Форум "Дюмания"

 Отправлено: 24.03.09 21:46. Заголовок: Франсуа Алансонский - жертва гениальности Дюма

Мне кажется, что настало время отдать должное Франсуа Алансонскому (Анжуйскому), последнему принцу из династии Валуа, с которым так жестоко обошелся Дюма-отец. Бедный принц не был таким отъявленным злодеем, каким он изображен в знаменитой трилогии
"Королева Марго", "Графиня де Монсоро" и "Сорок пять". Коварен он был не более, чем любой другой персонаж вышеназванных романов или чем любой представитель того сурового столетия. Он не был трусом, каким его придумал Дюма. Даже наоборот - его сестра Маргарита в своих мемуарах пишет о его безрассудной храбрости. И это полностью соответствует действительности: так как большую часть своей жизни принц проводил в военных походах. Может быть только ему не хватало удачи...
Он очень нравился английской королеве Елизавете. Она находила его приятным собеседником. Он был хорошо воспитан и элегантен.
Уродом он точно не был.

 Отправлено: 23.06.13 20:02. Заголовок: Инкогнито пишет: ге..

Инкогнито пишет:

цитата:

герои принадлежат Дюма, режиссура - Янику Андреи, песня - Веронике Долиной, а мне только идея:))

Замечательно! Прекрасно помню эту песню Долиной, здесь она как нельзя более к месту! Мои рукоплескания!

 Отправлено: 03.08.15 17:06. Заголовок: Хочу привести здесь ..

Хочу привести здесь вольный перевод статьи, взятой мною с сайта «luminarium», посвященного Англии в период Тюдоров, о взаимоотношениях Франсуа Анжуйского и Елизаветы Английской. Статья со ссылками на первоисточники, это делает ее ценной. Однако для сторонников объективности сразу скажу, что в статье имеется ошибка в дате рождения Франсуа, возможно, присутствуют и другие ошибки и опечатки, я не ставила своей целью их найти и обезвредить, поэтому снимаю с себя всякую ответственность за достоверность – это только перевод, причем вольный.

Лично мне статья понравилась, и, учитывая, что про Франсуа редко пишут доброе, мне кажется, что она порадует его сторонников, которые на этом форуме присутствуют.

Если вы будете «скидывать» кому-нибудь этот перевод, делайте, пожалуйста ссылку на дюманию (перевод сделан для нее), ну и про оригинал не забывайте )))) Статья взята отсюда: http://www.luminarium.org/encyclopedia/alencon.htm
Перевод мой, ни на что не претендующий.

Франсуа, герцог Алансонский и Анжуйский (1554-1584), был младшим из четырех сыновей короля Франции Генриха II и Екатерины Медичи. В детстве он переболел оспой, которая оставила его лицо изуродованным (хотя это мало отражено в портретах). После перенесенного заболевания, здоровье его ослабло, в том числе, это отразилось на росте, из-за которого его не раз выставляли на посмешище. Он был ростом меньше пяти футов (1) (5 футов=152,4 см - Рошешуар). Отсутствие у него интереса (и соответственно знаний) к мужским спортивным занятиям того времени также давали повод подвергать его насмешкам в ту эпоху, когда эти качества, для большой части придворных, являлись мерилом человека (2).

С раннего возраста Франсуа испытывал неприязнь по отношению к старшему брату Анри (герцог Анжуйский, затем король Генрих III). Чувства, видимо, были взаимными, и братья оставались непримиримыми соперниками на протяжении всей их жизни. Их старший брат Карл с 1960 года являлся королем, и в 1566 году Карл IX сделал Франсуа герцогом Алансонским.

В начале 1570-х годов королева-мать, Екатерина Медичи, предложила заключить брак между герцогом Алансонским и королевой Англии Елизаветой I. Елизавета изначально возражала из-за разницы в возрасте и религии, но предложение все-таки не было отклонено и переговоры велись годами.

После Варфоломеевской ночи в 1572 году, Алансон вместе с братом Анри принял участие в осаде Ла-Рошели, оплота гугенотов (1573). Примерно в это же время он предложил нанести визит в Англию, однако визит не состоялся, англичане были сильно предубеждены против него, из-за участия Франсуа в религиозных конфликтах.

Король Карл IX страдал от продолжительной болезни, которая делала его недееспособным. Алансон и его зять Генрих Наваррский были пойманы на плетении интриг против короля и оба были заключены в тюрьму. После затяжной болезни Карл IX умер в мае 1574 года. Анри был провозглашен королем Генрихом III. Алансона, хоть и освободили, но он находился под пристальным наблюдением. Ему удалось совершить побег из Парижа в сентябре 1575 года. Он бежал в принадлежащие ему провинции, где издал манифест против коррумпированного правительства, и обещал защиту как католикам, так и протестантам, если они поддержат его в борьбе за трон.

Герцог Алансонский собрал большие силы, и король и королева-мать были вынуждены согласиться с его условиями. Мирный договор был подписан 6 мая 1576 года, и известен как «Мир месье» (или эдикт в Болье). Он гарантировал Алансону его законные доходы, а также даровал герцогства Анжу, Турень и Берри, в том числе доходы «от всех церковных санов и бенефиций в тех провинциях; все другие права члена королевской семьи, и пенсию в 100 000 крон» (3).

В 1576 году Алансон, по настоянию короля, вступил с Священную Лигу. Когда религиозные войны возобновились в 1577 году, герцог был направлен командовать королевскими войсками. Сопротивление гугенотов было безжалостно подавлено, и война завершилась мирным договором в Бержераке.

Отношения между братьями, однако, было далеко не простыми. Алансон делал мало усилий, чтобы замаскировать свою неприязнь к Анри, который в свою очередь был подозрителен к замыслам Франсуа, как в отношении его планов на Нидерланды, так и в отношении его возможных притязаний на французский престол. Герцог Алансонский находился под постоянным наблюдением, и когда он попытался покинуть двор, Генрих лично поместил его под арест. В 1578 году, Алансон смог сбежать, воспользовавшись веревкой, опущенной из окна спальни его сестры (4). В августе Алансон отправился в Бельгию, где был объявлен защитником свободы Бельгии. Алансон мало достиг этой сделкой, и расформировал свою армию в начале 1579 года.

Герцог Алансонский и Елизавета поддерживали переписку в течение многих лет, пока продолжались переговоры о браке. В начале 1579 года Алансон направил своего представителя, Жана де Симье, в Англию, чтобы фактически посвататься к королеве и оговорить требования к браку. Симье, которого Елизавета прозвала «своей обезьянкой», из-за созвучия с игрой, произвел на английский двор прекрасное впечатление, и все должно было сложиться в пользу герцога. И хотя никакого договора не было составлено, 17 августа (1579 года) Алансон лично прибыл в Англию.

Визит был неофициальным и включал в себя несколько «секретных» совещаний. Никаких записей об их первой встрече не сохранилось, но дружба, которая сложилась за годы переписки, казалось, переросла в реальный роман. Они проводили почти все время вместе, Елизавета называла его «своей лягушкой» (grenouille). 25-го августа испанский посол Мендоса с прискорбием сообщил своему королю, что «королева в восторге от Алансона, а он от нее, и как она говорит некоторым из ее придворных, она рада быть с ним знакомой, узнала его с самых лучших сторон, и восхищена им больше, чем любым другим человеком» (5).

После отъезда Алансона 27 августа, он посылал ей письма «настолько горячие, что они могли бы поджечь воду» (6). Письма хранятся в Коллекции в Хэтфилде, они содержат страстные уверения в вечной любви, с витиеватыми высказываниями, такими как: «на краю обрыва над бушующим морем, я целую ваши ступни» (7). Симье также писал, рассказывая, как его господин не мог уснуть «так велико было его горе, вызванное отъездом».

Однако, ни двор Елизаветы, ни королевство в целом, не поддержали этот брак, негативные стороны перевешивали все положительное. В октябре Совет подготовил обращение к королеве, за которым последовали жаркие споры. Елизавета отчаянно спорила со своими советниками. Юрист по имени Джон Стаббс издал памфлет, озаглавленный «Зияющая бездна, которая поглотит Англию или Французский брак», заплатил за свою дерзость, ему отрубили правую руку. Весь Лондон, казалось, был против этого брака, и даже сэр Филип Сидни написал отчаянное письмо королеве, чтобы отговорить ее.

Предварительный брачный контракт был подписан в ноябре 1579 года. В нем оговаривалось, что герцог Алансонский и его семья смогут продолжать исповедовать католическую веру частным образом. Но возмущения подданных против контракта стали брать свое, и в последующие месяцы отношения начали остывать. Одним из самых страстных противников этого брака был бывший фаворит королевы – Лестер. В апреле 1580 года Симье писал от имени своего хозяина: «как ваша лягушка (он заявляет, что - Рошешуар), его пламя бессмертно, и его любовь к Вам никогда не закончиться ни на этом свете, ни на том. Видит Бог, мадам, вы теряете время! (8).

Дело тянулось почти два года, но в апреле 1581 года, начало казаться, что развязка близка. Великолепное посольство Франции, возглавляемое Дофином, прибыло в Лондон для ведения переговоров, оно было встречено по-королевски. Однако результатов достигнуто не было, взаимные условия не согласованы. 2 июня Франсуа тайно, без разрешения брата-короля, прибыл в Англию. Елизавета пообещала герцогу денег и поддержку его кампании в Камбре, и Алансон уплыл.

