляю, молодой человек, - подливая ей шампанского, заметил мужчина, - быть зачисленным в роту без испытания – это большая честь.
- Я постараюсь ее оправдать, - осторожно ответила Женька.
- Не хотите ли отпраздновать свое назначение сегодня вечером? – Мужчина снова заглянул ей в глаза и мягко накрыл ее руку ладонью.
- Благодарю, - Женька вежливо высвободила руку, - у меня на вечер несколько иные планы.
«Что он, с ума сошел? Не будь я здесь в мужском костюме, поклялась бы, что этот тип ко мне клеится!!!»
- Может быть, их стоит изменить? – Настырный седоватый тип снова сделал попытку погладить ее по руке, но Женька была начеку и вовремя увернулась.
- Сожалею, но это невозможно.
«Мамочки, - осенило ее, - да ведь он и в самом деле ко мне клеится… И духами разит как от парфюмерной лавки… Местный любитель мальчиков!» - Женька едва сдержала смех – если бы только «голубоватый» придворный знал, НАСКОЛЬКО его ухаживания безнадежны!
- Молодой человек, вы не представляете, от чего вы отказываетесь!
- Отчего же, вполне представляю, - Женька пресекла новую попытку пойти на сближение. «Вот наказание, только озабоченного гомосексуалиста мне тут не хватало!»
- Вы так прелестны…
Женька никогда не могла похвалиться беспредельным терпением, а обед все никак не кончался. Облить нахала соусом или красным вином? Не поможет, никто не смеет выйти из-за стола в присутствии короля. Де Тревиль, сидевший с другой стороны, тоже заметил неладное.
- Терпение, Эжен, - чуть слышно шепнул он Женьке на ухо.
Наконец-то! Король поднялся из-за стола. Женька мысленно досчитала до трех – чтобы не вылететь из зала чересчур поспешно, но де Тревиль выручил ее в очередной раз.
- Эжен, мне необходимо с вами поговорить о вашем назначении, - громко сказал он и встал, беря девушку под руку. – Простите, маркиз, мы вас оставим.
«Опять маркиз» - мысленно возмутилась Женька, давая себя увести. – Спасенья нет от маркизов!»
- Простите, Эжен, это моя вина, - де Тревиль и впрямь смотрел виновато. – Я должен был предвидеть, что маркиз обратит на вас внимание. Спасибо вам за терпение, с ним не стоит ссориться, а тем более – при короле…
- Если бы он погладил меня по руке еще раз, я бы облил его соусом, невзирая на приличия, - проворчала Женька. – Неужели при дворе не хватает хорошеньких пажей, что господин маркиз домогается первого встречного?
- Увы, - де Тревиль пожал плечами, - вы принадлежите к тому типу молодых людей, от которого он без ума.
- Ничем не могу помочь!
- Согласен. В утешение могу сказать, что маркиз нечасто бывает в Лувре, так что встречаться вы вряд ли будете…

продолжение следует...

 Отправлено: 28.02.10 02:38. Заголовок: *подкидывая под пото..

*подкидывая под потолок шляпу* Уррааа !!! Продолжение!!!

 Отправлено: 28.02.10 02:44. Заголовок: Да-да-да! требую про..

Да-да-да! требую продолжения банкета!!! ура!!!

 Отправлено: 28.02.10 09:48. Заголовок: :sm15: :sm76: :sm..

 Отправлено: 28.02.10 18:03. Заголовок: Калантэ , здорово :..

Калантэ , здорово Мне очень нравится Такая милая сказка у вас получается, супер просто. Правда, возникает вопрос - неужели можно деушку так долго принимать за юношу? Неужели никого не настораживал тембр ее голоса хотя бы? У юношей в 18 лет все-таки уже голос "поломанный". Ну это я так, понимаю ведь , что сказка... И буду ждать продолжения

 Отправлено: 28.02.10 23:27. Заголовок: Марго , я собственны..

Марго , я собственными глазами видела двух девушек, которых все (и я в том числе) не в состоянии были отличить от ребят. Причем обе - вполне симпатичные. А тембр голоса... это бывает еще чаще. Конечно, все это редкость, согласна, но я действительно сделала себе послабление - ради "законов жанра". Думаю, в 17 веке женщины гораздо сильнее отличались от Женьки, чем Женька - от мальчишки.

