Мы рады приветствовать Вас на историко-литературном форуме, посвящённом жизни и творчеству Александра Дюма (отца).
1. Общение на Дюмании строится на принципах вежливости и взаимного уважения участников, поэтому на форуме строго запрещены:
• высказывания, провоцирующие возникновение межэтнических, межгендерных, политических, религиозных и расовых конфликтов;
• мат и оскорбление участников форума в любой форме;
• обсуждение личности участников (в любой форме) и личные разборки;
• обсуждение действий администраторов и политики администрирования форума.
Злостные нарушители этого правила получают окончательный бан и после этого могут посещать форум лишь в качестве гостей.
Примечание. В случае нарушения правил форума, администраторы выносят замечание участнику, нарушившему доброжелательную атмосферу Дюмании. Если эта мера не приносит ожидаемого результата, участник получает второе замечание, после чего выносится временный бан, срок действия которого зависит от конкретных обстоятельств. На время действия бана участник лишается возможности оставлять сообщения во всех разделах форума.
Если же и временный бан не побуждает нарушителя пересмотреть стиль своего поведения, форум Дюмания прощается с ним навсегда.
Если в течение месяца с момента вынесения замечания участник, которому оно было объявлено, демонстрирует лишь миролюбие и уважение к другим обитателям форума, замечание снимается.
2. Администрация Дюмании принимает решение о регистрации новых участников в индивидуальном порядке– поэтому на форуме действует режим премодерации.
3. Официальный язык общения на форуме - русский. Иные языки общения не приветствуются. Потрудитесь использовать нормативную лексику и грамотную речь. Если вы выкладываете цитаты на иностранных языках, то вы же должны их перевести на русский язык.
4. На Дюмании запрещено писать транслитом. Если у вас нет возможности писать кириллицей, пользуйтесь услугами соответствующих сайтов, например, https://translit.net/ и http://translit-online.ru/ или встроенным транслитером форума.
5. Администрация Дюмании настоятельно рекомендует участникам открывать новые темы в соответствующих разделах форума. Если вы не находите открытую вами тему - она была перенесена в другой, более подходящий (на взгляд администратора) раздел. Это также касается сообщений. Исключение - темы и сообщения, нарушающие правило номер 1, которые удалены.
6. Любое сообщение, опубликованное на Дюмании, становится неотъемлемой частью форума. Решение о сохранении или удалении постов зависит только от администрации. Самостоятельно внести изменения или удалить свой пост участник может в течение часа с момента его отправки.
7. Посты, состоящие из одних смайликов, предложений, не выражающих какую-то связную мысль, а так же анимированные подписи и gif-аватары уместны только в разделе «Восторги и мечты». Во всех прочих разделах такие посты, а также флуд и оффтопик без предупреждения удаляются администрацией.
8. Мы оставляем за собой право ошибаться, ибо дюманы - тоже люди, и выражаем надежду, что участники будут жить на Дюмании долго и счастливо, соблюдая вышеизложенные правила.
Вдохновлённая темой "Стандарты женской красоты..." я решила создать это обсуждение. На мой взгляд, мужской моде, конечно, уделяют меньше внимания, чем женской, но, тем не менее, она заслуживает обсуждения. В связи с чем и как менялась мужская мода? Как она влияла на образ жизни людей? Какой была мужская мода в романах Дюма? Все эти вопрося попытаемся решить тут.
Начало XIX в. характеризуется появлением в искусстве стиля ампир (от французского «империя»). Он выражал эстетические вкусы крупной буржуазии и прославлял военные победы Наполеона. Так же как классицизм XVIII в., стиль ампир вдохновлялся античными образами. Характерными элементами орнамента были античные лавровые венки, луки, стрелы, пальмовые ветви, львы. Плотными симметричными рядами располагались орнаментальные рельефы, росписи на неподвижной глади дворцовых стен или лакированной мебели, создавая величественную монументальность интерьера. Стиль ампир отличался от классицизма большей статичностью, пышностью, блеском и помпезностью.
Силуэт костюма ампир стремится к цилиндрическим очертаниям высокой и стройной колонны. Плотные блестящие ткани украшают однотонной рельефной вышивкой или симметричной декоративной отделкой. Композиция костюма статична, декоративное решение преобладает над конструктивным. Мужской повседневной одеждой становится темный (коричневый, черный, синий) шерстяной фрак с высоким воротником-стойкой. Чаще всего его носили со светлыми панталонами и светлым жилетом. Верхней одеждой был двубортный редингот, или сюртук, который постепенно стал основным в деловой мужской одежде. Зимой и осенью мужчины носили редингот с несколькими воротниками или пелериной. Прически в основном короткие, головные уборы — высокие шляпы с небольшими, загнутыми с боков полями. Распространенными видами обуви были сапоги и туфли.
Костюм 1830—1860 годов. Резкое изменение моды.
В 1830 г. в Германии, Франции и других европейских странах господствующим направлением в искусстве становится романтизм. Его эстетический идеал — сильная личность, жаждущая свободы, борьбы, действия. Характерным для романтизма была идеализация прошлого, главным образом средневековья. Во внешнем облике и костюме человека влияние романтизма создало образы возвышенные, страстные, мечтательные, одухотворенные. В мужском костюме, который по ассортименту и основным формам остается неизменным, большое значение придается дополнениям, дорогостоящим шерстяным, тонким льняным тканям. Для бальных фраков используют бархат, для жилетов — разноцветную парчу. В моду возвращается средневековый плащ и длинные остроконечные туфли. Мужской и женский силуэты в романтическом костюме сходны: покатая линия плеч, сильное расширение рукава, плотное облегание груди и талии, расширение линии бедер.
В 40—50-е гг. в мужском костюме побеждает функциональность, целесообразность форм, утверждается мешковатый силуэт. Фрак становится парадной одеждой. В каждодневной одежде его заменяет сюртук, более удобная закрытая одежда с застежкой на пуговицы. В 60-х гг. сюртук заменяют пиджаком (в прошлом часть охотничьего костюма), который вместе с брюками и жилетом начинают делать из одной ткани. Еще раньше в верхней мужской одежде появляется пальто, короткое, прямого силуэта. Цветовая гамма ограничивается темными (синим, коричневым, зеленым, черным цветами. Рисунок ткани — клетка, узкая полоска. В летнем ассортименте допускались серый, белый и кремовый цвета.
С этого времени вплоть до 60-х гг. XX в. изменения в мужской моде касаются в основном формы деталей (воротников, лацканов), длины и ширины низа брюк, застежки (двубортной или однобортной), степени прилегания по основным линиям силуэта. Ассортимент, форма и цвет одежды окончательно стабилизируются. Основным головным убором остается цилиндр. Обувь — сапоги и закрыты туфли черного цвета. Костюм 1870—1890 годов
На протяжении 70—80-х гг. происходят дальнейшие стандартизация и стабилизация мужских костюмов, расширение ассортимента изделий по назначению. Изменения, диктуемые модой, касаются частностей. Усиленно развивается промышленное массовое производство мужской одежды, которое к концу века окончательно вытесняет индивидуальное.
Отправлено: 08.07.09 19:37. Заголовок: Современный идеальны..