В следующем году, герцог вновь посетил Елизавету, и возмущенный веницианский посол докладывал в Венецию, что королева посещала каждое утро комнату Алансона, принося ему чашку бульона на завтрак, и что эти двое проводили наедине каждый день, в нарушение всех правил (9). Испанский посол Мендоса сообщал королю Филиппу, что «все это доказывает, что он получил утвердительный ответ» (10). 21 ноября 1581 года, когда французский посол Кастельно официально спросил у Королевы ответа о ее намерениях, она ответила: «Вы можете написать королю, что герцог Алансонский должен быть моим мужем» (11). Она поцеловала его в губы и отдала ему кольцо с ее руки в качестве знака.

Все казалось готовым для заключения брака, требовалось лишь одобрение парламента, и согласие короля Генриха с условиями формального союза с Англией. И эти препятствия преодолены не были. Неизвестно, являлось ли спокойствие ее подданных и советников настолько важным для Елизаветы, что она отказалась от замужества с мужчиной, которого любила, или заминки с парламентом и французским альянсом были использованы ею в качестве оправдания, потому что она передумала выходить замуж за герцога. Известен результат. В конце концов, Елизавета отменила брак. Алансон негодовал: «Нет, нет, мадам, вы моя», Алансон протестовал (12). Он даже угрожал взять ее в жены силой. Алансон был отослан из Англии в феврале 1582 года с прощальным знаменитым стихотворением «На отъезд Месье», которое написала Елизавета.

Алансон вернулся в Нидерланды, где он стал герцогом Брабантским. В 1583 году, после нескольких неудачных кампаний, герцог удалился во Францию. Во время своих походов он заразился болезнью, которая заставляла его медленно зачахнуть. Он умер от лихорадки 10 июня 1584 года, едва достигнув 30-ти лет. Придворные боялись сообщить Елизавете эту новость. Когда ей наконец сказали, она оделась в черный траур и каждый день не скрываясь плакала, в течение трех недель (13), и отмечала годовщину его смерти каждый год (14) (а дожила она до 1603 года – Рошешуар).

Примечания:
1. Erickson, 296.
2. Henry IV is recorded saying that he "is so awkwardly made, has so little gracefulness in his deportment, and so little skill in all kinds of exercises, that I cannot persuade myself that he will ever do anything great" (Biog. Dic. 815).
3. Ibid. 816.
4. Ibid.
5. Quoted in Hume, 212.
6. French ambassador Castelnau, quoted in Hume. 213.
7. Hume, 214.
8. Ibid. 228.
9. Ibid. 265-6.
10. Ibid. 267.
11. Ibid. 269.
12. Spanish Calendar, Elizabethan, III, 243. Quoted in Erickson, 329.
13. Denkinger, 263.
14. Williams, 213.

Вот такая романтическая история

 Отправлено: 03.08.15 17:24. Заголовок: Плохо быть королями...

Плохо быть королями.

 Отправлено: 03.08.15 18:44. Заголовок: Стелла, это вы о Ели..

Стелла, это вы о Елизавете? Франсуа до короля так и дотянул, а мог бы.

Недавно попался в газете афоризм: "до счастья было рукой подать, но никто не подал". Точно про герцога.

 Отправлено: 03.08.15 18:48. Заголовок: И о Елизавете и о в..

И о Елизавете и о всех сильных мира сего. И что людей так тянет во власть?
В особенности тех, кто ростом не вышел.))))))

 Отправлено: 22.08.15 23:22. Заголовок: Вот то самое стихотв..

Вот то самое стихотворение "На отъезд Месье", которое написала Елизавета "своему лягушонку"

On Monsieur’s Departure by Queen Elizabeth I

I grieve and dare not show my discontent,
I love and yet am forced to seem to hate,
I do, yet dare not say I ever meant,
I seem stark mute but inwardly do prate.
I am and not, I freeze and yet am burned,
Since from myself another self I turned.

My care is like my shadow in the sun,
Follows me flying, flies when I pursue it,
Stands and lies by me, doth what I have done.
His too familiar care doth make me rue it.
No means I find to rid him from my breast,
Till by the end of things it be supprest.

Some gentler passion slide into my mind,
For I am soft and made of melting snow;
Or be more cruel, love, and so be kind.
Let me or float or sink, be high or low.
Or let me live with some more sweet content,
Or die and so forget what love ere meant.

Нашла пару литературных переводов. Один принадлежит поэту-переводчику Григорию Кружкову.

На отъезд моего синьора

Грущу, но не могу подать и виду,
Люблю, но в том признаться не вольна,
Молчу, хотя не в силах скрыть обиду,
Страдаю, но терпеть принуждена.
Живу во сне, горю и леденею, —
Как тот, кто разлучен с душой своею.

Моя тоска, как тень, бредет за мной,
Преследует повсюду безотвязно,
Чернявая, она глядит больной
Монашенкой, бегущей от соблазна.
Сажусь — сидит, встаю — встает опять:
И не забыть ее, и не прогнать.

О Купидон, вложи мне в грудь покой! —
Терпеть, как камень, больше нету мочи.
Я снег, который тает под рукой;
Добрее будь ко мне — или жесточе.
Молю: дай мне воспрянуть к жизни вновь, —
Или погибнуть и забыть любовь.

А второй перевод И.А. Мурзиновой

На отъезд Месье

Не смею боль свою открыть, и я грущу.
Люблю, но маску ненависти снова надеваю.
Я бессловесною кажусь, но я внутри ропщу,
А вслух роптать себе не позволяю.
И стыну я, и гибну от огня,
И никогда не стану прежней я.

Моя печаль, как тень, за мной летит,
На солнце так быстра и невесома,
Но лишь я к ней – и прочь она спешит…
Как жаль, что мне его любовь знакома,
И мне любви к нему не вырвать из груди,
Мой крест – ее весь век с собой нести.

Прошу я – сделай страсть в душе моей нежней,
Ведь я, как снег, мягка, я таю в ее власти.
О, будь жестокою, любовь, и значит – будь добрей,
Позволь тонуть иль плыть, парить иль пасть мне.
Позволь всю сладость чувства мне испить
Иль умереть, чтоб о любви навек забыть.

 Отправлено: 23.08.15 07:36. Заголовок: Красиво! А Бесс была..

Красиво!
А Бесс была неплохим поэтом.

 Отправлено: 21.11.15 21:23. Заголовок: Характеристики Франс..

Характеристики Франсуа Анжуйского, которые приводит еще один его современник, Томас Эгертон, в своих записках "The Life of Thomas Egerton Lord Chancellor of England"

цитата:

Of him, said Henry IV, at that time, King of Navarre, his brother-in-low: «Il a si peu de courage, le cœur si double, et si malin, et le corps si mal bdti!» Of him, said the Queen Margaret, the divorced Queen of Henry, then King of Navarre, his sister, whom report scandalized as being also his victress: «Si toute l’infidélité étoit bannie de la terre, il pourroit la repeupler.» And even to himself, said Bussy d’Amboise, his favorite: «Si j’ étoit le Duc d’Anjou, et vous Bussy, je ne voudroit pas de vous pour Laquais.» «C’en est trop, Bussy,» replied he.

Перевод мой, ни на что не претендующий:

«Про него сказал Генрих IV, в то время король Наваррский: «Он имеет мало мужества, сердце с двойным дном, злой ум и слабое тело».
Про него сказала королева Маргарита, бывшая жена Генриха IV, короля Наварры, его сестра, о которой говорят, что она имела с ним скандальную связь: «Если бы все измены были изгнаны с земли, он бы мог заселить ее заново».
И даже его фаворит, Бюсси Амбуаз, сказал: «Если бы я был герцог Анжуйский, а вы Бюсси, не хотел бы я, что бы вы были моим лакеем».
«Это через чур, Бюсси,» - ответил он.»

И если первые две фразы мне встречались раньше, то последний анекдот, про Бюсси, вижу впервые.

Что-то произошло между герцогом и фаворитом во Фландрии в осенне-зимнюю кампанию 1578-1579 годов.


В книге голландского историка и культуролога Йохана Хёйзинги "Человек играющий" ("Homo Ludens") есть такой интересный абзац, рассуждение о средневековой игре "gaber" - хвастовство и оскорбление. Может быть он может пролить свет, не знаю:

«... Насколько можно судить, эта условная форма поношения и бахвальства позже, при проведении турниров, стала обязанностью герольдов. Они славят бранные подвиги участников турнира от своей партии, восхваляют их предков, порою осыпают насмешками дам и в ответ сами испытывают презрение как бродяги и горлопаны.
В XVI в. gaber еще существует как групповая игра, каковою она в основе своей всегда и являлась. Герцог Анжуйский, как полагают, нашел упоминание об этой игре в Амадисе Галльском и решил поиграть в нее со своими придворными. Бюсси д'Амбуаз по необходимости принуждает себя выслушать герцога. Точно так же, как в перебранке Локи в палате Эгира, правило гласит, что все участники здесь должны быть равны и ни одно слово не должно быть воспринято как обида. Тем не менее, игра становится поводом для низкой интриги, с помощью которой герцог Анжуйский подталкивает своего противника к гибели*.»