Вот. А теперь - обнаглевшая я выкладываю иллюстрацию к своему безобразию. Сразу говорю, что это совместное творчество - рисовать фигуры мне помогала художница Ярослава Кузнецова, но лица я рисовала сама. Как водится, самой не шибко нравится, Женька на себя не похожа совершенно (увы, не было модели), но... В общем, критикуйте!

 Отправлено: 01.03.10 17:44. Заголовок: А это - еще одна илл..

А это - еще одна иллюстрация, автор - Стелла. Эпизод узнаваем. (Гордо задираю нос - вот как, МЕНЯ уже иллюстрируют!!! Все как у больших!)

 Отправлено: 02.03.10 13:40. Заголовок: Продолжение?! :sm33..

Продолжение?! Иллюстрации великолепны!

 Отправлено: 03.03.10 01:11. Заголовок: Пожалуйста, не бейте..

Пожалуйста, не бейте меня тапками, я стараюсь изо всех сил - просто у меня цейтнот! Вот еще кусок - ма-аленький...


…Ранним утром Женька входила во двор особняка на улице Старой Голубятни невыспавшаяся и злая. Почти всю ночь ей снилась какая-то муть, в которой фигурировал вчерашний озабоченный маркиз, а выручал от его домогательств почему-то здоровенный кабан. Солнечное утро разогнало сей прекрасный сон, но неприятный осадок остался. Женька хорошо знала, что от дурного настроения ей лучше всего помогает добротный спарринг, но затевать уличную драку только как лекарство от хандры сочла все же нерентабельным. Кто их знает, господ гвардейцев – а ну как они вместо того, чтобы принять бой, попросту уволокут ее в тюрьму? Опять же, виноваты не они… Накануне де Тревиль посоветовал девушке почаще навещать фехтовальный зал – даже не столько ради тренировки, сколько ради знакомства с новыми товарищами.
- Эжен! – окликнули ее. Женька повернулась на знакомый голос – и почувствовала, как довольно скверное настроение стремительно подскакивает до отметки «неплохое».
- Атос! – обрадовалась она. – Доброе утро! Что вы здесь делаете?
- Странный вопрос, - усмехнулся Атос. – Считается, что я служу в роте мушкетеров. А вы?
- А я просто соскучился по хорошей тренировке, - в тон ему ответила Женя, - и, кроме того, я тоже служу в роте мушкетеров… во всяком случае, вступаю в роту через пять дней.
- Поздравляю! – Атос крепко пожал ей руку. – Тогда пойдемте. Арамис и д’Артаньян наверняка уже в зале, будет кому составить нам компанию.
На этот раз фехтовальный зал не пустовал. Уже на пороге Женькино настроение решительно поднялось еще на несколько градусов, так что девушка мысленно задалась вопросом: что же будет, когда начнется спарринг? Не иначе, как ей грозит впадение в эйфорию. «Адреналинчику ты перехватила, подруга, это я тебе как доктор говорю!» В зале звонко стучали клинки, раздавались азартные возгласы, ощутимо пахло железом и кожей нагрудников – атмосфера была настолько родной, что Женя неудержимо разулыбалась.
- Арамис, д’Артаньян, оторвитесь на мгновение от вашего увлекательного занятия! – Атос подошел к друзьям, увлеченно отрабатывающим какой-то сложный прием.
- Одну минуту, дорогой Атос, одну минуту! - Арамис не отрывал внимательного взгляда от своего противника. – Мы только закончим обсуждение…
- Некоторых вопросов богословия, - договорил за него д’Артаньян, делая обманный выпад. Арамис купился на эту приманку, и, пока он парировал, гасконец ловко поднырнул под его клинок, и рапира уткнулась в нижний край нагрудника мушкетера.
- Боюсь, друг мой, что ваши аргументы были недостаточно убедительны!
- Браво, д’Артаньян, - Атос изобразил аплодисменты. – Хотя бы раз в жизни вы победили в богословском споре!
Арамис с деланным смирением развел руками:
- Непогрешим один лишь Папа, мы же жалкие смертные, способные делать ошибки… Эжен, рад вас видеть.
Женька слегка поклонилась.
- Господа, - чуть заметно улыбаясь, сказал Атос, - позвольте представить вам вашего нового сослуживца и товарища. Эжен зачислен в нашу роту.
Мушкетеры переглянулись.
- Ну, к тому дело и шло, - весело заметил д’Артаньян. – Искренне рад видеть вас в полку. Вашу руку, Эжен – поздравляю!
– Благодарю – и надеюсь, господин д’Артаньян, что вам не придется разочароваться в новом подчиненном, - отвечая на рукопожатие, сказала Женька.