Современный идеальный мужчина – плод сложного эволюционного процесса. Чтобы он появился на свет, потребовалось сто лет, две мировые войны и четыре революции – промышленная, научно-техническая, информационная и сексуальная. ))) 1900-е Сколько замечательных вещей исчезло за последнее столетие из мужского гардероба! Взять хотя бы шляпы – честь и достоинство любого мужчины. В начале двадцатого века никому и в голову не пришло бы выйти на улицу с непокрытой головой, это считалось просто неприличным. В начале XX века аристократический цилиндр – главная шляпа XIX века – превратился в исключительно вечерний головной убор, а в качестве повседневного стали носить котелок. Вторым обязательным аксессуаром приличного человека считалась трость – в начале века она была на пике моды. Но шляпы и трости только видимая часть элегантного джентльмена. Невидимая гораздо трогательнее. Кто нынче вспомнит о пристежных воротничках, манжетах и манишках. Самые дешевые из них делались из бумаги, более дорогие были целлулоидными, самые дорогие – из хлопка или льна. Воротнички эти, особенно целлулоидные, были очень жесткими и неудобными, зато их можно было не стирать, а мыть с мылом или даже оттирать резинкой. Бумажные и вовсе выбрасывали, надев один или два раза. Добавь к натирающим шею воротничкам необходимость носить подтяжки для носков, неудобный мешковатый костюм (первые костюмы фабричного производства не отличались изяществом кроя), а также умывание в тазу и бритье опасной бритвой, и ты поймешь, что мужчина начала века отнюдь не был неженкой. Кстати, тогда этого и не требовалось – романтические идеалы XIX века отошли в прошлое, и на место мечтательного, страдающего героя пришел герой предприимчивый и прагматичный, коротко стриженный и подтянутый. Эталоном стиля был жизнелюбивый английский король Эдуард VII. А чрезвычайно модным стало все, что имело отношение к только что появившимся автомобилям: шоферские краги, короткие брюки, куртки, очки, кепи.
1910-е Естественным продолжением шоферской темы стала тема авиаторская. Мир готовился к Первой мировой войне, и самолетам предстояло сыграть в ней далеко не последнюю роль. Набирало силу массовое производство одежды. Все больше и больше мужчин носили стандартные костюмы фабричного пошива. Котелок стал шляпой буржуазии, символом среднего класса. В ранних фильмах Чарли Чаплина зрителей смешили не только его манеры и трюки, но еще и сочетание котелка и тросточки с залатанным и криво-косо сидящим костюмом. Война принесла моду на френчи и галифе, а после ее окончания популярной стала легкая спортивная одежда: в повседневную моду вошли бриджи и пиджаки для гольфа. В 1917 году американская компания U.S.Rubber изобрела спортивные туфли на каучуковой подошве, которые получили название Keds. 1920-е Рожденные эволюцией, фото 3Вернувшиеся с войны мужчины все еще донашивали свои довоенные костюмы и котелки. Серьезные изменения в моде начались лишь с середины 20-х годов. С 1924 г. модными стали брюки с широченными, от 50 до 100 сантиметров в диаметре, штанинами – их называли «оксфордские мешки». Студентам Оксфорда не дозволялось ходить на лекции в бриджах, и они изобрели брюки, которые легко можно было надеть поверх бриджей на время занятий. Удивительно, но мода на широкие штанины продержалась около трех десятилетий. В продажу начали поступать привычные для нас рубашки с мягкими несъемными воротничками – пристежные воротнички начали уходить в прошлое. Столицей мужской моды в то время был Лондон, а главным примером для подражания – неизменно элегантный принц Уэльский. Одевался он очень сдержанно: твидовые пиджаки, серые фланелевые костюмы, свитера с геометрическим рисунком. Женщины тогда были без ума от лощеных, холодных, стройных, как трость, красавцев с томным взглядом, похожих на звезду немого кино Рудольфа Валентино. 1930-е Рожденные эволюцией, фото 4Мода на спорт в сочетании с новой европейской тенденцией «эмансипации тела» породили новый мужской идеал – сильного, мускулистого спортсмена с широкой грудью. Это отразилось и на фасоне костюма: пиджаки стали шить с подкладными плечами и суженной талией, появились двубортные костюмы, зрительно расширяющие торс. Наряду с широкими брюками носили и брюки-дудочки – дань джазовой моде. Моду нового образца теперь задавали не только королевские особы, но и звезды нового типа – киноактеры. Кларк Гейбл, Керри Грант и Фред Астор помогали американцам отвлечься от тягот Великой депрессии и заодно прививали им представление о том, как должен выглядеть по-настоящему элегантный мужчина. Интересно, что именно в тридцатые на экраны вышел фильм о Тарзане, роль которого исполнил многократный чемпион мира по плаванию атлетичный красавец Джонни Вайсмюллер. Фильм, главный герой которого расхаживает в одной набедренной повязке, ознаменовал эпоху освобождения от викторианских предрассудков. В то же десятилетие из мужских гардеробов исчезли закрытые купальные костюмы – появились плавки и шорты. 1940-е Рожденные эволюцией, фото 5Мир снова погрузился в войну, а большинству мужчин и женщин было не до идеалов красоты. Производители одежды переключились на пошив военной формы – гражданскому населению доставалось не больше трети всех производимых тканей. Одежда для мирной жизни стала скромнее – чтобы сэкономить ткань, мужские костюмы шили без карманов и жилетов, а брюки – без складок и отворотов. Единственным исключением из строгого стиля сороковых был гротескный костюм американского контрабандиста, получивший название «зут сьют» (the zoot suit): мода, зародившаяся в конце тридцатых в ночных клубах Гарлема и дожившая почти до начала пятидесятых. Костюм этот состоял из длиннющего пиджака с очень широкими плечами и брюк с высокой талией, широких на бедрах и сильно суженных книзу. После войны те, кто вернулся домой с победой, бросились возмещать лишения фронтовой жизни, и в мужской моде конца сороковых произошло множество радикальных перемен. Уличная одежда постепенно становилась все более неформальной. Например, в мужской гардероб пришли разноцветные гавайские рубашки, которые носили без пиджака и не заправляли в брюки. Американские дизайнеры продолжали совершенствовать одежду спортивного типа, и Европа впервые стала оглядываться на Америку в поисках нового стиля. Звезды Голливуда по-прежнему оказывали значительное влияние на моду – к кумирам 30-х присоединились новые звезды, такие как Хамфри Богарт и Джимми Стюарт. 1950-е В эти годы произошло два значительных события, изменившие представление общественности об идеалах мужской красоты: во-первых, в Штатах выросло поколение сердитых подростков-бунтарей, олицетворением которого стали Марлон Брандо и Джеймс Дин, а во-вторых, в той же стране появилась новая реклама сигарет «Мальборо», на которой красовался загорелый ковбой с жестким обветренным лицом (актер Уильям Торлби). Красавцы с томным взглядом никуда не делись (к этому типу в какой-то степени относился и Элвис Пресли), но идеал мужской красоты перестал быть настолько однозначным. В конце пятидесятых возникла субкультура битников – богемное движение, которое вдохновлялось романом Джека Керуака «В дороге» (On The Road), «Голым завтраком» (Naked Lunch) Уильяма Берроуза и стихами Аллена Гинзберга. Битники носили черные береты, темные очки и бородки-эспаньолки, курили марихуану и слушали рок-н-ролл. Впервые в истории возникла отдельная подростковая мода (до этого подростки одевались так же, как и взрослые) – кожаные куртки, джинсы Levi’s и кеды Converse. Модный мир изменился навсегда. 