«Примечание: Луи Клермон д'Амбуаз, барон де Бюсси, был приближенным Франсуа Эркюля, герцога Анжуйского (до 1576 г. - герцога Алансонского), брата и наследника короля Франции Генриха III. Герцог, человек двуличный и властолюбивый, прожженный интриган, мечтал, по слухам, занять престол и уж бесспорно - главенствующее положение в государстве. В зависимости от политической обстановки он то поддерживал короля, то становился к нему в оппозицию. Задумав в очередной раз сблизиться с братом, он, зная, что Генрих терпеть не может де Бюсси, дал последнему отставку и удалил от себя. Поводом послужила то ли упомянутая игра, то ли резкое высказывание прямодушного, несдержанного на язык, храброго и заносчивого де Бюсси в адрес герцога, произнесенное во время совещания Франсуа Анжуйского со своими придворными. Де Бюсси вернулся в родовой замок, и там этот любимец дам похвастался перед другим придворным герцога Анжуйского, Шарлем де Кутенаном, своей победой над Франсуазой Меридор, супругой главного королевского ловчего Франции Шарля де Шамб, графа де Монсоро. Кутенан тут же все передал герцогу, тот - брату, король - своему ловчему. Беспечного де Бюсси подстерегли во время свидания с графиней подосланные Монсоро наемные убийцы и покончили с ним.»

Вот не знаю, тоже ли оно переводное, голландское, или это наши при переводе откомментировали, ничего не могу сказать по существу.
Скорее всего голландское, потому как наши сроду Бюсси бароном не называли (максимум, графом, по примеру Дюма). Хотя с другой стороны, иностранцы обычно не называют Монсоро главным королевским ловчим, они знают, что он был ловчим Анжуйского... Но Франсуа тут обратно - "фу-фу, бяка")))

У голландцев, ведь, свои источники по нашим героям, уж Франсуа-то они ни разу не должны любить. Мне, кстати, пока не попадались их труды.

 Отправлено: 21.11.15 21:47. Заголовок: Знаете, Рошешуар , м..

Знаете, Рошешуар , меня еще очень занимает другой вопрос: что же произошло в Польше. Почему Бюсси пошел служить Алансону, если абстагироваться от Маргариты.
Родовые земли были в основном в Шампани. Обязанности перед сувереном не пляшут.
Не выдержал конкуренции с Келюсами? Противно стало? Ведь до Польши все шло хорошо.
Если честно, об Алансоне у меня устойчивого мнения нет. Лавировал. За коронами гонялся. Комплекс младшего и нелюбимого сына.
Переметнулся ли к нему Бюсси, чтобы управлять им?
А смысл этого в начале 1575? Король был молод, вполне здоров, ничто не мешало ему иметь наследников и отправить Алансона черт знает на какое место в очереди на престол. Странное решение. Тем более, что в начале царствования Генрих был весьма популярен.

Желание ссадить Бюсси со стороны Алансона мне понятнее, как желание сбежать из-под влияния сильного и деспотичного фаворита.
Еще интересный момент - по времени это строго совпадает с окончательным отъездом Маргариты.

 Отправлено: 21.11.15 22:50. Заголовок: Armande пишет: Знае..

Armande пишет:

цитата:

Знаете, Рошешуар , меня еще очень занимает другой вопрос: что же произошло в Польше. Почему Бюсси пошел служить Алансону,

Вопрос, конечно, интересный. И, естественно, что Маргарита тут никакой роли не сыграла (чего бы там ей не приписывали).

Тоже я думала над этим вопросом. И пришла к такому выводу... странному...
Во-первых, ни поехать в Польшу, ни уехать из Польши по собственному желанию Бюсси не мог. Он находится на службе, за которую ему платят деньги (и мы видели, что не малые деньги отвалили), которые он отрабатывает по полной.
Поэтому, когда интернет-исследователи и жизнеописатели Бюсси пишут, что-то вроде того, что Бюсси стало в Польше скучно и поэтому он собрался и уехал, или что "он решил перейти на службу к Алансону, поэтому бросил Генриха и перешел". Ха-ха! (два раза)))

Во-вторых, надо себе представить, что такое французский королевский двор, как юридическое лицо, выражаясь современным языком. Эта такое ОАО, что РЖД и "Газпром" нервно курят в сторонке со всеми их дочками и филиалами. Двор был большой, собственно королевский двор, и набор малых дворов всех мастей: королевы, королевы-матери, наследника короны, и так далее по нисходящей. И кто их всех кормит в основе своей? Да, король французский, собственной персоной.
Эта ситуация позволяла на ключевые должности в малых дворах расставлять правильных людей. Остается только выяснить с чьей точки зрения они должны быть правильными. Полагаю, что а) королевы-матери, б) короля (можно в обратном порядке, не вижу разницы).

Помните, у Маргариты в Мемуарах:

«...Я приняла решение выехать утром следующего дня. Эти двое поняли, что не смогут помешать мне с отъездом, используя этот предлог, и [тогда] Сальвиати (мой первый шталмейстер), вступив в сговор с моим казначеем (также являвшимся скрытым гугенотом), попросил его сказать мне, что у нас совсем нет денег, и нечем даже расплатиться за гостеприимство. Это оказалось ложью. Ибо когда мы добрались до Ла Фера, я пожелала ознакомиться со счетами и увидела, что денег, которые были выделены на мое путешествие, оставалось еще в таком количестве, что можно было содержать мой дом в течении более шести недель! ...»

Явно не сама она себе подбирала таких шталмейстера и казначея, тож и с фрейлинами, половина их них были мамины осведомительницы.

Я считаю, что в апреле 1574 года, после ареста и затем казни Ла Моля, который, как принято считать, запудрил юному Франсуа мозги с этим дурацким заговором (а Франсуа был юн, ему только в марте 19 лет стукнуло, но учитывая всю семейную традицию последних Валуа, он, в целом, был страшно инфантилен), Мадам Катерина, у которой вообще-то и так был хлопот полон рот, озаботилась, наконец, определить с какими же мальчиками должен играть ее младший сын (вот реально ей раньше не до него было, просто не уследила). Все молодое, более-менее знатное, услали в Польшу, поддерживать Анри, тоскующего по Родине. Во Франции-то кроме Наваррского да Гиза никого, почитай, и не осталось, а эти два - ну, очень плохая компания для мальчика.

Полагаю, что безбашенного Бюсси "дернули" из Польши именно в связи с этими событиями.
Судя по тому, как восторженно смотрел на него молодой Тюренн (ровесник Франсуа), даже уже спустя пять лет, во время похода во Фландрию, и как подпрыгивали на его защиту сотнями (судя по мемуарам не только Маргариты) молодые придворные, парнишка Бюсси был страшно харизматичен. Папу его Мадам Катерина знала и уважала (хоть он и гугенотствовал одно время, ну, да кто не гугенотствовал в XVI веке, только ленивый, или совсем уж прожженные католики). На осаде в Ла Рошели опять же проявил себя, судя по всему, очень хорошо (учитывая, что мир в 1573 был заключен "по шпионским каналам", а сумма вознаграждения Бюсси была едва ли не самая большая, то это может наводить на мысль о возможной причастности молодого таланта).
В общем, рядом с Франсуа должен был быть: а) хороший друг, что бы мальчик ему доверял; б) человек неординарный, что бы мальчик им восхищался и дорожил (ай, смотрите, какой у меня в доме первый дворянин, ни у кого такого нет!); в) человек верный королю (ну, или королеве-матери), иначе зачем он нужен; г) человек способный все это совместить так, что бы ни у кого сомнений не возникло, что он ведет двойную игру.

Кстати, в двух разных современных книгах (по-моему у Холта, и у Ле Ро) мне встречалась версия, что и Бюсси и Симье в Польшу отправились уже принадлежа дому герцога Алансонского. Когда они туда были включены, понятия не имею. А вот с 1 января 1575 года Луи де Клермон, сеньор де Бюсси д'Амбуаз, уже значится там первым в списке дворянином, от этой даты начинают считать его официальную службу. Так что, формально-то, Бюсси никогда и не был "в доме Генриха", он просто был приписан к нему, на время поездки.

Вот, как-то так.

 Отправлено: 21.11.15 23:14. Заголовок: Интересная версия, н..

Интересная версия, ничего не скажешь.
Но..
Катерина Медичи уж точно дурой не была, чтобы отправить служить своему младшему сыну человека столь харизматичного, деятельного и склонного к авантюрам, как Бюсси. Тем более, что это была мина замедленного действия против ее любимого сынца.
И, как показало дальнейшее развитие событий, ничто не говорит о том, что Бюсси "работал" на Медичи или хоть как-то ею контролировался.
Если Бюсси ехал в Польшу уже агентом Алансона, то тем более непонятно, зачем он к нему пошел. Хотя, есть момент.
Карл 9 умирает, Генрих застревает в объятиях польских магнатов, а Алансон - на троне. Наверное, здесь логика уже есть.
Но полгода между своим возвращением из Польши ( Генрих мог сам отправить его что-то заподозрив или перед Бюсси просто не стояло задачи там торчать до второго пришествия, ведь уехал с дороги тот же Нассау) и январем 1575 он ведь не светился у Алансона, а участвовал в войнушке.