- Рад за вас! – Арамис тоже тряхнул ее руку. Женька совершенно машинально удивилась, насколько крепким оказалось пожатие у этого изящного и такого утонченного на вид молодого человека. Умом она прекрасно понимала, что кисть фехтовальщика по определению не может быть слабой, но очень уж обманчивой была внешность!
- У меня есть предложение, - д’Артаньян поставил рапиру в пирамиду, - не отпраздновать ли ваше назначение за обедом?
- С радостью! – Женька, вспомнив вчерашний обед, чуть не расхохоталась. – Уверен, что обед с вами будет во сто крат приятнее королевского!
Атос поднял брови.
- Весьма лестно, - поклонился Арамис, - но позвольте вас спросить, чем же вам не угодил обед у его величества?
- Честно говоря, соседством по столу, - призналась Женька. – Кажется, я имел несчастье приглянуться некоему маркизу…
- Среднего роста, внушительный господин с проседью? – поинтересовался Арамис. – Да, вам не повезло. Господин маркиз известен своим пристрастием к молодым людям…и может быть весьма настойчив. Одно хорошо – он не очень любит бывать при дворе.
- Господин де Тревиль сказал то же самое, - кивнула Женька. - Что ж поделаешь, маркизу придется разочароваться… - Она вытянула из пирамиды рапиру и вопросительно взглянула на друзей. – Господа, не согласитесь ли вы составить мне компанию? Пока есть время до обеда?
- Охотно! – Д’Артаньян тоже потянулся к оружию. – Арамис, не возражаете?
- Наденьте нагрудник, Эжен, - посоветовал Арамис. – Я пока отдохну.
…К обоюдному удовольствию, противники стоили друг друга. Женька вполне оценила дьявольскую реакцию гасконца, но в этом она ему почти не уступала, а в скорости иногда даже выигрывала. С рапир сыпались искры; постепенно остальные тренировавшиеся в зале мушкетеры оставили свое занятие и окружили пару.
- Готов поспорить, что д’Артаньян выиграет бой, - заявил высокий светловолосый мушкетер. – У юноши не такая блестящая реакция.
- Не торопитесь с выводами, Жером, - заметил Атос, - я видел Сигоньяка в деле.
- И как?
- Спросите у трех гвардейцев кардинала, - пожал плечами Арамис. – Но предупреждаю – до двоих из них вам будет нелегко докричаться, если вы не умеете вызывать духов.
- Вот даже как? – озадаченно переспросил мушкетер. – Хм…
Женька виду не подала, что слышит обсуждение, да ей и некогда было прислушиваться – поединок с таким противником, как д’Артаньян, требовал полного внимания.
- Два против одного за д’Артаньяна, - предложил второй из зрителей.
- Принимаю, - неожиданно отозвался Атос.
Женька, как ни туго ей приходилось, все же кинула на него быстрый косой взгляд. Действительно Атос так уверен в исходе поединка – или просто решил поддержать новичка? Так или иначе, а теперь придется выигрывать. Пускай даже и немножко нечестно – гасконец вряд ли знаком с приемами айкидо. «А, раз козе смерть! - с веселым азартом подумала она. – У меня айкидо, у него боевой опыт! И сильнее он раза в полтора!»
Дальнейшее почти никто не успел разглядеть – настолько быстро все произошло. Как будто Сигоньяк отпарировал выпад противника самой простой квартой, но, вместо того чтобы отступить или атаковать – шагнул навстречу, поворачиваясь… а д’Артаньян почему-то продолжил движение по кругу… и вдруг оказалось, что Сигоньяк уже стоит за спиной лейтенанта, и в руках у него ДВЕ рапиры. Своя – и д’Артаньяна, перехваченная у рукоятки и невесть когда покинувшая хозяина. И обе упираются гасконцу в бок – Женька не удержалась от некоторой театральности.
Несколько секунд в зале царила обалдевшая тишина.
- Черт меня побери! – наконец выдохнул Жером.
- Полагаю, исход боя очевиден? – тяжело дыша, поинтересовалась Женька.
- Более чем! – д’Артаньян широко улыбнулся. – Вы просто дьявол, Эжен, как вы это проделали? Черт меня возьми, если я успел хоть что-нибудь понять!
Женька поклонилась, скрывая довольную улыбку – реакция зрителей была ей чертовски приятна. Поразить королевских мушкетеров своим фехтованием – это дорогого стоит, пусть даже это было и не совсем фехтование…
- Браво! – В глазах Арамиса светилось искреннее восхищение. – Что это за прием? Научите?
- Если хотите… Он довольно прост. - Женька протянула Арамису рапиру. – Атакуйте, только медленно…
- Эй, погодите! – Проигравший, рассчитывающийся с Атосом, оглянулся через плечо. – Погодите показывать, черт побери!
- Клянусь Богом, Эжен, - усмехнулся д’Артаньян, - уж и не знаю, кто больше выиграл от вашего вступления в роту, вы или мы!