1960-е Власть над модой захватило молодое послевоенное поколение. Европа стриглась «под битлов», Америкой управлял Джон Кеннеди – самый стильный президент за всю историю страны. Главным модным адресом стала лондонская Карнаби-стрит, давшая миру длинноногих манекенщиц и мини-юбки, а в конце 60-х – угол Хэйт и Эшбери-стрит в Сан-Франциско, где тусовались американские хиппи в этнических балахонах и бусах, отращивавшие назло общественному мнению длинные волосы и бороды. Одежда 60-х была настолько яркой, что устои традиционной мужской моды не могли не покачнуться. В 68-м больше половины костюмных рубашек, проданных в США, были разноцветными. Отныне в офисах разрешалось ходить в пестрых рубашках. Мужчинам было позволено все: волосы любой длины, бакенбарды, галстуки в яркий горошек, кружевные манишки, бархатные брюки флуоресцентных цветов, рубашки из прозрачного полиэстра. 1970-е Идеализм шестидесятых канул в прошлое: война во Вьетнаме, уотергейтский скандал, нефтяной кризис и беспорядки на Ближнем Востоке вернули к реальности тех, кто еще вчера пел All you need is love. Новое поколение было чуть циничнее вчерашних хиппи, но одевалось все так же самозабвенно. Социальный статус одежды ушел на второй план, на первый вышло самовыражение. Туфли на платформе, комбинезоны из блестящего полиэстра, глэм, панк и диско. Эпатаж в моде достиг предела. Костюмы шили из тканей пастельных оттенков, белые рубашки покупали только пенсионеры, все остальные предпочитали яркий цветочный рисунок. Рубашка и костюм 70-х стали еще уже – у полных мужчин не было шансов! Зато они появились у тех, кто в общепринятом смысле красавцами не считался, но обладал уникальным шармом. В эти годы прославились Бельмондо, Челентано и Депардье. Джинсы стали облегающими, и шили их теперь не только привычные джинсовые фирмы, но и модные дизайнеры. В 70-е появились кроссовки Nike, но настоящая популярность пришла к ним десятилетием позже – в эпоху массового увлечения аэробикой и бегом. 1980-е Вчерашние хиппи превратились в яппи. На Западе наступила эра прагматизма. Герой восьмидесятых – self made man, банковский инвестор, брокер в роскошном итальянском костюме. В 80-е все было избыточным: величина подплечников, количество аксессуаров, высота прически. Кстати, самую модную тогда прическу «каскад» двумя десятилетиями позже все модные журналы единодушно сочли «самой отстойной прической двадцатого века». Вернулась мода на мускулистых атлетов; в согласии с духом нового времени они стали избыточно мускулистыми. В сравнении с Арнольдом Шварценеггером и Сильвестром Сталлоне даже Джонни Вайсмюллер показался бы хлюпиком. Начавшаяся в тридцатых «эмансипация тела» вышла боком: раньше образ формировала одежда, теперь же всем, кто хотел выглядеть хорошо, нужно было работать непосредственно над телом. Настоящий яппи не мыслил себя без постоянных тренировок в спортзале. Потребность исправлять ошибки матери-природы росла, эстетическая медицина непрерывно развивалась, и пластические операции стали настолько распространенным явлением, что их начали делать себе и мужчины. Популярной стала косметика для мужчин – чтобы выглядеть преуспевающим, необходимо следить за собой. 1990-е Cosmopolitan - Рожденные эволюцией, фото 10Сформировался новый жесткий стандарт мужской красоты – тело с четко прорисованными мышцами, без растительности и лишнего веса. Маркус Шенкенберг, первая мужская супермодель, заявил, что для достижения идеальной формы рекомендует делать в день 650 подъемов торса со скручиванием. Наряду с культурой яппи на формирование нового идеала оказала значительное влияние и гей-культура – геи всегда стремились поддерживать себя в хорошей форме и культивировали идеал молодого, стройного, мускулистого тела. Дни, когда голливудские суперзвезды могли позволить себе не знать, что такое дельтовидные мышцы, остались позади. Звезды девяностых четко разделились на две категории: стройные юноши вроде Брэда Питта и Джонни Деппа и чуть более накачанные герои – Том Круз и Николас Кейдж. Обветренные мачо, если не считать вечного Клинта Иствуда, больше не в моде. НОВОЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ – НОВЫЕ СТАНДАРТЫ Мужчины продолжают искать себя. На смену прежним идеалам идет поколение чувствительных, умеющих плакать, благоухающих юношей. У них мягкие щеки, идеально подстриженные ногти и твердый, как стиральная доска, брюшной пресс. Некоторые из них даже умеют готовить… С одной стороны, мужчинам приятен такой образ, с другой же – они начинают сталкиваться с проблемами, которые раньше волновали только женщин: недостижимое совершенство моделей с обложек грозит превратить их в вечно не удовлетворенных собой невротиков…
Отправлено: 09.07.09 11:35. Заголовок: О том, как мужчины с..
О том, как мужчины сохраняли фигуру.
XVIII век. Век, когда мужской образ очень сильно был приближён к женскому. Банты, рюши, кружева - всё это можно было увидеть как на даме, так и на кавалере. Мужчины пользовались помадой, пудрой, тушью, различными притираниями и кремами. Но несмотря на женственный образ настоящим мужчиной не считался тот кто не дрался до двадцати лет на дуэли. Дамы могли позволить себе быть пухленькими и даже более того. Кавалеры же сидели на строжайших диетах и ежедневно упражнялись то в конной езде, то в фехтовании. Нередко на мостовых Парижа и Лондона можно было увидеть двух или трёх молодых людей увлечённо беседующих о поддержании физической формы. Вам это ничего не напоминает?
В XIX веке полнота отнюдь не считалась признаком красоты. И дамы и кавалеры должны были быть стройными и, даже, слегка худощавыми. Мужчины носили фраки и жилеты, сужающиеся к низу и создававшие впечатление "осиной талии". Диетами такой идеальной фигуры не добьёшься... Так как же быть? Кавалеры посмотрели на дам и... появился мужской корсет. Он, естественно отличался от женского, да и особо не прижился у мужчин. Но самые отъявленные франты затягивали себя в это приспособление и щеголяли идеальной фигурой.
Посмотрите, разве такой талии можно было добиться диетой?
Отправлено: 10.07.09 01:54. Заголовок: Когда речь идет об &..
Оффтоп: Когда речь идет об "осиной талии" у женщин - вспоминается Гурченко в "Карнавальной ночи", когда - у мужчин - Ж.Марэ в "Графе Монте Кристо" (идет по двору, вид сзади).
Ну иллюстрациями баловать не смогу ,а вот темы которые меня в мужской моде волнует есть: 1. это колготы,девочки вы не представляете какая это для мужчин ценная вещь, под брюками тепло,удобно и красиво наконец если удачно подобрано..где-то на сайте видала новую коллекцию ммм.. это что то ,правда рядом висела куча отзывов вроде и тд.))НО это моего впечатления не испортило .. отсюда выливается вопрос 2. Доколе мы дамы будем отбирать у мужчин все новые и новые детали туалета и аксессуары.. высокий каблук,парфюм, парик, колготы и чулки, жилеты и ,брюки и панталоны,,юбки ,жабо и манжеты, а так же костюмы для верховой езды ,а уж про моду 21 века молчу ,бедные мужчины вот теперь даже не могут опять обрядиться в колготы и одеть высокий каблук ,что бы им не крикнули в след .... Не хочу показаться странной, но вопрос меня реально волнует как мы докатились до жизни такой,когда мужчины перестали уметь завязывать и носить галстук пардон...может мы дамы в этом виноваты????
Отправлено: 01.04.11 12:40. Заголовок: Lord Cardigan, круп..
Lord Cardigan, крупный командир в крымской войне Красавец из фамилии Manner-Mannagetta Ferenc II Rákóczi, duc de Transylvanie 1676-1735 князь Трансильвании c 1704 года и верховный князь конфедерации с 1705 года John Scott - английский политик
Пост N: 6045
Info: Иногда смайлик-это просто двоеточие и скобочка. Не поддавайтесь стереотипам:).
Рейтинг:
122
Отправлено: 15.09.16 18:14. Заголовок: Юлия Демиденко. Все ..
Юлия Демиденко. Все мужчины носят… ЭТО ч.1 | Издательство «Новое литературное обозрение» Источник
Юлия Демиденко — искусствовед, заместитель директора по научной работе Государственного музея истории Санкт-Петербурга, автор ряда статей по вопросам костюма и моды, в 2004-2005 годах — автор и ведущая программы «Мода на все» на 5-м канале СПбТВ, куратор выставки «Память тела» (в соавторстве с Е. Деготь. 1999– 2003: Санкт-Петербург — Нижний Новгород — Москва — Красноярск — Вена — Хельсинки) и «Мода и социализм» (Москва, 2007).