Но, как бы то ни было, скорее вопросы своего трудоустройства Бюсси решил без Медичи, уж больно рискованным он был вариантом со своей пассионарностью. И если она тоже держала в уме вариант Алансона-короля, то вряд ли хотела, чтобы ее младший сын плясал под чью-нибудь другую, а не ее дудку.

 Отправлено: 21.11.15 23:37. Заголовок: Я вот, другого не по..

Я вот, другого не пойму. Почему Дюма держит Алансонского за подлого дурака,которым можно легко манипулировать. Уже одно то, что ему хватило ума после 7-ой религиозной войны возглавить ( пусть и формально), настоящим руководителем был Генрих 1 де Монморенси, партию Умеренных, пытавшихся примирить Лигеров во главе с Гизами и гугенотов во главе с Генрихом Наваррским, или хотя бы встать буфером между ними, и положить конец религиозным войнам, поступок не мальчика, но мужа.

 Отправлено: 22.11.15 07:27. Заголовок: Armande пишет: Если..

Armande пишет:

цитата:

Если Бюсси ехал в Польшу уже агентом Алансона

Не-не-не, Armande, видимо, я неправильно донесла свою мысль. Только не агентом Алансона, какие у него агенты? Тем более Бюсси едет на королевские деньги.

Сейчас попробую переформулировать и обосновать.
Armande пишет:

цитата:

Катерина Медичи уж точно дурой не была, чтобы отправить служить своему младшему сыну человека столь харизматичного, деятельного и склонного к авантюрам, как Бюсси. Тем более, что это была мина замедленного действия против ее любимого сынца.

Миной замедленного действия против Анри III был как раз Алансон, и заговор Ла Моля и Ко, как раз это показал. Франсуа нельзя было оставлять без присмотра ни на минуту.

Во-первых, он, как я уже писала раньше, был инфантилен. Если Карла мать в 12 лет объявила совершеннолетним, а Генриха в 16 отправила командовать действующей католической армией (ну, мы все понимаем, что он командовал-то условно, но с точки зрения педагогики, это была такая фора для мальчика, такой вотум доверия, что ого-го), то младший сын, был, что называется педагогически запущен. Франсуа в марте 1574 исполнилось 19, половозрелый вьюноша, с амбициями и... желанием быть полезным. Ему действительно хотелось все доказать свою нужность этому королевству, а его просто игнорировали.

Во-вторых, он был внушаемым, он легко попадал под влияние (Ла Моль, Наваррский, Маргарита, сам Бюсси). Он не был Иванушкой-дурачком, каким его нередко пытаются выставить популяризаторы Генриха III (Эрланже тот же, Шевалье), иначе бы вокруг него не тусовалось столько много умных людей, те же "умеренные", сама Маргарита, которая многое могла простить мужчинам, кроме глупости. Поэтому главной задачей королевы-матери было обеспечить его хорошей "нянькой", правильно ориентированной на сохранение французского королевства в целости для ее сыновей (всех сыновей, уточню).

Если отбросить всеми любимого Дюма с его увлекательнейшей историей про коронацию Франциcка III, единственный заговор против королевской власти, в котором участвовал Франсуа, это был заговор против Карла IX зимой-весной 1574 года, закончившийся все знают чем. Всё! Больше Франсуа на французскую королевскую власть не посягал. Да, он по своему фрондировал, пытался влиять на политику страны, пытался показать, что он тоже не на помойке найденный, а принц королевской крови, но он ни разу не посягнул на трон Генриха.

Другое дело, что Генрих его всю жизнь патологически подозревал в этих самых заговорах против себя любимого. Конечно, единожды солгав, Франсуа, кто тебе поверит? Плюс Генриха систематически подогревали и внушали ему мысль, что братишка тянет свои грязные лапки в французскому престолу.

Можно сколько угодно долго спорить о том, копал ли Франсуа под Генриха, но давайте посмотрим на факты.

 Отправлено: 22.11.15 11:37. Заголовок: Нет, Рошешуар, я Вас..

Нет, Рошешуар, я Вас поняла.
Может быть, не очень уместно было слово агент. То, что Алансон легко поддавался влиянию - не вопрос. Но я категорически не согласна, что Катерина Медичи могла приставить к младшему детищу такого наставника-бомбу, как Бюсси.
Для этого надо было совсем из ума выжить. На такую роль мог подойти тот, на кого она сама могла хоть как-то влиять, а не человек с подобными амбициями.
По крайней мере, не в 1573-1574, когда династия была вполне крепка, а у нее самой хватало сил и желания рулить.
Хоть стреляйте, абсолютно бессмысленный и очень опасный шаг. Ну, никак я не вижу Бюсси в роли няньки.

цитата:

Если Карла мать в 12 лет объявила совершеннолетним, а Генриха в 16 отправила командовать действующей католической армией

Ни о чем не говорит. Официальное совершеннолетие короля 13 лет, после чего регентство отменялось. Правил, естественно, дальше тот же регент.
Генрих при Жарнаке в 16 лет - больше пиара, чем реальной пользы. За него там тот же Таванн решал. Прокатился мальчик на войну. Нормальное время начала военной карьеры.
С коронацией - как получалось. Людовика 13 короновали сразу, в 9 лет - новая династия, Людовика 14 - аж в 17, пока с Фрондой не улеглось.

 Отправлено: 22.11.15 13:00. Заголовок: Armande пишет: Може..

Armande пишет:

цитата:

Может быть, не очень уместно было слово агент. То, что Алансон легко поддавался влиянию - не вопрос. Но я категорически не согласна, что Катерина Медичи могла приставить к младшему детищу такого наставника-бомбу, как Бюсси. Для этого надо было совсем из ума выжить. На такую роль мог подойти тот, на кого она сама могла хоть как-то влиять, а не человек с подобными амбициями.

Вопрос обратно, в чем выражались амбиции Бюсси? Что он имел с этого всего? Чего он хотел получить?
Только не по Дюма ("я не могу быть королем, а герцог Анжуйский может, поэтому я буду королем герцога Анжуйского").
Он хотел славы? А кто ж ее в 20-25 лет не хочет? Денег? Да у него их вечно не было, он вечно их искал днем с огнем, что бы заплатить солдатам герцога. И тем не менее, когда римский престол предложил ему взятку в 200 000 франков (!), когда армия монсеньора сидела на хлебе и воде во Фландрии, Бюсси ее не взял, потому как "герои Франции не продаются", а с Провинциями заключен договор (Кстати! А может как раз Франсуа и не простил Бюсси эту невзятую взятку? потому что после этого ему пришлось заложить свои драгоценности в брюссельские ломбарды. Это мысль!). Аббатство Бургейль Бюсси в 1578 году выдали для поддержания штанов, насколько я понимаю по настоятельной рекомендации королевы-матери, король сопротивлялся, посол тасканский потом своему герцогу докладывал: "А аббатство Бургейль отдали Бюсси, чем король вообще недоволен, потому как сам хотел отдать его (аббатство) сыну герцога Лотарингского". Титулов Бюсси на службе у герцога не получил (ну кроме аббата, хм...). Я так скажу, что все честолюбивые амбиции Бюсси во время его службы у Анансона, лежали на дне его гордости. Никаких преференций он не имел с этого дела, одни хлопоты и конфликты с миньонами.

А, если на вскидку, кого бы Вы приставили к Алансону, что бы при этом он Вас не заподозрил, что Вы им собираетесь управлять? Генрих, и тот, постоянно подозревал мать, что она ему подсовывает своих людей, хотя был окружен исключительно лично подобранными мальчуганами.

 Отправлено: 22.11.15 14:49. Заголовок: Рошешуар, не впадайт..

Рошешуар, ради бога, не впадайте в крайности!
Бюсси был человеком своего времени со всеми недостатками и достоинствами, выросший при дворе и хорошо знакомый с этим серпентарием.
Храбрость, амбиции, желание рисковать и добиваться своего - все при нем!
Отношения с Марго - здесь он весь. В то время за такие фокусы по головке тоже не гладили. По мне, этот роман для его репутации гораздо почетнее, чем интрижка в анжуйской глухомани, стоившая ему жизни.
На бедность ему дали Бургей или нет, но он несколько лет был гувернером Анжу, богатейшей провинции, из которой он выжимал ставшие легендарными налоги. Чем Вам не удовлетворение амбиций?
Управляет герцогством, командует армией, наводит шороху при дворе, имеет в любовницах королеву и сестру короля - замечательное выступление для представителя не то, чтобы ах! какого рода.
Что касается мотивации, предложенной Дюма ("я не могу быть королем, а герцог Анжуйский может, поэтому я буду королем герцога Анжуйского"), то он, может, не так далек от истины. Если выкинуть из фразы многочисленных королей.
У Алансона ( так называю, чтобы меньше путаницы было ) он один, а у Анжу ( короля ) - один из келюсов. Мотив, в принципе.

