|
Отправлено: 28.09.18 06:56. Заголовок: Если взять всю трило..
Если взять всю трилогию об обаятельной и славной, и искрометной и своим живым и острым юмором, мушкетерской четверке - ближе всего мне - Атос. Но и остальная троица - по глубоко по Сердцу мне. Еще - незабываемый граф Монте-Кристо из одноименного романа. Мститель неумолимый и благородный, испивший и до дна, опустошающее чувство ненависти и исступленно-изощренной мести, понявший в конце концов всю разрушающую и разъедающую силу ее. И раскаявшийся и отказавшийся от этого неизмеримо обжигающего чувства. Готовый принести, и в жертву, на заклание, лишь самого - себя. Во имя принимаемой им, причем с полнейшею отдачей и покорностью, своей, еще ведь неизведанной, своей еще неизреченной, и участи-Судьбы, склоняясь, и пред Божьей властью,как и пред Высшей волею, и неминуемо-неотвратимой для него, как Рок, игра в рулетку иль в чет-нечет, и неизбежной вновь, неизмеримо ли неумолимою, и воплотившейся в Возмездие, расплатой. Живущего - Надеждой мудрой на Прощение. Отвергнувшего месть - Во имя ли - Любви. Из молодого поколения, выведенного там, в книге. - это Альбер де Морсер и Максимиллиан Моррель. И очень интересно, и остро, живыми и тонкими. и живописно яркими красками выписан здесь и образ Луиджи Вампа, знаменитого итальянского разбойника В существование которого не верил в свое время Альбер де Морсер. Пока ен столкнулся с ним - воочию. Из трилогии о гугенотских и священных войнах - это Бюсси и Реми. А также - месье де Сен-Люк и граф Жак де Леви, сеньор де Келюс. И, конечно же. - Шико. А еще - братья де Жуаез из романа о Сорока Пяти.. Из трилогии о Жозефе Бальзамо, более известному у нас под именем знаменитого авантюриста, астролога и врача, Джузеппе Калиостро, мне по Душе всех более - так это милейший и обаятельнейший простак, в верности и благородстве не уступающий ни в чем, аристократам - из знати едва ли первеющим именам да в своем ли роду, - Анж Питу. И братья де Шарни. Аристократы до мозга костей. Что разделили, и до кровавого финала, вместе с августейшими особами их горькую, своими муками, так неисчерпаемо ли горшими, вновь выстраданную участь. во днях и зверских, и снова лишь неотвратимо роковых Великой и Французской Революции..В особенности для меня отличается из всех - умением Любить, и силой Духой непреклонно ли высокой, и преданностью долгу, непоколебимо-благородной, военного, и при монархах, чья монархия непоправимо и исторически так обреченно-безнадежно, и знающего. что значится, и долгом Чести, офицера. - старший из братьев, в роду, граф Оливье де Шарни. Из женских же образов, что меня привлекают и влекут своим умом и мудростью, и неповторимою душевной красотой и внутренней чудесной, по-настоящему - живою чистотой, великолепно задуманных и замысловато заявленных, и, с тонкой и чуткой, и с тщательной выразительностью выписанных образов - это Констанция Бонасье и девица Жанна де Бриссак, в замужестве - г-жа де Сен-Люк. Диана де Меридор, графиня де Монсоро, стоит в этом списке несколько - особняком. И, наконец, Андре - де Таверне -"чистейшей, хрустальной воды ограненный алмаз. Прекрасный и благородный. Острый и режущий, словно нож. "Из того гордого рода, из того душевного склада и психотипа, и странного, людей, что, сами истекая кровью, ее последней, и обреченно-алой альбой-каплей, не дрогнув в лице, не показывая и вида кромсающей их изнутри, и на части, и в куски, и разрывающей в лохмотья, и разъедающей отравой терзающей их, тоски и смертной, вновь агонии и яда, и топко, до одури, жалящей боли, будут перевязывать малейшие и хрупкие царапины своим гораздо менее израненным товарищам." (В.Скотт "Талисман") М-ль Андре де Таверне, впоследствии - графиня де Шарни, талантливая и богатейше одаренная, на самом деле, девушка, пережившая в юности ужасную душевную драму. достойна, думаю, высочайшего и глубочайшего уважения, и в Ваших глазах, друзья! Она одухотворена. прекрасна и сильна еще - своей Любовью. Недаром сказано о них - о ней самой и о ее родном брате - изгнаннике Филиппе, отверженном гонимом, своею собственною волей, - еще ее величеством, и королевою Марией-Антуанеттою, "Со своею волею стальной, и неукротимым и непостижимым благородством Духа, сверкающим как хрустальной, кристальной воды неограненный алмаз, эти Таверне - сильны. Как Смерть".МИ это было сказано - мудро. Неотвратимо. И не зря. Всех - до единого - любимейших героинь и героев, нельзя, наверное упомнить, сразу так, навскидку. Все эти люди, что оживают на страницах потрепанных, зачитанных порой до дыр. и каждому из нас, - по-своему, так сокровенно дОроги. Душевно ли близки. О Личностях, что "все - в тенетах Рока! - с особой выразительною силой, с неподражаемой и фееричной глубиной, с живым и искрометным юмором, писал, и некогда, Дюма. О занимательных, и увлекательных, и приключеньях-авантюрах. Тех, что за живое, с безумной сумашедшинкой, и по сей день, захватывают Дух. А вот каким он таинством проникся, какою тайною дышал, в какую мистику проник, осталось вновь для нас - Загадкой. До встречи с автором,в литературном ли забвеньи, в условном ли, драматургическом небытии, в кромешной Тьме, в неизреченном Свете, горели и кипели, словно и пламени и в пекле, и шли и за своей, прекрасною и обреченною Звездой, прекрасные и грешные, его герои. В неистощимом и могучем, и прихотливом горниле своего воображенья, в полете ли фантазии, неукротимой и неистовой своей, он - Чудак и Мастер, расплавил, перемешал, и как колоду, на Свет и белый, Божий, извлеченных карт, их неповторимые все Жизни-Судьбы. Где шулерства, крапленых знаков ли и меченых отметин, - нет ни на толику, ни йоту. Где Души вновь он зажигает бесконечно неотвратимым сполохом-огнем. И наделяет участью - неповторимо, фантастично странной. И авторской, кипуче и могуче сплавленной энергией и волей, заявленные вновь придумки, наработки и задумки, и замыслы все дивные и чудные свои, он снова-наново, и начинает бесконечно, мудро, воплощать. И обретают облик свой, и Дух и стать, Любви волшебное, всепожирающее, всепоглощающее чувство, с лихим и неуемным мастерством, им обрисованные, так выразительно и живо, персонажи. Как обретают - боль. Как обретают - ЖИЗНЬ. Итак. до встречи, пером ли Мастера, - пером блестящим, легким, быстрым, - вновь воплощенные герои! Поклон и Вам, месье Дюма. Поклон!
|