Многочисленные иллюстрированные «истории белья», в массовых количествах выходившие в последние лет двадцать по всему миру, посвящают свои страницы, как правило, дамскому белью, причем нарядному, эротическому и «профессиональному» (своего рода спецодежде стриптизерш и порнозвезд). Гендерный, если не сказать сексистский, подход к истории белье нередко преобладает даже в более или менее профессиональных исследованиях. Между тем и история мужского белья может оказаться столь же захватывающей, а всевозможных анекдотов и фривольностей в ней ничуть не меньше, чем в истории женского неглиже, которая нередко преподносится как история игривых нравов. Достаточно вспомнить знаменитый роман Леонида Соболева «Капитальный ремонт» — о жизни офицеров российского флота: «На ковровой разножке у койки лежат носки, тельняшка и сиреневые фильдекосовые кальсоны (в отпуску разрешалось носить собственное белье). Сиреневый цвет кальсон мягок и приятен для глаза, трикотаж тонкий, на поясе шелк. У Юрия достаточно такта, чтобы не приехать в гости к брату в ярко-красных шелковых кальсонах, которые гардемарин барон Медем называет смерть девкам и которые употребляются исключительно для поездки в веселое место». А вы бы видели толпу дам вокруг плазменной панели, на которой показывалось конструирование современных мужских плавок на выставке «Механика нижнего белья. Нескромная история силуэта» (La mécanique des dessous. Une histoire indiscrète de la silhouette) летом 2013 года в Париже! В самом деле, мужчины, как и женщины, носят белье, которое может быть самым разным по виду и назначению, вот только говорить или писать об этом до недавнего времени было как-то не очень принято, если, конечно, речь не шла о специализированных мужских журналах или журналах профессиональных производителей нижнего белья. Любопытно при этом, что если говорить или писать о нижних сорочках и подштанниках не слишком принято, то на протяжении всей своей истории мужское белье довольно откровенно демонстрировалось. Рельефы и росписи в долине Нила показывают нам древних египтян в их полотняных повязках-передниках; античная скульптура, живопись и вазопись — героев, спортсменов и гладиаторов в минималистических набедренных повязках; живопись эпохи Возрождения — белоснежные рубашки, заметные под куртками-пурпуэнами, обтянутые разноцветными чулками ноги и самых причудливых форм и расцветок гульфики — вещь вызывающую и бесстыдную, как ее характеризовали порой современники; а карикатура конца XVIII — начала XIX века — мужские корсеты и всевозможные приспособления для придания мужскому телу атлетических пропорций. Однако какие бы удивительные предметы ни появлялись в мужском гардеробе на протяжении столетий, только вторая половина XIX века сформировала окончательное представление о нижнем мужском гардеробе. Год от года множились его разновидности, появлялись новые материалы и разнообразные изобретения, призванные поддерживать то носки, то расплывшуюся талию, то какую-нибудь иную часть тела сильной половины человечества, обеспечивать владельца то особым теплом, то защитой от насекомых и т.п. Полный перечень предметов мужского туалета займет слишком много места, потому перечислим лишь самое главное. Это подштанники, известные под множеством наименований, из которых вполне в ходу было и привычное нам «кальсоны»; нижние сорочки или сорочки-неглиже (если они шились из ткани) и фуфайки (в том случае, когда это были изделия из трикотажа); носки, которые в первую половину столетия именовали по-старинке чулками; самые разные виды «кушаков», бандажей и корсетов, призванных выполнять функции не столько медицинские, сколько эстетические, придавая мужчинам более атлетический вид; банные халаты, как называли появившиеся на рубеже 1860–1870-х годов махровые халаты, и т.д. В разряд мужского белья попадали также сорочки, воротнички, манжеты и манишки, галстуки и, удивительное дело, жилеты! И это та самая причина, по которой вплоть до недавнего времени благовоспитанные мужчины не рисковали появляться в обществе без пиджака, ведь это было все равно, что публично демонстрировать белье. А мужчины средней благовоспитанности взяли в привычку спрашивать позволения окружающих разоблачиться до… сорочки с жилетом. Не забудем упомянуть и про ночное белье, которое подразумевало длинную ночную сорочку до пят и ночной колпак под самыми разными названиями. А вот пижама не относилась к разряду белья, даже ночного. Костюм пижама — так долгое время называли элегантный домашний костюм, как мужской, так и женский. «После полагающегося по штату горячего омовения мне выдали казенное белье и костюм „пи-жама“ (светлый в узкую черную полоску), мало элегантный, все же мое имущество отняли на хранение», — сообщал в письме к матери из санатория Сестрорецкого курорта один петроградский интеллигент в 1924 году. А Н.Р. Эрдман примерно в это же время писал родным из буржуазной Италии: «Звонок отеля зовет меня ужинать, а еще не одет, до вечера мы здесь ходим в пижамах» (Эрдман 1990: 238). После этого не приходится удивляться ни героическим летчикам из кинофильма «Небесный тихоход», разгуливающим по санаторному парку в полосатых пижамах, ни фотографиям молодого ученого Д.С. Лихачева, в пижаме расположившегося на публичном пляже Финского залива… Мужское белье изготавливалось из самых разных материалов. В первую очередь, традиционно из дорогих хлопчатобумажных и льняных тканей: батиста, английского, голландского и ирландского полотна. Сорочки из голландского полотна ввел в российский обиход Петр I. «Да неужели ты никогда не испытывал роскоши прикосновения к телу батиста, голландского или ирландского полотна? Неужели, несчастный, ты не облекался в такое белье… извини, не могу сказать одевался: так хорошо ощущение от такого белья на теле…» — столетие спустя вопрошал И.С. Гончаров в «Письмах столичного друга к провинциальному жениху». Однако в последней трети XIX века стали появляться новые материалы, предназначенные специально для производства нижней одежды. Нижнее белье могло быть из шелка, причем не только так называемое «генеральское», то есть офицерское белье, защищавшее в военно-полевых условиях от вшей, но и гражданское, которое шили из чесучи и шелкового полотна, а также из шелкового трикотажа, который вскоре сменился фильдекосом и фильдеперсом. Трикотажное белье появилось рано, как полагают, уже в эпоху наполеоновских войн, но широкую популярность оно приобрело позднее, благодаря усилиям врачей-гигиенистов, после ряда европейских войн 1850–1870-х годов всерьез задумавшихся о комфорте мужского тела. Большую известность получили рекомендации штутгартского профессора Густава Йегера, полагавшего, что, будучи животным, человек и одеваться должен как животное, то есть в шерсть, по возможности игнорируя все растительные волокна. Свои взгляды этот ученый и врач изложил в книге «Нормальная одежда как способ сохранить здоровье» (Die Normalkleidung als Gesundheitsschutz), увидевшей свет в 1880 году. Тогда же начало свое триумфальное шествие по миру знаменитое «егерское белье», изготовители которого не забывали снабжать каждый комплект чисто шерстяного исподнего штампом с упоминанием имени знаменитого доктора. В числе поклонников егерского белья оказался даже гениальный эстет Оскар Уайльд, а вся русская литература 1920–1930-х годов пестрит отсылками к белью, выступающему верной приметой благополучного дореволюционного прошлого. Преимущества старорежимного «термобелья» в холодную погоду были неоспоримы. Даже дамы не стеснялись прибегать к нему в трудную минуту жизни. «Зима. Сильный мороз. Захожу за Фаиной Георгиевной (Раневской. — Ю.