Кого бы королева-мать должна была приставить к младшенькому? Я, слава богу, не Катерина Медичи. Передо мной нет строя куртизанов, чтобы я ткнула пальцем - вот этот!
Могу подойти с точки зрения психологического портрета. Я бы сделала ставку на некоего "старшего товарища", в меру спокойного, не склонного к военным и жизненным авантюрам, лет не меньше 30, чтобы дурь выветрилась хоть немного. Больше расположенного к беседам, а не к действиям. Он бы направлял мальчика на что-нибудь не вредное короне, типа переводов с латыни Тита Ливия или в меру бодрую государственную деятельность.
От Франсуа не требовалось ничего зажигательного, в то время у короля предполагались наследники.
Иногда мальчику можно было дать проявить героизм в какой-нибудь второсортной осаде, чтобы не скучал.
Что-нибудь в таком духе наверняка можно было аккуратно подобрать.
Переключили же брата Людовика 14 на невредные трону задачи. И не бузил. Возделывал свою делянку.

А Бюсси всем хорош, но шило в... одном месте!
За то лЮбим!

 Отправлено: 22.11.15 16:55. Заголовок: Ну, крайности, это н..

Ну, крайности, это наше всё))) Где ж еще впадать в них, как не разговаривая о героях старины глубокой? Поэтому, будем впадать, но не сильно

Armande пишет:

цитата:

А Бюсси всем хорош, но шило в... одном месте! За то лЮбим!

Согласна! Звучит, как тост))))

 Отправлено: 12.02.16 18:28. Заголовок: Интересный разбор Фр..

Интересный разбор Франсуа Анжуйского (Алансонского). Взят из книги Н.Э. Микеладзе «Шекспир и Макиавелли: тема "макиавеллизма" в шекспировской драме» (если кому интересно почитать целиком, вот ссылка http://www.w-shakespeare.ru/library/shekspir-i-makiavelli.html )

Собственно говоря, этот разбор лишний раз доказывает, что никакая ни жертва гениальности Дюма этот несчастный французский принц, а самый настоящий кузнец своего несчастья.

Про Франсуа написано в "Главе 3. Уильям Шекспир и «школа» Макиавелли". Не буду целиком ее приводить, ограничусь только выдержками про Франсуа (ну и Бюсси, конечно, куда ж я без него).
Речь в этой главе идет о том, что упоминаемые в трудах Шекспира "герцоги Алансонские", в том числе, в первой части "Генриха VI" сподвижник Жанны Д'Арк, припечатанный бардом, как "макиавель", вовсе не имели отношения к своим историческим прототипам, а подразумевался под ними известный нам Франсуа Валуа.

"...Наш третий путь — это поиски более близкого по времени к Шекспиру «отъявленного» (notorious) Макиавеля среди герцогов Алансонских. И такой претендент-современник немедленно обнаруживается (26). Это не кто иной, как младший сын Екатерины Медичи и Генриха II, Франсуа (1554—1584), герцог Алансонский, затем Анжуйский.

Из всех исторических Алансонов именно младший Валуа был наиболее хорошо знаком англичанам елизаветинской эпохи, поскольку на протяжении десяти лет (!) он считался главным иностранным претендентом на руку королевы Англии Елизаветы. Переговоры об этом браке велись с начала 1572 по 1582 г. и были для Елизаветы основным средством воздействия на внутреннюю (отношение к гугенотам) и внешнюю политику Франции, удерживая ее от союза с Испанией, в первую очередь. Для французской короны подобное «избавление» от лидера «недовольных» Алансона было сродни уничтожению одного из постоянных источников беспокойства в королевстве, а потому в благоприятном исходе сватовства были заинтересованы как Екатерина Медичи, так и король Генрих III, ранее, будучи еще герцогом Анжуйским, также отметившийся среди женихов королевы-девственницы. Дело сватовства, начатое между восемнадцатилетним принцем и сорокалетней королевой и периодически оживлявшееся на протяжении многих лет, так что сторонники его не теряли надежды, а противники не избавлялись от беспокойства, расценивается английскими историками как «шедевр дипломатии» (27 )Елизаветы.

Показательна характеристика, которую дает Алансону (с 1576 г. — Анжу) энциклопедия Ларусс: «Его малодушие и непостоянство создали ему репутацию вечного героя провалившихся предприятий» (28). Будучи католиком, в гражданских войнах он боролся с гугенотами, несмотря на то, что долго заверял их в своей поддержке и некоторое время признавался ими главным оппонентом «итальянской» политики Екатерины Медичи. После Варфоломеевской резни Алансон не препятствовал (а возможно и способствовал) распространению слухов, будто он обещал гугенотам отомстить за убийство Колиньи, которые создали ему на время репутацию «веротерпимого» Валуа. Именно тогда он заключил союз с Генрихом Наваррским и даже одно время находился в тюрьме, однако вскоре снова завоевал расположение двора, принеся в жертву своего фаворита Ла Моля.

Французский политический публицист, гугенот И. Жантийе посвятил Алансону свой трактат «Анти-Макиавелли» в 1576 г., не получив, впрочем, в ответ от герцога ничего, кроме насмешки. Это был «триумфальный» год для Алансона в его роли «сторонника религиозного согласия», поскольку при его непосредственном участии в апреле был заключен так называемый «Мирный договор Месье» («Peace of Monsieur»), содержавший уступки гугенотам и давший на несколько месяцев передышку от гражданских войн. Однако, не прошло и года как король Генрих III при поддержке своего младшего брата разорвал мирный договор, и во Франции началась шестая религиозная война.

В 1578 г. Анжу при поддержке Вильгельма Оранского, очарованного «веротерпимостью» герцога, был провозглашен «Защитником свобод Нидерландов». Дело сватовства немедленно возобновилось, не без инициативы со стороны Елизаветы, одной из целей которой было «держать в узде силу, полученную французами в Нидерландах» (29).

На этот раз интенсивность переговоров о замужестве королевы и его тревожившая многих «реальность» чуть было не спровоцировали острый конфликт между королевой и ее подданными. В августе 1579 г. Анжу впервые посетил Англию в качестве официального жениха, а уже осенью королева почувствовала «давление со стороны Тайного Совета и недовольство народа» ее планируемым замужеством. Пуританин Дж. Стаббс опубликовал памфлет «Открытие Разинутой Пасти, готовой проглотить Англию, в лице очередного французского замужества...» («Discovery of а Gaping Gulf, wherein England is like to be swallowed up by another French marriage...»). Королева немедленно ответила Прокламацией «против тех, кто возводит хулу на Месье, брата короля Франции» («against such as speak evil of Monsieur, the French King's brother»). Резкость отповеди королевы лишь усилила тревогу в сердцах ее подданных. Стаббсу отрубили правую руку и он, размахивая окровавленным обрубком, приветствовал королеву, но даже это «героическое проявление лояльности» (30) не спасло его от заточения в Тауэр.

В конце 1579 г. Филип Сидни пишет королеве письмо, касающееся ее брака с Месье: «А Letter Written by Sir Philip Sidney to Queen Elizabeth, Touching Her Marriage with Monsieur». Надо отметить, что титул «Месье» без добавления имени собственного после заключения мирного договора 1576 г. («Мира Месье») применялся англичанами только к герцогу Алансонскому, вскоре ставшему Анжуйским. Именно под именем Месье Алансон будет фигурировать в драмах Дж. Чепмена «Бюсси д'Амбуа» и «Месть Бюсси д'Амбуа», созданных спустя 25—30 лет после описываемых событий.

Направляя частное письмо королеве, сэр Ф. Сидни, в отличие от Стаббса, опубликовавшего свой памфлет, ничем не нарушал этических норм, и даже напротив, выполнял долг придворного, подающего «добрый совет» своему соверену в широко обсуждавшемся с самого воцарения Елизаветы вопросе замужества. Письмо Сидни, однако, циркулировало во множестве списков, хотя и было впервые опубликовано лишь век спустя. По всей вероятности, идея этого послания исходила от дяди Сидни графа Р. Лейстера и Ф. Уолсингема, основных противников брака Елизаветы и Алансона, избравших «наивного идеалиста [Сидни] в качестве идеального средства» (31) высказать то, что они не решались высказать королеве сами.

Основные положения письма сводятся к следующим: 1) брак с Месье невыгоден (unprofitable) королеве; 2) согласившись на это замужество, она ослабит и потеряет друзей-протестантов и усилит, но не приобретет в друзья католиков; 3) Алансон амбициозен, непостоянен, властолюбив, коварен, его окружение преступно («сын Иезавели нашего времени», «нарушает свои обещания и неблагодарен по отношению к гугенотам, которым всем обязан», «отдал на разграбление Шарите и уничтожил Иссуар огнем и мечом», «влезает в дела Нидерландов», «сватает то дочь короля Испании, то Ваше Величество» — все это «очевидные доказательства, что он движется, куда ветер подует, стремится к власти, каким бы путем она ни достигалась» (32) и т.п). Месье предстает у Сидни человеком, «готовым использовать любой случай, чтобы нанести удар», человеком, с которым для Елизаветы невозможен никакой прочный союз, поскольку стремления каждого из них подобны двум «параллельным линиям, который никогда не пересекутся», а люди, «исходящие из противоположных принципов никогда не выработают общую доктрину» (33).