Прием и в самом деле был прост – конечно, если иметь представление об азах айкидо. Но, поскольку ученики попались более чем способные, освоили его быстро – лучше и быстрее всех управился Арамис. Воздержался от урока только Атос – и то лишь потому, что раны еще мешали ему двигаться с нужной скоростью.
- Ничто так не пробуждает аппетит, как хорошая разминка, - резюмировал наконец д’Артаньян. – Предлагаю пойти в «Сосновую шишку».
Предложение было принято единогласно.
- А мне позволят присоединиться? – На пороге зала стоял Портос.
- Портос, какая приятная неожиданность! – воскликнул д’Артаньян. – Вы не забываете товарищей по оружию!
- Это совершенно невозможно, - с достоинством ответил Портос. – Госпожа дю Валлон, может быть, и хотела бы этого, но ей придется смириться. Впрочем, меня хватит на всех.
- Это верно! – рассмеялся Арамис, хлопнув друга по плечу.
Выйдя из зала, д’Артаньян щелкнул пальцами:
- Черт побери, совсем забыл! Вы не подождете меня несколько минут? Я должен зайти к капитану.
- Не беспокойтесь, мы не настолько голодны, - заверил его Атос. – Разве что Портос…
- Уж не так сильно, чтобы не потерпеть десять минут, - добродушно отозвался Портос. – Здесь я чувствую себя так хорошо, как нигде больше…
Гасконец взбежал по лестнице особняка и скрылся за дверью.
- Послушайте, Эжен, а что это за господин буравит вас взглядом? – осведомился Портос, пристально глядя на что-то за спиной Женьки. – У вас уже должен бы задымиться камзол.
Женька и Атос оглянулись одновременно.
- А, это тот самый господин, который пытался навязать мне свое общество на обеде у короля, - пожала плечами Женька.
- Маркиз де Грие, - уточнил Атос. – Но что он здесь делает?
Маркиз, встретив недружелюбный Женькин взгляд, направился к ним.
- Господин де Сигоньяк, какая счастливая встреча!
- Не могу с вами согласиться, - сдержанно ответила Женька. – Что вам угодно?
Маркиз не смутился.
- Простите, сударь, позвольте вас на пару слов? – Поскольку при этом была сделана попытка взять Женьку за руку, девушка резко отступила назад.
- Говорите здесь, - сухо сказала она, - у меня нет секретов от этих господ.
- И все же…
- В таком случае, можете вовсе не говорить, - девушка снова пожала плечами. – Я переживу.
- Вы разбиваете мне сердце…
- Послушайте, любезнейший, - терпение Женьки лопнуло с треском и грохотом, - я, кажется, ясно дал вам понять, что не хочу иметь с вами ничего общего. Если вы будете настаивать, то вам придется выбирать между разбитым сердцем и разбитой головой. Искренне советую вам выбрать первое – не так опасно для жизни!
Она почти надеялась, что маркиз оскорбится и уйдет, или, по крайней мере попытается вызвать ее на дуэль, но он не сделал ни того, ни другого.
- Что ж, я понял, - неожиданно серьезно сказал он. - Боюсь, что я был слишком навязчив…
- Пожалуй, да.
- Примите мои извинения. Прощайте. – Маркиз резко развернулся на каблуках и зашагал в сторону ворот.
- Фу-у! – выдохнула Женька, проводив его взглядом. – Даже не верится, что удалось так легко отделаться!
- Боюсь вас разочаровывать, Эжен, - отозвался Арамис, - но вы еще не отделались. Маркиз так легко не отступает.
- Значит, все-таки быть ему с разбитой головой, - в сердцах буркнула Женька. – Ушел – и слава Богу!
Хлопнула дверь особняка, к друзьям присоединился д’Артаньян.
- Что такого произошло за пять минут, что у вас такие унылые лица?
- Не преувеличивайте, д’Артаньян, - пожал плечами Атос. – Просто Эжену пришлось снова выдержать атаку любвеобильного маркиза де Грие. Уж не знаю, что маркиз забыл у Тревиля…
- Зато я знаю, - посерьезнел д’Артаньян. – Он приходил к де Тревилю узнать ваш адрес, Эжен.
- Только этого мне еще не хватало! – простонала Женька. – Вы хотите сказать, что теперь мне угрожают серенады под окном?! Кто-нибудь, одолжите цветочный горшок потяжелее!
- Не беспокойтесь, не понадобится, - рассмеялся гасконец. – Он не получил адреса. Ну что, пойдемте наконец? Если маркиз не испортил вам аппетита?
- Нисколько, наоборот, я настоятельно нуждаюсь в чем-нибудь аппетитном - заесть переживания! – заявила Женька.
Выходя за ворота, Женька снова почувствовала чей-то пристальный взгляд и невольно оглянулась, но никого не заметила.