Д.), куда-то мы собирались. — Очень холодно на улице? Потеплее одеться? Посиди минуточку, — просит она, доставая из ящика какой-то трикотажный предмет. — Это кальсоны Алексея Максимовича Горького, мне подарила их Тимоша. Замечательно, так называемое егеревское белье. Легкое. Теплое. Сейчас ведь такое не купишь. Тебя не шокирует, что меня обогревает великий писатель? — говорит она, направляясь в ванную», — вспоминала актриса Елена Юнгер (Юнгер 1990). Антагонисты Йегера, в свою очередь, столь же рьяно пропагандировали белье из конопли, из волокна крапивы, а также из сосновой и еловой «шерсти». Статья о получении последней входила даже в энциклопедию Брокгауза и Ефрона. Всем этим волокнам приписывали лечебные свойства, но самое главное, что было налажено промышленное производство пряжи из этих материалов, а затем и белья, причем исключительно мужского. Для дам новые волокна не подходили, считались слишком грубыми. На рубеже XIX–XX веков широкое распространение получил также и спортивный трикотаж, который тоже считался бельем: фуфайки, панталоны, трико (как купальные костюмы, так и гимнастические), специальные спортивные чулки. Обычным явлением стали трикотажные носки — как хлопчатобумажные, так и фильдекосовые, правда носили их исключительно с резиновой подвязкой — иначе они просто не держались на ноге. В дорогом магазине Юрия Готлиба в Петербурге-Петрограде, рассчитанном в первую очередь на столичных офицеров, предлагалось на зиму замшевое белье, главным образом, кальсоны; трикотажные фуфайки с шелковыми рукавами; вязаные кальсоны для кавалеристов особого покроя без внутренних швов и т.д. А московский торговец И.Ф. Мостовской предлагал «кальсоны вязаные фильдекосовые специально для господ военных». Заметим при этом, что мужское белье еще и украшалось аппликациями, вышивкой шнурами и гладью и т.п. Даже кальсоны императора Александра III по поясу были декорированы сентиментальным узором, включавшим сердце, пронзенное стрелой… Однако было бы ошибкой считать, что белье во всем его разнообразии было исключительно для богатых. На рубеже XIX–XX веков, по инициативе владельцев больших универсальных магазинов («Мюр и Мерелиз» в Москве, магазин Гвардейского экономического общества в Петербурге), началось и массовое производство белья — как на фабриках «механического производства одежды», так и на предприятиях, использовавших надомный труд. Такое белье было существенно дешевле, чем товары от Готлиба или Мостовского, от находившихся на Невском проспекте Жокей-клуба или Голландского магазина. Не стоит забывать и о получившей распространение как раз в это время «дешевой» роскоши — съемных воротничках, манжетах, манишках, выручавших тех, кто не имел возможности иметь сразу несколько дюжин сорочек или часто обращаться к услугам прачки. Дюжина воротничков компании «Монополь» стоила всего 35 копеек, за эту сумму можно было в течение двух недель создавать полную иллюзию свежей рубашки. Однако существовало и еще более дешевое предложение — воротнички, манжеты и манишки… из бумаги, точнее, из тонкого тисненого картона. Они были доступны абсолютно всем, включая рабочих, банщиков и разносчиков. Целое объединение «Простонародное белье», насчитывавшее в дореволюционном Петрограде 92 пошивочные мастерские и один магазин, было призвано, с одной стороны, дать работу женщинам из простонародья, с другой — обеспечить дешевым бельем социальные низы. Так что белье в цивилизованной дореволюционной России носили действительно все, за исключением, пожалуй что, нищих и откровенных маргиналов. В 1883–1896 годах реклама утверждала, что корсет носят тысячи мужчин. Военные кампании второй половины XIX столетия и Первая мировая война дали этому обычаю новое оправдание — корсет считался весьма полезным для кавалеристов. Он был невероятно распространен среди русских гвардейских офицеров, а также — штабных, непременных участников столичных балов и смотров. «…[Б]ыл я свидетелем нескромного спора отчаянной барышни с армейским поручиком — носит ли он корсет, и помню, как он божился и предлагал сквозь мундир прощупать его ребра», — рассказывал О.Э. Мандельштам[1]. Но также нередко корсеты носили и штатские — просто полные мужчины для придания фигуре стройности. Так, К.А. Сомов, великолепный художник, при этом элегантный, но немного полноватый мужчина, покупал себе кушаки-корсеты. Мужское белье подверглось радикальным изменениям вскоре после Первой мировой войны. Главные тенденции были общими как для старой буржуазной Европы, так и для молодой страны Советов. И там и там в фокусе внимания оказалось именно мужское белье. Победители и побежденные равно осознавали необходимость внимания к воинам, а также значение физической подготовки будущих солдат. Интер-беллум отмечен настоящим культом тела, что точно отразил А. Роом в «Строгом юноше» (1936). На основе этого культа возникла целая индустрия по уходу за человеческим телом, в которую помимо заботы о лице и волосах теперь вошел и уход за телом, включающий спорт, гимнастику, водные процедуры, массаж и тренажеры. Пафос эпохи ярко и лаконично был выражен в строках В.В. Маяковского: «На свете нет прекрасней одежи, чем бронза мускулов и свежесть кожи». Культ молодости, олицетворенный в спортивных парадах сталинской империи и нацистской Германии, проявился и в пляжной культуре международных курортов, с целым набором пляжных видов спорта и пляжной одежды, основанной на бельевых материалах и фасонах. Появление первых нудистских пляжей в США совпало по времени с возникновением в ряде городов советской России движения «Долой стыд!». Все это незамедлительно сказалось и на нижнем белье, его количестве и ассортименте. Европа все больше ощущала влияние далекой Америки. Была ли это заслуга Голливуда или успехи американской промышленности и внешней политики, сегодня уже невозможно сказать. По крайней мере, пришедший из США мужской комбинезон, вместо раздельно существовавших сорочек и кальсон, к началу 1930-х годов в Великобритании превратился в общепринятый фасон мужского белья, который поначалу считался наиболее подходящим для летнего периода, хотя его и делали нередко из шерсти. Но среди молодежи теплое шерстяное белье сделалось крайне непопулярным, так что все большее внимание уделялось новым, более тонким материалам, которые теперь применялись для производства белья, в частности искусственному шелку, в мужском белье почти полностью вытеснившему натуральный. Главной тенденцией было явное укорачивание белья и сокращение его количества. Комбинезоны заметно варьировались: они были с длинными рукавами, рукавами три четверти и вовсе без рукавов, с длинными штанинами, штанинами до колена и до середины бедра. Все эти новомодные модели входили и в ассортимент фабрик бельевого трикотажа доктора Йегера. Мужские кальсоны, по крайней мере в кругу молодых мужчин, следящих за модой и за собой (таких становилось все больше), уступили место укороченным подштанникам, доходившим до колен, или же тому, что вскоре стали называть трусами и что вначале по фасону представляло собой всего лишь обрезанные кальсоны. В англоязычном мире этот предмет так и назывался — шортами. Точно также и нижние сорочки стали выпускать с короткими рукавами и без рукавов. Если учесть, что фабриканты продолжали производить и многочисленные старые виды фуфаек и кальсон, то ассортимент мужской нижней одежды расширился невероятно. В основном мужское белье производили естественных цветов — белого, телесного, серого, но именно на рубеже 1920–1930-х годов наметилась тенденция к более оригинальным расцветкам. В модное мужское белье проникли те цвета, которые прежде считались «женскими»: небесно-голубой, цвет семги и т.п. К тому же почти исчезла и гигиеническая функция белья: в эпоху горячего водоснабжения, дешевых химчисток, общественных прачечных и патентованных моющих средств уже не было такой необходимости, как прежде, иметь между телом и дорогой одеждой прослойку из легко моющихся простых тканей. И поскольку ухоженная кожа представляла теперь самостоятельную ценность, в одежде стремились обойтись минимумом слоев ткани…