Ф. Сидни по понятным причинам не употребляет в письме хорошо известное ему слово «макиавеллист» (34), однако Алансон предстает в его изображении именно таковым, о чем говорит и выбор лексики, и сама система аргументации (35). Образ «рвущегося к власти политика», созданный Сидни, входит в явное противоречие с тем Алансоном, на которого три года назад возлагал надежды И. Жантийе. Не исключено, что Сидни подразумевал этот контраст между псевдо-«антимакиавелем» Жантийе и истинным «макиавелем», воспитанным «Иезавелью» (Екатериной Медичи), сочиняя свое письмо Елизавете.

Елизавета, естественно, так и не вышла замуж за Алансона, несмотря на «оживление» сватовства в начале 80-х годов и второй визит герцога в Англию в ноябре 1581 — феврале 1582 гг., во время которого он добыл деньги, необходимые для авантюрных предприятий во Фландрии (Елизавета рассматривала эти деньги как достаточную компенсацию за свой отказ от замужества). Доставивший герцога во Фландрию Лейстер, по возвращении отчитался» перед королевой в том, что «оставил Анжу как севший на мель старый корабль на песчаных берегах Нидерландов», а сама королева вскоре принесла извинения Вильгельму Оранскому за то, что «сбросила столько мусора (rubbish) на его землю» (36).

Столь явное охлаждение королевы к Анжу было связано с тем, что он опрометчиво ввязался в дела Нидерландов, не учитывая ни интересы английской короны в этой стране, ни свои собственные возможности. Стоило ему принять титулы герцога Брабанта (duke of Brabant) и графа Фландрии (count of Flanders) в 1581 г., как он был немедленно отвергнут Елизаветой. После операции, известной под названием «французское неистовство» (37) (French Fury) в январе 1583 г., когда Анжу попытался арестовать принца Оранского (человека, позвавшего сто в соправители), захватить Антверпен и превратить свою фиктивную власть над Фландрией в реальную, — англичане окончательно укрепились в своем резко отрицательном мнении об этом принце.

Вместе с тем, мне трудно согласиться с Э. Майером, для которого «совершенно очевидно», что Шекспир заклеймил своего Алансона «отъявленным макиавелем», памятуя об «абсурдном» посвящении Жантийе38. Конечно, сам факт такого посвящения должен был выглядеть в глазах англичанина по меньшей мере курьезным. Однако неизвестно, знал ли Шекспир о посвящении трактата Алансону, да и о самом существовании этого трактата (мы не располагаем никакими свидетельствами знакомства Шекспира с трактатом Жантийе к началу 90-х гг., трактат был издан в Англии лишь в 1602 г. и без посвящения Алансону), но ему наверняка были известны широко обсуждавшиеся перипетии «французского замужества» королевы-девственницы, не получившего поддержки ни в народе, ни в близких к Лейстеру влиятельных придворных кругах.

Следовательно, самое большее, о чем мы можем говорить, это о разделяемых Шекспиром представлениях об Алансоне, сложившихся в Англии не без воздействия пропаганды партии Лейстера-Уолсингема. В логической завершенности это может служить косвенным доказательством предполагаемой многими учеными близости молодого Шекспира к «кругу Сидни» после 1585 г. (в так называемые «утраченные годы»). Форма этой «близости» остается по-прежнему неясной: наиболее вероятным выглядит предположение, что молодой Шекспир начинал свою театральную карьеру в труппе «слуг графа Лейстера», а упоминание о «Макиавеле — Алансоне» в хронике 1590 г. (не исключена и более ранняя ее датировка) года является отголоском полемики прошлых лет и своего рода «данью памяти» патрону труппы (граф Лейстер умер в 1588 г., тогда же распалась и его труппа, его племянник поэт Ф. Сидни погиб в Нидерландах в 1586 г., сражаясь на стороне повстанцев против Испании)..."

Примечания:
26. Д. Уилсон в комментарии к своему изданию трилогии 1968 г., ссылаясь на комментарий Т. Брука в издании 1918 г., допускает, что это упоминание имени Макиавелли «предполагает отсылку к католическому жениху Елизаветы, ...предмету ненависти протестантской Англии». (См.: Shakespeare W. King Henry VI. Ed. J.D. Wilson. Cambridge, 1968, p. 203). Однако более подробного освещения это небеспочвенное предположение не получило.
27. Pollard A.F. The Political History of England in 12 vols. From the Accession of Edward VI to the Death of Elizabeth (1547—1603). London. 1910, vol. 6, p. 340.
28. Larousse. Op. cit., tome I, p. 399.
29. Pollard A. Op. cit., p. 345.
30. Op. cit., р. 347.
31. Miscellaneous Prose of Sir Philip Sidney. Ed. by K. Duncan-Jones and J. van Dorsten. Oxford, 1973, p. 35.
32. Op. cit., pp. 48—49. [Перевод мой. — Н.М.]
33. Op. cit., pp. 50, 52.
34. Имя Макиавелли и производные от него уже встречаются к этому времени в английской литературе и публицистике, как было показано в главе 1.
35. И. Рибнер усматривает очевидное влияние политических сочинений Макиавелли в «научном, эмпирическом» подходе Сидни к анализу аргументов за и против брака Елизаветы с герцогом Алансонским. (См.: Ribner Е Machiavelli and Sidney's Discourse to the Queenes Majesty. Italica, XXVI, Sept. 1949, № 3, pp. 177—187).
36. Цит. по: Pollard A. Op. cit., pp. 350—351.
37. Дж. Бруно в «Изгнании торжествующего зверя» крайне негативно отзывается о «галльском неистовстве», не называя, правда, имени его «автора». Мотивы Бруно понятны: 1) он пишет свой диалог в Англии в 1584 г., там же он опубликован (с фиктивным штампом), следовательно, выражает в нем взгляд на актуальное политическое событие, разделяемый елизаветинцами; 2) он пользуется покровительством французского короля Генриха III, с чьей миссией, вероятно, и находился в Англии в 1583—85 гг., а вовсе не его склонного к авантюрам брата. По мысли Бруно, именно Генрих III (а не герцог Анжуйский-Алансон, на которого напрасно возлагал надежды принц Оранский) и есть идеал «веротерпимого» монарха, способного привести народы к религиозному согласию. (См.: Бруно Дж. Изгнание торжествующего зверя. О принципе, начале и едином. Минск, 1999. С. 167).

 Отправлено: 12.02.16 18:36. Заголовок: А вот и при моего лю..

А вот и про моего любимчика Бюсси, вернее про трагедии Чапмена "Бюсси д'Амбуа" и "Месть Бюсси д'Амбуа")))

"... Подтверждения вышеописанного представления елизаветинцев о младшем Валуа (прямо противоположного (!) той оценке, которую он заслужил у Жантийе, что лишний раз заставляет усомниться во влиятельности трактата «Анти-Макиавелли» в Англии XVI в.) находим в драмах современника Шекспира Джорджа Чепмена, касающихся убийства Бюсси д'Амбуаза (у Чепмена — Бюсси д'Амбуа).

В первой из трагедий дилогии «Бюсси д'Амбуа» (1604) герцог Алансонский, выведенный под именем Месье (Monsieur), предстает истинным «макиавеллистом», готовым принести все в жертву ради получения короны Франции. В первом же своем монологе в пьесе Месье произносит:

There is no second place in numerous State
That holds more than a cipher: in a King
All places are contain'd.
...There's but u thread betwixt me and a Crown
I would not wish it cut, unless by Nature;
Yet to prepare me for that likely fortune
'Tis fit I get resolved spirits about me. (I, 1)

По версии Чепмена, вся интрига с убийством людьми короля его приближенного Бюсси замыслена Месье с тем, чтобы в будущем месть пала на голову короля — его брата — и открыла самому Месье путь к короне. У Чепмена Месье характеризуется как «политик» (politic, V, 2 — в негативном, отсылающем к Макиавелли смысле) (39) и «убийца» (murderer, V, 3).

У историков нет единства (40) в этом вопросе, хотя большинство считает замешанными в убийстве Бюсси как короля Генриха III, так и его брата, несмотря на то, что Алансон отсутствовал во Франции в момент убийства (он действительно был в 1579 г. в Англии). А. Дюма в романе «Графиня де Монсоро» также переставляет акценты, целиком возлагая ответственность на Алансона, как это сделал ранее Чепмен.

Й. Хёйзинга в «Человеке играющем», анализируя значение gaber — средневековой групповой игры, построенной как взаимный обмен участников поношениями, бахвальствами и насмешками, ссылаясь на хрониста (41) Генриха III, приводит в качестве одного из поздних примеров конца XVI в. случай с Бюсси и Алансоном (на тот момент — герцогом Анжуйским): «Герцог Анжуйский, как полагают, нашел упоминание об этой игре в Амадисе Галльском и решил поиграть в нее со своими придворными. Бюсси д'Амбуаз по необходимости принуждает себя выслушать герцога. ...Правило гласит, что все участники здесь должны быть равны и ни одно слово не должно быть воспринято как обида. Тем не менее игра становится поводом для низкой интриги, с помощью которой герцог Анжуйский подталкивает своего противника к гибели» (42).