продолжение опять следует...

 Отправлено: 03.03.10 01:34. Заголовок: Продолжение!!! Урра!..

Продолжение!!! Урра!!!
Калантэ
Снимаю шляпу перед Вашим талантом !

 Отправлено: 03.03.10 01:47. Заголовок: И еще одна иллюстрац..

И еще одна иллюстрация Стеллы. За что ей большое спасибо!!! Это к первой драке.

 Отправлено: 03.03.10 01:49. Заголовок: Калантэ Я не согласн..

Калантэ Я не согласна со Стеллой, что это садизм!!!
Это ИЗОЩРЕННЫЙ садизм--обрывать на самом интересном месте!!!

 Отправлено: 03.03.10 23:31. Заголовок: Калантэ, вы становит..

Калантэ, вы становитесь моим любимым писателем Правда, если бы я спорила с Атосом, кто победит, д'Артаньян или Женька... Я бы поставила на первого
Жду продолжения)))

 Отправлено: 03.03.10 23:43. Заголовок: Позвольте замереть в..

Позвольте замереть в глубоком мерси! Сегодня уже не успею, авось завтра получится еще кусочек!

 Отправлено: 03.03.10 23:45. Заголовок: Калантэ пишет: завт..

Калантэ пишет:

цитата:

завтра получится еще кусочек!

Ура!! мне очень нравится))

 Отправлено: 05.03.10 01:56. Заголовок: …Женька была бы весь..