В послереволюционной России для отказа не только от верхней одежды, но в первую очередь — от белья, были свои причины. И главная из них та, что белья катастрофически не хватало. Промышленного производства не существовало, а война, революция и неизбежная в таких случаях разруха стремительно минимизировали имевшиеся у населения запасы. Не всегда получалось даже донашивать то, что сохранилось от дореволюционного прошлого. Лишения военных лет, нехватка самых необходимых вещей привели не только к вынужденному отказу от белья и резкому сокращению его количества, но и к проблемам со стиркой. Знаменитая речь Амфитеатрова в Доме искусств на встрече с Гербертом Уэллсом включала и такие слова: «…многие из нас, и может быть более достойные, не пришли сюда пожать вашу руку за неимением приличного пиджака… ни один из здесь присутствующих не решится расстегнуть перед вами свой жилет, так как под ним нет ничего, кроме грязного рванья, которое когда-то называлось, если я не ошибаюсь, „бельем“…»[2] Великий фантаст услышал голос петербургского коллеги и в своей книге «Россия во мгле» написал: «Люди обносились… Вряд ли у кого в Петрограде найдется во что переодеться…» То же было справедливо и для всей России: «Раздобыть прачку весьма трудно, а потому бывшие „буржуи“ ходят в невозможно грязном белье, а посмотрите, как они одеты: платье в разноцветных заплатах, ботинки рвань и совсем не по сезону…» (Григорьев 1995). «Постельного белья у нас было полторы смены, всякого иного белья и вовсе не было», — вспоминал в «Педагогической поэме» Антон Макаренко первые годы существования колонии для бывших беспризорников. При невозможности сохранять безукоризненную белизну белья, вполне разумным было попросту предпочесть менее маркие цвета. Ассортиментный кабинет фабрики «Красное знамя» с гордостью демонстрировал трикотажное мужское белье конца 1920-х — сиреневого, песочного, синего, серо-зеленого цветов, однако оно никогда не поступало в продажу. А сохранившиеся образцы кальсон и нижних рубашек даже таких видных деятелей Коммунистической партии, каким был глава Ленинградского обкома ВКП(б) С.М. Киров, позволяют говорить о том, что они предпочитали белье традиционного белого цвета. Другой альтернативой было принципиальное изменение гигиенического стандарта. С горячим водоснабжением, дешевыми прачечными и химчистками в России дело обстояло значительно хуже, чем в Европе. «Памятка беременной колхозницы» 1936 года из фондов Российской национальной библиотеки, показанная в 2000 году на выставке «Память тела», рекомендовала посещать баню раз в три недели. Пляж у Петропавловской крепости в Ленинграде был организован, казалось бы, в полном соответствии с общемировой модой, увязывавшей открытие знаменитых морских курортов и развитие пляжной инфраструктуры с победами профсоюзного движения, добившегося массового введения оплачиваемых отпусков. А между тем его устройство в 1930-е годы было вызвано главным образом нехваткой городских бань[3]. Ситуация с бельем была просто катастрофической. Рабочие коммуны, во множестве возникавшие в начале 1920-х годов, принимали решения об обобществлении гребешков для волос и нижнего белья и только специальные разъяснения врачей помогали остудить горячие головы коммунаров и оставить исподнее в индивидуальном пользовании. А по мнению Н.Б. Лебиной, даже в 1930-е годы «единственная пара белья — типичное явление в среде ленинградцев» (Лебина 1999: 219). Для борьбы с дефицитом вместо торговли ввели «распределение» (карточки, талоны, вещевые премии и проч.), при котором неукоснительно соблюдался классовый принцип. Свободная торговля возродилась только в годы НЭПа, но вместе с ним и умерла, вновь породив огромные очереди, спекуляцию и талоны. Однако говоря о сокращении белья, невозможно игнорировать общее изменение нравов. Движение «Долой стыд!» было лишь крайним выражением нового курса на обнажение. Но вместе с исчезновением изобилия и многообразия нижнего белья пришли теория «стакана воды», свобода разводов и упрощенные брачные отношения. В 1930-е годы это вылилось в практику публичных разоблачений, как прямых — на стадионах и площадях городов во время спортивных праздников, так и условных — развитие «самокритики», отчеты в личной жизни и «покаяния» на партийных и комсомольских собраниях. Городской фольклор и литература довоенного времени точно фиксируют эту новую для эпохи тенденцию. Граждане и гражданки в подштанниках и панталонах появляются на страницах романов М.А. Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова; предметы нижнего туалета встречаются и в незамысловатых песенках, где, к примеру, после встречи с прекрасной незнакомкой у героя пропадают «три атласных одеяла, фирмы Мозера часы и спортивные трусы». Спортивные трусы оказались в ряду предметов дорогих и престижных, и это, несомненно, было так. Спортивные трусы, трикотажные футболки и майки были принципиальным нововведением довоенной эпохи, одинаковым и для мужчин и для женщин, что должно было наглядно воплощать популярную в те годы идею равенства полов. Появившись в 1920-е годы в качестве спортивной одежды, в 1930-е они уже стали повсеместно принятым вариантом мужского летнего белья и сохраняли это значение до 1980-х. Но даже в 1970-е на мужских трусах ленинградской фабрики «Волна», например, неизменно присутствовал накладной карман, напоминавший об их спортивном происхождении. На производстве трикотажного белья в советские годы в Петрограде-Ленинграде специализировалась фабрика «Красное знамя» (бывшее Акционерное общество «Керстнер») — крупнейший в СССР производитель бельевого трикотажа, вплоть до 1980-х годов сохранявший значение «флагмана» отечественной швейной промышленности, методического центра по производству трикотажа и одновременно поставщика кадров для отраслевых ведомств. Представленные в музее фабрики[4] удивительные образцы мужского белья, страшно далекие от социалистического аскетизма (женский трикотаж стал выпускаться только в послевоенное время), не поступали в продажу, как и футболки, ставшие благодаря произведениям А. Самохвалова, В. Лебедева и А. Дейнеки и фотографиям символом времени. Футболок не только не было в свободной продаже, их даже и не производили без особой надобности, то есть без специального заказа: «…Лишь во время подготовки к физкультурному параду мы выпускаем самые разнообразные фасоны футболок по заказам разных организаций», — отмечали сами швейники (Петрова 1940: 4). Иными словами, футболки были доступны отнюдь не любому мужчине, а лишь настоящему спортсмену или физкультурнику или же спортсменкам и физкультурницам, ведь это была первая в отечественной истории одежда-унисекс. Новые вещи вызвали к жизни новые слова — «футболка» и «майка», типичные образцы новояза, над которыми потешались образованные люди. «Футболка» означало футбольная фуфайка, как уже с конца XIX века называли мужские трикотажные нижние сорочки. Происхождение слова «майка», зафиксированного в словарях не ранее 1938 года, от названия весеннего месяца май верно лишь отчасти[5]. Слово это обязано своему рождению французскому «майо» (maillot), как не только во Франции, но и в России в 1900–1910-е годы называли легкую трикотажную одежду для отдыха и спорта, например купальники. Пренебрежительный суффикс «к» был в послереволюционные годы настоящим бедствием, проникшим вместе с различными простонародными выражениями в городскую речь. Очевидно, что современные тенденции внимательно изучались специалистами фабрики, которых на протяжении всей советской истории производства даже отправляли за границу, откуда они привозили западные образцы: тончайшего трикотажа женские и мужские комбинезоны, шерстяное белье и белье из искусственного шелка. Однако белья не хватало, конкуренции не было, так что ни в фасон, ни в цвет исподнего не было необходимости вносить какие бы то ни было новации, нужно было выполнять «план по валу». К тому же белье считалось вещью слишком интимной и малозначимой, чтобы уделять ему внимание. И если в 1950-е годы в бывших императорских резиденциях, ставших в советские годы музеями, уничтожалось императорское белье по причинам исторической незначительности и отсутствия экспозиционных перспектив, то и производство, ввиду отсутствия серьезного внимания к нижней одежде в сочетании с хроническим дефицитом, было сосредоточено на том, что попроще, а также на идеях экономии и «рационализации». Как и все в стране, бельевые фабрики оказались вовлечены в движение ударников и передовиков, а работники крупнейших предприятий делились передовым опытом в специальных брошюрах: «Стахановские методы работы по раскрою футболок» (Легачева 1938), «Пошив кальсон. Опыт стахановцев» (Пошив кальсон 1946) и т.