В драме Чепмена мотив gaber сохранен в сцене (III, 2) обмена «истинными представлениями» друг о друге между Бюсси и Алансоном, и Месье является инициатором этого. Мнения, высказываемые героями, более чем оскорбительны, и их болезненность не искупается прямотой.

По одной из версий французских историков, резкость какого-то высказывания Бюсси в этой игре послужила поводом для герцога удалить своего верного «миньона» в Анже (Анжер) к вящему удовольствию Генриха III, который терпеть не мог заносчивого фаворита своего брата. Лицемерный Анжу хотел тем самым снискать расположение короля. Удаленный от двора Бюсси в письме рассказал другому приближенному герцога Анжуйского о своей победе над графиней де Монсоро, женой королевского ловчего, тот передал письмо герцогу, который поделился новостью с королем и «забыл» письмо в его кабинете, король сообщил обо всем своему ловчему, и оскорбленный муж организовал убийство Бюсси во время очередного свидания с графиней (43).

Мотив письма также присутствует у Чепмена, однако ответственность за убийство английский драматург целиком возлагает на Месье, оставляя короля Генриха III непричастным к этому преступлению.

Во второй трагедии дилогии «Месть Бюсси д'Амбуа» (The Revenge of Bussy D'Ambois, 1610) Месье перед отъездом в Брабант стремится довести свою интригу до конца и пытается уговорить брата Бюсси Клермона отомстить за его смерть, убить короля и помочь самому Месье обрести корону. Клермон с брезгливостью отвергает его предложение, отказываясь служить герцогу и быть его орудием:

...You did no princely deeds
Ere you're born, I take it, to deserve it;
Nor did you any since that I have heard
Nor will do ever any, as all think. (I, 1, 287—290)

Интересно, что герцог Гиз, выведенный К. Марло в «Парижской резне» как ее инициатор, макиавеллист и кровавое чудовище, в драме Чепмена предстает в совершенно ином облике — человека прямого и даже благородного. Именно из его уст мы слышим обвинения в «макиавеллистских подлостях» в адрес Алансона (Monsieur) и Балиньи, под влиянием которых находится король Генрих III:

There are your Machiavellian villains.
Your bastard Teucers that, their mischiefs done,
Run to your shield for shelter...
...woe be to that state
Where treachery guards, and ruin makes men great! (IV, 4) (44)

Таким образом, схожие представления об Алансоне (Месье), Франсуа Эркюле де Валуа, разделяли по меньшей мере трое влиятельных писателей елизаветинской эпохи: Ф. Сидни, У. Шекспир и Дж. Чепмен. И этот образ Алансона резко контрастирует с потенциальным «героем» религиозно-политической утопии И. Жантийе. Не логично ли предположить в таком случае, что неосторожное посвящение трактата Жантийе герцогу Алансонскому (человеку с более чем подмоченной репутацией в глазах англичан) могло заставить елизаветинцев усомниться и в прочих достоинствах этой работы, в ее объективности по отношению к главному предмету — сочинениям Н. Макиавелли?

Влияние трактата Жантийе на елизаветинскую драму и литературу представляется в этом свете несколько преувеличенным Э. Майером, что не исключает существенного влияния идей французского гугенота на английских авторов религиозно-политических сочинений и памфлеты пуритан-моралистов начала XVII в.

По всей вероятности, замечание Шекспира об «Алансоне — известном (отъявленном) Макиавеле» в первой части хроники «Генрих VI» в действительности относилось к младшему сыну Екатерины Медичи, несостоявшемуся жениху Елизаветы Тюдор. То есть, в данном случае, мы имеем дело со смысловой контаминацией, в результате которой происходит прикрепление «говорящей» характеристики не к персонажу, а к имени. Исторический персонаж Жан II Алансонский, как реальный герой описываемых хронистом событий, невольно послужил для этого лишь опорой. Употребленное именно в этом смысле и в таком качестве выражение «отъявленный Макиавелли» по отношению к любому историческому Алансону могло вызвать сочувственный отклик у английской театральной публики того времени. Напомним как немаловажную деталь само построение озадачившей нас фразы, потребовавшей столь обширного комментария: «Alençon! that notorious Machiavel!». Соединение в одной короткой фразе двух значимых имен, несомненно, было рассчитано на тренированное «ухо» аудитории театра шекспировской эпохи. ..."

Примечание:
39. В I, 1 Месье убеждает Бюсси быть ему во всем послушным («Ве rul'd by me then») с помощью рассуждений совершенно в духе Макиавелли. Речь идет о «Фортуне», чьи «дары приходят внезапно, и если ее избранник не успел их тут же схватить, он теряет их навсегда». Вывод Месье: «А потому будь моим орудием» («Then be rul'd»).
40. Chapman G. Bussy D'Ambois. Ed. by N. Brooke. Lnd., 1964, p. LX.
41. Varillas A. De Histoire de Henry III. Paris, 1694, I, p. 574. He исключено, что эта хроника царствования Генриха III и была источником Дюма.
42. Хёйзинга Й. Homo Ludens. Статьи по истории культуры. М., 1997 С. 80.
43. Подробнее об истории Бюсси д'Амбуаза см.: Кастело А. Королева Марго. М., 1999. С. 135—136; Хёйзинга Й. Указ. соч. С. 352—353; а также роман А. Дюма «Графиня де Монсоро».
44. Chapman G. The Revenge of Bussy D'Ambois. Ed. by R.J. Lordi. Salzburg, 1977

 Отправлено: 12.02.16 18:47. Заголовок: Ну и еще маленький к..

Ну и еще маленький кусочек из "Главы 6" о Гамлете, к Франсуа отношения почти не имеющий.

«Брат Бюсси д'Амбуаза Клермон в пьесе Дж. Чепмена «Месть Бюсси д'Амбуаза» (1610) откажется мстить королю, предпочтет покончить с собой, предоставив все Провидению и (в исторической перспективе) окажется абсолютно прав, поскольку «Аз воздам» сработает как хорошо отлаженный механизм. Драматурги-елизаветинцы прекрасно понимали, что их герои-мстители неизбежно превращались в злодеев-мстителей и их не спасали уже ни пафосные страдательные монологи, ни прочие «виды и знаки скорби». Наконец, этическое несовершенство их героев и того кодекса личной мести, который невольно проповедовался ими со сцены, было очевидно самим драматургам. »

 Отправлено: 12.02.16 19:17. Заголовок: Брат Бюсси д'Амб..

цитата:

Брат Бюсси д'Амбуаза Клермон в пьесе Дж. Чепмена «Месть Бюсси д'Амбуаза» (1610) откажется мстить королю

Получается, что идею мести Дианы Алансону Дюма позаимствовал у Чапмена, изменив только объект мести с короля на принца и создав не очень-то симпатичный образ полусумасшедшей графини, абсолютно зациклившейся на своем отмщении.

P.S. Непривычная картинка у Вас! Но неплохо. С реинкарнацией!

 Отправлено: 12.02.16 19:39. Заголовок: Вполне может быть. П..

Вполне может быть. Правда, я не знаю, насколько Дюма был знаком с поэтами елизаветинской эпохи, но
Armande пишет:

цитата:

не очень-то симпатичный образ полусумасшедшей графини

точно! Мне всегда так жалко было Жуаеза, чуть ли не больше Бюсси.

 Отправлено: 13.02.16 21:53. Заголовок: Рошешуар , Жуаеза ил..

Рошешуар , Жуаеза или его брата жалко? А на Франсуа Алансона историки, по моему, напрасно взьелись.Он же не виноват, что был мал ростом и имел валуакский нос-большой картошкой.И со здоровьем у него было не все в порядке. Насколько я знаю из 10-и детей Екатерины Медичи , только двое отличвлись завидным здоровьем: Генрих и Маргарита. Остальные были хилые, туберкулезные. А то, что он хотел стать королем, так это понятно. Нельзя все время быть рядом с абсолютной властью и не возжелать ее. Мне даже жалко династию Валуа.Ведь Ренессанс принес во Францию из Италии Франциск1. И так трагически они закончили.

 Отправлено: 13.02.16 22:32. Заголовок: Констанс1, у Генриха..

Констанс1, у Генриха тоже не все в порядке со здоровьем было - его какие-то фистулы и абсцессы мучили и на руке ему устраивали ложные нарывы для их облегчения (я не медик, тонкости не знаю). Но, как выяснилось, все это оказалось не так уж смертельно.
Маргарита, точно здоровенькой была. Потрясающий к.п.д. - единственная из десяти детей!
Вообще туберкулез косил по полной и в последующем столетии - у того же Людовика 14 дети умирали от него. Причем, в основном это был туберкулез костей, а не столь распространенный сейчас туберкулез легких.
И ничего ведь не помогало - ни роскошь обстановки, ни обслуга, ни хорошее питание.

Что касается носа Франсуа, то тут он, скорее, в маменьку. А еще у него на лице (и на носу) остались безобразные следы от оспы, и казалось, что у него нос раздвоенный, его даже дразнили на эту тему: двойной нос - двойная душа.

 Отправлено: 13.02.16 22:52. Заголовок: Armande , жестокая д..