…Женька была бы весьма озадачена, если бы узнала, что маркиз де Грие по дороге до дома тоже несколько раз ощущал на себе внимательный и не слишком доброжелательный взгляд. Маркиз даже огляделся по сторонам и, как ему показалось, успел увидеть поспешно исчезающий за углом край длинного плаща. Несмотря на нетипичную склонность, трусом де Грие не был и даже сделал шаг в ту сторону, но передумал – много чести гоняться по улицам неизвестно за кем. Он и так жалел, что пошел пешком. К счастью, идти оставалось недалеко.
- Вина в гобеленовую комнату, - распорядился де Грие, швыряя плащ в руки лакею, - и не беспокоить!
- Вас ждет гость, ваша светлость, - осторожно сообщил лакей, предусмотрительно отступив на полшага – маркиз отличался весьма неровным характером и вполне мог отреагировать на неприятное известие оплеухой.
- Кто, черт побери? – недовольно осведомился маркиз.
- Господин Антуан, - лакей приготовился уворачиваться, уловив знакомые нотки в голосе хозяина, но на этот раз пронесло.
- Черт… - Маркиз скривился. Отделаться от надоевшего любовника – за последние дни надоевшего еще сильнее, поскольку помыслы были заняты очаровательным провинциалом Сигоньяком – оказалось нелегким делом. Он шагнул вперед и с досадой остановился: Антуан стоял на пороге гостиной, глядя на него с непонятной усмешкой.
- Я вижу, ты мне уже не рад?
- Отчего же, рад… - скрыть раздражение удалось не до конца. Назревала сцена ревности, чего маркиз терпеть не мог.
- Что ты делал в особняке капитана королевских мушкетеров? – Вопрос прозвучал резко.
- Ты что, следил за мной? – несмешливо осведомился де Грие.
- Да, следил! – с вызовом ответил Антуан.
- Ну, тогда ты сам знаешь, что я там делал, - отрезал де Грие.
- Ах, так ты даже и не скрываешь, что начал волочиться за этим провинциальным петушком!
- Не вижу смысла скрывать очевидное. – Маркиз искоса взглянул на любовника. Красивое узкое лицо Антуана заметно портило выражение – капризное и слегка нагловатое.
- Как ты можешь! – задохнулся от возмущения молодой человек. – Как ты можешь так со мной поступать! – Возмущение было искренним, но проявлялось оно так наигранно, что де Грие поморщился.
- Дорогой мой, я чертовски устал, и потом, я ведь уже говорил тебе, что нам лучше расстаться…
- И это ты говоришь после того, как клялся мне в вечной любви… - Фраза отдавала дурной театральщиной. Раньше манерность Антуана казалась маркизу милой, теперь же – безумно раздражала.
«Угораздило же связаться с эдаким репейником, - самокритично подумал он. – Где были мои глаза…»
- Я знал, знал, что тебе нельзя доверять!
- Что ж, теперь, когда ты в этом убедился, предлагаю разойтись мирно, - цинично заметил де Грие. – Меня утомляют сцены ревности.
- Вот как? Хорошо же, - неожиданно спокойно согласился Антуан. – Ты хочешь променять меня на смазливого сопляка?
Маркиз демонстративно зевнул.
- Но имей в виду, что я не из тех, кого можно бросить безнаказанно! – Тонкое лицо искривилось в злой улыбке. – Ты пожалеешь, ты очень пожалеешь, обещаю!
- Кажется, ты мне угрожаешь?
- Я не угрожаю, - процедил Антуан. – Я тебя просто предупреждаю. Я еще могу тебя простить, если ты одумаешься.
- Сделай одолжение, оставь меня в покое, - де Грие, не глядя на бывшего любовника, прошел в гостиную и повалился на диван. – Я устал.
Несколько секунд молодой человек испепелял маркиза взглядом светло-голубых глаз, на что де Грие ответил широкой безмятежной улыбкой.
- Тебе не видать этого сопляка, как своих ушей! – Антуан резко повернулся и вышел, хлопнув дверью изо всех сил. Де Грие пожал плечами и потянулся к шнурку колокольчика.
- Для этого господина меня никогда нет дома, - распорядился он, когда в гостиную осторожно заглянул лакей. – И принеси мне, наконец, вина!