д. Подобного рода литературы было так много, что сформировалась даже отдельная серия «Библиотечка стахановца трикотажной промышленности». По всей стране внедрялась застрочка складок «по способу стахановки т. Серегиной» или вырезка горловины «по способу стахановки т. Коноваловой». Приветствовались всевозможные усилия, направленные на экономию ткани, электроэнергии и т.п. Все это, хотя и позволяло увеличивать объемы производства, не шло на пользу качеству изделий. Если в 1918–1919 годах промышленного машинного производства белья еще не существовало, большинство частных мастерских было закрыто из-за нехватки сырья, рабочих рук и платежеспособного спроса, то вскоре производство мужского белья все же началось — на фабриках, отшивавших в годы Первой мировой войны военное обмундирование. К 1920 году в основном завершилась экспроприация частных фабрик и мастерских, за счет объединения Отдела Военных заготовок с Цен-трошвеем (центральный орган швейной промышленности при ВСНХ) возникла «Главодежда», основная цель которой формулировалась как «организация производства военного обмундирования». В 1921 году в этой области было занято 95% всех рабочих швейной промышленности. В отдельную отрасль было выделено производство белья — в Петрограде исключительно пошивом военного белья занималась «10-я государственная швейная фабрика». Ориентация промышленности на изготовление мужского белья была вызвана сначала нуждами только что образованной Красной армии, а в дальнейшем — совершенно определенной политической и военной доктриной Советского правительства, то есть военными заказами. Из четырех фасонов подштанников, выпускавшихся швейной промышленностью Москвы перед войной, лишь одни носили название «кальсоны гражданские». Неудивительно, что вплоть до 1980-х годов в СССР производились солдатские кальсоны образца 1914 года из белой бязи, лишь слегка модернизированные. Спешившие откликнуться на нужды производства специалисты публиковали подробные методички и пособия по конструированию и пошиву мужского белья[6], тогда как аналогичная литература по женскому ассортименту появилась только в 1950-е годы. Даже призванным в армию в годы войны женщинам не могли выдать соответствующее их полу обмундирование: «вместо комбинации — из бязи пошитые по-мужски две рубахи с рукавами» (Алексиевич 1985: 66). Производившееся белье не удовлетворяло даже потребности армии ни по количеству, ни по качеству. Между тем английские товары для мужчин с дореволюционной поры имели в России высочайшую репу-тацию[7], так что качественное шерстяное мужское белье, которое поступало в страну как по ленд-лизовским поставкам, так и благодаря эффективно организованной деятельности различных комитетов помощи русским в войне, в народе сразу же назвали «подарком королевы», имея в виду супругу Георга VI. Правда, сбором средств под девизом «Сейчас вся помощь — России» (All Help for Russia Now) руководила вовсе не королева, а леди Уинстон Черчилль. По неведомым причинам наладить собственное производство шерстяного белья, даже в ограниченных партиях, в СССР так и не смогли. Уже в 1980-е годы на фабрику «Красное знамя» обратилось одно из управлений Министерства обороны СССР с предложением разработать чистошерстяное нижнее белье для нужд подводного флота, но дошла ли опытная партия до подводников, история умалчивает. Поговаривали, что теплые комплекты пришлись по душе престарелым генералам, однако то ли у последних не хватало авторитета, то ли у ведомства средств, но официального заказа, по крайней мере этому предприятию, не последовало. Другой несбыточной мечтой Советской армии было белье из искусственного шелка, в котором не задерживались вши, блохи и прочие насекомые. Привозившие в страну трофейное немецкое солдатское белье военнослужащие Советской армии даже не могли им насладиться — шелковые подштанники немедленно становились добычей женщин, шивших из них модные блузки «летучая мышь», и ходовым товаром на послевоенных барахолках. При этом в стране были и свои искусственные материалы, химическая промышленность развивалась бурными темпами именно в конце 1930-х — 1940-е годы, но… все направлялось на нужды обороны, которые никак не подразумевали нужды отдельного взятого солдата. Парадоксальным образом одновременно сохранялись и старые дореволюционные традиции мужского белья. Так, вплоть до конца 1930-х, то есть до самого начала войны в качестве ночного белья отечественная легкая промышленность выпускала длинные мужские ночные сорочки со складками на груди и длинными рукавами с манжетами по дореволюционному образцу (только после войны их полностью сменили пижамы). Рисунок ее в советских журналах мод один в один совпадал с изображениями в европейских торговых каталогах. Из дореволюционной жизни пришла и нижняя мужская рубаха с открытым воротом — «гейша», само название которой указывает на ее тесную связь с популярным в начале XX века «японизмом». Своим происхождением этот фасон был обязан появлению мужских сорочек с воротником-апаш, оставлявшим открытой шею, так что под них нельзя было надевать обычные нижние сорочки. «Апаши» в качестве летних сорочек оставались в мужском гардеробе и в 1920-е, и в 1950-е годы, так что «гейша» вплоть до конца 1950-х была вариантом летнего белья. Ее открытый ворот типа шальки отделывали тканью другого цвета — зеленого или голубого, точно так же как встречались и отделанные цветной тесьмой кальсоны. Это, пожалуй, единственная вольность, которая допускалась в мужском белье довоенных лет. Новинкой, которую внесли в номенклатуру бельевых изделий советские модельеры и конструкторы довоенной поры, была элементарная по крою нижняя сорочка с показательным названием «народная» — с воротником-стойкой, прямыми одношовными рукавами и завязками она и впрямь напоминала русскую народную рубаху. Идеи интернационализма и дружбы народов, а отчасти и инерция «прежней жизни» с ее увлечением этнографическим костюмом, привели к появлению в перечне фабричной продукции второй половины 1930-х — 1950-х годов верхних мужских сорочек с ярко выраженным национальным колоритом. В ассортимент стандартного белья, выпускавшегося швейной промышленностью, наряду с сорочками «апаш», «фантази» и сорочками с пристегивающимися воротничками входили «косоворотка» (ношение косовороток в двух вариантах — русском и грузинском — особенно приветствовалось в начале 1920-х, в период широко развернувшейся дискуссии о моде и рациональном костюме, при этом в частности ссылались на пример наркома медицины товарища Семашко, предпочитавшего этот вид одежды любому другому), «украинка», «ковбойка», позднее к ним добавились «гуцулка» и «кубанка». Упомянутая сорочка «с пристегивающимися воротничками» заслуживает отдельного разговора. В качестве формальной одежды по обе стороны океана и в 1920-е годы и позднее сохранялась белоснежная рубашка с жесткой грудью и высоким воротничком. После того как от крахмальной манишки отказался принц Уэльский, жизнь мужчин значительно упростилась, но «жесткая грудь», причем нередко простроченная, как на фрачной сорочке, сохранялась поразительно долго. В дневное же время мужчины носили сорочки самых разных цветов, но поначалу никак не могли отказаться от жестких белых воротничков: с ними носили и полосатые рубашки, и разноцветные. Затем пришла очередь двойных воротничков для цветных рубашек, а после этого — более универсальных и экономичных цветных воротничков, на которых грязь была гораздо менее заметна, чем на белых. Именно в это время белые и цветные воротники на Западе превратились в знак социального положения. Съемные воротнички благодаря своей практичности стали распространяться и среди обеспеченных людей, а уже производители сделали этот товар по-настоящему желанным: лондонские фабриканты предлагали покупателям несколько десятков разновидностей белых воротничков. Для совершенно же неформальной одежды были придуманы мягкие воротнички. Однако и в советской России «белые воротники» имели то же значение. Как ни покажется странным, в России в XX столетии