Armande , жестокая дразнилка. А с другой стороны, быть королевским сыном и почти не иметь никаких перспектив поцарствовать, это ужасно, разве нет? Понимать, что хоть брату и не светит обзавестись наследником, что королева бесплодна, все равно понимать , что со своим слабым здоровьем ему Генриха не пережить. И замуж за него ни одна принцесса или королева идти не хотела. Никому был не нужен этот Франсуа, кроме , может Маргариты.

 Отправлено: 13.02.16 23:14. Заголовок: Ну, Франсуа мог наде..

Ну, Франсуа мог надеяться - он ведь не собирался умирать раньше брата, а после 1580 г. стало понятно, что с наследниками у Генриха не складывается (кто уж там был виноват, он или Луиза де Водемон, до сих пор никто толком не знает). Так что ничего не мешало Франсуа не гоняться за не слишком перспективной в плане деторождения Елизаветой Английской, а жениться на молодой и здоровой знатной девице и ждать своей очереди.
Если не он, то его дети трон бы получили. А он все кому-то что-то пытался доказать, и этим только усугублял проблемы со здоровьем.

 Отправлено: 14.02.16 18:57. Заголовок: Констанс1 пишет: Ро..

Констанс1 пишет:

цитата:

Рошешуар , Жуаеза или его брата жалко?

Ну, который Анри, который Диану любил. Вроде они оба были Жуаезами? Хотя... "45" я перечитывала давно, могу и напутать чего-нибудь.

Констанс1 пишет:

цитата:

Насколько я знаю из 10-и детей Екатерины Медичи , только двое отличвлись завидным здоровьем: Генрих и Маргарита.

Это не совсем так, Констанс1. Как уже написала Armande, Генрих постоянно страдал тяжелозаживающими нарывами. И несколько раз самым серьезным образом намеревался отдать Богу душу именно "по болезни" (иностранные послы сразу же начинали строчить новостные письма, заканчивавшиеся, обычно, через три дня словами: "Ну,... кажется, не в этот раз...". Маргарита тоже регулярно страдала от рожистых воспалений, то на руке, то на лице, то еще где-нибудь.
А вот информации о том, что Франсуа был "слаб здоровьем" мне что-то не попадалось. Да, в детстве он сильно переболел оспой, не ветряной, естественно, а настоящей, тяжелейшей, от которой запросто можно было помереть. Но его иммунитет справился с болезнью. Да, умер он от туберкулеза, но судя по всему внезапно и неожиданно для всех. И эти две болезни не показатель слабости здоровья в целом. Таскаясь по Нижним странам Франсуа, скорее всего, или сильно простудился (от чего не застрахован никто), или хватанул какое-то сопутствующее заболевание, которое спровоцировала острую стадию туберкулеза.
До этого болезнь совершенно не мешала его развеселому житью (в отличии от того же Карла IX, например).

Относительно его стремлений к французской короне, я уже писала, кажется, что нет никаких сведений, что Франсуа "подсиживал" Генриха. После заговора 1574 года, когда Франсуа оказался реально втянут в государственную измену (мальчишку просто использовали, дергая за веревочки его обиду на Карла, когда тот отказал младшенькому в должности главнокомандующего), он никогда больше не посягал на королевскую власть. Генрих постоянно его подозревал в этом, просто патологически (или его окружение так его накачивало недоверием к брату), несколько раз фактически арестовывал, обыскивал комнаты и сундуки, но НИ РАЗУ не было найдено ни одного свидетельства измены младшего Валуа.
Дважды Франсуа пришлось сбегать от назойливого внимания братца Генриха, дважды вокруг него собиралась армия недовольных, но оба раза, и в 1575 и в 1578 Франсуа во всеуслышание декларировал отсутствие стремления захватить власть (даже если оно у него и было в реальности, что вполне вероятно). Дважды он лишь просил отдать ему причитающееся, как сыну Франции. Король, скрепя сердце, давал, и братья замирялись.

По доброму, Генриху следовало дать Франсуа какой-нибудь значимый пост, признать его если не наследником в полном смысле, то по крайней мере братом и единомышленником. Но... Генрих не мог через себя перешагнуть, он действительно ненавидел Франсуа и подозревал его во всех грехах.

 Отправлено: 14.02.16 20:03. Заголовок: Какое же змеиное гне..

Какое же змеиное гнездо семейка Валуа!
Я никогда глубоко не вникала во все хитросплетения двора той эпохи, довольствовалась Дюма и Манном.
Но, дамы, Вашей эрудицией можно восхищаться. И Вашей дотошностью - тоже.
Эх, мне бы столько информации по графам де Ла Фер. , как у вас - по Бюсси.

 Отправлено: 15.02.16 21:19. Заголовок: Стелла пишет: Эх, м..

Стелла пишет:

цитата:

Эх, мне бы столько информации по графам де Ла Фер.

Да, если бы Атос был списан с какого-то конкретного де Ла Фера, все было бы гораздо проще))) Нам повезло. Бюсси все-таки был реальной и в некоторой степени легендарной личностью. А о легендарных личностях в веках сохраняются не только легенды, вымыслы и домыслы. Если хорошо покопаться, то можно обнаружить столько мелочей, упоминаний в книгах, письмах, воспоминаниях, что из-под закостенелой легенды все-таки начинает проступать самый обыкновенный человек, со своими чувствами, страстями, сложной и противоречивой мотивацией (а не с прямой, прописанной в приключенческом романе линией поведения), и за всем этим можно, наконец-то, понять, так за что же человека любили (или ненавидели, как же без этого) окружающие, за что его "легендизировали" потомки, и что за бесконечные претензии к нему у наших с вами современников.

Я вообще люблю вот это распутывание исторического клубка, когда тянешь тихонечко за какую-нибудь ниточку сюжетную, за какой-нибудь рассказик или анекдот полувымышленный, бросаешь на полдороги, потом опять тянешь, запутываешься еще больше, а потом вдруг, раз, спустя год оказываешься в центре каких-нибудь интереснейших событий, и роль персонажа в них совсем иная, чем нам внушали, и линии поведения людей уже другие, и акценты иначе расставлены... И уже перед тобой оказывается не одна ниточка-история, а три или четыре, и их тоже надо распутать... а они, еще бывает, рвутся, как настоящие нитки, теряются, находятся... Эх, люблю я это дело

Стелла пишет:

цитата:

Какое же змеиное гнездо семейка Валуа!

Мне все-таки кажется, что их (семейку Валуа) сильно демонизируют в их змеиности. С одной стороны, какой-то период они все очень любили друг друга, братья и сестры вместе росли, став взрослыми, они все поддерживали переписку (и не только деловую). И они все любили мать. Не знаю, это какой-то совершенно нехарактерный для средневековья пример отношений матери и детей, и не характерный для европейской культуры пример, он скорее как современный нам, и характерный для славянской культуры, когда принято родителям и детям поддерживать родственные отношения всю жизнь, живо интересоваться здоровьем и настроением друг друга, принято родителям вмешиваться в дела уже взрослых детей, советовать им настоятельно, а детям следовать этим советам и обвинять потом родителей в своих неудачах.

Конечно, мадам Катерина выделяла Генриха из всех своих детей, но нельзя сказать, что она не любила остальных. Она их очень любила. В Мемуарах Маргариты масса мелких упоминаний и больших подробностей, подтверждающих это. А ее письма... Это реально письма матери детям, не смотря на официальные обращения. Сыновья все были эмоционально зависимы от нее. Не только Генрих (более того, он-то и причинял ей больше всех страданий, зная, что она любит его без памяти). Не скажу за Франциска I, но Карлом и Франсуа она просто вертела, как хотела, она точно знала, на какие клавиши в их душе надо надавить, что бы они поступили так, как надо ей (и Франции, да, она все делала для Франции, и сыновей рожала тоже для нее). Чем старше становились мальчики, чем старше становилась сама королева-мать, тем хуже ей это удавалось, и тем не менее, она пыталась.
Ее отношения с дочерьми тоже достойны отдельного рассказа. Она советовалась с ними, прислушивалась к их словам (и это при том, что мальчикам-то она советовала сама...). И тоже их любила, а они любили ее (и почитали, хоть и боялись иногда).

Мне кажется, что если бы последних Валуа было поменьше числом (изначально, а не потом), то они бы держались более сплоченно (примерно, как Гизы, или Бурбоны и Конде), и это бы пошло всем на пользу. А у них была непозволительная роскошь, они могли себе позволить семейные распри. Ну, а мы знаем, во что все это вылилось...

 Отправлено: 15.02.16 21:37. Заголовок: Рошешуар , вы очень ..

Рошешуар , вы очень ошибаетесь, приписывая семейные добродетели только русским. Этим же страдают и страдали французы, итальянцы, греки( почти вся Европа). Про Америку - я просто не знаю, там изначально молодежь отпочковывается очень быстро и очень самостоятельны.
А Восток - вот где традиции семьи возведены в культ.
Ну, а про своих сородичей я вообще не говорю))))) Еврейская семья( как и итальянская)- это клан и связи там необычайно сильны. Я уже говорила - в Израиле нет детских домов. Вообще! Потому что для сирот стоит очередь желающих усыновить. Вы можете себе такое представить? И от ребенка никогда не скрывают, что он - приемыш.
А дергать за ниточки истории - у меня просто не было источников для этого в молодости, зато теперь пытаюсь рыть, но крот из меня никудышний.