…Обед на мушкетерский лад был в полном разгаре. Несколько глотков вина окончательно стерли воспоминания о настырном поклоннике, и Женька по-настоящему блаженствовала - атмосфера в кабачке весьма напоминала любимые ею студенческие вечеринки. Присоединившийся к компании Жером поддразнивал Портоса, выспрашивая его о подробностях медового месяца, Портос отбивался, упирая на то, что госпожа дю Валлон весьма почтенная дама – каковое оправдание вызвало за столом взрыв хохота.
- Жером, сегодня пятница, и доброму христианину, каким вы, несомненно, являетесь, не пристало вести разговоры о женщинах, - пришел на выручку к другу Арамис. – Вы вводите Портоса в грех сладострастия, заставляя вспоминать о супруге в постный день!
- Но мы все равно уже согрешили, - возразил Жером, со смехом кивая на блюдо с окороком, - так какая разница – одним больше, одним меньше?
- О, это грех простительный, - поднял палец Арамис, - поскольку мы являемся верными солдатами короля, а солдаты разрешаются от поста.
- Отличная мысль, Арамис, - поддержал его д’Артаньян, - вы просто светоч премудрости!
- Да, но я ведь уже не солдат! – сокрушенно вздохнул Портос. – Неужели мне придется остаться голодным?
- Ни в коем случае! Картина вашего воздержания испортит нам аппетит, а это, пожалуй, больший грех, чем невинное чревоугодие!
- Эй, трактирщик! Еще вина!
Женька перехватила взгляд Атоса. Мушкетер не принимал участия в беседе, лишь изредка вставляя реплики и улыбаясь шуткам друзей, и время от времени поглядывал на девушку, причем каждый раз его взгляд останавливался на ее руке. Женька поняла, что Атос смотрит на перстень.
«Ну конечно, сапфир в оправе из алмазов, - сообразила она. – Должен вызывать не самые приятные ассоциации… Надо было снять!»
- У вас очень необычное кольцо, - негромко заметил Атос, встретившись с ней глазами. – Не позволите взглянуть?
- Фамильная драгоценность, - пояснила Женька, снимая кольцо и протягивая мушкетеру. Атос бережно принял его и покрутил в пальцах, всматриваясь в выбитые на металле греческие буквы.
- Странная надпись. «Соединяющий миры»…
- Отец говорил, что его привезли из крестового похода, - пожала плечами Женька, стараясь не подавать виду, что понятия не имела, как переводится надпись. Она и раньше предполагала, что причина ее приключения таится в перстне, но теперь была совершенно уверена. «Соединяющий миры… Черт побери, еще как соединяющий!»
Атос вернул кольцо, и Женька осторожно надела его на палец.
- Похоже, оно очень древнее, - заметил Атос, проводив кольцо взглядом, - сапфир даже не огранен, лишь отшлифован…
- Какая трогательная картина! – послышался новый голос. Женька оглянулась через плечо. В проходе между столами, слегка покачиваясь, стоял здоровенный малый в плаще гвардейца кардинала. Судя по превосходному цвету лица и неустойчивости, он зашел в трактир добавить. – Мушкетеры взяли птенчика под свое крыло? Должно быть, его величество сошел с ума, что набирает в роту младенцев…
- Сударь, - Женька развернулась к нему всем корпусом вместе с табуретом, - я охотно прощаю вам «птенчика» и «младенца», поскольку я действительно очень молод. Но не вам судить о разумности королевских поступков!
За столом притихли. Женька поняла, что опять оказалась в центре внимания. «Не хватало еще, чтобы меня кинулись защищать», - мелькнуло в голове. Портос уже приподнялся на скамье.
- Я говорю то, что пожелаю, - насмешливо ответил гвардеец, - а если вам это не нравится – ваше дело.
- Ну, поскольку то, что вы говорите, задевает короля – придется заставить вас замолчать! – Женька, опережая поднимающегося из-за стола Портоса, ловко зацепила носком ноги колено гвардейца – и тот, потеряв равновесие, с грохотом обрушился на пол.
- Может быть, хотите сказать еще что-нибудь?
- Шпагу наголо, щенок, - рявкнул гвардеец, не без труда поднимаясь на ноги, - иначе я тебя просто отстегаю!
Д’Артаньян и Портос вскочили из-за стола; Атос сдвинулся к краю табурета, а Жером взялся за эфес шпаги, но Женька подняла ладонь:
- Простите, господа, неужели вы считаете, что мне нужна помощь?
- Защищайся!
Гвардеец был приятелем участников недавней драки, слышал о молодом провинциале, пришедшем на выручку к мушкетерам, и пылал жаждой реванша. Женька вздохнула – и одним гибким движением оказалась на ногах, в середине прохода, как раз перед выпрямившимся наконец противником. Шпага со свистом вылетела из ножен, но Женька не спешила пустить ее в ход.
- Сударь, вам не кажется, что вы слишком пьяны, чтобы драться?
Вместо ответа последовал глубокий выпад. Женька ловко увернулась, сделала подсечку, и гвардеец, не удержавшись на ногах, сунулся носом в пол. Арамис зааплодировал. Женька театрально раскланялась.
- Продолжим? Или хватит?
Гвардеец подхватился на ноги и ринулся на нее, но, так же как и первая атака, эта провалилась в пустоту – вместе с атакующим, по инерции пробежавшим несколько шагов вперед, мимо противника. Мушкетеры начинали смеяться – поединок превращался в фарс.
- Убью! – Гвардеец развернулся и снова попытался достать неуловимого мальчишку, но на этот раз Женька, решив, что пора закругляться, пустила в ход свое айкидо. На свою беду, детина успел набрать приличное ускорение, в результате чего врезался головой в пустующий дубовый стол, охнул и стек на пол. Теперь зааплодировали уже все.
- Сомневаюсь, - констатировала Женька, вкладывая шпагу в ножны. На грохот в зал выскочил трактирный слуга, и девушка поманила его жестом. Слуга с готовностью подошел; Женька сунула ему в руку пистоль и кивнула на гвардейца.
- Помоги этому господину добраться до гвардейских казарм, - сказала она. – Он слегка перебрал.
- Сделаем, - ухмыльнулся слуга. – А он идти-то сможет?
- С твоей помощью – сможет. – Женька села за стол.
- Эжен, вы не перестаете демонстрировать свои таланты! – Д’Артаньян разлил вино по кружкам. – За способных новобранцев, друзья!
- За Эжена! – поддержал его Арамис.
Мушкетеры дружно чокнулись. Тем временем слуга помог оглушенному гвардейцу подняться с пола, заботливо сунул ему в ножны валяющуюся рядом шпагу, подпер бедолагу плечом и вывел из кабачка.
Пирушка продолжалась – эпизод с гвардейцем никому не испортил ни аппетита, ни настроения. Спустя некоторое время откланялся Жером, которому пора было заступать в караул. Еще две бутылки бургундского вина заметно подействовали на всех, кроме Атоса – и самой Женьки, которая пила довольно осторожно.
- А скажите, Эжен, - Портос был уже заметно навеселе, - что привело вас в Париж?
- Любовь к приключениям, - уклончиво ответила Женька.
- Но ведь вы назвались вымышленным именем. Здесь кроется какая-то тайна?
- Портос, - остановил его Атос, - возможно, у Эжена и есть тайна, но не очень-то прилично ее выспрашивать.
- Ничего особенного, - пожала плечами Женька, глядя на сконфуженного Портоса, - причина на самом деле очень проста… Я хотел кое-что забыть... и сделать так, чтобы и меня забыли.
- И вам это удалось? – Атос внимательно глянул на Женьку.
- Частично.
- Вы счастливец… - Атос залпом допил вино.
Женька промолчала. «Да, черт побери, - крутилось в голове, - вы даже не подозреваете, насколько я счастливец. У меня такое ощущение, что жизнь начинается с начала. Что моя жизнь – здесь, среди вас. Я с детства мечтала дружить с вами, и теперь, кажется, мои мечты сбываются… И плевать мне на то, что меня ищут, что я вынуждена прятаться, что я умудрилась, кажется, нажить еще одного врага… За такую мечту можно заплатить и дороже…»
- О чем вы задумались, Эжен? – осторожно спросил Арамис.
- Так, - Женька тряхнула головой и улыбнулась. – Мне невероятно повезло, что я встретил вас. Иначе бы я так и сидел в своем доме, как сыч в дупле… Я несказанно благодарен вам, Атос, за то, что вы подтолкнули меня к мысли вступить в полк. И мне кажется… - Женька запнулась, чувствуя, что ее заносит куда-то слишком далеко, но вино шумело в голове, и девушка решительно закончила: - кажется, что я знаю вас давным-давно…
- Вы не поверите, Эжен, - слегка улыбнулся Атос, - но у меня то же самое ощущение. Кажется, это называется дружбой.
- Но ведь вы… знаете меня всего-навсего третий день!
- Иногда хватает и часа, - задумчиво сказал д’Артаньян. - Знаете, господа, мы, кажется, уже достаточно выпили, и вино почти кончилось… - гасконец выразительно перевернул над кружкой почти пустую бутылку, - но у меня есть тост. Хозяин, еще бутылку!
Женька обвела взглядом мушкетеров. Когда-то давно, в ранней юности, ей снились такие сны… На душе было невероятно тепло. Д’Артаньян разлил вино и поднялся из-за стола.
- Я предлагаю выпить за дружбу, - негромко сказал он. – Даже если ей всего три дня.
Кружки сдвинулись одновременно, и их звяканье слилось в один звук.

продолжение следует