традиция корректной мужской моды дореволюционной поры сохранялась дольше всего. Буржуазные «спецы», люди умственного труда и даже партактив из числа лиц «с образованием» носили исключительно белые сорочки (советские руководители всех рангов сохраняли эту традицию вплоть до окончательного краха Советского Союза). Впрочем, отечественная промышленность предлагала не особенно много вариантов, однако среди них и в 1930-е и в 1950-е годы непременно были зефировые сорочки с пристегивающимися воротничками и пикейной грудью, в которых нетрудно видеть немного выродившуюся фрачную рубашку. Даже выпущенный в 1968 году учебник для средних специальных учебных заведений легкой промышленности упоминал о манишках и воротничках как образцах мужского верхнего белья. Понятно, что большинство молодежи не знало даже, как выглядят эти предметы, но авторы подобных пособий, старательно переписывая своих предшественников, сохраняли тем самым память о давно забытых костюмных деталях. Послевоенная история мужского белья — это история спорта, секса и науки. Интересы большого спорта, точнее, больших спортивных достижений, заставляли химиков и материаловедов всего мира разрабатывать все новые искусственные волокна, обеспечивающие все большую эластичность, все более плотную облегаемость и все меньшее сопротивление ткани; они же заставляли конструкторов стремиться к максимуму эффекта при минимуме затрат. Культ мужской сексуальности, ставший характернейшей чертой XX столетия, неуклонно сводил мужское белье к минимуму, заставляя заимствовать из женского гардероба модели вроде стрингов и танга. А наука пыталась примирить сексуальность и моду с гигиеной и здравым смыслом, с климатическими условиями и физиологическими особенностями мужского тела. Так было во всем мире, но в России было иначе. Разница двух систем — капиталистической и социалистической — в нижнем белье проявлялась самым трагическим образом. Холодная война, заметно влиявшая на политику экспорта-импорта, сказалась на моде на исподнее, лишая мужчину возможности выбора и проявления собственной индивидуальности. Отчаянное сопротивление индивидуума системе заставляло вместо недоступных облегающих кальсон или мужских колготок (!) изысканного терракотового цвета или цвета маренго надевать темно-синие треники; вместо роскошных эластичных плавок — детские трикотажные трусы на несколько размеров меньше; а из старой дедовой майки делать шикарную «марсельку», подражая героям Марло-на Брандо. Выбор между модными дудочками, джинсами, да и просто приличным костюмом и… бельем, «которое не видно», был для всех очевиден. Жертвовать хоть чем-то ради белья были готовы немногие, так что некоторые по-советски элегантные мужчины предпочитали обходиться и вовсе… без него. Так что в числе главных достижений постсоветской эпохи стоит повторить: теперь все мужчины носят это, спокойно выбирая между ретроспективными кальсонами, боксерами, термобельем, стрингами, хипсами, белоснежным Calvin Klein или трагически черным Armani…
Литература Алексиевич 1985 — Алексиевич С. У войны — не женское лицо // Роман-газета. 1985. № 10–11. Григорьев 1995 — Григорьев Ф. «Завидую сверстникам, скончавшимся до революции» (мемуары 1920-х гг.) // Родина. 1995. № 8 (публикация С. Малинина). Кирсанова 1995 — Кирсанова Р. Костюм в русской художественной культуре 18 — первой половины 20 вв. М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. Князева 2005 — Князева Е. Пляж в Петропавловской крепости // Труды Государственного музея истории Санкт-Петербурга. СПб., 2005. Лебина 1999 — Лебина Н. Повседневна я жизнь советского города: нормы и аномалии 1920/1930 годы. СПб., 1999. Легачева 1938 — Легачева П. Стахановские методы работы по раскрою футболок. Л., 1938. Михайлова 1938 — Михайлова Е. Конструкция и технология пошивки мужского белья. М., 1938. Михайлова, Конкин 1940 — Михайлова Е., Конкин М. Конструирование и пошивка мужского белья. М.; Л., 1940. Петрова 1940 — Петрова В. Работа бригадира на конвейере футболок. М.; Л.: Гизлегпром, 1940. Пошив кальсон 1946 — Пошив кальсон. Опыт стахановцев. Харьков, 1946. Эрдман 1990 — Эрдман Н. Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников. М.: Искусство, 1990. Юнгер 1990 — Юнгер Е. Все это было. М.: Союзтеатр, 1990. [1] Мандельштам О.Э. Шум времени. [2] Этот эпизод приводит в своих воспоминаниях Ю. Анненков. [3] См.: Князева 2005. [4] Музей существовал до 1990-х гг., потом его экспонаты просто хранились в одном из помещений, а при окончательной ликвидации производства и перепродаже здания бесследно исчезли. [5] Эту версию приводит Р. Кирсанова (Кирсанова 1995: 162). [6] Напр.: Михайлова 1938; Михайлова, Конкин 1940. [7] Дореволюционная реклама прямо так и сообщала: «Лучшие галстуки (сорочки, жилеты, воротнички и проч. ) — в Английском магазине!».
Пост N: 571
Info: А я мечтала исправить мир... Но, слава Богу, не знала, как.
Рейтинг:
10
Отправлено: 15.09.16 19:20. Заголовок: Читала про манишки, ..
Читала про манишки, потом увидела в примечаниях Мандельштама... И лавиной вспомнилась книга Ирины Одоевцовей "На берегах Невы" История, под кодовым названием "Осип Эмильевич и жаба":
цитата:
… Костюмированный бал в доме искусств в январе 1921 года, «гвоздь петербургского зимнего сезона», как его насмешливо называли. Поэт Осип Мандельштам решил появиться на нем немецким романтиком. Костюм раздобыть было нелегко. Но он, с несвойственной ему энергией победил все трудности и принес откуда-то большой пакет. Поздоровавшись с Мандельштамом, я, даже не осведомившись кого из немецких романтиков он собой представляет, спрашиваю: - А где ваша жаба? О жабе я узнала от Гумилева, когда мы шли с ним на бал. - У Мандельштама завелась жаба! И Гумилев рассказывает, что они сегодня перед обедом встретились с Георгием Ивановым в Доме искусств. Ефим, местный «товарищ услужающий», отлично осведомленный об отношениях обитателей дома, доложил им: «Михаил Леонидович вышли, господин Ходасевич бреются, а Осип Эмильевич на кухне жабу гладят». -Жабу? – переспрашивает Жоржик. - Так точно. Жабу. К балу готовятся. - Я-то сразу смекнул, в чем дело. Жабу гладит – магнетические пассы ей делает. Гумилев многозначительно смотрит на меня из-под оленьей шапки и продолжает, еле сдерживая смех: - Чернокнижием занимается. Жабу гладит – хочет Олечку приворожить. Только где ему жабу раздобыть удалось? Мы с Жоржиком решили молчать о жабе до бала. Так жаба по воле Гумилева и Георгия Иванова материализовалась и стала реальной. А, став реальной, не могла остаться невоспетой. И вот мы с Гумилевым, хохоча и проваливаясь в снежные сугробы, уже сочинили начало «Песни о жабе и колдуне». Слух о том, что у Мандельштама завелась жаба, и он ее гладит, молниеносно разнесся по залам и гостиным. Жабой все заинтересовались. Мандельштам в коротком коричневом сюртуке, оранжевом атласном жилете, густо напудренный, с подведенными глазами, давясь от смеха, объясняет, тыкая пальцем в свою батистовую кружевную грудь: - Жабо, вот это самое жабо на кухне гладил. Жабо, а не жабу. Ему никто не хочет верить. - С сегодняшнего дня, - торжественно объявляет ему Гумилев, - тебе присваивается чин Гладящий жабу. И уже разрабатывается проект Ордена жабы, шейного на коричневой ленте. Поздравляю тебя! Жаба тебя прославит. О ней уже складывают песню. Слушай!
Маг и колдун Мандельштам Жабу гладит на кухне. Блох, тараканов и мух не Мало водится там. -Слопай их, жаба, распухни И разорвись пополам!
Все смеются, не исключая и самого «мага и колдуна». – Так веселились поэты. По-детски, бесхитростно и простодушно.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 96
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Если же и временный бан не побуждает нарушителя пересмотреть стиль своего поведения, форум Дюмания прощается с ним навсегда.
Если в течение месяца с момента вынесения замечания участник, которому оно было объявлено, демонстрирует лишь миролюбие и уважение к другим обитателям форума, замечание снимается.
и тд.))НО это моего впечатления не испортило .. отсюда выливается вопрос 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума